Чернин Михаил Матвеевич : другие произведения.

Таня Вторая часть

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Фрагменты из романа "Монолог (Диалоги)"

   ...
  
   ТАНЯ
  
   Фрагменты из романа "Монолог (Диалоги )"_
  
   Вторая часть
  
   -1-
  
  
   - Что сказали в больнице? Игоря долго там продержат?
   -Нервный шок. Недели две пролежит.
   -Что у нас теперь будет?
   -Не будем волноваться раньше времени.
   -Он по-прежнему молчит?
   -Да. Ни с кем не желает говорить.
   -Ему плохо.
   -Душа болит - что может быть хуже.
   -Маму не пускают, так как он запретил?
   -Врачи считают, не стоит его беспокоить.
   -Мама надеется, он позовет ее.
   -Боюсь, не так скоро, как хотелось бы.
   -А если он позовет тебя?
   -Мама позвонит на работу. Сидеть вдвоем в коридоре бессмысленно. Едва ли и меня он позовет, я больше всех виноват перед ним.
   -Но ты мужчина.
   -А он еще ребенок. И как выяснилось ребенок с ранимой психикой, чтобы не сказать больше.
   -Как оказалось, все мы - чужие друг другу.
   -Просто не научились ставить себя на место других.
   -Может, мне к нему пойти? Отнесу ему ягоды, сок.
   -Мама передала - все это у него есть.
   -Когда мы с мамой ушли, вы с Игорем серьезно поссорились?
   -Не обошлось без небольшого конфликта.
   -Он тебе нагрубил?
   -Было за что, но я не знал причины. А он не сразу сообщил мне ее.
   -Последний год вы хорошо ладили.
   -Стали больше доверять друг другу. Теперь все это пошло прахом.
   -Из-за мамы?
   -Из-за меня. Я не имел права никому сообщать, что он доверил только мне одному. Я дал ему слово.
   -Но ведь ты сказал только маме. Она должна знать, что происходит с ее сыном.
   -Однако у меня хватило ума не говорить Наташе то, что ты рассказала о своих отношениях с Сашей. Я не уверен в том, что она правильно бы тебя поняла.
   -Я кое-что рассказала ей, но не все. Кажется, она уже не так предубеждена против него... Мама плакала, когда мы шли к бабушке. Она поняла, что поступила плохо.
   -Она предала и меня, и сына. Представь себя на месте Игоря. Он не знал, куда
   деваться от стыда. Не удивительно, что Игорь пережил нервный шок. И все же ты должен простить маму.
   -У меня тоже есть нервы. Я не умею лгать.
   -Нельзя быть таким безжалостным.
   -Прежде чем что-либо говорить, нужно хорошо подумать, Таня.
   -Это аксиома, папа. Только живые люди не всегда придерживаются простых истин.
   -Живые люди обязаны думать о других живых людях.
   - Ты сам всегда помнишь?
   -И я ничем не лучше...
   -Мама простила тебя тогда. И ты должен...
   -Она помнит, Таня. И достаточно часто напоминает мне о моем поступке. Одна ты не держишь на меня зла, хотя вправе завязать его узелок себе на память.
   -Мама никогда не переставала тебя любить, она не стала бы мне лгать.
   -Я тоже не переставал ее любить, однако предал однажды. Это очень непростая материя - любовь. Учти на будущее наш горький опыт.
   -Я очень боюсь, что вы разведетесь. Это возможно?
   - Теоретически все возможно.
   -А практически?
   -Ты же знаешь, я делал и делаю все, чтобы сохранить свой брак с твоей матерью.
   -Это так ужасно то, что ты сейчас сказал, папа.
   -Я сказал лишь то, что стараюсь сохранить наш с Наташей брак.
   -Нет, брак с моей матерью.
   -Я так сказал? Видимо, я чувствую то, что могу потерять не только Наташу, но и Игоря.
   - Постарайся понять их обоих.
   -Боюсь, всем нам слишком много отпущено понимания. Так много, что мы перестаем понимать не только других, но и самих себя. Это только, на первый взгляд, абракадабра. Иногда я завидую тем, кто ни черта не понимает, живет простой животной или растительной жизнью. Боль не проходит только оттого, что ты понимаешь ее причину. Не зная причины, часто легче ее пережить. Мысль материальна, я в этом уверен. И когда ты знаешь или постоянно думаешь о чем-либо, это что-либо случается с тобой. Ряд психических расстройств происходит не потому, что человек не понимает причины их возникновения, а потому как слишком много и мучительно думает об этих причинах, постоянно будоражащих его разум. Тут я с Фрейдом не совсем согласен. По Фрейду, невротика можно вылечить самим фактом осознания им того, что находится в его бессознательном. Я пытался объяснить Игорю то, что мы с Наташей, предавая, желали для него лучшего. Мне показалось, он понял, мы вроде успокоились и нормально провели вдвоем концовку вечера. Но понимание не освободило его от психического срыва.
   -Возможно, причины его шока глубже, чем ты думаешь. Он слишком поздно понял, что такое стыд, который прорвался из того, что ты называешь бессознательным. Возможно, этот стыд хорошо запрятан там, а в чем причина этого, ни он, ни мы не знаем.
   -Все может быть. Но ясно одно: мы с Наташей причинили его психике огромный вред. Боюсь, непоправимый.
   - Нужно надеяться на лучшее. Игорь поправится, он забудет и простит вас.
   -Он уже простил, но не забыл. Как Наташа меня...И я хорошо понимаю их, но мне от этого не легче, даже тяжелее. Вообще предательство можно простить, но нельзя забыть, а предательство близкого человека - вдвойне забыть трудно, если не сказать - невозможно. Не потому ли чаще всего могут подраться до крови друзья и подруги, тогда как люди малознакомые легче прощают и забывают свои обиды. Последние воспринимают их порой безболезненно. Я по своей природе скорее оптимист, чем пессимист, но светлым будущее моих отношений с Наташей и Игорем не вижу.
   -Ты уже заранее настроился на плохую волну. Мысль материальна, папа, хочу напомнить тебе твои слова. Если ты будешь зацикливаться на том, что забыть обиду мамы на тебя, а теперь твою обиду на маму нельзя, тогда у вас нет будущего. Есть еще одно, что портит ваши отношения, но тут я целиком на твоей стороне, хотя я их не читала, - "Диалоги". Кажется, мама поняла, что не вправе так наседать на тебя: нельзя никому, тем более самым близким людям навязывать свое мнение.
   -Положим, мои "Диалоги" не на пользу всем вам, но есть вещи, которые выше нас, без которых мы - не мы. Каждый из нас, прежде всего, должен оставаться самим собой. Если мы потеряем самость, мы - никто. Другое дело, что эта самость должна совмещаться с обязанностями, вытекающими из нашего общественного (семейного) статуса, что, видимо, не всегда мне удается.
   -Лично у меня к тебе нет претензий. Ты всегда откликался на мои просьбы.
   -Это было сделать легко - ты никогда ими не злоупотребляла. Я могу на тебя только молиться. Таких дочерей - одна на миллион.
   -Твоими устами мед пить. Ничего особенного я из себя не представляю. Мне всегда льстило твое доверие. Жаль, такой добрый и терпимый, ты не можешь найти общий язык с мамой.
   -Мне трудно оправдать жестокость близкого человека.
   -Нужно сильно любить его, чтобы понять и простить.
   -Напротив, легко простить того, кого не любишь.
   -Что же теперь со всеми нами будет?
   -Главное, чтобы Игорь как можно скорее выздоровел и оправился от нервного потрясения. Тебе, будущему педагогу, не нужно объяснять серьезность случившегося с братом. Ему с его характером будет невероятно трудно войти в обычную колею. Одна надежда на тебя, что ваши отношения помогут ему обрести покой. Я вышел у него из доверия надолго. У него есть сильная черта. В мужчине он уважает мужчину, который, по его представлениям, должен держать данное слово, не быть треплом. Нет худших предателей, чем те, кто заводятся в собственном доме. Игорь вполне мог скрыть от меня тот случай, ничего особенного я не увидел, врасплох их не застал. Но Игорь нуждался в совете близкого человека - мужчины, отца. Потому доверился мне - и как отцу, и как товарищу, другу, по-настоящему близкому человеку. И вот этот самый друг стал изменником. Такое предательство нельзя простить, не то, что забыть. На словах он простил, но в глубине души - едва ли. Став свидетелем его унижения, будь и ты готова к отчуждению с его стороны. В его сознании ты теперь не только сестра, но и женщина.
   -Мне кажется, папа, ты слишком драматизируешь события. Нервное потрясение произошло у Игоря потому, что он оказался покинутый всеми нами. Мы с мамой бросили его, и ушли, оставив одного с его бедой, а ты, не разобравшись, набросился на него с нравоучениями, которые он и в обычном состоянии не терпит. Ребенок никогда еще не сталкивался с подобным непониманием - при том, что впервые в жизни испытал такой стыд... Он тебе сильно грубил?
   -Как никогда. Я не знал причины и основательно разозлился.
   -Игорь не делал ничего такого, что могло вывести тебя из себя до такой степени, что ты мог его ударить?
   -Нет, нет, боже упаси. А при вас он ничего предосудительного не делал?
   -Повернулся спиной, показал маме попу и нехорошо выругался.
   - И что Наташа?
   -Назвала его бесстыжим, только и всего. После чего я выбежала из комнаты, чтобы, не дай бог, не стать свидетелем чего-нибудь худшего. Но мама сама осознала свою вину и попыталась замять скандал. Однако Игорь не стал ее слушать, а предложение пойти к бабушке отверг, заявил, что не хочет никого из нас видеть. Он очень гордый и самолюбивый мальчик, вся эта история не могла пройти для него бесследно, но я думаю, что со временем мальчишечье, ребячье возьмет свое, обида на вас с мамой забудется.
   -Хорошо бы.
   -Меня больше другое беспокоит. Постарайся понять маму. Она готова пойти тебе навстречу.
   - Я сам к этому стремлюсь.
   -Тогда все?
   -Все. Иди заниматься, скоро экзамены.
  
   -2-
  
   -Читала и не могла избавиться от ощущения: они - мы. Хотя и другие. Если ты ставил перед собой именно эту задачу, кажется, тебе удалось ее решить. Правда, я не могу судить по целому, прочитав малую часть. Если проводить аналогии, твоя Таня лучше меня, Петя хуже, Игорь просто несносный, Наташа намного проще мамы... Почему утаил от меня другие диалоги?
   -Я же тебя предупреждал.
   -Ты просто трусишь, боишься того, что восемнадцатилетняя дочь неправильно истолкует твои тексты.
   -Угадала. Кроме того, я не хочу на этой почве конфликтовать с Наташей.
   - Она - строгий цензор. Ты согласовывал с ней, что дал мне?
   -Наташа не желает иметь с "Диалогами" ничего общего. Доверилась мне.
   - Я хочу прочесть первые диалоги между Петей и Наташей.
   - Наташа из "Диалогов" совсем не похожа на твою мать, особенно в начале знакомства с Петей.
   -Она позволяет ему много вольностей?
   -И ему, и себе.
   -Мама сказала, что ничего хуже, чем первый диалог между ними, она не читала.
   -Ты спрашивала у нее?
   -Интересовалась ее мнением.
   -Ты же хорошо его знаешь.
   -Я хотела понять, почему она так настроена против "Диалогов".
   -Поняла?
   -Да. Но я с ней не согласна. На мой взгляд, ты настоящий писатель.
   -Такую глупость мне никто не говорил, но я рад услышать ее от тебя.
   -Обязательно допиши "Диалоги" до конца.
   -Это я обещаю.
   -И никого, кроме себя, не слушай.
   -Только тем все время и занят.
   -Есть существенное замечание. Твой герой слишком легкомыслен. А ему уже тридцать лет.
   - Ты имеешь в виду его непостоянство?
   -В частности, неверность Наташе. Судя по всему, он часто изменяет жене.
   -В жизни немало соблазнов.
   -Однако существуют такие понятия, как чистота и честность - слова близкие корнями и в корне.
   -Ты же сама отметила, Петя легкомысленный человек.
   -Мужчина легкомысленного поведения - ловелас, ветреник, донжуан. А женщина подобного поведения - проститутка, развратная.
   -И тут бывают разновидности. Куртизанка, например. Сейчас различия стираются, женщины своим легкомысленным поведением порой затмевают мужчин, и это легко сходит им с рук.
   -Изменяя Наташе, Петя поступает отвратительно, я не нахожу ему оправдания. Я бы на твоем месте не позволяла ему быть таким распущенным.
   -Что ж тогда тебе понравилось в нем?
   -Подлинность, живость, целеустремленность. Но идет к своей цели кратчайшим и самым простым путем. Так он может свернуть себе шею либо перестать быть собой. Я не скажу, что Петя симпатичен мне, но я ему верю. Пропущенные диалоги, вероятно, дают более полное представление о нем.
   -Они характеризуют его далеко не с лучшей стороны.
   -Это не имеет значения. Все в целом должно снимать недоумение, раздражение.
   -Читателю угоден такой герой, который вписывается в схему его мышления.
   -Читатель не глупее писателя. Главное, чтобы любой образ, каким бы он ни был, раскрывался писателем. Насколько это тебе удалось, можно сказать только тогда, когда прочту все. Потому и прошу дать мне оставшиеся диалоги.
   - Не проси. Я еще не настолько плохо к себе отношусь, чтобы позволить дочери думать о себе плохо.
   -Я буду относиться к тебе даже лучше, чем теперь.
   -Ни слова больше на эту тему.
   -Ни слова. Доверимся читателю в моем лице. Либо я пойму и одобрю, любо не пойму и раскритикую.
   -Много хуже - поймешь и осудишь.
   -Трусишка.
   -Кто из нас трусишка, большой вопрос.
   -Я, что ли?
   -Ты, милая, ты. Ведь отказываешься отдохнуть в Алупке, куда тебя зовут, потому что боишься.
   -Совсем нет. Я не хочу постоянно навязываться твоим друзьям.
   -Они зовут, мы финансируем. Даже Наташа не возражает против твоей поездки в Крым. Говори честно, чего боишься? Или кого?
   -Сашу, что ли?
   -Сашу, Сашу. Того, что он имеет на тебя виды.
   -Господи, вот придумал!
   -Ты уже разлюбила его? Нашелся другой юноша?
   -Я никого не ищу. Никто мне не нужен. И Саша.
   -Вы поссорились?
   -Не люблю плоские шутки. От Толи не ожидала. Он приписал в письме Саши, чтобы я долго не раздумывала и выходила за его брата замуж - пока он свободен, а то девушек на Урале и в Сибири много, его у меня перехватят.
   -Шутка ложь, но в ней намек...
   -Добрым молодцам урок! Я им такое написала! Оба обалдуя пол следующего письма извинялись. Нужны они мне...
   -Завидую я вам.
   -Вот уж было кому. Ничего не сделали, чтобы нам завидовать.
   -Молодости вашей завидую, молодости, у которой все впереди: и хорошее, и плохое, и грустное, и веселое... Огромная короткая жизнь. Много страниц в начале книги вашего бытия, которые пишутся сегодня и которые можно переписать, если что не так...
   -У твоего Пети есть похожие монологи. Ими он напоминает тебя. И Чехова...
   -Глупенькая, разве кто-то может сказать так, как Антон Павлович.
   -Тогда было другое время и другие люди.
   -В любые времена были, есть и будут разные люди, в том числе чеховские герои. Всегда у человека будет стоять ком в горле, подступать рыдание, желание расхохотаться во весь рот, возникнет жуткий крик, как у Мунка, стон от боли, безутешное страдание. Нужна титаническая способность, извлечь из собственного сердца единственные слова, заставляющие читателей забыть или вспомнить себя. Благодаря таким людям искусства бьются в унисон миллионы человеческих сердец, воспринимающих чужую боль как свою. И что характерно, сами эти люди далеко не ангелы. Тот же Диккенс, утверждают, был дурным человеком, во что трудно поверить.
   -Я уже несколько раз говорила, ты ведь мог не найтись...
   -Я помню и очень благодарен тебе за такие слова.
   -Страшно подумать, что тебя могло не быть с нами.
   -Может быть, ты была бы тогда еще лучше, чем со мной.
   -Ты - необыкновенный человек. Мама не напрасно все прощает тебе.
   -Мы любим друг друга, но это очень непростая любовь. Меня трудно любить...
   -Да, нелегко. Но у тебя есть прекрасная черта. Когда на улице идет дождь, а ты смотришь в окно - дождя нет, нет хмари и слякоти, ты чувствуешь запахи весны, видишь пробивающийся солнечный свет. В твоей груди спрятан маленький моторчик, развивающий обороты счастья, мозг обладает энергией мысли и видения того, что находится по ту сторону окна... Это я по памяти восстановила один из монологов твоего легкомысленного героя. И как только могут сочетаться в одном человеке развязность и романтизм? Или он распущен, чтобы легче защитить свое восприятие мира?
   -Возможно. В реальной жизни происходит так много всего, что большинство из нас, смертных, не видят голубого бездонного неба, солнечного луга, быстрой речки и пары симпатичных щенят, резвящихся в воде. Тебе, наверняка, приходилось видеть кошек и особенно собак, которые именно так воспринимают мир, когда из тесных и пыльных квартир их выводят во двор. Даже старые псы забывают о своих преклонных годах и болезнях, ошалело переваливаясь с бока на бок, с живота на спину и со спины на живот. Если мы научимся вырабатывать в себе счастье, подавляемое собственными мерзкими рефлексами и окружающей действительностью, согреемся внутренним солнцем в самую лютую стужу, увидим синь неба в самый пасмурный день, не забывая о ненастье реальности, данной, увы, нам в непосредственных ощущениях... Тогда даже крупица радости разгонит тучи печали: мы ощутим в душе... тишь да гладь да божью благодать...
   -И твой Петя говорит самые серьезные и хорошие слова, а потом вдруг завершает их так, что можно понять все это как шутку. С ним можно разговаривать, хотя временами он - самое настоящее трепло. Я назначаю ему сегодня вечером свидание: читаю запрещенные Петины диалоги.
   -Свидание с Петей откладывается по техническим причинам. Он полагает, что прошлая жизнь не украшает его и даст заглянуть тебе в нее года через два - три, если только муж или жених это позволит тебе. А сам Петя тем временем сделает все, чтобы исправиться и выглядеть в твоих и прочих глазах менее дурно. Все, Таня. Благодарю за внимание. Не смею больше задерживать тебя.
   -Противный...
   -3-
  
  
   Петр Григорьевич!
  
   Конечно, вы не ждете от меня письма. Простите за то, что не стану выбирать выражения из опасения обидеть вас или навредить себе. Я возмущен вашим неуклюжим и грубым вмешательством в мою и Танину жизнь. У отцов нет никакого права чинить препятствия любви своих взрослых детей. Мы выросли. Наша личная жизнь вас уже не касается. Вы с моим отцом обсуждали нашу возможную поездку на юг. Чего вы испугались? Что будем вести себя не так, как вы считаете нужным? Без родительского глаза? Как же, вы единственный человек, понимающий Танину душу, поделились своими страхами с другом - полковником, а тот в лучших традициях нашей доблестной армии ринулся в рукопашный бой - не в буквальном смысле, только попробовал бы! - защищая честь и достоинство вашей дочери, хотя никто на них не покушался. Но я не рядовой в его полку, чтобы подчиниться нелепому приказу, вытянувшись по стойке "смирно". Лучше бы нашим родителям думать не о наших отношениях, а о своих собственных. Относительно моих предков у меня есть соображения, которыми не считаю нужным с вами делиться, тем более что они наверняка известны вам от моего так преданного высокой морали папă.
   В прошлом годе, когда я посетил вашу обитель, вы показались мне человеком, способным понять простые вещи, и потому я - дурак - был с вами откровенен, за что поплатился. Моя трепотня - желание выглядеть в ваших глазах своим парнем - не оправдывает ваш недостойный поступок. Я был о вас лучшего мнения. Впрочем, что вам до него?
   Знайте, я не откажусь от нашей с Таней поездки, и обещать вам ничего не стану. Мы с моей любимой девушкой - самостоятельные люди, если решим ехать - так тому и быть. Как нам вести себя - наше дело. Спросите у себя, давали ли вы своим родителям клятвенные заверения, встречаясь со своей девушкой.
   Теперь, после вашей с моим отцом беседы, мы тем более не обязаны отчитываться перед вами. Что захотим, то и будем делать! И вы нам не указ.
   Можете показать Тане это письмо, хотя оно сильно навредит мне. Но я все-таки надеюсь, что у Тани есть своя голова на плечах, и она поймет меня правильно, простив мой тон...
   Я не буду писать ей обо всем этом, не желаю огорчать. Настоятельно прошу вас впредь не вмешиваться в нашу личную жизнь. Я слишком сильно люблю Таню, чтобы кому-либо позволять ломать нашу жизнь.
   Понимая свою правоту, я все же прошу извинить меня за резкость... Саша.
  
   Саша!
  
   Я вполне понимаю тебя. Хотя не знаю, что сказал тебе отец - мы с ним лишь коснулись ваших с Таней отношений. Я выказал беспокойство, испытывать которое простительно отцу даже взрослой девушки. Тебе это пока трудно понять, но в любом возрасте дети для родителей остаются детьми. Но готов понять твое возмущение, и потому испытываю чувство вины, поскольку задел твои глубокие чувства.
   С чем решительно не могу согласиться, несмотря на твое взвинченное состояние, так это с недостойным мужчины, спортсмена и - главное - сына намеками относительно сложных отношений между родителями. Никаких оправданий этому не нахожу. Больше всего не хотел бы, чтобы мои дети, походя, касались подобной - очень деликатной - темы. Даже списывать на твой незрелый возраст не могу.
   И еще. Никто не требует от тебя расписки, определяющей линию поведения с Таней, но зачем ты жонглируешь словами, обращаясь так к ее отцу? Взрослый мужчина, каковым ты себя считаешь, не позволит себе оскорблений в адрес человека, вдвое старше его по возрасту.
   Я не покажу наших писем Тане и жене, так как меньше всего хочу, чтобы дочь испытала стыд за человека, который ей дорог, и чтобы твоя горячность не повлияла на ваши отношения - видишь, я все же в них вмешиваюсь...
   Задерживать Таню дома, давать ей ненужные советы я не собираюсь. Вы не дети, ты прав, сами должны решать свою жизнь.
   Да, сколько ни старался, я так и не понял, какой недостойный поступок совершил, когда ты был у нас. П.Г.
  
  
   -4-
  
   Не собирался, Петя, писать тебе так быстро, но подтолкнули любимые тобой обстоятельства, на которые ты так часто сваливал все свои неприятности. О них догадываешься, если мой паршивец выполнил свою угрозу и послал тебе свой гневный крик души на бумаге.
   Я разговаривал с ним вполне мирно. Но разговор - не то слово - не получился. Нашла коса на камень. Хотя я ничего особенного ему не сказал и не требовал от него. Просто как отец предостерег сына. А он, видишь ли, большой, сопли вытирать ему давно уже поздно, он сам будет решать, куда и с кем ему ехать и как себя вести. Денег ему от меня не надо, заработал и заработает. Родителям совать свои носы в его личную (подумай только, какая она у него, сосунка?) жизнь он не позволит - руки коротки. Он не грудной младенец, никакому шантажу и давлению не поддастся. Я на него, поверь, не давил, просто советовал... Но парень - порох. Весь дом чуть не взлетел на воздух от его "праведного" гнева.
   Не знаю, что он тебе отписал - думаю, не слишком вежливые слова. Прости мерзавца, если надерзил - горячий в натуре и совсем еще глупый. Молокосос допустил против меня несколько выпадов, не трудно догадаться, каких... Но что с ним поделаешь - ремнем не отшлепаешь...
   Когда я поостыл от его дерзостей, решил, что будь сам на его месте, вел себя б ничуть не лучше, но судьба не дала мне родителей, которые могли бы меня даже так плохо воспитывать, как я - своих детей. Но, наверное, я не так горяч был в его годы - во всяком случае, писать письмо, догадываюсь какое, отцу своей девушки не стал бы. Любит мой дурень Таню, иначе б не взорвался, так много в нем накопилось чувства к ней. Очень прошу, не обижайся на него (и меня прости), не показывай письмо Наташе - плохи тогда будут его дела. А на тебя надеюсь - знаю с детства как человека понимающего и не злопамятного.
   Что до их с Таней поездки, больше не вмешиваюсь в нее. Пусть лучше молодые решают сами. От Лены мне порядком влетело, права - ничего не скажешь. Привет от нее всем вам. Толька в данный момент крутит любовь с Олей, Сашка - надутый индюк - ничего общего со мной иметь не желает, не разговаривает - читает серьезного автора по фамилии Фолкнер... Виктор.
  
   -5-
  
   -Мы с тобой не так часто говорим на подобные темы - в последнее время я чаще советуюсь с мамой, но она занимает, как ты б сказал, обструкционистскую позицию по вопросу моей поездки на юг с Сашей. Саша для нее недостаточно интеллигентен. Ты ведь разговаривал с ним, когда он заходил в свой приезд в Ленинград к нам. Что можешь сказать о нем?
   -Сама понимаешь, немного. Сложилось впечатление, что он юноша честный, способный на искреннее чувство, пылкий, уверенный в себе - даже слишком, избалован - обаяние и хорошие физические данные тому способствовали. В обиду себя не даст, однако очень горяч, что может помешать ему в жизни.
   -Избалован, ты сказал. Чем или кем?
   -Все, что дается человеку просто, обычно объясняют легкостью его характера и обстоятельствами жизни, балующими его своим вниманием.
   -Конкретно, вниманием женщин?
   -Включая их. Тем самым мужчина не ждет, что ему придется встретить сопротивление в своем желании...
   -Ты хочешь сказать, Саша способен утратить со мной человеческие черты - стать грубым, черствым, воспользоваться моей привязанностью к нему и неопытностью?
   -Это крайность, Таня, но чувственность и чувство - разные вещи, их легко спутать...
   -Этот зверюга - чувственность так опасен?
   - Страсть - штука сильная. Скрывать ее и трудно, и не выгодно. Любя женщину или желая внушить ее это чувство, не станешь скрывать свою страсть. Бесстрастные, холодные мужчины пользуются спросом лишь у отдельных особ. Но легкость, с которой молодые люди обоих полов вступают в интимные отношения друг с другом, обесценивают любовь.
   -Далеко не все, папа, поступают так. Многие усмиряют страсть ради чувства.
   -Я не говорю, что любовь на планете исчерпала себя в прошлом веке. Но в современном обществе изменился сам взгляд на отношения полов, и этот взгляд имеет больше сторонников, нежели противников.
   -И ты как противник не рад моей поездке с Сашей?
   -Я колеблюсь давать любые советы.
   -Чего ты боишься? Мы нравимся друг другу, более того, думаем, что любим. Разве не глупо ехать на юг врозь, когда можно и хочется ехать вдвоем? Уж так ли непременно, оставаясь наедине, забывать о человеческом достоинстве? И что оно - это достоинство? Ожидание свадебного марша Мендельсона? Ты опасаешься нашей любви?
   -Страшусь нелюбви и того, что может из-за нее последовать.
   -Другими словами, так называемых последствий, которыми стращают кумушки?
   -Тех, что бьют по сердцу, чувству и душе.
   -Обмануться в своем первом мужчине - как будто может быть второй - а ведь может! - действительно ужасно. Так повелось исстари, мужчина легче обманывается в любви.
   -У среднестатистического мужчины больший опыт - как правило, любимая - не первая его женщина.
   -Но после десятой любимая - первая?!
   -Уважающий себя мужчина, вступая в интимную связь с нелюбимой, но нравящейся ему женщиной, все равно вкладывает в свою близость частицу себя - а, значит, и часть будущей своей потери. Соответственно, и его женщина оставляет в нем свою частицу и потерю - и тем она больше, чем большее чувство она к нему испытывает. Расставаясь, они оба приобретают грустный опыт этих двойных потерь. Теперь представь мужчину, знакомого с таким опытом, и совершенно неискушенную в любви девушку. Кому из них легче перенести потерю, кому проще справиться со своей любовью, оказавшейся в действительности нелюбовью? Я понятно излагаю свои мысли?
   -Ты слишком большое значение придаешь физической близости. Мне приходилось сталкиваться с такими разговорами. Мужчины придают сексу слишком большое значение. Если одна физическая потребность, это можно понять. Но вы вкладываете в данное понятие более глубокий смысл. Разве мужчина, знающий физическую разновидность любви, - главным образом ее - накапливает больший опыт потерь, чем неискушенная в такой любви девушка? Разве она не приобретает опыт страшных потерь, более серьезных, от одних переживаний и разочарований?
   -Я как раз и говорю об опасности для всей душевной жизни девушки таких потерь, тогда как ее мужчина справляется с ними с меньшими для своей психики утратами. Ищут и находят друг друга без любви не столько из-за плотского голода, сколько из жажды общения, стремления вырваться из одиночества, скуки, тоски и серости обыденного существования. Это своего рода наркотик, дающий пустую надежду на сколько-нибудь длительную взаимность...
   -Все это пустые абстракции. Я мало общительна и в любом случае не впущу в свой мир, каким бы незначительным он ни был, чужого человека. И уж точно не стану искать любовные приключения для того, чтобы вырваться из того, что ты называешь заточением души.
   -Саша, скорее всего, не мальчик, у него есть определенный опыт, его сдержанность не должна тебя обманывать. Я не шокирую тебя?
   -Нисколько. Мы любим друг друга. Если ему будет трудно держать себя в узде, я не намерена играть на его страсти. Я ненавижу всякую фальшь. Его брат дружит с Олей с детства, у них самые чистые отношения, что не мешает им заниматься любовью, насколько мне это известно от самой Оли. По-моему, хуже обманываться в любви после брака, чем до него. И если даже предположить, что может появиться ребенок, женитьба по одной этой причине ничего хорошего не даст - долг не заменит любовь, мужчина найдет способ вырваться на свободу.
   -Главное - избежать травмы.
   -Тебе она знакома?
   -Да, а ведь я мужчина.
   -Но ты же перенес ее, как дети переносят детские болезни.
   -Не всем так повезло, как мне. Не встреть я Наташу, эта травма так и осталась бы во мне.
   -Я ничего не боюсь. Саша показался тебе самоуверенным, а я никакой мужской твердости и пылкости в нем не заметила. Я могла бы ему позволить больше, чем одни поцелуи, но он держал себя в руках. Для него наша любовь, как мне кажется, значит еще больше, чем для меня. А я только его и люблю...
   -Ты совсем еще дитя, Наташа права... Я имел глупость в разговоре с отцом Саши выказать беспокойство за тебя, ты должна это знать. Просил Витю ничего не говорить сыну, но он не сдержал слова.
   -Это мама сказала тебе, что я хочу ехать с Сашей?
   -Она не могла скрыть от меня.
   -Эх, вы! Кто вас просил лезть не в свое дело? Твой друг наверняка не сдержался и наговорил Саше кучу глупостей. Что же ты натворил? Какой жуткий стыд? Он боялся до меня дотронуться, а вы невесть что вообразили. Теперь понятны твои предположения и страхи. Чего, чего, но этого я от тебя никак не ожидала. Что ж ты раньше мне не сказал? Я только на днях написала Саше, что поеду с ним.
   -Я не думал, что Витя станет говорить с сыном, просто поделился своими сомнениями.
   -А смысл? Какой смысл в ваших сомнениях? Ты все испортил. Теперь я никуда не поеду.
   -Я очень сильно виноват перед тобой.
   -Как стыдно, как до боли стыдно?! Он подумает, что я боюсь его страсти, что просила, ненормальная, твоего совета.
   -Ничего дурного он о тебе не думает, винит только меня и Витю. Из его письма я понял, он мечтает о вашей поездке, оттого и написал мне.
   -Оскорбил тебя, да? Он еще более ненормальный, чем я. Он уже извинялся передо мной, что нагрубил тебе, когда был у нас. И хорошо отзывался, что ты его правильно понял...Что он тебе написал? Где его письмо? Дай мне немедленно его!
   -Написал гневно, но выбирая выражения. Письмо я уничтожил по его просьбе.
   -Ты его выгораживаешь, я уверена. Какое он имел право? Мальчишка! Балбес! Дубина!
   -Таня, остановись. Он ничего обидного мне не написал, лишь высказал свое мнение по поводу нашего с Витей вмешательства в вашу личную жизнь, что думал обо мне лучше. Я ему ответил, извинился и обещал скрыть от тебя нашу переписку по этому поводу. Он очень любит тебя...
   -Так и написал?
   -Да. Я ему верю.
   -Теперь он будет еще больше бояться обидеть меня.
   -Дать тебе один совет, или теперь у меня нет такого права?
   -Дай, я ничего не теряю.
   -Веди себя с ним естественно - по велению своей души. И все. Больше ничего.
   -А я и не собиралась иначе... То есть ты не исключаешь между нами физической близости?
   -Я уверен в тебе, ты никому не позволишь того, что противоречит твоей природе.
   -Очень туманно, папа. Что если я сама захочу этой близости, хотя он будет стараться ее избежать?
   -Больше, чем я сказал, сказать не имею. Только ни в коем случае не провоцируй его на слишком активные действия - это будет противоестественно. И не только потому, что ты девушка, а не мужчина.
   -Спасибо, папа. Даже от тебя я не ожидала такой честности.
   -Я ведь не только отец, но и мужчина. И как мужчина высказал мужскую точку зрения по такой деликатной проблеме. Думаю, что Саша ее разделяет, правильно тебя поймет, если проявит выдержку и терпение. Надеюсь на ваше благоразумие.
   -Ты совсем меня запутал...Мама недавно подробно рассказала мне историю вашего знакомства. Просто легенда какая-то... Ты очень сильно ее полюбил?
   -Я и сейчас ее люблю.
   -Но ведь ты раньше любил другую...
   -Думал, что любил. Возможно, ошибался. Не знаю...
   -Тебе не помешал прежний опыт потерь полюбить вновь?
   -Даже помог. Я лучше понял зрелость этого чувства.
   -Видишь, теория - одно, а практика - другое.
   -Тогда как явных противоречий нет. Поверь, это очень горький опыт. Ведь я мог не встретить Наташу.
   -Как же ты мог потом ей... Прости...
   -Мне и сегодня трудно дать на это однозначный ответ. Затмение. Кризис. Искушение... Не знаю, Таня. Но то было - и от него не уйти.
   -Горькая потеря?
   -Несладкая. Но я рад, что смог из нее выйти. Ведь я никогда не мыслил свою жизнь без Наташи. Не мыслил и не мыслю...
   -Но ведь та женщина оставила в твоей жизни яркий след, ты ж ее любил?
   -След остался. Яркий или темный - трудно сказать. Но он мог стоить куда больших утрат...
   -Мама когда-нибудь вспоминает тебе тот случай?
   -Такое нельзя забыть. Она всего лишь простила меня. Ей все это далось еще тяжелее, чем мне. Я говорю с тобой предельно искренне, как ни говорил никогда. У меня не так много таких близких, дорогих и любимых людей. Отсюда и мое глупое беспокойство за тебя...
   -Я так всех вас люблю, папа... Если б можно было прожить с вами все время, мне никто бы не был нужен. Но... в мою жизнь вошел Саша и стал необходим мне...Раньше я не выбиралась из скорлупы своих мыслишек, мое убежище было хрупким и ненадежным, я не жила. Живу тогда, когда думаю не только о вас - тебе, маме, Игоре, но и о Саше. Он нужен мне - подлинный, живой, не по письмам. Хочу, чтобы он целовал меня, чтобы я могла прижаться к его сильному телу... Я так сильно его люблю, папа, что не могу представить себе жизнь без него. И если он любит меня так же, а это я не смогу не почувствовать, то мне ничего с ним не страшно... Наверное, нельзя делиться этим... Но меня просто распирает, мне тесно вот тут... Зря я все это тебе говорю?...
   -Зря? На такой вопрос есть один ответ. Ты безошибочно его найдешь, когда твое дитя, сколько бы ему ни было лет, так же спросит тебя: " Я зря тебе говорю?!" И если есть Бог, он это хорошо знает, и делает нас счастливыми или несчастными в зависимости от того, есть ли между людьми такая любовь и доверие или они отсутствуют. Ведь вопрос риторический, не правда ли?
   -Оба вопроса - риторические, папа...
  
   -6-
  
   Петр Григорьевич! Прошу извинить меня за повторное беспокойство. Хочу исправить то мнение, которое не могло не сложиться у вас обо мне. Вы совершенно правы, отчитав мальчишку, посмевшего разразиться тем хамским и наглым письмом. Ваш ответ был слишком мягким и деликатным, но он оказался для меня ледяным душем. Я уже больше двух лет постоянно взвинчен, не находя места от своей любви к Тане. (Я очень боюсь, что она разлюбит меня.) Разговор с отцом окончательно вывел меня из колеи.
   Дома поговорить не с кем. Брат сказал, что я сам создаю себе проблемы, и если мы с Таней любим друг друга, то я должен настоять о необходимости нашей поездки, нечего тут рассуждать. Мать, как и отец, трясется от страха, что мы с Таней поссоримся из-за моего взрывчатого характера и непонимания тонкой души Тани.
   Мне очень стыдно за то мое письмо. Не знаю, как благодарить вас, что скрыли его от Тани и от тети Наташи. Если б это было не так, Таня не дала бы согласия на нашу поездку.
   Я очень дорожу доверием Тани, и никогда ее не обижу. Она открыла мне глаза на себя, глупого и самодовольного пижона.
   Я люблю ее, как мальчишка. Чего там - мальчишка и есть. Неотесанный и нахальный. Как только моя рука поднялась написать то письмо?! Еще раз прошу простить меня и не держать на меня зла. Саша
  
  
   Саша
  
   Рад твоему второму письму, а больше всего тому, что не ошибся в тебе. Что может быть прекраснее того, что ты любишь Таню, как мальчишка?!
   Я как отец девушки, которая любит тебя, постараюсь не допустить ничего, что может омрачить ваши отношения. Завидую вашей юности, даже ее невыдержанности. Дорожите этим коротким мгновением жизни, не распыляйтесь на пустяки. В зрелые годы, быть может, вас ждут не менее сильные ощущения, но уже никогда не пережить вам прелесть молодого и свежего чувства. Я желаю тебе, сыну моих единственных друзей, всего самого лучшего в твоих ожиданиях и предприятиях. П. Г.
  
   -7-
  
   -Вот я и дома. Живая и невредимая. Здравствуй, папа. Мамы нет?
   -На родительском собрании. Прекрасно выглядишь, загорела. Ты ничего не писала, довольна своей поездкой?
   - Как сказать? Полна впечатлений.
   -Кажется, не самых радостных?
   -Твоя дочь оказалась трусихой и так хорошо подготовленной к самозащите, что отстояла свою честь, тем более что на нее никто не покушался.
   -Беречь невинность - не самоцель.
   -Она не стоит ломаного гроша. Но я без личного приобретения открытого тобой "опыта потерь" убедилась, сильнее всех я люблю себя.
   -Не катастрофа.
   -Наша с Сашей любовь на поверку оказалась мифом. Сейчас узнаешь подробности...
   -Может, не стоит. Пусть все устоится, утрясется...
   -Уже утряслось. Слушай. В первый же день после приезда в меня вселился демон. Комнатку, снятую Сашей для меня, забраковала. Тогда он снял две смежные комнаты в трехкомнатной квартире - в третьей жила хозяйка с пятилетней девочкой. Этот вариант я приняла, хотя и без особого восторга.
   Днем загорали, купались, ездили по побережью Кавказа. Вечером каждый из нас шел в свою комнату. Я поняла, он блюдет мою честь. Даже на пляже раскладывал наши лежаки на некотором расстоянии друг от друга, чтобы, не дай бог, наши тела не соприкасались друг с другом. Никаких вольностей себе не позволял, будто дал монашеский обет.
   -Зачем ты все это рассказываешь мне?
   -Отцу невредно знать, как его дочь провела летние каникулы. Можно продолжить? Я злилась, с досады кусала локти - так, кажется, принято говорить? А мой возлюбленный вел себя, как истинный пуританин. Даже целовался по-родственному...Думаешь, мне были нужны его объятья, поцелуи, ласки? Нет. Но я ненавижу фальшь во всех ее проявлениях. Он же мужчина. Где его смелость, мужество? А если я стала ему безразлична, зачем звал меня с собой? Наконец, когда до него дошло, что дальше так продолжаться не может, вечером остался в моей комнате, обнял меня и сказал, что так сильно любит меня, что не знает, как себя вести. Наверное, думал, что я тут же брошусь ему на шею. Я ему ответила, что он видный парень, любая девушка пойдет за ним в огонь и воду, я не исключение. После этого обмена любезностями он неуклюже попытался остаться у меня, но я его прогнала. А на следующий день сама не захотела уходить от него, и тогда он вытолкнул меня из своей комнаты - он, видите ли, за себя не ручается. Даже не пытался раздеть меня. Впрочем, нечего было раздевать, на мне были шорты и майка. Даже лифчик сняла...
   -Таня, довольно...это твое личное.
   -Ничего страшного не услышишь. Он руки в ход не пускал, только целовался, на этот раз в губы. Я разозлилась и укусила его, он чуть не взвыл от боли. Я заявила ему, что вернусь в Ленинград. Но он так униженно просил прощения - не знаю, за что, - я осталась...
   -Странно ты вела себя с ним. Парень едва ли заслужил такое отношение.
   -Мужчина должен вести себя по-мужски. А рядом со мной находился либо молчаливый и угрюмый, либо трепливый и гогочущий мальчишка.
   -Но ты же понимала мотивы его поведения.
   -Я же сказала, в меня вселился бес. Мы с моим бесом ждали от Саши поступка. Он обязан был остаться у меня в тот вечер, не уходить, когда я выталкивала его. А он ушел с поджатым хвостом, словно нашкодивший котенок... Еще в самом начале, когда он снял для нас эти две комнаты и радовался тому, что мы весь месяц будем неразлучны, я закусила удила, сказав себе, что никакие маневры ему не помогут. И что же? В первый вечер довольно рано он пожелал мне спокойной ночи, хотя я ждала хотя бы словесных баталий. Утром я встала не с той ноги, но он словно этого не заметил. Я цеплялась к нему на пляже, он вежливо отстранялся, близко не подпускал меня к себе - словно от одного соприкосновения со мной его мог разбить паралич или начаться горячка. Один словесный понос, от которого мог пробрать меня настоящий. Вечером того же дня завел длинную и скучную беседу на научную тему, лишь бы я не уходила от него. А когда я встала и направилась к двери, пожелав ему приятных сновидений, он стал лепетать мне всякие слова любви, попытался обнять, но я отстранилась. Он не стал меня держать. И так продолжалось несколько дней - болтовня и молчанка. Если б не купание в море, со скуки можно было бы скончаться.
   Мы оба чувствовали, так больше продолжаться не может. И, видимо, поэтому вечером он потерял контроль над собой, не забыв при этом произнести сакраментальную фразу, что не может жить без меня, любит и хочет жениться. Вот так некоторые мужчины теряют голову. Я почувствовала отвращение к себе и к нему, его шепоту и сладострастию, и смазала по физиономии. Он сразу же откатился и стал униженно просить прощения, встав на колени, - в традициях мещанских романов и пьес. Я попросила его оставить меня в покое, и он ушел. Всю ночь после этого не могла уснуть. Утром мы, будто ничего не случилось, поехали в Красную Поляну. В автобусе он безостановочно трепался, пытаясь развлечь или, скорее, отвлечь меня от разных мыслей, а я просто хотела спать. И мало реагировала на его остроты, анекдоты, байки. Потом вдруг сонливость исчезла, но нахлынула нестерпимая жалость к себе, она лежала комком в горле и искала выхода в слезах - что я не допускала, отчего мне становилось еще хуже. Он понял мое состояние, обнял и начал при всех целовать мое лицо. Что-то благодарное откликнулось во мне, я проглотила комок, стала ему отвечать, но никакой дрожи и желания в себе не обнаружила, и удивилась своей холодности. Ему показалось, что примирение между нами состоялось, а я ничего, кроме усталости и желания скорее вернуться назад, не испытывала...
   -Не нужно мучить себя, рассказывая все это.
   -Мне необходимо выговориться, потерпи, пожалуйста. Еще немного... За одну неполную неделю я приобрела такой великолепный опыт потерь, что мне и не снилось. Я видела перед собой страдающего человека - внешне здорового и сильного, любящего меня, а сама испытывала разочарование и усталость. По ком звонит колокол, думала я, по моей любви, ожиданиям, надеждам...
   Обратный путь до Сочи я проспала - проснулась, моя голова лежит у него на коленях. Он боялся пошевельнуться, чтобы не потревожить мой сон и не обнаружить свое желание. Мы вошли в дом, он поцеловал меня так, как целуют маленьких детей перед сном, и отправился в свою комнату. Тут меня охватила такая жалость к этому большому - ростом, силой, телом - и слабому - душой - человеку, что я, даже не переодевшись, не умывшись с дороги, пошла к нему. Даже не постучалась и застала его врасплох. Он сидел в одних трусах - потерянный, несчастный. И тогда я стала целовать его, трепать волосы... Он был для меня в тот момент не желанным мужчиной, а ребенком, которого обидели недоверием, обманули. Он расценил все это неверно и решил, что я сумела преодолеть в себе страх, замкнутость. И стал более раскрепощенным. Я подумала, что поскольку сама завела его, то не имею права отталкивать, а чуть позже ощутила в себе бешеное желание отвечать ему теми же ласками...Я забыла о себе, своей неприступности, холодности...Почувствовала желание стать женщиной этого любимого мной человека, захотела его - полностью раскованного... Но он помнил о недавней неудаче, возможно, побоялся риска, оказался неготовым к такому испытанию. Доведя нас обоих до почти полного изнеможения, он схватил меня на руки и отнес в мою комнату, лепеча о невозможности и невероятности сейчас полного нашего слияния...Тогда-то я и укусила его...
   Все последующие дни мы проводили, можно сказать, легко. Ездили по побережью, купались, загорали... Никаких интимностей - ни днем, ни ночью, что не доставляло мне заметных огорчений. Но в последнюю перед возвращением в Ленинград ночь я почувствовала такую тоску, что в одной ночной рубашке пришла в его комнату, чтобы отдаться ему. Я не столько хотела его, сколько боялась потерять. Но, видимо, это был тот самый случай, когда обмануть себя невозможно. Я делала все, чтобы он взял меня, но у нас ничего из этого не получилось. Поняла одно: мы сильно любим друг друга и не можем разлюбить.
   -Это главное. А я уже испугался, что тебя постигла большая беда.
   -У меня мучительно болит совесть. Вдруг я не способна любить? Чего только он ни делал ради меня - все было не по мне. Я холодная, капризная девчонка, возомнившая себя неотразимой, умной, интеллигентной... Почему я такая нетерпимая, бесчувственная. За что терзала его, глумилась над ним? Или и в самом деле в меня вселился дьявол?
   -Ничего страшного. Над твоей головой сгустились тучи, прошла гроза - но это очистительная гроза. Каждый из нас должен переболеть своей болезнью. Твоя - налетела на тебя в самое неподходящее время. Ты мучаешься и винишься - лишнее подтверждение твоего исцеления.
   -Что я? Он мучился из-за меня... Я, ненавидящая фальшь, была насквозь фальшива. Испугалась сильного чувства, издевалась над ним. И, придя к нему, не смогла преодолеть себя, измотала его, измоталась сама, но отдаться ему не смогла... Нет, я не сопротивлялась, наоборот... Но была так зажата, что каждый раз, когда он пытался... я, боясь боли, чего-то выше боли, неизъяснимого страха, что на этом вся наша любовь кончится, отталкивала его от себя...Но он - такой тонкий, деликатный, нежный... Мы разговаривали после и пришли к выводу, что наши тела и души не сумели слиться друг с другом из боязни расставания навсегда, приобретения такого опыта потерь, говоря твоим словами, от которого уже никогда не оправиться... Во время этого разговора он заключил меня в объятия (мы стояли в коридоре купе поезда), я почувствовала такое острое желание отдаться ему, что, останься мы наедине, так бы оно и произошло. Я сказала ему это, после чего он признался, что та же мысль пришла и ему в голову. Саша так страстно начал целовать меня, что проходящие по коридору люди замерли, чтобы не мешать нам, влюбленным. А мы не видели никого вокруг, поглощенные друг другом.
   -Все у вас, Таня, в порядке. Вы оба - очень совестливые люди. А совесть - самый верный стражник любви. Вы боялись сильного чувства, не привыкли к таким потрясениям, к подобным смерчам, как любовь. Тот опыт, который имелся у него, если был вообще, совсем другой опыт. Теперь, пройдя испытание, вы сможете все, чтобы ваша любовь раскрылась во всю свою мощь...
   -Как хочется в это верить, папа! Но я все равно бессовестная, раз могла мучить любящего меня человека. А ты говоришь, совесть - стражник любви.
   -Это внутренний цензор, который организует всю нашу душевную жизнь. И когда совесть как способность человека к самоконтролю чрезмерна, она может стать цербером, слишком бдительным и свирепым стражем. Но это куда лучше, чем отсутствие самооценки и безоглядность, из-за чего большинство людей заблуждается в своих чувствах, принимая за любовь страсть и даже похоть.
   -Я много думала обо всем этом. Знаешь, если б я не любила Сашу, то жила бы с ним с первого дня, я еще девчонкой воспринимала его как мужчину, настолько он нравился мне.
   -То, что Саша с самого начала сумел справиться со своей страстью, говорит о том, что он любит тебя. Роллан писал о девятой симфонии Бетховена, что это "радость через Страдание. Через Исцеление мукой, болью собственного сердца". То же можно сказать о любви...
  
   -8-
  
   -Не помешаю?
   -Нет. Я как раз поставил точку. Теперь не знаю, то ли идти досыпать, то ли окончательно встать.
   -И мне не спится. Читала, но Игорь проснулся и разворчался - ему мешал свет. Предложил составить тебе компанию на кухне.
   -Мальчик заметно растет, его организм круглосуточно требует калорий. В шесть часов утра появился тут, как привидение, нет ли чего пожевать. Я его подкармливаю, а он обзывает меня писателем и идет спать дальше, как ни в чем не бывало.
   -Ты можешь уделить мне несколько минут?
   -Да, конечно.
   -Я хочу показать тебе Сашино письмо. Хочу знать твое мнение - правильно ли я собираюсь поступить.
   -Это письмо не очень личное?
   -Ничего нового из него не узнаешь. Почитай, а я пока поставлю чайник и приготовлю пару бутербродов...
  
   Танюша!
  
   После того, как мы расстались в аэропорту, я много всего передумал. И хотя не все у нас прошло, как мне хотелось, я не отказался от своих планов, о которых не сказал, не желая раньше времени морочить тебе голову, да и не знал, как ты к ним отнесешься.
   Фортуна дает мне шанс: я еще до нашей поездки принимал участие в легкоатлетических соревнованиях студентов разных вузов страны. Я выиграл соревнования по прыжкам в длину и был вторым в беге на сто метров. Заведующий кафедрой, возглавляющий ленинградскую команду студентов ЛЭТИ, сказал мне, что уже слышал обо мне, теперь увидел и предложил перевестись в их вуз. Два дня назад я получил письменное подтверждение, остались чисто оформительские дела, связанные с переводом из одного вуза в другой. Мне уже однажды делали подобное предложение, о чем я говорил твоему отцу. Решение принял только сейчас. Предки не возражают: жить стану у бабки, она хоть и со старческими капризами, но внуков любит, и не раз выказывала желание принять любого из нас. Родители обещают энную сумму на мое содержание, так что я не пропаду, тем более что вечерами стану подрабатывать. Окончательное решение за тобой. После всего того, что у нас было (ты говорила, после всего того, что у нас не было), я сохраняю надежду, что ты не успела разлюбить меня и простила за все. А я люблю тебя по-прежнему, так как сильнее уже нельзя.
   Раньше я жил, не задумываясь, что будет дальше. Жил, как жилось. Жизнь казалась мне вечной и легкой. Встреча с тобой открыла глаза на себя, хотя детьми мы ни о чем серьезном не говорили. Но я сразу влюбился в тебя и понял, как ничтожен и узок мой мир. Благодаря твоим письмам во мне вспыхнул интерес к той стороне жизни, которая была мне мало известна. Прости за банальность, ты помогла мне увидеть на небе звезды (" Ведь если звезды зажигаются...") и понять, как мало я знаю. Уже много лет я под твоим "надзором" восполняю пробелы в своем образовании, хотя моя мать проделала большую работу в этом направлении...
   На юге я вел себя как несовершеннолетний пацан. Любовь отняла у меня все мое мужество - боялся потерять тебя, если скажу или сделаю что-то не так. Страх сковал меня. Мне показалось, тебе не понравилось уже одно то, что я снял нам эти две злополучные комнаты. А я лишь хотел, чтобы мы не расставались надолго. Даже заглядывая в себя, как ты любишь говорить, я не вижу других причин своему поступку. Мое поведение в Сочи оправдать нельзя, так как я не нашел к тебе правильный подход, не смог убедить тебя в подлинности своих чувств. Отсюда спонтанность моих действий - от нерешительности до агрессивности. То я старался сдерживать свою страсть, чувствуя твою неготовность или неуверенность ее разделить, то, когда мне казалось, что ты желаешь большей близости, проявлял излишнюю поспешность, и тем самым нарушал равновесие в твоей душе и встречал решительный отпор. Ты ранима ( не мнительна, как говорила), а я незрел. Дело даже не в том, что ты - первая у меня девушка, а в том, что единственная, кого я любил и люблю. Потому боялся обидеть тебя бурным проявлением страсти. А когда считал, что ты желаешь меня, глупо и тупо лез напролом, чем, в конечном счете, навредил нам обоим в последний наш вечер...
   Я б никогда не решился написать это письмо, если бы не получил надежду при расставании - ты плакала и простила меня. Оно далось мне трудно. Не жалей меня. Напиши прямо - брать мне перевод в ЛЭТИ или нет. Это целиком зависит от тебя. Если сомневаешься в своей или моей любви, дай отрицательный ответ. Любящий тебя Саша.
  
   Прочел? Чай закипает. Я хочу, чтобы он приехал в Ленинград. Он нужен мне. Не меньше, чем ты, мама, Игорь. Может быть, даже больше...Твое мнение? Каково оно? Да или нет?
   -Да! Все у вас будет хорошо. Давай-ка пить чай.
  
   -9-
  
   -Это ж прекрасно, у нас с мамой почти в одно время родятся дети. Это была мамина идея?
   -Ее. Я лишь жалкий соавтор.
   -Вы не пожалеете о том, что сделали. Это такое счастье - иметь детей. Если б от меня зависело - я бы имела их много.
   -Как идут твои дела?
   - Саша так любит меня, что сам бы родил, если б мог. Он хочет от меня ребенка. Иногда кажется, что у меня уже есть один сын - мой муж. Я спрашивала маму, как у нее. Ты для нее только муж, поэтому ей мало одного от тебя сына. Она хочет, чтобы Петька был похож на тебя, тогда она сможет совместить в нем тебя - мужа и сына. Что по этому поводу говорит твой любимый Фрейд?
   -О таком совмещении? Не помню. Данный психический феномен, если он обусловлен строго детерминированными бессознательными влечениями, я выявлять не хочу. То, что она желает сына, к тому же похожего на меня, надеюсь, не связано с тем, что ей мало моих конфликтов с Игорем за обладание ею...Шучу, как понимаешь.
   -Мне кажется, все просто. Она желает вернуть свои молодые годы. А Петька - ребенок, похожий на тебя - ребенка, еще в большей степени сделает ее молодой. Кажется, Джек Лондон сказал, женщине не столько лет, сколько ей на самом деле, а, сколько можно ей дать. Мама просто расцвела, несмотря на беременность... Что Игорь?
   -Он не в экстазе.
   -Что?
   -Мальчишка знает больше, чем нужно. Сказал, что он не в высшей форме восторга - не в экстазе от нашего сообщения. Наверное, следовало поставить его в известность раньше. Он по-прежнему больше всего думает о своей персоне, чем о других.
   -Жаль, конечно. Но ты и его пойми. Он не может еще испытывать чувств, которые придут к нему позже.
   -Если вообще придут. Мы уже имеем законченного эгоиста.
   -Он не бесчувствен, знаю по отношению к себе.
   -Его любовь к тебе не требовала ни жертв, ни самоотдачи. Такая любовь, не ущемляющая прав и возможностей, лишь позволяет испытывать гордость за себя.
   -Просто у него, слава богу, не было случая приносить себя в жертву за кого-либо из нас. Ты всегда был слишком взыскателен по отношению к сыну.
   -А ты слишком нетребовательна. Постоянно баловала брата. Он всегда чувствовал твою поддержку, да и Наташа очень часто вставала на его сторону, когда я проявлял к нему строгость. Мои упрямые гены, рационализм Наташи и неправильное воспитание дали свои плоды.
   -Не торопись с выводами, у него такой возраст... Ты редко при мне называл маму по имени.
   -Разве? Вы обе, в самом существенном, встали для меня на один уровень, несмотря на большую разницу лет.
   -Мы почти сравнялись. Она стала младше, а я старше. Мама чувствует себя на подъеме. Только пусть соблюдает осторожность. Я столько всего наслушалась в консультации, не хочу повторять... Мне нужна девочка, а все говорят, будет мальчик. Не наигралась я в куклы - время пронеслось слишком быстро. Хочется дочку, хорошо ее одевать - это девочкам по душе. А у мальчишек другие игры и заботы. Я слышала, что и ты хочешь дочь.
   - Мне, Таня, очень не хватает тебя... Ты - моя дочь в большей степени, чем Игорь - мой сын. Вот как оно бывает.
   -Мама говорила, что мой отец по рождению был чем-то похож на тебя, даже мягче тебя. Ты все же ершист, если тебя выведут из себя. А из него можно было лепить воск...
   -Я - большой эгоист, а требую от сына, чтобы он был другим. Просто он лишен ненужных в наше, да и в любое другое время эмоций, хотя позволяет иногда распускаться себе, что еще больше беспокоит нас с Наташей. Я не часто говорю ему, что люблю его, но он почти не реагирует на такие слова. Правда, недавно, когда у нас состоялся трудный разговор, я все же пронял его, он - пусть не сразу - снизошел до того, чтобы допустить возможность рождения брата и даже сестры.
   -Вот мама и хочет твою маленькую копию, курчавого Петьку.
   -Вы стали с Наташей еще ближе, я рад за вас обеих.
   -Знаешь, что она сказала, она, предубежденная против Саши. Чтобы я родила своему мужу никак не меньше двух детей, а лет через пятнадцать - сына, похожего на него, как Петька на тебя... Я даже испугалась, услышав последние слова, уж не случилось ли что с ее психикой...Мне бы ее уверенность... Я так счастлива, папа, что благодаря твоей дружбе с Витей познакомилась с его сыном, и мы полюбили друг друга. Саша такой замечательный муж, о каком можно только мечтать. С трудом уговорила его не бросать учебу, даже слегка поссорились на этой почве. Конечно, нет ничего хорошего в том, что мы живем на иждивении его отца...
   -Если это вас стесняет, поживите в долг.
   -Предлагали. Они не желают об этом слышать. Саша уже подрабатывает вечерами, где только может. Говорит, на Западе почти все студенты зарабатывают себе на учебу, которая дорого стоит. У нас образование бесплатное, но возможностей заработать на жизнь очень мало.
   -Думай сейчас только о ребенке.
   -Он уже тихонечко стучится.
   -Наш тоже скоро будет подавать первые признаки жизни.
   -Мама так воодушевлена, что ее просто трудно узнать. Почему бы на самом деле не родиться Петьке - такому, о ком она мечтает?
   -Если б я не был ее мужем и не любил ее, мог бы сказать, что у нее поехала крыша. Один Петька у нас уже вырос. Боюсь, второй станет таким же.
   -Что ты такое говоришь? Не подумай сказать ей что-нибудь подобное!
   - Я ей не только не противоречу, а даже поддакиваю, хотя в душе не верю в ее идею - фикс.
   -Ты - мужчина, не можешь понять того, что творится, когда в нас зарождается плод любви, а не человеческий эмбрион от случайной связи с чуждым нам мужчиной.
   -Что не дано, то не дано. Но я жутко волнуюсь за Наташу, все же ей не двадцать лет.
   -Она дважды рожала, это поможет ей родить в третий раз. Но и я волнуюсь за нее. Надо верить, все будет хорошо. Родит - пусть не Петьку. Все равно обрадуется.
   - А я стану и дедом, и отцом. Почти одновременно. Главное, чтобы все у вас протекало нормально. Буду материться последними словами, когда вам придет время рожать.
   -Ты умеешь материться?
   - Как-то удивил одного уголовника. Во время авторского надзора на одной сибирской стройке меня без всяких причин нецензурно обозвал и толкнул один работяга - так, что я с трудом удержался на ногах. Когда он услышал от меня то, что я вложил в свои слова (почти весь словарный запас матерных слов, какой знал), не повторяясь дважды, я стал на стройке самым уважаемым человеком. Мне протягивали для рукопожатия лапы люди, которых я не знал. Позднее выяснилось, что почти все эти рабочие - бывшие уголовники. А мой визави даже извинился, как умел, матерно, но очень вежливо. Он принял меня, видите ли, за вшивого интеллигента. Внешность обманчива.
   -Впервые слышу эту историю. Ты ее не рассказывал.
   -Забыл. Вспомнил сейчас - по случаю. Такая вот психопатология обыденной жизни...
   - Ругай нас изо всех сил. Ведь и я очень боюсь родов...
  
   -10-
  
   -Бедная Таня, как она справится с этой бедой? Столько времени страдала, мучилась, не подавала виду, скрывала от нас... Прости меня, что говорю о ней одной...
   -Я понимаю, Петр Григорьевич. Мужчине все же легче перенести подобное несчастье...
   -Я уже начал надеяться... Вчера родился Петька, мне показалось... Не знаю, как сообщить Наташе. Она спрашивает в записке... Обмануть? Я совсем не то говорю - не те слова... Я сломлен, Саша, милый...Прости меня...
   -Игорь знает?
   -Да... Он весь вечер плакал... Что же мы сидим? Делать что-то надо, делать...
   -Ничего не нужно. Думайте только о тете Наташе и Петьке. И присмотрите за Игорем, чтобы с ним не приключилась какая беда...
   -Не пошел в школу... Пару дней пропустит... пусть...
   - Где он сейчас?
   -Ушел, не может оставаться со мной. И знаешь, мне самому без него легче. Не в состоянии мы смотреть друг другу в глаза, словно кто-то из нас виноват...
   -Нельзя нам иметь ребенка... Кто мог такое предположить? Об этом дурацком резусе понятия не имел... Таня знала, столько времени жила в страхе, а я, здоровенный бугай, ничего не подозревал, смеялся, шутил. И она вела себя так, будто ничего плохого произойти не может... Теперь она меня разлюбит...
   -Не говори глупости. Она влюбилась в тебя, едва увидела еще тогда, в тринадцать лет.
   -Мы оба так хотели ребенка... Ей не захочется видеть меня.
   -Что ты такое говоришь? Именно сейчас, как никогда, она нуждается в близких людях, а ты для нее самый близкий человек. Ничьей вины в вашей беде нет. Ты, мужчина, должен помочь ей справиться с несчастьем, убедить ее, что у вас будут дети... Мы с тобой, глупые мужики, старый и малый, нам никогда не угадать, как поведут себя наши женщины в подобной ситуации. Я прожил с Наташей целую жизнь, но плохо представляю себе, как произойдет наша встреча. И не знаю, что писать ей, как завтра буду стоять перед ее окном... И Тане написал какую-то чушь, не умею я утешать. Да и можно ли найти такие слова?...
   -И все же, что написали ей?
   -Что люблю ее, напомнил ей любимую и глупую в ее детстве нашу фразу: держи хвост пистолетом, что вся ваша жизнь еще впереди и не надо отчаиваться, у вас будут дети. Что я мог написать?
   -А я не помню слов, какие написал... Ничего путного... Так-то вот...
   -Главное, любите друг друга. Она поймет каждое твое слово, лишь бы оно шло от души. Все поправимо...
   -Я не теряю надежды. Только бы то, что у нас случилось, не убило в ней любовь к жизни...
   -Возможно, она замкнется в себе, будь к этому готов. Ты столкнешься с новой Таней, прояви особый такт и чуткость с ней во всех вопросах... Боль ее отойдет. Жизнь сильней страдания.
   -Хочется в это верить... Мне повезло, что вы с моим отцом друзья, как бы иначе я встретил Таню. Но думаю, все равно бы нашел е, не знаю где, как... Мне без нее нет жизни... Она такая замечательная женщина, наша Таня, за все то время, что мы живем вместе, ни одним словом не попрекнула меня, старалась опередить все мои желания. До нашей женитьбы я в такое не верил...Но в последнее время я жил с каким-то предчувствием беды, ощущал непонятное беспокойство. Я никогда раньше не думал о смерти - своей или близких. До Тани я был никогда не унывающим простым малым. Наша любовь сделала меня совсем другим человеком...Это такое счастье - любовь, и такое несчастье, когда теряешь ее часть... простите, я надоел вам своими излияниями...
   -Говори, говори... Я рад тому, что у моей дочери такой физически сильный, здоровый, но не толстокожий муж, что самый близкий ей человек наделен от природы добрым сердцем и глубокой душой. В наш век это великий дар... Я нисколько не сомневаюсь в вашем будущем, лишь бы вы сохранили свою идентичность. Никогда не бегите от себя, своих чувств...
   -Думаете, нам удастся справиться с нашим несчастьем?
   - Любовь друг к другу поможет вам преодолеть его. Жизнь победит...
  
   -11-
  
   -Давно не приходила к вам. Ты один?
   -Наташа придет уже скоро. Не очень торопишься?
   -Забежала ненадолго. Саша сидит с Машкой, ему нужно уйти.
   -Мы тут кое-что купили ей, возьми.
   -Мама вчера была у нас, принесла.
   -Да? Я совсем забыл.
   -Мальчишки где?
   -Игорь шляется с новой подружкой. Петька заперся в своей комнате, держит на отца обиду.
   -Поссорились?
   - Помиримся.
   -Что вы не поделили?
   - Я ему не так сказал. Он мне не так ответил. Обычные разногласия между разными поколениями.
   -Я зайду к нему?
   -Позже. Пусть слегка выпустит пары.
   -Жаль, не застала Игоря. Совсем не вижу брата.
   -Он дома редкий гость. Занят!
   -Опять раздружился с Галей?
   -Он не считает нужным посвящать нас в свои дела. Вырос.
   -Мама говорила с матерью Гали.
   -Игорь отказывается ходить к ним, имеет на это свои резоны. Галя на него в обиде. Разберутся.
   -Его видели с какой-то девчонкой, совсем молоденькой. Не наделал бы чего...
   -Никому замки на рот не повесишь.
   -Плохо то, что он так неразборчив.
   -Расскажи лучше о себе.
   -Моя жизнь на виду. Машка ни в чем не нуждается. Саша обожает дочь. С Урала ее забрасывают тряпками, игрушками. Заняли очередь в ясли, скоро Машку пристроим, пойду работать.
   -Рвешься в школу?
   -Соскучилась по детям. Хочется учить и учиться самой.
   -Ты прирожденный педагог. С детства любила возиться с детишками.
   -С Игорем. И что из этого вышло? Ничего.
   -Не списывайте его с Наташей раньше времени. Не сомневаюсь, станет отличным хирургом.
   -А человеком? Был раньше родным, а теперь стал чужим.
   -Конечно, мог бы чаще навещать вас.
   -Чаще? Он видел Машку два раза.
   -Молод еще, не понимает, что для всех нас значат дети. Он и с братом почти не видится. Уходит - Петька спит. Приходит - спит. А если Петька дождется старшего брата, Игорь ворчит и огрызается. Как-то со стипендии купил Петьке машинку, так он облобызал брата от благодарности. Что ты думаешь? Игорь сказал ему, хватит, сколько можно...
   -И я принесла машинку, забыла отдать маме... У него такой нет?
   -По-моему, нет, обрадуется.
   -Позову его?
   -Он слышит, что ты пришла. Мог бы сам снизойти.
   - Он ведь дуется на тебя, знает, что я пришла.
   -Он знает, что ты знаешь, что он знает...
   -Ты, как маленький... Меня Игорь беспокоит. Поговорил бы ты с ним.
   -Я только тем и занимаюсь, что говорю. Бесполезно. Он выслушивает и делает все по-своему. При разговоре нахально смотрит на часы.
   -Ты только не называй его бранными словами - пошляком, бабником...
   -Я уже давно никак не называю его.
   -Что у него с Галей, не знаешь?
   -Они близки, но постоянно ссорятся.
   -Негодяй!
   -Не нужно преувеличивать.
   -Он изменяет ей, с кем попало.
   - Оба с характерами. Ни в чем не хотят уступать друг другу.
   -Он уже раздумал жениться?
   -Они оба не стремятся обременять себя браком. Сначала надо окончить институт, начнут работать, тогда поженятся. Если окончательно не разбегутся в разные стороны.
   -Кто бы мог подумать, что он такой бабник? Связался с девчонкой, у него могут быть неприятности. Говорят, она еще учится в школе.
   -Думаешь, они спят друг с другом?
   -Кто их знает? На кой лях она ему сдалась?
   -Я знаю.
   -То-то и оно, что не знаешь, мой еврейский папа. Я знаю...Мама не скрыла от меня, что слышала о его похождениях.
   -Очень скверно, что Наташа разучилась держать язык за зубами.
   -Она ведь мне это сказала, дочери.
   -Жаль.
   -Мама переживает, вы с ней в последнее время стали хуже понимать друг друга.
   -Это трудный вопрос, возник не вчера. Не беспокойся, все у нас хорошо.
   -Мама говорит, ты с Игорем чуть ли не в сговоре.
   - Пьяной болтовне брата большое значение не придавай, он хотел позлить меня и наговорил всякого в три короба...При всей своей рациональности Игорь раздражителен, мнителен и психически нестабилен. Подростком пережил неприятную травму...
   -Я помню. Потому мы с мамой и волнуемся за него. Твоя философия всепрощения в "Диалогах" могла сказаться на нем не лучшим образом...
   -Губительно!
   -В жизни одинаково недопустимы непримиримость и всепрощение, папа. Чтобы правильно воспитать человека, надо уметь любить его.
   -Я любил его. И люблю.
   - Но неумело. Петьку, кажется, умеешь...
   -Ты ведь знаешь, когда вернется Наташа?
   -Почему ты так считаешь?
   - Она просила повлиять на меня.
   - Не повлиять - просто поговорить.
   -А если б Петька не поссорился со мной и торчал тут?
   -Я попросила бы его оставить нас одних.
   -Поиграть с машинкой.
   -Папа, ты недооцениваешь мой педагогический талант.
   -Но и переоценивать не желаю, когда речь заходит о нас самих.
   -Ты меня не понял. Я только хочу, чтобы еще раз обратил внимание на Игоря, который катится вниз.
   - С моей помощью.
   - Как бы то ни было, единственный человек в семье, с кем он хоть как-то считается, ты. Поговори с ним.
   -Мало кто поступает по собственному разумению, но еще меньше - по разумению другого лица, пусть самого родственного.
   - Избитая тема: нами управляют темные силы - из сферы бессознательного, мы не самоуправляемы.
   -В любом случае воспитание человека не оказывает первостепенного значения на его жизнь. Я и тебя, и Игоря воспитывал одинаково, но вы совсем разные люди.
   -Я уже говорила, папа, ты не умел воспитывать Игоря. Никогда не баловал, не прощал, не дурачился с ним. Смеялся с сыном считанные разы, редко вместе хлопали в ладоши, катались по земле, прыгали и бегали босиком.
   -Тут ты права на все сто.
   -Мне всего этого доставалось больше, чем Игорю. И Петьке.
   -Вместе с тем я любил Игоря едва ли не больше, чем тебя и Петьку. Я и сейчас люблю его сильнее.
   -Парадокс. Ты просто обманываешь себя.
   -Если это даже так, к чему весь разговор? Я думал, ты добрее и умнее. Почему непременно стремишься доказать, что я не был добр к Игорю, мало любил его и не умел любить? Или ты задалась целью подтолкнуть меня к решительным действиям, чтобы спасти старшего брата от падения?
   -Никаких целей я не ставила. Сам понимаешь, в жизни Игоря наступил критический период, когда необходимо твое вмешательство, а не равнодушное наблюдение за ним и тем более прямое попустительство.
   -Знаете ли вы, милые педагоги Таня и Наташа, Игорь - уже достаточно взрослый мужчина со сложившимся, пусть нелегким, но характером, с собственным мировоззрением, системой ценностей, и ему наплевать, кто и куда его направляет, чему учит.
   -По-твоему, остается только констатировать, что происходит на наших глазах с близким человеком?
   - Мы можем одно - любить близких, задыхаться от этой любви, не давая ей воли в своих проявлениях. Быть может, это и есть истинное умение их любить.
   -Тогда ты все делал для Игоря. Итог?
   -Тот же, как если б я носился с ним по лужайке.
   -Долг родителей, папа, растопить лед в душе детей, найти в ней чистые родники и вывести их на поверхность, чтобы они забили, вырвались наружу и дали другим людям испить чистой прохладной влаги. Наша обязанность - не философствовать, смирившись со злом внутри нас самих и наших детей, не заигрывать с этим злом, боясь его потревожить и вызвать неукротимый гнев у его обладателя, а с помощью тех самых только что выявленных родничков потушить это зло, погасить этот вулкан необузданной страсти, не дать ему вырваться из недр души - очага всего сущего в нас самих... Я противник твоих фрейдистских толкований, отнимающих силы в борьбе за добро. Они разоружают людей, копающихся в себе. Фрейдизм дает утешение слабым и безвольным в убеждении непреодолимости их бессилия, как бы они ни рыпались. Так ведь?
   -Книги Фрейда, которые мне удалось прочесть, не сделали меня хуже и слабее, с их помощью я постиг свои недостатки и многие из них преодолел. Так что ты не права. А в прочем я с тобой согласен. Нужно искать и находить в душах людей родники добра и превращать в золу семена зла, елико это возможно. Но только при этом нельзя абстрагироваться от реальности, иначе все это будет пустой риторикой... Не кипятись. Мой жизненный опыт дает мне право прочесть тебе эту нотацию, не распаляясь и сдерживая твой излишний пыл.
   Всю свою жизнь я был занят поисками подлинного добра, настоящей любви. А зачем было его искать, если любил себя больше, чем других. Направь я все силы своей души и энергии хотя бы на своих близких, а не на себя, многое могло бы произойти иначе. Необходимо самопожертвование, чтобы своей любви к жене предпочесть любовь жены к себе и наоборот - любви детей - любовь к детям. Я предпочитал любовь к вам вашей любви ко мне, но еще сильнее любил себя. В этом, наверное, вся незадача наших отношений. Видимо, Игорю - еще большему эгоисту, чем я, требовалось с моей стороны полное самоотречение, полная самоотдача, но я их ему не дал. Виню ли я себя за это? Тысячу раз - нет! Доброта доброте рознь. Да, любовь, да, доброта, но не за счет погребения своей личности, своих надежд, чаяний. Если дети - наше продолжение, то продолжение чего? Прежде всего, мы сами должны стать и оставаться личностями, даже если потерпим полный крах, даже если наш пример окажется неудачным для наших детей, если они справедливо сочтут его пустым и никчемным. Наши поиски, ошибки, сомнения - пример того, что нужно обойти, обогнуть, перешагнуть, чтобы не столкнуться с подобным им самим. Вся наша жизнь для детей - сплошное отрицание идеи жизни, которую они видят совсем в другом ракурсе. Что для них наша жалкая к ним любовь? Любовь неудачников, слабых, безвольных людишек? Вот и стоит ли верить тому, что отдай я сыну всего себя со всеми своими потрохами, это изменило бы его сущность, намерения и поступки? Сложилась бы его жизнь более счастливо? Устроилась бы она иначе? Я взял свой пример. А теперь представь, я был бы выдающимся человеком, творческой личностью, и положил себя на алтарь сына. Какая нам польза? Мне - вред, а ему - ничего. Так как все уже заложено природой, генами - и не обязательно родительскими. Воспитание всего лишь корректирует природные задатки и поведение, идущее от характера человека.
   -Ты все усложняешь. Будто взвешивал свою доброту, сколько оставить себе, сколько дать другим. Ее не отмеряют по частям.
   -Наши желания, мечты, намерения - пустой звук. Они стоят дешево. Единственное, что дорого нам обходится, - время, дела и реализуемые в поступки мысли. Это и есть добро, которым мы распоряжаемся, - и то не всегда по своему усмотрению. Ты права, я мало времени носился с Игорем наперегонки, гонял с ним мяч, смешил его, несмешливого, и мало смеялся сам. И мысли мои, как правило, плутали далеко от него - я думал об удовольствиях, отдыхе, работе, разных повседневных заботах, а, главное, о "Диалогах", на которые угробил массу так нужного моей семье времени. Возможно, отдай я это время Игорю, разыскал бы в тайниках его детской души ручейки доброты, любви к ближнему. Однако, скорее всего, они б там и остались - в тайниках, а я бы всю жизнь корил себя за то, что не предпринял попытку состояться как личность. Теперь я, по крайней мере, знаю, что сделал для этого все, пусть ничего не получилось, пусть даже пошло во вред...
   -Ты великий путаник, папа. Все смешал в одну кучу. Это - наша русская черта, поэтому мы очень нескоро выберемся из нашего российского бездорожья в прямом и переносном смысле.
   -Нам приятнее думать, что все это отличительная черта нашей исключительной духовности. А сами либо впустую разглагольствуем, либо пьянствуем, гуляем, прожигаем жизнь. Что касается Игоря, я верю в его здравый смысл, который позволит ему преодолеть все свои недостатки.
   - Ему нужно как-то помочь. Это может сделать только мужчина, куда женщинам вход запрещен. Мы с мамой просим тебя...
   -Наташа нашла верного проводника своей идеи. Только все напрасно. В своих попытках вывести его на хорошую тропу я много раз терпел фиаско. Хорошо, попробую еще раз.
   -Попытайся. Пусть он усмирит свою гордыню, пойдет Гале навстречу, станет более благожелателен к ее матери. И прекратит связываться с другими женщинами и тем более с несовершеннолетними девчонками. Только того нам не хватало, чтобы он стал близок с одной из них.
   -Договорились, я проведу с ним очередную политико-воспитательную беседу. А ты пойди к Петьке, размягчи его сердце, может, он сменит гнев на милость. Пойдет на заключение длительного мира с отцом... Спроси у него.
   -Когда? Перед тем, как отдам машинку, или после?
   -Тебе, знатоку детских душ, это знать лучше...
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"