Чиркова Вера : другие произведения.

Искаженное эхо

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:



  Искаженное эхо
  
  
  
   Аннотация
  Труден и непрост ритуал вызова демона, но, что хуже всего, никогда нельзя сказать заранее, кого именно выхватит магический крючок из глубины чужих миров. И уж совсем невозможно предугадать, как поведет себя выловленный демон в новом мире, удастся ли заставить его работать на себя или придется приносить с таким трудом пойманного чужака в жертву.
  
  
  
  
  
  
  
  
   1 глава
  
  
  
  
  
  
  
  
   -Может... не стоит рисковать? Отбились же прошлым летом... - договаривать втора не стала, Аркстрид знала все доводы против поездки не хуже неё.
  Что всё еще может измениться к лучшему, например, весна выдастся затяжной и дождливой, или поздний паводок снесет все захваченные углами мосты. Самым лучшим вариантом могла бы стать эпидемия краснухи или черной гнили, тогда клану досталось не менее десятка спокойных лет. Но об этом можно только мечтать, как и о надежном защитнике.
  Не стала втора говорить и о том, что ритуалы непомерно трудны и чреваты дурными последствиями, а шанс удачи чрезвычайно мал. Зачем повторять то, что хозяйка и сама отлично знает?! Просто позволила своему взгляду выразить всю тревогу и сомнения, бушевавшие в сердце.
  И когда Аркстрид в ответ упрямо сжала губы, втора неприметно вздохнула, опустила глаза и тихо попятилась к двери. Ну, так ведь знала заранее, что так и случится, сегодня их очередь испытать судьбу и ведущая ни за что не отступится от этой возможности. Хотя и втора тоже не могла отказаться от попытки переубедить, предостеречь, остановить. Не удалось.
  Коротко кивнула, даже не пытаясь выдать этот жест за поклон, и тенью выскользнула из комнаты.
  Аркстрид вздохнула, проводив её взглядом, и начала собираться.
  С этого момента она делала все спокойно и уверенно, отбросив всяческие сомненья и тревоги, мучавшие ее последнее время. Незачем, приняв важное решение, пускать в сердце расслабляющие душу эмоции.
   Сбросив домашние полотняные одежды, неторопливо надела тулку и манхи, сначала нижние, из тщательно выделанных беличьих шкурок, потом верхние, более длинные и просторные. Затем натянула носки из шерсти снежной собаки, штаны из кожи морского буйвола, толстый акхадак, а сверху двухслойную шапку, полушубок и простые унты. Довершил сборы крепкий ремень с прицепленными к нему кожаными ножнами, хранящими в зачарованном тепле клинок огня.
  Рукавицы и бурох тоже на пояс, заранее собранную сумку с зельями - через плечо. Проверять и озираться, все ли взяла - не нужно, порядок сборов заучен еще в детстве. Отодвигать меховую шкуру и заглядывать в мутноватое темное зеркало тоже не стоит, только настроение себе портить лишним напоминанием о собственном уродстве.
  Все, можно выходить, наверняка все собрались и ждут только ее. Аркстрид незаметно горестно вздохнула, тут же мысленно отругала себя за недостойную настоящей дочери Гаранты слабость, и рывком распахнула тяжелую, обитую снаружи мехом дверь. В галерее было прохладно, несмотря на то, что на зимний период все лишние проемы закладывали насушенными за лето плитками дерна и промазывали глиной. А изнутри еще и завешивали тяжелыми меховыми полостями.
  Несколько шагов по крутой узкой лестнице и Аркстрид ступила в полумрак освещенного только масляным светильником узкого зала, первого в череде таких же пустынных и холодных. Здесь её ждали верные подручницы, Урсанит и Парбин. Обе высокие, статные, с ярким здоровым румянцем во всю щеку. Красавицы. Аркстрид торопливо подавила привычный завистливый вздох, сегодня ей как никогда нужен чистый и холодный разум, иначе может случиться беда. А у них и без того с каждым годом множатся проблемы.
  На улице было морозно и светло, несмотря на приближающую полночь. Темно-синий полог самой длинной в году ночи богиня сна и иллюзий Йэссатан щедро разукрасила драгоценными россыпями звезд и дивным ожерельем из всех шести лун.
  В узкие сани уже запряжена тройка снежных собак, напоминавших в обманчивом ночном свете три больших снежных сугроба. Урса встала в передке, и собаки неторопливо поднялись на ноги, кося на возницу лиловыми зрачками. Первой устроилась на сиденье Аркстрид, опустила на лицо нижний слой шапки, с небольшими прорезями для глаз, завязала потуже завязки, натянула рукавицы. Парбин села сзади, и в точности повторила все ее действия, но вначале тщательно замотала в меховую полость свою ведущую, хоть ехать и недалеко, но колючий промороженный снег успеет набиться во все самые незаметные щели, выстудит драгоценное живое тепло. А им с ней и так не очень повезло, хоть дар и силен, зато статью не удалась. Если не знать, что хозяйка дома, с первого взгляда можно за трутня принять.
  Круг богов находился всего в паре лиг от дома, на безлесой макушке самого высокого в округе холма, и пологая дорога, вьющаяся к нему по склону, была расчищена от камней еще с незапамятных времен. Впрочем, и строил круг какой-то загадочный древний народ, гаранты, вытесненные за Ханзайский хребет углами, лишь потому и поставили неподалеку свои крепости, что надеялись на силу этого места.
  Но и это было давно, так давно, что стало легендой. А вот сила тут и вправду была, такие одаренные, как Аркстрид, могли, прикрыв глаза, видеть сердцем синеватое сиянье, пучком вырывавшееся из центральной дыры остроконечной крыши.
  Снежные собаки легко несли сани по промерзлой целине, и вскоре вымахнули на вершину, остановившись почти вплотную к низким, грубо отесанным колоннам, замыкающим идеальную окружность.
  Бин с Урсой уложили собак с подветренной стороны, выдав каждой по огромной кости, из хранившегося под задним сиденьем запаса. И только потом помогли ведущей выбраться из саней.
  Узкие щели между колоннами служили одновременно и дверьми и источником света, но лишь днем. Ночью тут царила непроглядная мгла, но только не для одаренных. Пока подручницы доставали факелы и необходимые для ритуала принадлежности, Аркстрид шагнула внутрь и прикрыла глаза, рассматривая духовным зрением хорошо знакомый храм. Внутри него все было пропитано силой, и потому Аркстрид легко различала круглый, слегка вогнутый каменный алтарь, стоящий точно посредине просторного помещения с выбитыми на колоннах астральными знаками и старинными рунами.
  Несмотря на то, что всю последнюю пятицу в долине бушевали метели, пол храма, выложенный грубо тесанными плитами, как всегда сух и чист. Такова уж загадочная особенность старинного круга, что всё постороннее, снег, дождь, пыль и даже насекомые не могут преодолеть невидимой преграды. Да и звери никогда не прячутся от непогоды под его надежной крышей.
  -Начинать? - просто для порядка спросила Бин, и, получив утвердительный кивок, принялась зажигать от привезенных в жаровенке угольков пропитанные смолистым составом факелы и втыкать в отверстия, выбитые в колоннах.
  Урса расставляла по краю алтаря бутылочки с зельями и свежей кровью, чаши, ритуальные статуэтки. Порядок их нахождения был давным-давно определен по рунам и многократно проверен опытным путем, а место для каждой вещицы предусмотрительно отмечено охрой.
  Аркстрид достала из сумки первое зелье, усиливающее способность впитывать силу и входить в транс, и вылила в рот почти полфиала. Невольно передернула худенькими плечами, ох и горечь. Но это еще полбеды, хуже другое. После ритуала подручницы будут увозить ее отсюда замертво, и в большей мере это будет следствием принятого снадобья.
  Незаметно вздохнув, ведущая сняла рукавицы, скоро ей будет жарко, и положила пальцы на край алтаря. Тонко кольнуло нежную кожу, отдалось странным теплом в позвоночнике. Аркстрид не боялась перебрать силы, хоть и шептались непосвященные про жуткие обгорелые кости, какие находят иногда на склоне, да кому как не ей знать, что наступит миг, и её собственное тело засветится во внутреннем видении точно таким же ровным светом, как алтарь. И с того мига не возьмет больше ни капли силы.
  Урса закончила с факелами, и шагнула было к алтарю, поставить возле ведущей жаровню, иногда и огонь может понадобиться, как вдруг её что-то насторожило. Гарана замерла на полушаге, чутко вслушиваясь в доносящиеся извне звуки, и в этот момент тихо, предупреждающе зарычал вожак. Подручница нагнулась, неслышно опустила на пол жаровню и выскользнула наружу.
  Тем и хороши снежные собаки, что не только сани и тележки могут таскать, а при необходимости превращаются в грозных бойцов.
  -Кто? - Одними губами спросила Аркстрид прижавшуюся к колонне Бин.
  -Чьи-то сани. - Коротко ответила подручница и сняла рукавицы.
   Больше ничего ведущая спрашивать не стала, и так все ясно. Четвертый домен, где хозяйничала здоровущая, отчаянная Кинтамид, давно требовал передать очередь на ритуал им. Уверяя всех, что у Аркстрид снова ничего не получится.
  И хотя формально они были вроде бы правы, все знали, что это не совсем так. Слишком молодой и неопытной была Аркстрид в прошлый раз, шесть лет назад, вставая короткой летней ночью у древнего алтаря. Да и знала про силу недостаточно, чтобы удержать в руках хлынувший сумасшедшим горным потоком жар.
  -Четверо, - шепнула скользнувшая внутрь Урса, - как подъедут, нападаем.
  Ведущая и без этого пояснения была уверена, что ее подручницы без боя не сдадутся, и не отступят, даже если Кинтамид предложит разойтись с миром. После такого отступления авторитет их ведущей и по совместительству хозяйки упадет ниже некуда. Даже Сумарин, хозяйка самого слабого дома, будет задирать перед ними нос и диктовать свои условия в каждой, самой пустячной сделке.
  Вот еще быть бы настолько же уверенной в победе, подручницы у Кинтамид такие же крепкие и опытные воины, как сама хозяйка. Да и ведущая у них, хоть и слабее Аркстрид в управлении силой, зато с мечом или молотом управляется легко, как бывалый воин.
  -Подъехали.
  В коротком сообщении Бин проскользнула нотка презрения, отлично понятая хозяйкой. Кинтамид мало того, что почти опоздала, так еще и не посчитала их достойными противницами, иначе остановила бы собак заранее и приказала своим спутницам подобраться к кругу незаметно, с четырех сторон.
  -Ха! - коротко скомандовала Урса, и собаки, притаившиеся среди сугробов, призрачными тенями обрушились на врагов.
  Рычанье, крики, звон мечей о кованые шипастые ошейники вмиг прервали мирную тишину волшебной ночи, и подручницы Аркстрид, не дожидаясь, пока захватчицы перебьют их собак, ринулись из храма. Урса на ходу выхватила дротики, Бин держала в руках заранее снятое со спины верное копьецо.
  Аркстрид большими прыжками поспешила за ними, наполнившая ее сила сделала тело легким, а ноги странно сильными и упругими. Мелькнула на краю сознанья мысль, что за эту, мимолетную легкость придется после несколько дней рассчитываться жестокой болью, и пропала, в такую минуту не до мыслей о будущем.
  Схватка, кипевшая на маленькой площадке, которой заканчивалась дорожка, была в самом разгаре, и Аркстрид с первого взгляда стало ясно, что они безнадежно проигрывают. Пока трое из прибывших отбивались от собак, четвертая успела выпрячь собственных животных и теперь три огромных, рычащих клубка катались посредине, разметав в стороны легкие сани. А противницы, разделившись поровну, схватились с её подручницами, и хотя те даже не думали сдаваться, победа в неравном бою им не светила. Если даже им повезет остаться в живых, Кинтамид заберет воинов в свой дом, как заслуженную награду. Впрочем, сани и собак заберет тоже, только саму Аркстрид не тронет, хозяйка дома входит в число неприкосновенных особ клана, наравне со старейшими. Единственное, на что может расщедриться, это подвезти ведущую поближе к её дому, чтобы сполна насладиться чужим унижением, ведь встречать вернувшихся с ритуала выйдут все воины и старшие домочадцы.
  Тяжелая палица, любимое оружие Кинтамид, опустилась на предплечье не успевшей увернуться Урсы, и та не смогла сдержать короткий стон. Перебитая рука обвисла бесполезной плетью.
  Все тревоги и боль последних трудных лет, зло и обида на подлых захватчиц, оскорбленное их нападением самолюбие и страх за верных подручниц свились в груди Аркстрид в тугой болезненный комок, требующий немедленного выхода. А непознанная, глубинная часть сознания, напрямую связанная с силой круга, призывала поторопиться, иначе ведущая сама сгорит в этом яростном огне. Аркстрид даже не успела ни толком осознать происходящего с нею, ни продумать дальнейшие действия. Поддавшись необоримому напору охвативших ее чувств, девушка подняла руку и направила ее на Кинтамид, позволив всей своей жгучей ненависти выплеснуться в это самоуверенное, разрумянившееся от мороза и схватки лицо.
  Дикий, душераздирающий вой вонзился в уши, пронзая мозг и заставляя цепенеть конечности, когда сорвавшаяся с пальцев Аркстрид ослепительная синеватая молния вонзилась в хозяйку одного из самых сильных домов клана. Объятая пламенем Кинтамид отлетела на несколько шагов, и через несколько мгновений превратилась в дымящуюся головешку.
  Аркстрид невольно схватилась руками за рот, пытаясь удержать рвущийся наружу крик ужаса. Ведущей не раз приходилось вместе с кланом отражать атаки углов, и поразить её видом смерти было трудно. Но никогда еще девушке не приходилось быть свидетельницей такой жуткой и мгновенной кончины, и осознание, что это именно она так жестоко расправилась с непревзойденным воином, тяжким камнем давило душу.
  Зато её подручницы торжествовали победу, по всем законам клана гибель хозяйки дома означала немедленное прекращение боя. Да и противницы это знали не хуже, и если в другой ситуации попытались бы отбиться или сбежать, то при виде застывшей возле колонны худосочной фигурки ведущей напрочь отбрасывали всякие сомненья. Стать еще одним факелом не хотелось никому.
  Несколько минут и пара пузырьков с настойкой дикого перца ушли на то, чтобы разнять остервеневших псов, и за это время Аркстрид успела взять себя в руки. Холодным властным голосом приказала Тулист, бывшей ведущей бывшего дома Кинтамид, заняться рукой Урсы и повела остальных в храм. Время поджимало.
  Снова легли на холодный камень слегка обожженные пальцы, позволяя телу добрать истраченную силу, и в этот раз наполнение прошло много быстрее и безболезненнее. Смирившиеся со своей участью недавние противницы помогали Бин разливать по маленьким чашам кровь, разбрызгивать по полу душистое зелье, потом встали на равных расстояниях друг от друга, чтоб успеть одновременно вылить на демона кровь и сонное зелье, иначе рассерженная вызванная сущность может в отчаянии поранить и себя и их.
  В центр алтаря, прямо на узкую скважину, уходившую на неведомую глубину, на миг положили маленькое серебряное зеркальце, великую ценность, принесенную из затерявшейся в заоранских степях древней родины. На чуть поцарапанной за прошедшие века, но по-прежнему светлой поверхности вспыхнуло отражение Аль-Ингир, путеводной северной звезды, и это означало, что знаменательный момент настал.
  Ведущая допила вторую половину зелья, отцепила с пояса бурох, и, сняв с него меховой чехол, поднесла к губам. Во второй руке она держала наготове клинок, если не успеть немного поранить демона, чтоб его кровь попала на алтарь, родной мир может утянуть назад вызванную сущность.
  Нежный, чистый звук сначала тихо и несмело пролился из серебряного горла буроха, но постепенно окреп, зазвучал во всю силу, отражаясь от высокой крыши рвущим сердце эхом, и завораживая души неведомой тоской и светлым восторгом.
  Аркстрид и сама плыла на волнах своей музыки, спонтанно рождавшейся где-то в глубинах души, и просивших, умолявших жестокие сущности, правящие этим миром, смягчиться, сжалиться на миг, позволить хрупкой ведущей привести в свои владения так необходимого клану защитника.
   Сила, бесстрастно струившаяся из темных глубин мира, понемногу сконцентрировалась в теле призывающей, стала её частью, продолжением, прониклась ее болью и надеждой. И в какой-то миг, став острой иглой, рвущей дыру в гранях между мирами, ринулась туда, пытаясь достать вожделенное чужое существо.
  Напряженные как струны подручницы, всеми силами пытающиеся не поддаться очарованию пенья буроха и не пропустить долгожданный момент, потрясенно застыли, когда на алтаре возникло чье-то тело.
  Свернутый в уютный комок демон и не думал сопротивляться или драться, как видимо, ритуал выдернул его из родного мира в тот самый момент, когда он сладко спал. И Аркстрид, посчитавшая это необыкновенной удачей, немедленно вонзила в руку существа заговоренный клинок.
  А затем так же быстро вытерла брызнувшую кровь о камни алтаря.
  Подручницы тоже опомнились и торопливо поливали подскочившего от боли демона кровью и сонным зельем.
  -Ёмаёвычётворитешалавы?! - возмущенно вскричал вызванный демон на неизвестном языке, но сразу обмяк, сраженный неимоверной дозой лучшего сонного снадобья.
  -Заворачивайте его в одеяла, запрягайте собак... - еще успела расслышать Аркстрид четкие указания подхватившей ее на руки Парбин, а накатившая черной волной безмерная слабость уже уносила девушку в пропасть глубокого обморока.
  
   2 глава
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  -Отседова придется ножками, - равнодушно сообщил тракторист, и полез в прицеп за вещами.
  Ножками, так ножками, пожал плечами Арсений, принимая у пропахшего солярой парня рюкзак и сумку. Рассчитался он заранее, потому только кивнул и попер по крутой тропке вверх, к своему новому жилью. И по совместительству - месту работы.
  Месту, нужно сказать, абсолютно не прибыльному, но и его удалось вырвать по великому блату. Хрен его знает, куда девается в России нормальная работа и польза от природных богатств, но только не народу достаются, это точно. Обычные люди копейки считают, жрут всякую гадость, неизвестно из чего и как сделанную и ходят в китайском дерматине. Конечно, всюду хватает рвачей, которые изо всех сил лезут, стараются, расталкивая всех, кто послабее или посовестливее, локтями и сапогами, и умудряются, в конце концов, устроиться довольно сносно. Вот только всё это благополучие держится зачастую на гнилых нитках, дернет судьба посильнее, оно и рухнет.
  Арсению это известно лучше чем другим, сам еще недавно владел собственным бизнесом, и считал себя крутым и ушлым. Еще и друзьям советы давал, сейчас уши горят, как вспомнит. Так ведь чистосердечно тогда считал, что для успеха достаточно хорошо знать свое дело и вкалывать по четырнадцать часов в сутки.
  Работу на стройке он изучил почти досконально за два года армии, его призыву последнему такая радость досталась. Из-за дефектов зрения попал Арсений в стройбат, и думал, что придется ему там трудно и голодно. Однако повезло, строить для родины ничего, кроме генеральских загородных домов не пришлось, а там подкармливали. Сначала, правда в основном делал - бери больше, бросай дальше, но деревенскому, привыкшему к труду парнишке, это давалось сравнительно легко. А потом старательного солдатика приметил прораб и начал понемногу нагружать все более сложной работой.
  Вот и сумел Арсений, дембельнувшись подчистую, сразу найти работу в строительной бригаде. А еще через пару лет ушел на собственные хлеба. Зарегистрировал фирму, переманил к себе тех, в ком был уверен. Что не запьют и не подставят. Спустя три года Арсений имел, кроме квартиры в подмосковном городке, джип, выкупленный под офис подвальчик, и почти полтора десятка рабочих. Не густо, но заказы раз от раза удавалось получать все более солидные.
  И вот тут оказалось, что кому-то его успехи пришлись поперек горла, и в фирме начали происходить различные мелкие но досадные срывы. А потом и вовсе прижали его так, что пришлось срочно продавать всё, что сумел, и бежать без оглядки с чужим паспортом в кармане. Но про это лучше не вспоминать, сразу поднимается в душе жаркая неистовая ненависть к тем, кто бесстыдно сломал с таким трудом налаженную жизнь.
  Арсений, чуть запыхавшись, остановился у низкого, в одну ступеньку, крылечка, достал из кармана полученные от начальства ключи и отпер испинатую грязными сапогами дверь. В нос ударил застоявшийся запах табачного дыма и нечищеного биотуалета, и новичок с отвращением понял, что начинать работу придется с банальной уборки. Предыдущий метеотехник, уволенный за беспробудное пьянство, загадил помещение хуже, чем сумело бы целое семейство хрюшек.
  Прокопался новосел почти до самого вечера, матеря предшественника самыми изощренными словечками из народного сленга, потом снял показания приборов, сверяя порядок процедуры по шпаргалке, приготовил нехитрый ужин, обмыл перемену в жизни стаканчиком коньяка, и с чистой совестью завалился спать.
  А ночью Арсению неожиданно приснился кошмар. Ему снилось, что он вдруг оказался в каком-то незнакомом, неприютном и мрачном месте. Там было очень холодно и жутко, и все, что успел рассмотреть во сне Арсений, больше всего напоминало декорации к страшилке про дикарей или вампиров. Всплывали в памяти испещренные заковыристыми знаками грубо отёсанные мощные колонны, подпиравшие уходящий вверх закопченный купол. Вокруг чадили дымные факелы, над ухом Арсения надрывно завывала дудка. А сам он почему-то валялся голяком в промороженной каменной чаше, стоящей посреди этого ужасающего места. Рядом с чашей теснились жуткие, косматые и лохматые существа и кололи его раскаленным ножом, а потом вдруг принялись поливать темной вонючей и скользкой жижей. От боли и отвращения Арсений брякнул что-то невразумительное, и кошмар медленно растаял, сменившись спокойным сном без сновидений.
  Но и теперь, проснувшись и обнаружив, что в комнате еще абсолютно темно, Арсений чувствовал, как до сих пор напряжены перебудораженные необычайно ярким и реалистичным сном нервы.
  Вот приснится же такая пакость и ходишь потом, как мешком ударенный. И откуда интересно, из каких глубин подсознания вытащила память такой антураж? Наверняка из какого-то мельком увиденного фильма.
  Арсений поежился, зарываясь глубже под одеяло, все-таки прохладновато тут, на высоте, и ошеломленно замер. Даже сердце как будто притормозило, пропустило один такт.
  Спокойно, не нужно паниковать, сам же всегда смеялся над фильмами, в которых здоровый мужик, обнаружив нечто странное в своем доме или авто, начинает визжать диким поросенком. Или наоборот, смело лезет потрогать зубы очередной гигантской твари.
  Вполне возможно, что он сам сделал что-то такое, что теперь, спросонья, кажется неправильным. Вот не нужно было устраивать себе праздничный ужин по поводу начала новой жизни. Хотя и выпил-то он совсем немного, грамм сто пятьдесят коньячку, и закусил неплохо. Опробуя плиту, сварил десяток нечищеных картох, и пару толстых сарделек. А еще нарезал огурцов и лука, открыл упаковку селедочки в масле... нет, ужин был вполне достаточным, там еще даже осталось что-то.
  При воспоминании об остывших картошках и затерявшейся на дне пластиковой коробочки селедке в желудке Арсения заскреблись голоднючие звери, а рот наполнился жадной слюной.
  Гляди, какой аппетит-то наработал, саркастично ухмыльнулся Арсений, и решительно взялся за край одеяла, отказывать себе в такой малости он не привык.
  Где же тут свет-то включается, вспомнить бы... еще цеплялось за обыденные заботы упрямое сознание, а интуиция уже взвыла, испуганно забившись куда-то под солнечное сплетение.
  Потому что мгновенно сопоставила тактильные ощущения от прикосновения к сатину нового пододеяльника, самолично напяленного с вечера на казенное, слегка засаленное одеяло, и восхищение пальцев, схвативших что-то пушистое.
  Может, котенок приблудился? Или крыса обнаглела? А может...
  Не может, - обозлился Арсений, пора признаться, что просто пытается обмануть себя самого. Мягкое и пушистое ощущается не только подушечками пальцев, давно потерявших жесткие нашлепки мозолей, но и ступнями, коленками, локтями. Значит - одеяло не его. И тогда возникает два вопроса, откуда оно взялось, и чем ему появление этого одеяла грозит?
  Мочевой пузырь напомнил, что у внезапного страха, кроме неприятного ощущения, бывают и неприятные побочные эффекты. И значит, вылезать из-под этого странного одеяла все-таки придется.
  Арсений решительно отбросил подозрительное покрывало и сел.
  Вот как ему повезло, что в солдатской казарме досталась нижняя койка, и привычка садиться осторожно так и осталась. Иначе разбил бы лоб, потолок неожиданно оказался слишком близко. Арсений снова лег, и осторожно ощупал непредвиденное обстоятельство. Вроде как доски, причем толстые, звук от удара костяшками глухой.
  Интересно, а что внизу? Арсений хотел было сунуть руку вбок, но вспомнил те самые фильмы и едко фыркнул. Действительно, натуральный идиотизм, сразу совать везде пальцы. А как же положено поступать в таких случаях, если не можешь представить, где ты находишься? Первым делом, прежде чем вставать, неплохо бы все внимательно рассмотреть, но для этого нужен свет. А чтобы найти свет, нужно встать с постели.
  Круг замкнулся.
  Арсений злобно скрежетнул зубами, и в ответ на этот скрежет где-то неподалеку раздался сладкий зевок. Совсем рядом кто-то зашевелился, затопал, лицо Арсения обдало холодным ветерком, мелькнул и пропал тусклый луч света и что-то мягко чмокнуло.
  Если судить по ощущениям, тут кто-то был. И этот кто-то только что ушел.
  Вопрос, почему он это сделал?
  Не понравился скрежет зубов Арсения? Или просто ему так захотелось?
  И что теперь делать, радоваться, что он... оно ушло, или горевать?
  Долго думать Арсению не пришлось, снова возник свет, на этот раз более яркий, и сразу стало понятно, что это открылась дверь. А в нее торопливо скользнул довольно крупный субъект с незамысловатым каганцом в руках.
  Арсений так и впился глазами в вошедшего, даже дыханье затаил, стараясь не упустить ни единой мелочи.
  Сначала лицо, это всегда главное.
  Ну... лицо, как лицо, деревенское такое, круглощекое и румяное со сна. Короткие, словно обгрызенные волосы цвета пшеничной соломы, брови чуть темнее, глаза ярко-голубые, редкий цвет. Сам высокий, метр восемьдесят пять, не меньше, Арсений и сам такой, привык определять на глаз. Плечи широкие, руки мускулистые, с неожиданно мелковатой кистью. Одет в штаны и рубаху без ворота из странной грубой ткани, вызывающей сильное подозренье, что это не нормальная одежда, а какой-то маскарадный костюм под старину.
  Вошедший отвел от себя светильник, тени легли по-другому и тут Арсений испытал настоящий шок.
  Этот мужик был вовсе не мужиком, а женщиной! Нет, не женщиной, а ЖЕНЩИНОЙ!!!
  Больше всего похожей на бывшую баскетболистку, отъевшую на деревенской сметане торс и подкачавшей плечи, а если короче, просто на гренадершу.
  Она поставила на грубый столик свой светильник и что-то сказала, показывая на пол. Не по-русски сказала.
  Арсений осторожно сел, спустил босые ноги на брошенные у постели меховые сапожки и откинул одеяло.
  -Кудрить! - Озадаченно вырвалось у него при виде собственных ног.
  Нет, ноги были на месте, как и всё остальное, но вот прикрыты они были подолом такой же грубой рубахи, как и одежда на хозяйке этого помещения.
  Что делать, пришлось с досадой признать, что это вовсе не домик метеостанции.
  Разумеется, против рубахи Арсений ничего не имел, в комнате было довольно-таки прохладно, так ведь кроме нее больше ничего и не было!
  -...... - повторила гренадерша, важно показывая на пол.
  Арсений сунул ноги в сапожки, встал, сердито фыркнул, обнаружив, что рубаха повисла ниже колен, и нагнул голову, рассматривая, что же такое ему пытаются показать.
  По полу, отделяя одну половину комнаты от другой, была проведена чем-то сероватым четкая граница, а рядом с ней светлело несколько странных знаков. Их вид вызвал в животе Арсения неприятный холодок, сразу вспомнился ночной кошмар и махровым цветом расцвели ужасающие подозрения.
  Староверы. Или свидетели чего-то там, Арсений в этих делах совсем не разбирался, но точно помнил всякие жуткие статейки, мелькавшие иногда в популярных газетках.
  Про украденных и задуренных детей, про оргии и наоборот, строгие запреты на все связанное с сексом, вплоть до ... ох, ты ж, ёлки!
  Тут Арсений перепугался по-настоящему, вспомнив боль от кинжала, схватился за руку, еще помнившую пронзивший ее раскаленный огонь и обмер. Руку обхватывала мягкая повязка и от прикосновения боль стала сильнее.
  Вот же гады! А что ещё они с ним сделали? Совершенно бессознательно рука метнулась вниз, проверить... не додумались ли сектанты покуситься на самое дорогое?
  Уф, вздох облегчения самопроизвольно вырвался из груди, всё в порядке. Значит нужно первым делом добыть штаны, а вторым - придумать план побега.
  Арсений оглянулся, нет, ни шкафа с одеждой, ни хотя бы простой вешалки в комнате не было. Странная низкая ниша, в которой устроена постель - с одной стороны, и точно такая же - с другой. А посредине грубый стол и светильник на нем.
  Скудное жилье. Только сектанты и могут жить в таком аскетизме, теперь он точно уверен.
  Бежать и немедленно.
  Вот черт, а штаны?
  Арсений задумчиво окинул взглядом гренадершу с независимым видом стоявшую за серой чертой и хитро заухмылялся. А чем эти штаны ему не хороши? Да и рубашечка более подходящая, чем напяленная на него хламида.
  -Иди сюда, - сказал пленник ласково и уверенно, грош ему цена, как мужику, если не сумеет задурить мозги этой деревенской кариатиде.
  -......?- Не поняла она, но шажок к границе сделала, и снова важно показала на нарисованные знаки.
  Верит, дуреха, что он не станет нарушать нарисованную ею границу.
  -Сюда иди, курочка моя бройлерная, - ласково позвал Арсений, - дело есть на пять миллионов.
  Она нерешительно оглянулась на дверь, видимо, было у нее какое-то указание на этот счет, и это сыграло роковую роль. Арсений мгновенно прыгнул к хозяйке и подтолкнул женщину в сторону ее постели.
  -Снимай всё, быстро!
  Гренадерша смотрела на него широко распахнутыми глазами и то, что в них разгоралось, заставляло интуицию Арсения вопить как пожарная сирена, однако останавливаться он не собирался. Неизвестно, сколько там у неё сообщников и есть ли среди них мужики, но упускать подвернувшийся шанс было бы беспросветной дурью.
  -Снимай, - для убедительности Арсений взялся за рубаху сектантки и потянул вверх.
  Два раза объяснять не пришлось, баба оказалась понятливой. Сбросила шмутки в мгновение ока, он в первый миг даже растерялся немного, а потом обозлился. Вот оно что! Стало быть, сектанты ему попались из тех, что оргии устраивают, а он хоть и без особых комплексов, но к групповухе относится очень отрицательно. Скотство в этом какое-то есть, да и больным, извращенным сознанием за версту воняет.
  Арсений грубо выхватил у дурехи штаны и вмиг натянул на себя, мимолетно подивившись примитивному кожаному шнурку протянутому сквозь проколотые дырки, но сразу забыл, не до того. Скинул с себя длинный балахон, бросил непонимающе следящей за его действиями сектантке и, схватив ее рубаху, метнулся к двери. Приоткрыл осторожно, высунул голову, осмотрелся. Непонятное какое-то строение. В обе стороны, плавно закругляясь, уходит плохо освещенный редкими светильничками коридор. Потолок низкий и закопченный, выложенные из грубо отесанных каменных блоков стены даже не оштукатурены, зато изредка украшены меховыми ковриками. И холодно как зимой в подъезде его сталинки.
  Убедившись, что коридор пуст, Арсений торопливо выскользнул из каморки, захлопнул за собой массивную, из толстого бруса, дверь, скользнувшую неожиданно мягко, что навело бывшего строителя на мысль о заботливо смазанных петлях.
   Однако Арсений сразу забыл ее, нечего засорять мозги всякой чепухой, и, крадучись двинулся вправо, такая уж у него была примета, когда не можешь выбрать направление, идти вправо. Время от времени попадались на пути другие дверцы, но открывать их Арсений не торопился. Судя по тому, что все они были с одной, внутренней стороны скругленного коридора, это такие же кельи, как та, где осталась сидеть ошарашенная гренадерша с круглыми от потрясения глазами.
   А ведь она так долго сидеть не будет, обязательно помчится вдогонку, подхлестнула Арсения простая мысль и он невольно прибавил шагу. И через несколько секунд почти столкнулся с сонно бредущей по коридору немолодой крупной женщиной, в таких же, как у него, штанах и рубахе.
  Он даже споткнулся от неожиданности и застыл на месте, вжавшись в стену. Но незнакомка его не заметила, открыла узкую дверцу и шагнула туда. Арсений облегченно выдохнул, и пошел было дальше, но уже пройдя мимо дверцы, скрывшей встреченную тетку, засомневался. Чем-то эта дверца отличалась от остальных, размером, что ли?
  Беглец оглянулся и внезапно понял, все остальные двери были оббиты вытертыми шкурами, а эта светила красноватыми боками ошкуренного горбыля. Он повернул назад, и тут дверца вновь распахнулась, и давешняя тетка так же сонно протопала мимо.
  Посомневавшись мгновенье, пленник, словно невзначай, толкнул дверь ногой, подождал, не раздастся ли окрик, и только потом проскользнул внутрь.
  А едва оглядевшись, едко усмехнулся своему везению, этот чуланчик был примитивным туалетом. Просто дыра в полу и сухой мох в висящей на стене корзинке, вот и все удобства. Однако организм обрадовался и таким, и Арсений не стал его огорчать.
  Но когда, собравшись выходить, приоткрыл дверь и услышал вдалеке топот и возбужденные голоса, понял, что зря обвинял свою удачу, пока она была на его стороне.
  Несколько томительно долгих минут он стоял, вжавшись в уголок возле двери, так чтоб вошедший не смог его сразу заметить, и чутко прислушивался к происходящему. И когда услышал приближающийся топот, похвалил себя за сообразительность. Стало быть, первым делом сектанты бросились искать его возле выхода, а не найдя, рванули в обратную сторону, совершенно уверенные, что уж теперь пленник никуда от них не денется.
  И теперь нужно только молиться, чтоб никто не догадался забежать в отхожее местечко.
  Догадались, открыли дверь и сразу захлопнули, лопухи. Стало быть, нечасто у них пленники сбегают, раз такого простого приема, как прятаться за дверью, никто не знает.
  Арсений выждал для верности с полминуты, выскочил из приютившего его чулана и бегом рванул в противоположную сторону. Он мчался не оглядываясь и не разбирая дороги, зная одно, главное - вырваться из этой силосной башни, как пленник успел окрестить неприглядное жилище секстантов. А уж о том, как найти дорогу к людям, он успеет придумать позднее.
  Узкую лесенку, ведшую вниз, Арсений едва не проскочил, не заметив в полумраке, да зацепился за выступающую из стены толстую плаху, к которой было скобой прибито тонкое бревно, заменяющее перила.
  -Строители, кудрить, - презрительно фыркнул беглец и шагнул на лесенку.
  В помещении, куда привела лестница, было еще темнее и холоднее, странные, мрачные помещения, лишенные даже намека на окна, следовали коротким паровозиком, такие же безликие и пустынные, как заброшенный товарный состав. Лампадки тут висели еще реже, и приходилось бежать наобум. Из одного помещения в другое вели широкие арки, своды подпирали каменные колонны, и было совершенно невозможно понять, кто и зачем это строил, и для чего оно предназначалось архитектором. Но судя по толщине стен и примитивной планировке, скорее всего строилось еще в прошлом веке для какого-то небольшого производства.
  Арсения ничуть не удивило, что сектанты обосновались в этом здании, насмотрелся уже на магазины и офисы, переделанные из жилых квартир, и на жилье, сооруженное из гаражей, сараев, списанных вагонов и просто мусора.
  Беглец даже немного согрелся, пока несся по паровозику, но очень жалел, что не додумался захватить то меховое одеяло. Наверняка на улице будет еще холоднее. Так кто ж мог подумать, что его уволокут в такую даль, ведь на дворе стояла хоть и поздняя, но довольно теплая осень. Или его усыпили и прошло несколько дней? Черт, неужели из-за этих сумасшедших он лишился такой удобной работы?
  Усилием воли Арсений заставил себя отбросить всякие размышления о происшедшем, вот вырвется отсюда, доберется до жилья, тогда и будет решать, как поступать дальше.
  Очередное помещение оказалось занято кучами то ли снега, то ли ваты, в полутьме не разберешь. Арсений растерянно остановился, раз тут что-то лежит, значит, выход в другой стороне. Или он пробежал его, не заметив в полумраке? Пленник огорченно присвистнул, и одна из куч вдруг зашевелилась. Приподнялась с пола, отряхнулась и потопала в его сторону.
  У Арсения вмиг сковало все внутренности смертельным холодом, когда он увидел, как огромный белый медведь топает к нему спокойно, как к законной добыче. Что бежать бесполезно, он понял сразу, видел по телеку, как бегают эти неуклюжие с виду зверюги.
  И драться нечем, да и не выстоять ему даже против одного зверя, а их тут не меньше десятка. Вон, еще несколько заворочалось.
  
  
  
  
  
  3 глава
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  -Втора! Проснись! Демон убежал! - едва заслышав отчаянное всхлипывание привезенной вчера ночью девчонки, Харрис ловко вывернулась из-под полога, сунула ноги в домашние чуни и побежала к спальне, где с вечера оставила спящего демона.
  -Он не там, он ушел... - всхлипнула новенькая.
  -Буди других, я к выходу! - сердито скомандовала втора и помчалась так, как давно не бегала.
  Вот ведь как чувствовала она, что нельзя доверять охрану демона этой неумехе Тулист, да вымоталась за день, столько хлопот! Решила поспать немного, а уж потом сменить захваченную хозяйкой ведущую. Ну кто же знал, что демон так быстро отойдет от сонного зелья! Ведь приведись человеку столько получить, всю пятицу бы продрых без задних ног!
   А вот почему заклинанья Тулист его не остановили, пусть Аркстрид разбирается, когда подымется, им бы сейчас найти безумца, да попытаться вернуть его в спальню, обидно будет, если с таким трудом добытый защитник погибнет, так и не успев освоиться в их мире. Они ведь поначалу-то все слабые, после ритуала, силу чувствовать не умеют, человеческих объяснений не понимают. Только знай лопочут что-то по своему, по-демонски.
  Однако возле входа демона не оказалось и засов был не тронут, и втора, разворачивая жестом прибежавших на помощь воинов, поспешила ко входу в хозяйственную половину и спальни домочадцев.
  Хотя оттуда демон никуда и не сбежит, на зиму дом оставлял незакрытым всего один выход, но перепугать детей и трутней вполне может. Само, собой, кроме них, в теплой части дома спят еще старики и одна припоздавшая роженица, но этих никаким демоном не удивишь.
  Добежав до нужной двери, втора так и обмерла.
  Кожаный шнурок, которым она сама с вечера завязала дверные петли, чтоб любопытные подростки не устроили набега на комнату демона, так и красовался на своем месте.
  Это значит, демон их перехитрил и отсиделся где-то в спальне.
  -Проверяйте все комнаты, - скомандовала Харрис и побежала назад.
  Воины послушно ринулись к комнатам, только Урса и Бин, не остановились, словно не слышали её приказа. Ну, так не зря они выбраны в подручницы к Аркстрид, хозяйки всегда выбирают себе самых сообразительных и независимых. Да и по закону подчиняются они только ведущей, а она пока беспомощнее малого дитяти. Стало быть вольны сами решать, как поступить.
  -Только бы не опоздать! - отчаянно твердила про втора, мчась по галерее вслед за подручницами хозяйки, - только бы обошлось!
  Уже в нижних залах, освободившихся к середине зимы от хранившихся в этой половине припасов, вторе удалось обогнать начавшую заметно выдыхаться Урсу. Все-таки трудно бегать со сломанной рукой, хотя и примотанной к дощечке. Теперь женщина неслась в нескольких шагах от Бин, и молила богов только об одном, уберечь неразумного демона от гибели.
  -Туман, нельзя! - раздался впереди отчаянный оклик Парбин, и сердце у вторы оборвалось.
  Снежные псы - свирепые звери, церемониться с чужими не привыкли, вмиг разметают на клочки и следов не оставят.
  -Смилуйтесь, справедливые заступники, отведите беду, спасите несмышленого демона! - еще отчаяннее взмолилась Харрис, пробегая последний зал перед отведенным для собак помещением. - Неужто зря столько трудов потрачено, и соплеменница сгублена напрасно? Конечно, сама она виновата, первая напала, но судилища Аркстрид теперь не миновать. Хорошо еще, что все остальные участницы живы и подтвердить могут, не с добром приехала Кинтамид к храму, даже единого слова про договор не бросила.
  Втора выскочила, наконец, в прихожий зал, и круто остановилась рядом с озадаченной Бин, пораженно рассматривая представшую перед ней картину и не в силах поверить собственным глазам. Демон был тут, живой и совершенно невредимый, стоял, прижатый к стене огромной тушей вожака, и усердно чесал жмурящегося от удовольствия зверя за лохматым округлым ушком.
  -Харрроший, харроший, - повторял он ласково и уверенно непонятное вторе слово, а завидев прибежавших гаран, так же ласково сказал, - нуидолговысмотретьсобираетесь?
  И Бин почему-то сразу сообразила, что сказанное, несмотря на мурлыкающие нотки в голосе демона, совершенно не похвала.
  -Туман, на место! - зарычала она, и вожак нехотя поплелся к стае, признательно лизнув напоследок руку демона.
  -Дверьоткрой! - едва очутившись на свободе, приказал пленник вторе, и сделал такой ясный жест, что все поняли, чего он просит.
  Харрис горестно вздохнула и послушно шагнула к занавешенной пологом двери. Разумеется, она предпочла бы сделать это под присмотром хозяйки, все-таки с ведущей спокойнее, но выбора не было. Как ни крути, а несчастный демон предпочтительнее демона разъяренного.
  Громыхнул промороженным железом массивный засов, скрипнула дверь. Морозный воздух клубом ворвался в приоткрытую щель, заставив женщин поежиться.
  А демон бесстрашно бросился вперед, и отодвинув широким плечом втору, выпрыгнул на присыпанное снегом крыльцо. Сделал несколько шагов и вдруг замер, задрав к небу голову. Гараны терпеливо ждали, потирая озябшие плечи, догадываясь, что именно сейчас чувствует чужак. Почему-то для всех призванных защитников самым ошеломляющим было наличие на небе шести лун.
  
  Мир обрушился в одно мгновенье, словно зеркало снежной королевы, разлетелся на мельчайшие ледяные осколки. И все они вонзились в душу Арсения, мгновенно вымораживая все чувства и желания.
  Но ведь такого просто не может быть? - убито спрашивал сам себя пленник и упорно не желал принимать очевидный ответ.
  Арсений никогда не верил в дикий бред про другие миры и про живущих там сказочных существ.
  Сказки.
  Причем, наивные и неуклюжие, не имеющие под собой никакого физического объяснения. И когда Светланка, младшая сестра, пыталась поделиться с ним своими переживаниями по поводу людей, попавших в выдуманный, параллельный мир, едко ее высмеивал, приводя неопровержимые доводы, почерпнутые из школьного учебника.
  Но шесть лун, ожерельем летящие сквозь редкие облака по ночному небу, усеянному странно крупными и яркими звездами, опрокинули вверх дном всю его твердо заученную и логично сформулированную уверенность. И не просто опрокинули, а еще и потоптались по ней всеми шестью лунами и просто невероятным для земного неба количеством звезд.
  Острая боль пронзила сердце, отчаяние на несколько секунд стянуло горло невидимой петлей, когда до Арсения вдруг дошло, что он больше никогда не увидит ни матери с отцом, ни сестер и брата, ни друзей и знакомых.
  Никого.
  И неважно, что за последние два года он так и не выбрался съездить в родной поселок, навестить родителей. Да и письма им писал нечасто, лишь на новый год и день рождения. Правда, деньги посылал, зная, как трудно выживает сельская интеллигенция, вынужденная обязательно обрабатывать огромный огород, косить сено и держать скотину. На зарплату матери, всю жизнь проработавшей в школе, меньших не поднять. А тут еще и отец после развала совхоза остался без дела, в наше время инженер по технике безопасности никому не нужен, потому что и сама безопасность рабочих никого давно не волнует.
  А теперь они зря будут выглядывать в окно, чтоб подсмотреть, бросит или нет пробегающая мимо почтальонка квиток на перевод в почтовый ящик, специально прикрученный к сетке забора.
  Короткий стон вырвался из груди Арсения, вместе с облачком пара и только теперь он почувствовал, что на улице довольно ощутимый морозец. Не меньше минус пятнадцати. И бежать неизвестно куда по такому морозу в тонкой одежке просто глупо и смешно, потому что означает самоубийство. А самоубийц Арсений презирал глубоко и искренне, и добровольно вступать в их ряды вовсе не собирался.
  Он бросил последний, контрольный взгляд на проклятые луны, решительно повернулся и в пару прыжков оказался в доме. Женщины обрадованно ринулись закрывать дверь, и Арсений заметил их посиневшие от холода губы. Значит, тоже мерзли, но вслед не бежали, а просто стояли и ждали. Ясен пень, загодя знали, что деваться ему некуда. А вот почему не стали его возвращать в дом силой, еще предстоит разбираться. То ли боялись, что он их покалечит, сопротивляясь, то ли - наоборот. Вон, какие острые штучки висят почти у каждой на поясе.
  И тут у Арсения родилось в душе нехорошее подозрение, что он для чего-то очень нужен вот этим амбалистым теткам. Пониманию таких вещей бизнес учит быстрее, чем походы к психологам. Причем, нужен именно в качестве союзника, а не раба. Ведь если бы не надежда на какую-то будущую выгоду, вряд ли они стали особо церемониться. Заперли в каком ни то чулане с крепкой дверью, и спали себе спокойно. Ежу понятно, за просто так невесть откуда взявшегося чужеземца не укладывают спать под меховое одеяльце и не приставляют охранницу, готовую на всё. Видно же было, пожелай он чего, сопротивляться она бы не стала.
  И если так, можно предположить, что тетки имеют какое-то отношение и к его появлению в этом мире. Может, и не сами дельце провернули, на колдунов они как-то не похожи, да и ясно помнятся ему мохнатые морды, но заказик сделать вполне могли. И тогда становится понятным их терпеливое ожидание, не хотят портить с ним, Арсением, отношений. И для него это просто замечательно. Значит, можно будет поторговаться, вполне возможно, колдуны знают и обратный путь домой. Во всех случаях Арсению не нужно ни на что соглашаться, пока не разведает все досконально про этот мир.
  Хуже всего, что придется учить язык, а у него с тех пор, как пытался выучить в школе английский, стойкое отвращение ко всяким языкам.
  -...... - с состраданием поглядывая на Арсения, мягко позвала немолодая женщина, и указала в ту сторону, откуда они сюда прибежали.
  -Да уж конечно пойду, не тут же околевать, - ворчливо пробормотал пленник и оглянулся на кучи белого меха, - пока, дружище, завтра приду проведать.
  А потом отчаянно подмигнул хозяйкам и первым зашагал в сторону спален, со злым удовольствием отметив их ошеломленные взгляды. Ну, теперь держитесь, гренадерши, смотрите только, как бы жалеть не пришлось, что не норвежца или шведа вытащили, которые много лет живут себе спокойненько, ни войн, ни перестроек не зная, а русского парня, и так доведенного уродливой российской жизнью до озверелого состояния.
  Пока топал по темным гулким комнатам и шагал по лестнице, успел немного мозгами пораскинуть, правила поведения для себя установить. Нет, злить и настраивать против себя аборигенов он не будет, это самое глупое, что можно придумать в его положении. Но и унижаться не станет, нужно попытаться так поставить себя, чтобы туземцы прониклись к нему уважением. Как минимум.
  И когда старшая из женщин, торопливо топающая следом, окликнула его, остановившись возле двери в спальню, красноречиво покачал головой в ответ. А потом так же красноречиво изобразил, как грызет что-то аппетитное и даже губы облизнул. Одна из провожатых испуганно охнула, другие мрачно схватились за оружие.
  -Вот дуры бабы, - с упреком уставился на аборигенок Арсений, - решили, небось, что я людоед? Или вы и сами такие? Тогда нужно будет отдельный номер занять, на всякий случай.
  -......- только старшая поняла все правильно и жестами пояснила, что Арсению надлежит ждать в комнате, а еду она сама принесет.
  -Перебьешься, - чуть грубовато отказался пленник, - мало ли чего вы втихаря подсыпать можете. Нет уж, я с тобой пойду, прослежу за процессом.
  Он подцепил тетку под руку и широким жестом распахнул перед ней невидимые двери, веди, мол.
  
  Втора попыталась было вырвать руку, но сразу унялась, сообразив, что так только сильнее разозлит демона. Так, под ручку, они и дошли до завязанной шнурком двери, и только тут Харрис, словно невзначай, освободилась от демонской хватки. А распустив завязку и распахнув дверь, торопливо шагнула на ту лесенку, что вела вниз. Пользуясь полумраком и крутизной ступеней, втора постаралась уйти вперед, странное поведение демона настораживало женщину своей непредсказуемостью. Нет, их дому еще ни разу не повезло добыть себе защитника, но когда это происходило в других домах, каждый жест пленников и каждое сказанное ими слово передавалось остальным со скрупулезной точностью.
  Если они, разумеется, были в состоянии говорить. Но нормального защитника последний раз вызывал лет семь назад дом Тишанот, остальные доставали то огромных птиц, то странных зверей, а один раз вообще попалась рыба с человеческой головой и руками.
  -Нудалекоеще? - раздраженно проворчал демон, и втора тайком вздохнула, как бы еще понять, спрашивает он чего-то или сообщает, что сейчас начнет их убивать?
  -Пришли, - сообщила на всякий случай как можно миролюбивее, открывая кухню.
  Гараны, ввалившиеся следом, без дела не стояли, одна сразу направилась к очагу, и покопавшись, нашла под слоем залы раскаленные угольки, ловко раздула огонек под сухой щепочкой, зажгла большую лампу. Вторая, захватив с полки чистые чашки, поставила их на стол, и раскладывала оставшуюся от ужина мамалыгу, третья, метнувшаяся в холодный чулан, уже несла полную миску соленых грибов.
  А втора за это время успела положить на доску большой кусок вяленой кабанятины и ловко настрогать ее розовыми ломтиками с прослойкой чуть желтоватого жира.
  Демон сел к столу и бдительно наблюдал за действиями женщин, а они специально готовили трапезу на всех присутствующих, памятуя о крайней недоверчивости пленников, считающих, что гараны только и мечтают отравить с таким трудом добытого защитника.
  Потом вызванный подвинул к себе выбранную чашку с мамалыгой, бросил сверху несколько ломтей мяса, и что-то поискал на столе глазами.
  -Вилокнеположено? - Спросил с неприкрытым ехидством и показал вторе, как чем-то невидимым черпает кашу.
  -Фух, - облегченно пробормотала Урса, присаживаясь к столу так, чтоб не задеть больную руку, - наш-то не дикий, ложку требует. А Тишанотский только сырое мясо жрал, да и брал голыми руками.
  -Сдается мне, он вообще не такой, как другие, вот посмотрим, на что в бою годен, тогда и будем знать, радоваться или горевать, - задумчиво ответила втора скорее своим мыслям, чем подручнице, наблюдая, как пленник обнюхивает и разглядывает каждый кусочек еды, прежде чем сунуть его в рот.
  
  Арсений слушал мягкие женские голоса, чем-то напоминавшие индийские, из виденных в детстве фильмов, и жевал почти несоленое жесткое сало, припахивающее к тому же застарелым жиром. Соленые грибы он есть побоялся, хотя и очень любил. Однако осторожность взяла верх, незнакомые грибы еще отец велел обходить десятой дорогой. К тому же и в густой каше попадались мелко порезанные кусочки грибов, только уже вареных. Вполне достаточно для проверки организма. Вилок, как он правильно догадался, у туземцев не было, женщина с неуклюжим лубком, привязанным к опухшей руке, притащила несколько деревянных, некрашеных ложек.
  Вопросы насчет туземных мужчин, которых он пока не встретил, местности, где стоит этот дом, того зала, куда его вытащили из родного мира, про здешний климат и политическое устройство страны, роем растревоженных пчел гудели в голове Арсения, возникая и пропадая, вытесненные все новыми. Но все они было ерундой и мелочью по сравнению с главным, зачем он понадобился аборигенам? И тут снова возникала та же непреодолимая проблема, язык.
  Но ведь должны же были эти тетки предусмотреть все вопросы, связанные с общением, заранее? А значит, не позднее, чем утром, все объяснят ему, и нужно только потерпеть, уговаривал себя пленник. Однако наевшись и уже топая в сторону своей комнаты, не удержался, тронул ту женщину, что была у туземок главной, за рукав и попробовал показать жестами, что хочет разговаривать.
  -Нельзя пока ничего сделать, - печально покачала головой Харрис, - больна наша хозяйка, а сильный дар в доме только у нее. Теперь еще Тулист есть, но на неё у меня надежи нет, раз она тебя удержать не сумела, то лучше не рисковать.
  Арсению не понравилась виноватая горечь, звучавшая в голосе женщины, такое впечатление, что тетки чего-то прошляпили. Ну, все ясно, мужики небось на охоте или на войне, историю Арсений не любил и плоховато представлял, чем они там занимались в древности, эти предки, но что бабы накосячили, просек сразу.
  -Может, я разберусь в вашей проблеме? нахмурив брови, поинтересовался Арсений, и выразительно показал, как идет разгребать их дела, но хозяйка только головой замотала, нет.
   -Да ты мне покажи, а я сам решу, по силам задачка или нет, - настаивал Арсений, не переставая жестикулировать, чтоб глупой тетке понятнее было.
  Она тоже нахмурилась и повернула назад. Довольный проявленной настойчивостью, пленник, не отставая, топал следом. Дверь в нужное помещение оказалась недалеко, но тетка, дойдя до нее, еще несколько минут колебалась, прежде чем отважилась открыть.
  А едва дверь распахнулась, Арсений решительно отстранил проводницу, и смело шагнул внутрь.
  Сначала ему показалось, что в комнате, ярко освещенной светильничком, никого нет, и только пристальнее вглядевшись, пленник осознал, что на постели кто-то лежит. Уже понимая, что пришел напрасно, в медицине он разбирался на уровне лекарств, лежащих в автомобильной аптечке, Арсений все же сделал еще пару шагов.
  -И кто ж её так? - спросил расстроенно, разглядывая бледное личико худенькой девушки, совершенно не похожее на румяные физиономии местных гренадерш.
   Темные густые ресницы медленно шевельнулись, открывая густую синь фиалковых глаз, бледные потрескавшиеся губы что-то беззвучно шепнули.
  Тетка бросилась к больной, бережно приподняла голову, напоила каким-то снадобьем из красивого бокала, близко не соответствовавшего всей остальной местной утвари, и снова уложила на подушки.
  А потом потянула Арсения прочь, не замечая кроткую мечтательную полуулыбку, скользнувшую по губам демона.
  
  
  
  
  
  Глава 4
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Наутро Арсений проснулся от тихого шепотка, и еще не открывая глаз, понял, в комнатке кто-то есть. И этот кто-то его бесцеремонно рассматривает, при свете принесенного с собой каганца. Потому что ночью, проводив его до спальни и дождавшись, пока пленник устроится на постели, тетка ушла вместе со светильником. Охранявшую его гренадершу Арсений тогда же решительно выставил за дверь, недвусмысленно дав понять, что никакие соседки ему не нужны, и аборигенка не стала спорить. Хотя заметно расстроилась, и, уходя, попыталась разжалобить Арсения умильным взглядам голубых глаз. Однако после подлого предательства Марины бывший бизнесмен категорически считал всех вешающихся на него женщин потенциальными врагами и верить таким не собирался.
  -А разве я разрешал сюда входить? - приподнимаясь на локте, с нарочитой угрозой поинтересовался Арсений у незваных гостей, и едва не оглох от испуганного визга.
  Несколько ребятишек, примерно лет пяти-семи, ломанулись в дверь, и не смогли ее открыть, совсем забыв от испуга, что та открывается внутрь. Детвора запаниковала, раздался дружный рев, а самая старшая, судя по росту, девчушка выхватила откуда-то довольно внушительный ножик и встала впереди друзей, собираясь защищать их от злобного демона.
  Костеря себя за глупую шутку, Арсений с любопытством разглядывал малышню, не предпринимая никаких попыток двинуться с места. Не хватало еще спровоцировать малолетних аборигенов на драку. Их решительные мамаши вряд ли такое потерпят.
  И словно в подтверждение его мыслей дверь резко распахнулась, разметав в стороны заревевших с новой силой малышей и в комнату влетела вчерашняя туземка со сломанной рукой.
  В здоровой руке у неё был светильник и, подняв его повыше, пришедшая очень быстро разобралась в обстановке.
  Сердито рыкнула на малолетних лазутчиков, и они моментально испарились. Потом что-то буркнула Арсению и шагнула к двери, но он решительно её остановил. Раз у женщины все равно больничный, ну или как тут это называется, значит, можно немного с ней поболтать.
  -Меня зовут Сен, - решительно сократив нелюбимое имя, - представился Арсений, и, постукав себя пальцем в ключицу, с выражением повторил - СЕН!
  -Урса, - неохотно отозвалась Урсанит, некстати вспомнившая, что нельзя открывать демону свое имя.
  -Юрса? - переспросил демон, и гарана кисло скривилась, такого издевательства над своим именем она и представить не могла.
  -Урса!
  -Йурса?
  -Урса!
  -Ятакиговорю! - рассердился демон, - Юрса!
  Урса с досадой махнула рукой, пусть будет Юрса, ну что с него взять - демон.
  -Так, Юрса, - выпрастывая из-под одеяла босые ноги в женских штанах и нащупывая ими домашние унты, распорядился пленник, - где тут у вас инструменты и доски?
  Свою непонятную речь он сопровождал еще более непонятными жестами, и озадаченная Урса поторопилась отвести демона к Харрис, вроде ночью у вторы как-то получалось с ним договариваться.
  Харрис они нашли на кухне, но не в малом помещении, где уже горел очаг и двое старших подростков помогали старухам готовить обед, а в соседнем, более просторном, который в праздники используют как пиршественный зал. Сейчас длинные столы были отодвинуты к стенам, освободив середину зала для хозяйственных работ. Чтоб не тратить лишние дрова, нижнюю печь по утрам не топили, и все старались устроиться поближе к кухонному очагу. Несколько корзин со свежесрезанными грибами стояло на полу, и втора вместе с кучкой младших подростков ловко чистила урожай трофейным углским кинжалом.
  -Не пойму, чего демон хочет, - расстроенно глянув на кучу грибов, вздохнула Урса, с одной рукой она тут не помощница, - наверное, чтоб детей наказали. Манист привела свою стаю на него посмотреть.
  -Ладно, попробую уговорить, - с досадой отложила кинжал втора, - только накормлю сначала. Сытый демон всегда добрее.
  От еды демон не отказался, но сначала заглянул во все котлы и корзины, смешливо фыркнул, рассмотрев грубые кинжалы в детских руках, презрительно ухмыльнулся деревянным бадейкам с водой, принесенным для приготовления обеда.
  Втора наблюдала за ним и сердилась, вот ни словечка не сказал, а по смуглой, черноглазой морде отлично видно, что он их чуть ли не дикарями, вроде углов, считает. И, что обиднее всего, на первый взгляд почти прав. Старых, сработанных далекими предками вещиц становится все меньше, а делать новое у них нет ни времени, ни сил. Да и умения теряются с каждой ушедшей к предкам гараной.
  Она бы объяснила наглому демону, что для того его и призывали, чтоб припугнул углов как следует и дал гаранам передышку от войны хоть на несколько лет. Но пока он не знает языка, лучше не соваться, Аркстрид ей не простит, если они неправильно что-то сделают и демон потом не захочет помогать.
  Демону положили в чашку горячей каши и плеснули сверху густого молозива, первая коза окотилась несколько дней назад.
  Арсений уже поднес было ложку к каше, раз предложили поесть, отказываться не стоит, вдруг потом до вечера ничего не дадут, порядки у всех разные.
  И тут в кухню виновато прошмыгнули давешние малыши. Виновато выслушали сердитую отповедь старшей тетки, хмуро покивали и тихо устроились на скамье подальше от него. Одна из кухарок принесла им миски с кашей и дети с энтузиазмом взялись за ложки, старательно не глядя в сторону демона. Только самая маленькая и худенькая девчоночка метнула быстрый разочарованный взгляд на миску Арсения, и у него мгновенно перехватило горло. Чем-то эта девчонка была похожа на Светку, когда та была совсем маленькой. Нет, не внешне, внешне и сам он и сестры с братишкой удались в отца, верней, в бабушку хохлушку. А эта светленькая, как одуванчик. А сестренку напомнила взглядом, безнадежным и завистливым одновременно. У Светки был тогда диатез, и врачи запретили ей сладкое, вот и провожала несчастным взглядом каждую ложку варенья или меда, съеденную братом.
  -Юрса! - сердито окрикнул Арсений, но сообразив, что пока он объясняется, дети съедят кашу без молока, встал со своего места и неторопливо двинулся к малышне с миской в руках.
  Дети втянули головы в плечи и замерли, да и старшие напряглись, готовые в любой момент выхватить оружие и бросится отбивать малышню. С тревогой следя, как демон направляется к детям, гараны привычно переглянулись, распределяя роли и порядок действия. Первым делом, разумеется, нужно отбросить в сторону Манист, уже сейчас можно с уверенностью утверждать, что из девчонки вырастет воин, потом попытаться забрать остальных. Хотя особо ценных там больше нет, но и их можно будет обменять весной в селе на крупу и ткани. А может и на что-то более ценное.
  А демон спокойно остановился возле малышей, и аккуратно поделил между ними молозиво из своей чашки, причем начал дележку с болезненного Хира, который неизвестно еще, переживет весеннюю голодовку или нет. И этим действием невольно настроил против себя гордую своим будущим призванием Манист.
  Пользуясь своим положением любимицы, отчаянная девчонка скривила пренебрежительную мордашку и ехидно сказала:
  -Смотри-ка, Хир, демон хотел тебя съесть, но побоялся подавиться костями, и решил сначала подкормить.
  Гараны невольно заулыбались, услышав эти слова, боевой дух девчонки им нравился. Такие, как она, не прячутся за других, когда через шаткие мостки на их берег рвется озверевшая орда углов. Только Хир еще больше втянул голову в плечи, испуганно кося на демона голубенькими глазенками.
  Гадкая какая девчонка, обозлился Арсений, прекрасно понявший, что старшенькая как-то подкусила малышку. И аборигенки ее поддержали своими смешками, значит, считают, что пацанка права. Ох, и не нравится мне все это, сердито зыркнул на туземок Арсений, сказать бы им пару слов, да ведь не поймут.
  -Не переживай, - ласково провел он ладонью по мягким волосам ребенка, - я скоро язык выучу и тогда мы с тобой ей все припомним.
  
  После завтрака Арсению пришлось долго втолковывать старшей тетке, которую он про себя нарек бригадиршей, что его интересует инструмент. Почти полчаса она никак не могла сообразить, что означает рубящий замах правой рукой. Пока Арсений едва рычать не начал, всё строила непонятливую рожицу. И хотя мелькало у него подозрение, что раскусила она все намного раньше, чем призналась в этом, да доказать не мог.
  Бригадирша хмурилась всю дорогу, пока вела пленника по каким-то кладовочкам, забитым всякой всячиной, зачастую абсолютно непонятного Арсению предназначения. Он по привычке попытался было нарисовать в уме план этого дома, запутался напрочь и отложил до лучших времен. Понял только, что кухня вроде на первом этаже, а спальни на втором, и что имеет этот второй этаж круглую или овальную форму. А вот с первым этажом такой ясности не было.
  В комнатушке, куда тетка привела Арсения, хозяйничала аборигенка богатырского вида, в кожаном, потертом фартуке и прожженных в нескольких местах штанах. В одном углу был сооружен примитивный горн, посредине лежала внушительная каменная плита, на которой была установлена небольшая наковальня. Вдоль одной из стен тянулся верстак, а над ним были вбиты в стену колышки, увешанные немного знакомым инструментом, связками мелких заготовок, и уже вполне готовых к употреблению изделий. Противоположную стену занимал стеллаж из потемневших от времени плах, на котором было разложено всевозможное оружие.
  Арсений жадно рассматривал мечи и ножи, луки и копья. Сделанное грубовато, порой даже небрежно, оружие, тем не менее, выглядело очень грозным и опасным. Может оттого, что на древках некоторых копий светлели многозначительные зарубины, а лезвия всех мечей уродовали глубокие зазубрины. Одну полку стеллажа занимали стрелы, связанные кожаными шнурками в большие вязанки, не меньше, чем по сотне штук в каждой. Под стеллажом проницательный взгляд пленника рассмотрел кучку небрежно брошенных неказистых широких ножей, близнецов тех, которыми дети чистили грибы. Нетрудно было догадаться, что это трофейное оружие.
   Вот теперь Арсению безо всяких объяснений стало понятно, что отнюдь не мирно живется этим здоровущим аборигенам, раз они вынуждены заготавливать такую кучу стрел. Наверняка потому и не видно в их доме мужчин, что они где-то в дозоре или разведке. Ну не воевали вроде раньше в особые-то холода умные люди, если он ничего не путает. Знакомых по фильмам французов, в белых штанах, и с бабьими платками на плечах, умными ведь не назовешь?
  -Я Сен, - уже привычно представился Арсений и хозяйка кузни спокойно кивнула в ответ.
  -Гамират.
  -Нет, это мне не запомнить, - не согласился пленник, - давай, ты будешь просто Гами. Поняла? Га-ми!
  Она снова кивнула, и невозмутимо продолжила прерванную их приходом работу, точить насаженный на новое топорище колун, шаркая лезвием об втиснутый между трех клиньев сероватый булыжник. Арсений принял этот жест за разрешение хозяйничать и принялся снимать и изучать развешенное на крючьях добро. Некоторые предметы он узнавал сразу, ни с чем не спутаешь скобы и кольца для цепей, рыболовные крючки и капканы. Зато назначение других даже приблизительно угадать не мог.
  -Харрис! - опасливо дернув пленника за рукав, решила представиться бригадирша, которой не терпелось увести его из опасного места.
  -Сен, - не оборачиваясь, буркнул он, пытаясь представить, какого размера должна быть рыбина, если тройной крючок размером с его ладонь.
  Бригадирша потопталась еще немного, потом решительно потянула Арсения прочь, показывая знаками, что ей очень нужно быть наверху.
  -Нет, я тут побуду, - твердо отказался он, подкрепляя свои слова энергичным мотанием головы.
  Втора сообразила, что пленнику в кузнице понравилось, и страшно расстроилась, вовсе не собиралась она тут целый день сидеть. У нее, между прочим, весь дом на плечах.
  Харрис скорчила самое сердитое лицо, какое только умела, но чертов демон прикинулся поленом, не понявшим ее мимики, и мягко подтолкнул втору к выходу, более чем ясно дав понять, что она свободна. А вот у него здесь важные дела.
  Она немного обиженно посопела, потом поймала насмешливый понимающий взгляд Гамират, рассердилась на эту нахалку, уговорившую Аркстрид прошлой весной выменять у дома Ратилид какую-то железку на двух коз.
  Независимо задрала нос и неторопливо вышла из кузницы.
  Арсений проводил её взглядом и усмехнулся, все страхи и опасения бригадирши были написаны у нее на лбу красным фломастером, но у него не было пока никакого желания доказывать ей, что только последний дурак может схватить оружие и начинать с ними драку. У него пока есть более важные заботы.
  Во-первых, нужно придумать какой-нибудь запор на дверь туалета, милые дикарки такими условностями не заморачивались.
  А во-вторых, лежа ночью в постели, Арсений без спешки продумал пару вариантов дальнейшего развития событий. Первый, при котором ему несказанно повезет и он сумеет вернуться домой, и второй, более вероятный и более безрадостный. При котором ему придется привыкать к жизни в этом мире. И произвел тщательную ревизию своих умений, придя в результате к плачевным выводам. Судя по всему, ничего из того, чем он занимался последние восемь лет, никоим образом ему не пригодится. Ни импортной сантехники, ни ламината и шелковых обоев, клеить которые Арсений наловчился еще в армии, тут и близко не предвиделось. И, стало быть, остались в активе только те навыки, которые он получил, работая перед армией трактористом у местного фермера, да то, чему научился дома, сажая огород и ухаживая за скотиной.
  После ухода Харрис хозяйка кузни как-то подобрела, сунула Арсению в руки увесистый молоток и бросила в горн полоску железа. Несколько уверенных движений закопченной педалью мехов и тусклые угольки в горне засветились ярким жаром.
  Полдня пролетели почти незаметно, и к тому времени, как встревоженная Харрис, найдя уважительную причину, притопала за Арсением, он уже успел прочно подружиться со спокойной и невозмутимой Гамират. И выложиться, как новичок на стройке.
  -Что? Обедать? Ну, пойдем, - сделал вид пленник, что уходит только ради спокойствия бригадирши, хотя на самом деле рад был ее приходу.
  Физические нагрузки лучше прибавлять постепенно, иначе на второй день не разогнешься.
  В уже знакомом помещении, где он завтракал, народу было много больше, чем утром, носился вкусный запах чего-то мясного, мягко постукивали деревянные ложки. Женщины и подростки мирно сидели за столом, разделившись по возрасту, старшие с одной стороны, малышня с другой.
  Место для Арсения бригадирша приготовила возле старших, с торца, на широком, застеленном шкуркой чурбане.
  Как почетному гостю, ухмыльнулся пленник, все более уверяясь в правильности своих предположений. Но спорить не стал, послушно потопал, куда сказали, а проходя мимо малышни, невзначай поискал глазами давешнюю девчушку.
  А найдя, остановился как вкопанный. Личико увлеченно черпающей похлебку малышки было все в грязных разводах от слез, а на скуле багровел свежий синяк.
  -КТО ЕЕ? - сквозь зубы поинтересовался Арсений таким голосом, что в столовой сразу стало тихо.
  Втора не поняла, что спрашивает демон, но проследив за разъяренным взглядом его сузившихся глаз, сообразила, что сделала великую глупость, разрешив Хиру обедать со всеми. Ведь видела же, как демон подкармливал малого. Кто знает, может у него дома был такой... вместо котенка. Он вон и с собаками сразу общий язык нашел.
  -Ничего страшного, дети всегда дерутся, - успокаивающе пролепетала она, - мы ему примочку сделаем, все и пройдет.
  -А можно и на второй щеке такой же набить, чтоб еще красивее был, - непримиримо буркнула Манист, не терпевшая, когда кого-то из стайки малышей, которых она считала своей собственностью, начинали жалеть или опекать.
  Правда, самовольная девчонка и в обиду свою стаю не давала, да только не так часто им и доставалось от взрослых.
  -Что сказала эта дрянь? - почти нежно поинтересовался Арсений, и вот в этот момент Харрис вдруг испугалась по-настоящему, расслышав за тихой лаской голоса грозное шипенье медной гадюки.
  
  
  
  
  
  
  Глава 5
  
  
  
  
  
  
  
  
  -.........????- произнес кто-то за спиной пленника, и он резко обернулся, готовый вылить на наглую аборигенку, вмешавшуюся в разговор, весь запас своего негодования.
  Однако почти сразу разочарованно сообразил, что сорвать злость не получится. В дверном проеме стояла девушка, которую он со вчерашнего вечера считал чуть ли не умирающей, и строго смотрела сквозь него. Арсений не выдержал, оглянулся, и сразу осекся, разглядев расстроенное лицо бригадирши.
  Оп-па, а девчонка-то похоже, тут главнее, чем Харрис. Хотя на вид кажется намного слабее соплеменниц. Среднего роста и хрупкого телосложения, однако, по вполне зрелым формам понятно, что уже не зелень несовершеннолетняя. И это втайне очень порадовало Арсения, подозрение, что все женщины тут такие же амбалистые, как бригадирша, незаметно отравляло его планы на то будущее, в котором нет хода назад.
  Одета леди босс тоже была более изящно, чем её крупные соплеменницы. Почти такие же штаны и рубаха, но более аккуратно изготовлены, а по бокам и подолу вышиты строгие синие узоры. Тонкую талию стягивает плетеный пояс, на котором висит вышитая сумочка, вроде барсетки, и оружие в кожаных ножнах. А глаза у девчонки тоже синие, как васильки, и сердитые, как у кошки, обнаружившей в своих владениях чужака. Эх, как жаль, что он еще не знает языка туземцев и не понимает, о чем идет речь. Придется просто стоять и следить, чем закончится разговор.
  
  -Так что тут происходит? - повторила Аркстрид, изо всех сил стараясь не покачнуться, - объясните мне, наконец.
  -Это все демон, - виновато пряча глаза, пробормотала Харрис, - неправильный он какой-то. С собаками разговаривает, молоко утром Хиру отдал. Другим детишкам тоже выделил, но заморышу больше всех досталось. А сейчас вот сердится, увидел у мелкого синяк и рычит.
  -Зачем вы его сюда выпустили? - не повелась на эти объяснения хозяйка, - почему в комнате не запечатали?
  -Так печатала Тулист, как же, печатала! - всплеснула руками Харрис, - большую миску костной муки извела! А он и не заметил, ходит теперь, как по собственному дому. Полдня в кузне у Гамират просидел, уходить не хотел. И она хороша, не прогнала, хоть я и намекала!
  -Ладно, - остановила втору Аркстрид, отлично зная про её неприязнь к кузнецу, и не желая вновь выслушивать давно известные доводы, - с Гамират я поговорю, а сейчас он чего хочет?
  -На Манист злится, думает, это она набила заморышу синяк.
  -Не думает, а догадался, - не поднимая от чашки склоненной головы, тихонько проворчала Урса.
  Как все скверно, привычно удерживая на лице холодную, безразличную маску, досадовала Аркстрид, лишь на один день выпустишь дела из рук, и всё сразу идет кувырком. Такое впечатление, что никто, кроме нее, всерьез не беспокоится ни о судьбе дома ни о благе всего их маленького народа. Ничтожного осколка некогда могущественной расы.
  Она, разумеется, тоже виновна, не додумалась приготовить печати заранее, чтоб Тулист только замкнула линию, тогда сидел бы демон спокойно и не устраивал тут скандалов. Ну, так откуда ей было знать, что появится у них вторая ведущая. Да и с этим Хиром, тоже ее промах. Разрешила Урсе не отдавать мальчишку прошлой весной в деревню, да ведь как просила верная подручница, какими словами клялась, что это последнюю зиму он сидит на шее у дома. И что тут он быстрее поздоровеет и выровняется. Ничего подобного не произошло, лето было прохладнее обычного, и малыш все время хворал. И как сейчас выходить из этого положения, если демон откровенно рассматривает её саму, как голодная кошка жирную крысу?
  -А как вы с ним объясняетесь? - так же бесстрастно поинтересовалась Аркстрид, прикидывая, достаточно ли у нее в запасе сушеного цвета горечавки, чтоб добавить в настойку синекорня.
  Тогда удастся на несколько дней сделать демона посговорчивее, жаль, что не навсегда. К настойке синекорня привыкают очень быстро и люди и животные, и чтоб получить равный результат, с каждым разом нужна все большая доза.
  Значит, решено, сейчас она попробует уговорить демона поесть, а когда он немного успокоится, подольет ему настойки.
  Аркстрид решительно шагнула к столу, но ослабевшие ноги подвели, подогнулись, ее повело в сторону, еще мгновенье и хозяйка растянулась бы посреди пола, но демон бросился к ней стремительно, как ястреб на перепелку. Подхватил на руки, притиснул к себе и бережно понес на приготовленное для него самого место.
  У воинов дыханье перехватило, когда они увидели свою ведущую в цепких демонских лапах. И ведь даже сделать ничего нельзя, ни мечом махнуть, ни копьем ткнуть. Сама же Аркстрид и накажет, хорошо, если просто кожи поставит мять, а ведь может вообще решить, что для дома такие бестолковые нужны меньше других. И тогда поставит весной в первую линию, из которой каждая третья уже никогда не возвращается домой.
  Однако демон хозяйку посадил на чурбак осторожно, словно корзину с птичьими яйцами поставил, и сам сел на лавке рядом, бесцеремонно подвинув одну из гаран.
  -Харрис, - слабым голосом проговорила ведущая, доставая из кошеля старинный серебряный фиал с синекорнем, - принеси мне цветов горечавки.
  Втора понятливо кивнула и почти бегом ринулась прочь, восхищаясь мудростью юной хозяйки, умудрившейся даже собственную слабость применить себе на выгоду.
  
  В этот раз Арсений проснулся именно так, как любил просыпаться с детства. Еще наполовину утопая в теплой неге сна, сладко потянуться, ощущая гибкость и легкость в отдохнувшем теле, и, не открывая глаз, спокойно обдумать всё происходящее вокруг и внутри себя. И первая ясная мысль была о правительнице этого дома. Неимоверно приятная мысль, согревающая сердце вполне недвусмысленными надеждами.
  Хозяйка оказалась очень симпатичной девушкой, настолько милой и доброжелательной, что Арсений, не задумываясь, отступил от самим же учрежденных правил. И позволил ей командовать собой, как заблагорассудится. Сначала она пожелала с ним познакомиться, и Арсений не стал делать тайны из полного имени, но настоял, что звать его будут коротко - Сен. А у неё оказалось совершенно непроизносимое имя, состоящее почти из одних согласных и Арсению пришлось поломать голову, прежде чем удалось сократить его до устраивающей обоих Риды.
  Она была очень любопытна и внимательна, вслушивалась в каждое слово и пыталась понять его жесты, а пленник смеялся над её озадаченным взглядом и показывал свои пантомимы снова и снова. Все окружающие как-то незаметно включились в эту игру и вскоре хохотали так, что вздрагивала скамья. А потом она накапала в заваренный травкой чай какого-то зелья и знаками пояснила, что оно улучшает память.
  Давно бы так, обрадовался Арсений, никогда раньше и не подозревавший, как трудно оказаться одному среди инакоговорящих существ.
  Она и сама отпила немного из его чаши, показав жестом, что от головной боли это зелье тоже подходит. А потом предложила пойти с ней, и Арсений доверчиво потопал следом, и чувствовал в тот миг, что готов пойти куда угодно, если Рида попросит об этом знаком или взглядом. Еще вспомнилось, как они вошли в комнату, сели на край постели и она ласково положила руку ему на лоб... от этого воспоминанья губы пленника расползлись в самодовольной ухмылке.
  А вот дальнейшее помнилось не очень четко, вроде лежал он на постели, а вокруг мелькали какие-то тени и выла свирель... или это было уже во сне? А вот с чего он вдруг уснул в такой неподходящий момент, Арсений вообще понять никак не мог, и смутное подозренье как-то неприятно шкрябнуло по сердцу. Слишком уж похожи были симптомы на похмельное забытье.
  Нет, алкоголем Арсений никогда не увлекался, поклон родителям, сумели еще в раннем детстве внушить стойкое отвращение к пускающим сопли мужикам и расхристанным, визгливым пьяным бабам. Но несколько раз пришлось-таки выпить с состоятельными клиентами, упрямо не желающими понять, как может какой-то строитель отказываться от коньяка, если тот стоит четыре тыщи за бутылку. А поскольку пить Арсений так и не научился, то каждый раз испытывал все "прелести" похмелья.
  Но вчера он не пил ничего... кроме зелья, и в таком случае нужно сначала расспросить Риду, возможно, так и положено, и зря он насторожился.
  Арсений откинул одеяло и решительно спустил с постели ноги. В комнате слабо горел светильник, и пленник сразу обнаружил свежую полосу, проведенную по полу, и новые заковыристые знаки, появившиеся с другой стороны.
  Ах, вот значит как, пронзило мозг пленника ясное понимание. Решили снова испробовать на нем свои шаманские штучки? Ну, хорошо, подлые аборигенки, раз так, давайте, сыграем по вашим правилам.
  Вы еще очень пожалеете, что встали на путь насилия и не оценили чистосердечно предложенной дружбы. И неважно, что пленнику просто некуда было деваться, у вас тоже, похоже, не слишком большой выбор, сердито сопел Арсений, осторожно отвязывая с пояса подаренные Гами крючки. Проверить, действительно эта граница представляет какую-то угрозу или нет, и как она подействует на различные предметы, Арсений собирался немедленно.
  Выброшенный на другую половину комнаты меховой полусапожек стал первым исследовательским материалом, и подтвердил первоначальное предположение, обычные вещи легко пересекали невидимую границу.
   Потом в ход пошел привязанный за шнурок железный крюк. Осторожно, стараясь не задеть рукой за воздух над чертой, Арсений бросил крюк на ту сторону. Показалось, или на самом деле он словно завис на миг в невидимой паутине?
  Наверное, все-таки, показалось. Обратно подтягиваемый за шнурок крюк скользил легко, и по пути слегка разметал четкие линии знаков и пограничной линии. Арсений хитро сощурился, наблюдая за этими разрушениями и едва заполучив крюк в свои руки, забросил его снова, теперь в другом месте. На этот раз получилось еще лучше, крюк упал поперек, а не вдоль и произведенные разрушения были гораздо масштабнее. Еще несколько бросков и, наконец, пленник решился произвести испытания на добровольце. А поскольку добровольцем был он сам, то особо не торопился, очень осторожно подвинул к границе палец и подождал.
  Что-то там все-таки было.
  Нечто такое, от которого покалывало и грело кожу, но не сказать, чтобы больно или особо неприятно. Арсений отдернул руку и немного подождал, рассматривая экспериментальный палец, но когда не нашел никаких следов ожога, осознал сразу две вещи. Первая - он не ошибся в худших предположениях, выходец из другого мира теткам нужен был позарез, иначе граница была бы намного основательнее. А эта - просто пугалка, призванная припугнуть чужака и заставить вести себя покорнее. Второй вывод вытекал из первого и был много неприятнее. Милая повелительница, которую он уже видел в своих объятиях, такая же меркантильная стерва, как его гражданская жена Марина.
  Хотя, все, кому нужно, отлично понимают, что название "гражданская жена" - это пустой фантик от конфетки. Вот предложи телке жить с тобой, но честно сообщи, что она должна будет стирать, убирать и готовить, зарабатывать деньги а также заниматься с тобой сексом столько, сколько тебе захочется, но предупреди, что не будешь при этом ей ничего должен, ни все деньги отдавать, ни за свои поступки отчитываться, ни в верности и любви клясться - и она лопнет от возмущения. Или, что вероятнее, сходу даст тебе в бубен.
  Но стоит схитрить, сказать, что она будет зваться гражданской женой, и в обмен на это заветное званье девица спокойно будет терпеть всё ранее перечисленное. В святой идиотской надежде, что тебе захочется когда-нибудь повести её в загс.
  А вот его Марина оказалась хитрее. Ничего не требовала, ничего не просила. Но в фирме за несколько месяцев умудрилась стать незаменимой и всех немногочисленных сотрудников прибрать к рукам. А потом подсунула ему на подпись не до конца заполненную доверенность, якобы не успела, перед самым его отъездом к срочно вызвавшему заказчику, и пока он вернулся, сумела переоформить все дела на себя. Такой почти семейный рейдерский захват. Конечно, готовила Марина все заранее, и опыт, как выяснилось, у нее был богатый, и решительных парней, призванных успокоить уже почти нищего сожителя, нанять не забыла.
  Спасибо, один из старых друзей не побоялся, позвонил, и Арсений успел спрятаться у почти незнакомой бабульки, которой они однажды починили краны просто так, из сострадания. К тому времени стало понятно, что никто из клявшихся в вечной дружбе партнеров по бизнесу и новых богатых дружков, на самом деле ничего такого в виду не имел.
   Арсений отбросил нахлынувшие воспоминания, и встал почти вплотную к границе, поджав босую ногу, полы тут просто ледяные. Сосчитал до трех и осторожно сунул в опасную зону руку.
  Горячевато, как под контрастным душем, но терпеть можно.
  А, была не была, бесшабашно мотнув головой, пленник резко прыгнул на ту сторону.
  Ощущения были... специфические. Наверняка нечто подобное испытывал любимый им в раннем детстве Иванушка дурачок, прыгавший в котел с вареной водой. Но окатило и схлынуло, не оставив на коже ни малейшего покраснения.
  -Получите и распишитесь, - злорадно бормотал пленник, растирая ногами остатки шаманских знаков. А потом и по утратившей всякую силу черте прошелся, пусть потрудятся, как следует, прежде чем все соберут.
   И только после этого осторожно выглянул в коридор, проверить, нет ли поблизости охраны. Нет, никого. Очевидно, абсолютно уверены туземки в новом заклинании, раз решили оставить пленника совсем без присмотра, мстительно фыркнул бывший бизнесмен, успевший в очередной раз убедиться что никогда нельзя быть до конца уверенным в ком-то или чем-то.
  Арсений неспешно прогулялся по своим делам, и так же неторопливо дотопал до кухни, почему-то страшно захотелось есть, прямо желудок подвело. И только разглядев странно безлюдное помещение и погасшую плиту, вдруг понял, что в доме подозрительно тихо.
  Стало быть, еще глухая ночь, а он чувствует себя отлично выспавшимся. И мышцы, натруженные тяжелым молотом, совершенно не болят.
  Уколола неожиданно горьким пониманием обида, и вспомнился пустячок, прорвавшаяся мозоль на ладони, вскочившая в первый же час работы.
  Арсений шагнул ближе к светильнику, поднес к лицу ладонь. Вот гады, это сколько же он спал? Не меньше трех дней. Если не больше. Нет, больше никогда он не станет верить женщинам, оказывается, они во всех мирах одинаково лживы и продажны.
  Однако рассуждая так категорично, пленник не забывал шарить по полкам и мискам, и вскоре остатки каши, кусок вяленого мяса и неизменные грибы лежали перед ним на плоском блюде. Запивать найденную провизию он решил простой водой, одного чаепития для науки достаточно.
  Когда блюдо почти наполовину опустело, в животе появилось ощущение тяжести, а настроение заметно улучшилось, дверь кухни потихоньку открылась.
  Это движение Арсений заметил сразу, специально сел в уголке, чтоб видеть все три двери, в столовую, на лестницу и в подвал. Но голоса не подал, пусть тот, кому приспичило, как и ему, гулять по ночам, входит смело, а там уж они разберутся.
   Беззвучно скользнувшая в кухню крупная фигура воровато оглянулась и застыла на месте, заметив сидящего за столом демона. Отточенным движеньем метнулась к поясу рука, выхватила тускло блеснувшую полоску металла и не раздумывая, послала в полет.
  -Вот дура, - зло рыкнул, едва успевший уклониться Арсений, - ты что же нападаешь не по делу? Я может, и не враг вовсе?
  Выговорил и сам внезапно поразился, услышав, как странно прозвучали вырвавшиеся из горла звуки.
  И напавшая аборигенка тоже изумилась, но не надолго, стало быть, не такое уж это диво, внезапно заговоривший на её языке чужеземец.
  -Ты меня выдашь, - сообщила бесстрастно, доставая второй нож, уж теперь-то, когда глаза привыкли к полумраку, она не промахнется.
  -С чего ты взяла? - прищурился пленник, неотрывно следя за ее движеньями, - или по себе судишь? Почему я должен тебя выдавать, если ты мне ничего плохого не сделала? А может, мы еще и договоримся?
  Однако, примирительно высказывая ей упреки, не забывал незаметно отвязывать от пояска шнурок с крючком, хоть и дрянное оружие, а другого пока нет. И еще загадал, если выйдет невредимым из этой переделки, то обязательно разживется у Гами каким-нибудь копьем. Пора учиться жить по-новому.
  -Урса? Мне тут страшно... - на тихий шепоток, раздавшийся от двери, женщина обернулась стремительно как раненый зверь, и метнулась туда, загораживая собой меховой клубок.
  -Я только еду возьму... - появление свидетеля неожиданно сделало ее сговорчивее, - и уйду, тебя не трону... если не станешь кричать.
  -Урса... - теперь и Арсений узнал раненую аборигенку, - я не стану кричать, поверь. Не нужно мне это. Только скажи... ты точно знаешь, что вы выживете?
  -Как такое может знать человек? - хмуро усмехнулась она, - зато я точно знаю другое, без меня немощному выбракованному трутню в селе не выжить.
  -А кто это... бракованный трутень? - засомневался Арсений, что правильно понял смысл ее слов.
  -Вот он, мой ребенок, Хир, - подтянула к себе Урса закутанного в меховые одежки малыша и на демона настороженно глянули знакомые голубые глазенки.
  -Урса... - почувствовав, как в душе острой болью шевельнулась ностальгия по родной семье, тихо попросил Арсений, - если есть немного времени... объясни, почему он бракованный... и почему он ходит в девчачьей одежде?
  -Одежда обычная... все трутни так одеваются... - недоуменно вытаращила глаза Урса, - а что бракованный... так сразу же видно. Они ведь в одну весну с Манист родились, а она уже на голову выше. Да и болеет он часто... Нет, его ни один дом трутнем не возьмет, а в селе тяжело... да и жалеть бракованного никто не станет... сразу дракону отдадут, как очередь подойдет.
  -Что? - так и подпрыгнул Арсений, вот только этого тут и не хватало, дракона какого-то!
  -Ну да, ты же не знаешь... - сообразила Урса, - если уж углы совсем начинают напирать, тогда идем просить дракона, чтоб отпугнул. Но он злопамятный, если хоть одну весну не принести жертву, помогать не станет.
  -Вот сволочь... - вслух подумал Арсений, начиная понимать, что не так все просто в жизни этих примитивных аборигенов, - А как же вы доберетесь?
  Куда они собираются бежать, Арсений специально не стал спрашивать, он все равно местности не знает, так зачем женщину тревожить? Она и так нервная, дальше некуда, нож, воткнувшийся в спинку скамьи почти у самого плеча, еще несколько секунд дрожал, словно от бессильной ярости.
  -Собак возьму... - бросая в мешок продукты, откликнулась аборигенка и Арсений заметил, что несмотря на торопливые движения, Урса старается не поворачиваться к нему спиной, - да не бойся, я их потом назад отошлю... снежные собаки не заплутают.
  -А следы?
  -Так метель метет... еще со вчерашнего дня... хотя ты же проспал, - виновато глянула женщина, - ну прощай... пора нам.
  -Подожди... - каким бы чужим ни был для него этот мир, но отпустить в ночь, в метель, женщину с ребенком... нет, вовсе не так он был воспитан и не так понимал мужское благородство.
  И пусть не очень это благодарное дело... быть благородным, но это в тебе либо есть, либо нет, и третьего не дано.
  -Ну что? - с досадой отозвалась от двери Урса.
  -Всего один вопрос... если мне положен в вашем доме охранник... или помощник... я могу сам его выбрать?
  -Тебе дадут лучших... - пристально глянула на демона Урса, - сам ты не можешь выбирать, возьмешь кого-то слабого...
  -А если я захочу выбрать сам... и других не возьму? Если я хочу выбрать тебя?
  -У меня рука сломана... - помолчав, призналась Урса, но по тому, что она вдруг перестала спешить, Арсений понял, что аборигенка согласна.
  -Но ведь ваши... эти, углы, придут не завтра? - почти весело ухмыльнулся Арсений, понимая, что договор состоится, - а ты могла бы забрать ребенка с собой, мы его немного подкормим, глядишь и подрастет.
  А что? Его мама искренне считала, что все болезни от неправильного питания.
  -Зачем он тебе? - насторожилась Урса, снова прикрывая собой Хира.
  -Не нужен он мне, - укоризненно качнул головой пленник, - просто не люблю, когда обижают слабых.
  -А что мы тебе будем должны? - похоже, с благородными тут большая напряженка, уныло вздохнул Арсений, понимая, что отвечать как-то нужно.
  -Очень много, - серьезно сообщил он, - всегда говорить мне правду, честно рассказывать все, что происходит в вашем мире, одеть Хира в штаны, в моем мире мужчины ходят в штанах, ну что еще... а, научить меня так бросать ножи, как ты. Все.
  Урса очень серьезно выслушала его, задумчиво кивая на каждое слово, произнесенное на ломанном гаранском языке, и, наконец, согласно хлопнула ладонью по столу.
  -Принимаю твой путь.
  -Обещаю, что он будет честен, - всплыли в памяти незнакомые Арсению слова чужой клятвы, и он поторопился их произнести.
  Аборигенка склонила голову в вежливом поклоне и отправилась класть припасы на место.
  -Хир, иди сюда, - подмигнул пленник малышу, и тот безбоязненно притопал к столу.
  А чего бояться то, если Урса заключила с демоном сделку, он сам слышал. Не маленький, знает, что такими клятвами зря бросаться не положено. Хир доверчиво взял в одну чумазую ручку кусок холодной мамалыги, в другую ломоть кабанятины и первым делом вонзил редковатые зубки в вожделенное мясо.
  Урса неслышно села на уголок скамейки и умиленно следила за сосредоточенно жующим ребенком, а Арсений с болью вспоминал, что именно так смотрела на него и сестренок с братом мать, когда, набегавшись по улице, они первым делом хватали со стола пирожок или оладушек.
  - А теперь пошли в мою комнату, сегодня вам хватит одной постели, а утром принесем ему лавку, - вставая из-за стола, объявил пленник, когда Хир расправился с внеплановым угощением и как-то осоловело притих.
  И Урса не стала спорить, а послушно потопала следом, крепко стискивая в мозолистой руке крошечную детскую ладошку, и стараясь не думать о том, как рассердится ведущая, обнаружив их с трутненком в комнате демона.
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 6
  
  
  
  
  
  
   dd>  
  Никогда еще Аркстрид не чувствовала себя так отвратительно. И вроде всё сделала правильно, и втора смотрит на нее восхищенно, почти как на Эргезит, главу совета старейших ведущих, а сердце тянет стыдом и раскаяньем. Намного сильнее, чем тянуло, когда ей пришлось три года назад отдавать в чужие дома двух самых близких подруг. Почти сестер, выросших с ней в одной комнате. Обе были ведущими, и дома, обделенные чародейками, давали за них слишком хороший выкуп. В тот раз никак нельзя было отказаться от обмена, ведущие нужны всем, и совет не понял бы ее отказа. Бывали и такие случаи, когда старейшины распределяли ведущих силой, и выкуп назначали сами. И, как правило, он бывал много меньше, чем при добровольной мене.
  Все хозяйки понимали, что таким образом совет пытался предупредить утаивание чародеек, и скрепя сердце сами отдавали в чужие руки своих сестер и дочерей. Утешаясь только тем, что с ведущими везде обращаются одинаково бережно и предупредительно.
  Ну а как их не беречь, если от ведущих напрямую зависит так много важнейших вещей? Заговоры на здоровье и охрану, поиски рыбы и дичи, проверка купленных у селян продуктов и тканей. Но и чародейки за заботу платят добром и бескорыстным трудом, все помыслы отдавая интересам дома.
  А вот вчера... произошло что-то совершенно необъяснимое, непредвиденное, окончательно нарушившее ее душевное равновесие. Аркстрид отчего-то начинает грызть совесть при одном лишь воспоминании о слишком доверчивом и открытом взгляде демона.
  Права Харрис, ох как права, неправильный демон им достался. Не рычит, не бросается, никого пока не укусил и не подрал. Так у него и когтей-то нет, рассмотрела она, пока рядом сидела... его руки. При мелькнувшем в памяти воспоминании о произошедшем в столовой, бледные щеки ведущей вновь залил жаркий румянец. Как она тогда смогла сдержаться... даже внимательная втора ничего не сумела углядеть.
  Да и никому из воинов и в голову не пришло заподозрить... как нелегко пришлось их хозяйке в те короткие минуты, пока демон уверенно нес ее к столу. Ведь у Аркстрид прямо сердце замерло, когда она осознала, что чувствует чужие руки так, словно на ней вовсе нет одежды. Каждый палец, крепко и бережно стиснувший ее тело, тепло чужой груди... биение демонского сердца... нет, даже вспоминать стыдно до ужаса.
  Хотя вроде не первый раз ее носят на руках, с ее-то здоровьем с каждого ритуала Урса или Бин как мешок тащат ведущую в спальню, почему же никогда раньше она не испытывала ничего похожего?
  Растерявшаяся от незнакомых ощущений хозяйка изо всех сил попыталась казаться более измученной, чем была на самом деле, а пленник, стараясь ее развлечь, вел себя так удивительно и естественно, словно был не демоном, а одним из ее воинов. Подавал еду, доверчиво сообщил свое имя, а потом странными ужимками насмешил всех за столом...
  И даже на миг не заподозрил обмана...
  А когда Аркстрид поняла, что демон уже полностью во власти зелья и повела его в комнату, он все пытался до нее незаметно дотронуться, и были эти прикосновения не так осмотрительно опытны, как у трутней... попытался было кое-кто заслужить её милость... Хоть и знали, что не положено даже думать о таком бракованной гаране, держащейся на месте хозяйки только благодаря незаурядной чародейской силе.
  И уж вовсе не так оскорбительны, как у углов, поймавших однажды молоденькую ведущую в сети. Враги в тот раз сначала обрадовались, что им повезло, но очень скоро убедились, что сильно ошибались.
  
  Аркстрид сердито фыркнула, в который раз поворачиваясь на другой бок, завтра много работы, и демон может к вечеру проснуться... неизвестно, как он поведет себя, если поймет, что она подсунула зелье послушания.
  Нет, после, уже к утру, когда Аркстрид все обдумала, и поняла, что может потерять доверие с таким трудом добытого защитника, то сумела придумать, как исправить положение. Полдня потратила на ритуал обучения, всех загоняла. Втора, Тулист и Бин по очереди до хрипоты читали записанные на зачарованные свитки названия вещей и действий, а она дула в бурох, пытаясь влить свое понимание смысла этих слов в чужое сознание.
  И теперь может сказать демону, что все так и было задумано изначально. Вот только сама всегда будет знать, что это неправда. Что опоила она его только затем, чтоб потом надежно запереть.
  Давным-давно говаривала Эргезит, объясняя ученицам суть ритуалов, что с помощью чародейства можно обмануть кого угодно, отвести глаза, спутать, зачаровать. Кроме себя самой.
   И только теперь Аркстрид до конца поняла смысл этих слов. Вот только никогда не думала юная ведущая, что вовсе не порадует ее это понимание.
  Крутнувшись на постели в очередной раз, хозяйка с досадой поняла, что уснуть ей не удастся, и решительно слезла с постели. Чего зря валяться, лучше пойти на кухню и что-нибудь сделать, или проверить коз, еще три штуки должны вот-вот окотиться. А днем немного поспать, слабое здоровье дает ей такое преимущество, никто и не вздумает попрекнуть. Набросила старенький штопанный акхадак, надела домашние унты и решительно выскользнула за дверь. И сразу услышала негромкий стук.
  Совершенно невозможный, противоестественный, никто не должен так стучать в доме в это время.
  Сердце Аркстрид захлебнулось тревогой, и девушка почти бегом бросилась в ту сторону, откуда доносился тревожный звук.
  А добежав, не поверила самой себе, возле входа в отхожее место уже стояло несколько воинов во главе со второй и растерянно смотрели на знакомую дверцу. А изнутри по ней стучали чем-то твердым, от удара рукой такого звука не может быть.
  -Сен? - осторожно позвала втора, не заметив приближения хозяйки.
  -Еще немного потерпите, - спокойно отозвался из-за двери голос демона, - я почти закончил.
  -Что он... почти... сделал? - потерянно прошептала втора.
  -Почти закончил... - нерешительно ответил кто-то из воинов.
  -Кого закончил? - охнула немолодая гарана, ходившая в воинах последнее лето, и Аркстрид, по тяжелому дружному вздоху, догадалась, что мысли у всех присутствующих были одинаковы.
  -Всё, принимайте работу, - дверь распахнулась и демон бесцеремонно втащил Харрис в чуланчик.
  И не успели воины опомниться, как дверь снова захлопнулась. Дернулась, плотно вставая на место, и что-то зашуршало. Гарана, стоявшая к двери ближе всех, торопливо толкнулась внутрь, но дверь даже не шелохнулась. Ее соседка, не поверив своим глазам, изо всей силы уперлась в дверь руками - напрасно. Видимо, демон подпер ее изнутри чем-то... или кем-то?
  -Нужно ломать, - скомандовала Аркстрид, сурово поджав губы, вот и расплата за непродуманное решение.
  Демон действительно рассвирепел, раз кончает её воинов с таким невозмутимым спокойствием. Надо было догадаться раньше, что он намного умнее тех, что попадали к ним прошлые разы. А теперь, видимо, придется пленника отравить, и неизвестно еще, какой яд на него подействует наверняка.
  Кто-то из воинов бросился в сторону кухни, за топориками и ножами, кто-то в соседние комнаты за своим оружием.
  И в этот момент дверь снова распахнулась и все увидели совершенно здоровую и неимоверно ошарашенную Харрис. И абсолютно спокойного и чистенького демона, без единой капли крови на женской рубахе.
  -Объясни остальным сама, - по-хозяйски приказал демон вторе, и уверенно зашагал в сторону своей комнаты.
  Воины, оглянулись на хозяйку и не получив никакого приказа, сообразительно расступились перед ним, только Аркстрид осталась стоять на месте.
  Хотя, видят всемогущие боги, ей как никогда хотелось спрятаться за чью-нибудь широкую спину. А демон шел прямо на нее и в какой-то момент ведущей стало казаться, что вот сейчас... они столкнутся... но этого не произошло.
  Он скривил губы с едва заметным презрением, и обогнул Аркстрид так равнодушно, словно она была просто столбом.
  Словно ведро помоев вылили на хозяйку, да не случайно, так бывает, а нарочно, с издевкой. И нужно бы что-то крикнуть... рассердиться... но от обиды и стыда язык точно отсох.
  -Натерпимся мы от него бед, помяните мое слово, - тихо пробурчала пришедшая в себя первой Харрис, с жалостью глядя на побелевшую от унижения ведущую.
  
  Аркстрид хотелось отвернуться, убежать, бросится ничком на постель и, закрыв уши ладошками, прорыдаться до икоты, до того блаженного состояния, когда в теле и в сознании побеждает безразличье и усталость.
  Однако ей никак нельзя было показывать своей слабости воинам, которых вскоре придется посылать на верную смерть. И потому ведущая мгновенно натянула на лицо привычное, холодно-равнодушное выражение, и совсем уже собралась отправиться к себе в комнату, забыв от расстройства про коз и приготовление завтрака.
  Вот только кольнул сердце слегка запоздалый вопрос, как случилось, что запечатанный лично ею демон спокойно разгуливает по дому и наводит свои порядки? Причем запечатанный не как-нибудь, а с применением огненных, самых сильных заклинаний защиты. И это следовало выяснить немедленно.
  -Иди за мной, - кивнула Аркстрид виновато хмурившейся Парбин, наконец-то появившейся в галерее, и устремилась следом за демоном.
  -Хозяйка... - прошептала Бин, когда они отошли на несколько шагов, - Урсы нигде нет. Я все оббегала... и к собакам заглянула... и даже к трутням, хотя и не время.
  -К малышам ходила? - привычно прикинув места, куда могла отправиться ночью подручница, так же тихо спросила Аркстрид, немного замедляя шаг.
  -Ходила... потому и задержалась... всё проверила, ее заморыша тоже нет. Я сразу к выходу бросилась... дверь балкой не заложена... а на улице метель, следов не видно.
  Значит, все же ушла, горько хмыкнула Аркстрид. Променяла родной дом, подруг и подзащитную хозяйку на чахлого заморыша. Обидно. А казалась такой невозмутимой и рассудительной. Вот и делай после этого добро, и надейся на благодарность. А она даже попрощаться не захотела... тишком сбежала.
  Или... не решилась прийти прощаться? - мысли ведущей приняли другое направление, - неужели побоялась, что не пойму, не пожалею? Да, скорее всего так, все домочадцы уверены, что для их хозяйки сила и сохранность дома важнее, чем мелкие личные заботы. Как свои, так и чужие.
  Но ведь это неправда! Когда интересы дома и её подруг не пересекаются, она всегда старается сделать уступки... хотя... не особенно часто такое случается, если честно признаться.
  
  
  
  
  
  
  
  
  Возле двери в комнату демона Аркстрид замерла на несколько мгновений, набираясь решимости и пытаясь заранее найти слова, с которых нужно начать разговор. Ведь не кричать же - как ты посмел... если окажется, что демон выбрался сам. А вот что делать... если среди домочадцев нашлась предательница... нет, такого просто не может быть.
  Однако нужные, веские и мудрые слова так и не нашлись, а стоять дальше в нерешительности под дверью комнаты в собственном доме было как-то смешно... или совестно, и ведущая решительно толкнула дверь. Представшая перед ней картина оказалась так неожиданна и неприятна, что Аркстрид даже отстраненно порадовалась отсутствию заранее заготовленной фразы. Всякие слова оказались бы неуместны в такой обстановке.
  Ее линия не была аккуратно прервана, как сделал бы любой из домочадцев, не понаслышке знающий, сколько силы и заклятий вложено в магические знаки. Никто бы не решился топтать знаки, опасаясь пагубного действия вырвавшейся исковерканной силы.
  А то, что творилось здесь, лучше самой складной баллады поведало хозяйке о бушевавших в душе демона злобе и обиде. Или у демонов нет души? Наверное, у таких, каким был Тишанотский, которого пришлось в конце концов отправить в подарок дракону, души и нет. А вот у неправильного защитника, вызванного ею из глубин мирозданья, определенно есть... может и не совсем душа, но нечто подобное.
  Иначе как объяснить, что он не порвал одеяла и не разбил стол, зато растер в прах с таким старанием выписанные и наполненные силой символы?! И даже от безвредной после уничтожения знаков линии не оставил ни одного не растоптанного кусочка.
  Хозяйка подняла взгляд на демона, придвинувшего к постели стол и раскладывающего на нем какие-то изогнутые железки. Ах, да, он же вчера с Гамират вроде подружился... вспомнила ведущая, и вопрос, куда она пойдет отсюда, решился сам собою. А демон продолжал свое занятие с таким невозмутимым видом, словно, кроме него в комнате никого не было.
  Аркстрид беспомощно оглянулась на Бин, впервые в жизни не зная, что сказать чужаку, живущему под крышей ее дома, и сразу натолкнулась на ожидающий взгляд подручницы. Бин состроила таинственное выражение, немного не сочетающееся с ее круглым, румяным лицом и многозначительно указала глазами на вторую постель. Ведущая проследила за её взглядом и едва не охнула.
  Из-под одеяла виднелась так знакомая спина Урсы, и торчащий конец лубка, к которому Тулист примотала ее сломанную руку, не позволил бы спутать предательницу ни с кем другим. Хозяйка порывисто шагнула к постели, заглянула в уголок и понимающе скривила губы. Все ясно, и заморыш тут как тут. Вот теперь ей понятно, как демон сумел вырваться на волю. Урса выпустила, в обмен на покровительство и защиту для бракованного трутненыша.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Урса проснулась почти сразу, как почувствовала на себе пристальные взгляды, осторожно повернулась, чтоб не разбудить Хира, потеплее прикрыла заморыша одеялом и только после этого села, нащупывая ногами унты.
  И всё это под потоками горького презрения, струящимися из глаз вчерашних напарниц по боевой тройке. Самой сильной в их доме. Впрочем, тройка хозяйки в каждом доме самая сильная, только тройки ведущих могут соперничать с ними. А вот в доме Аркстрид соперников им не было с тех самых пор, как Харрис проиграла юной ведущей в поединке за звание хозяйки. Разумеется, не силой взяла победу Аркстрид, а чародейством, так ведь больше никто и не захотел с ней сражаться, после того как с полянки унесли бесчувственное тело бывшей хозяйки. Аркстрид сама её и лечила потом, и все радовались, что сражаться Харрис пришлось с чарами, а не с мечом в чьих-то сильных руках. Многие проигравшие претендентки на должность хозяек домов получали в весенних поединках достаточно тяжелые ранения, хотя, по обычаю, битва шла до первого падения.
  -Ну, и чего вы тут забыли? - проследив за безмолвными переглядываниями аборигенок, - грубовато поинтересовался Арсений, - не даете моей охраннице отдохнуть.
  -Не может она быть твоей охранницей, - сквозь зубы процедила ведущая, - дом должен доверять той, которая будет в подручницах у демона.
  -А кто у нас демон? - искренне удивился Арсений, но взглянул в виноватые глаза Урсы и все понял.
  Вот значит как. Это они, оказывается, считают, что демона себе добыли, теперь узнать бы, зачем он им так нужен был. Но это позже, сейчас нужно поставить на место эту стерву с лицом ангела.
  Арсению за последние годы стали особенно ненавистны женщины, ведущие себя как мужики. Особенно бизнес-леди различного уровня, с которыми приходилось сталкиваться почти ежедневно. Их громкие, уверенные голоса, чересчур раскованное, или подчеркнуто высокомерное поведение, оценивающие взгляды и полное отсутствие стеснительности. И что особенно злило и немало смешило парня при ближайшем знакомстве, так это твердая уверенность таких дам, что именно они достойны настоящих принцев. Правда и понятие о принцах у них было довольно своеобразное, ни одной, даже самой захудалой, принцессе в средние века и в голову бы не пришло назвать пузатенького владельца сети ресторанов и нелегального гарема принцем, да еще и прекрасным.
  -Понятно, - саркастически протянул Арсений, с неприкрытым презрением рассматривая леди босса, - значит, демон - это я. Допустим. А вот почему Урса не достойна меня охранять, вам придется объяснить поподробнее.
  Аркстрид молча рассматривала демона и понимала, что сказать - не повезло с демоном - значит, сильно покривить душой. Не просто не повезло, а гораздо хуже, судьба вместо помощи подсунула огромную проблему, которая с каждым днем раздувается все больше, как брошенная на солнце тушка рыбы-ежа, и теперь каждую минуту можно ожидать оглушительного взрыва. Ну и само собой, сопутствующего ему града вонючих и очень острых игл.
  -Так она же предательница... - не выдержала Бин, не понимающая странного молчания ведущей.
  -А где доказательства? - едко ухмыльнувшись, уставился на нее демон, - как вы это определили, что она предательница?
  Растерявшаяся от неожиданного отпора подручница в смятении по-птичьи склонила голову, заглядывая сверху в лицо хозяйки, о чем это он? Разве и так всё не ясно?
  -Кто тебя выпустил из-под печатей? - взяв себя в руки, бесстрастно спросила Аркстрид, кивнув Бин, чтоб молчала, и та, облегченно вздохнув, привычно замерла за плечом хозяйки.
  -Что такое печати? - Так же холодно поинтересовался Арсений, не желая ничего объяснять, пока не поймет, в чем тут дело.
  -После ритуала... обучения тебя нашему языку, - Аркстрид говорила не спеша, обдумывая каждое слово, и изо всех сил стараясь, чтобы сказанное прозвучало как можно правдоподобнее, - я сама запечатала охранную черту. Иногда после вторжения в разум чужих понятий... у существ из других миров наступает кратковременное помешательство. Некоторые сильно расстраиваются, другие, наоборот, впадают в ярость. Я должна была защитить тебя... и домочадцев от любых случайностей.
  Сказанное хозяйкой очень походило на правду... или это Арсению в глубине души хотелось, чтобы походило? Пленник вопросительно взглянул на Урсу и она утвердительно махнула рыжеватыми ресницами. Не сказать, что Арсений особенно поверил ее утверждению, как ни крути, а они тут все заодно, а он для них только чужак, но решил пока сделать вид, что верит. Так проще договориться, как говорила бабушка, худой мир лучше доброй войны.
  -Я сам вышел из этих печатей, - кратко обронил демон, и Аркстрид с ужасом поняла, что он не лжет.
  Слишком быстро и уверенно он ответил, и чересчур много гордого превосходства прозвучало в его голосе, чтобы это было ложью.
  -А Урсу как нашел? - на самом деле это уже не имело никакого значения, просто невозможно было после его заявления развернуться и уйти, как ни в чем ни бывало, слишком это было бы похоже на бегство.
  -Никак не искал, - решив, что в этом случае правда самый лучший вариант, пожал плечами пленник, - пошел на кухню за едой, там и встретил.
  Он не солгал, поняла хозяйка по выражению лица поджавшей губы Урсы, но и до конца всего не сказал. Хотя ей и не нужно ничего говорить, дальше она и сама может догадаться, не дурочка. Да и не могла бы дурочка стать хозяйкой дома, все желающие выйти на весенний поединок сначала должны получить одобрение совета старейших ведущих. Или приказ, как она, например.
  -Ты же не желаешь, чтоб твоим родным домом правила Кинтамид или Бангезат? - сурово спросила семь лет назад юную ведущую ее учительница Эргезит, - а ведь Харрис против них не выстоять.
  Аркстрид и сама отлично это знала, именно ей и досталось нянчиться с хозяйкой после того, как та повредила в последней битве с углами позвоночник, свалившись со стены на камень. Вот и пришлось бросать вызов главе собственного дома. Правда, никто, даже её верные подручницы до сих пор не догадываются, что тот бой был просто спектаклем. Они втроем, она, Харрис и Эргезит, заранее обо всем договорились, и падала её хозяйка по собственному желанию. Ну а грохот, вспышки света и прочие впечатляющие эффекты, необходимые ради убеждения остальных претенденток, пришлось обеспечивать Аркстрид.
  -Я принесла ему клятву, - решила, наконец, вмешаться в разговор Урса, отлично понимавшая, как трудно сейчас ведущей, и желавшая дать понять, что не считает бывших соратниц врагами, - и он её принял.
  -Тогда найди себе подручницу... - Аркстрид не подала и виду, что помощь пришлась как нельзя более кстати, впрочем, гараны, прожившие с ней бок о бок восемь лет и сами прекрасно все понимали, - только Заримад не бери, она войдет в мою тройку.
  Ведущая отвернулась и с достоинством направилась к выходу, но вспомнив про Хира, на миг остановилась и безапелляционно заявила:
  -Ты с подручницей займешь соседнюю комнату. Не упадете с верхних постелей?
  -Благодарю... - прошептала вслед захлопнувшейся двери Урса, и по щеке ее неожиданно скатилась одинокая слезинка.
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 7
  
  
  
  
  
  
   dd>  
  -Пришла? - Гамират на миг оглянулась и снова принялась стучать молотом по какой-то железке.
  -Поговорить нужно, - хозяйка выбрала чурбак почище, бросила на него тряпку, какой кузнец руки после мытья вытирает, и торопливо присела, ноги и так еле носят после сложных ритуалов, а бессонная ночь и нелегкий разговор с демоном и вовсе отняли последние силы.
  -Сейчас закончу, - буркнула Гамират, - Бин, налей ей пока отвар из того кувшинчика.
  Отвары для себя кузнец варила сама, сама и травы собирала, и составы чаев у нее были собственного изобретения, проверенные только на себе. Не сказать, чтоб утаивала она от домочадцев секреты, но выяснять их особых охотников не было. Слишком сложны были сборы, и непрост процесс приготовления, однако выпить при случае кружечку никто не отказывался. Хотя и действовали отвары на всех по-разному, зачастую с совершенно противоположным эффектом.
  Но сейчас Аркстрид и не думала отказываться, во рту все просто пересохло, и хозяйка уже жалела, что зря не отправилась сначала на кухню. Она приняла у подручницы кружку и кивком отправила подругу прочь, не хотелось, чтобы хоть кто-то стал свидетелем ее разговора с кузнецом.
  Настой был кисловат и душист, напоминал о лете и взварах из диких яблочек и малины, росших по склоном холмов и ведущая с удовольствием глотала темную жидкость, стараясь забыть тревожащие мысли. Вот только не очень это получалось, теперь ей были отчетливо видны ошибки в собственном поведении. Но больше всего тревожило честное предупреждение Урсы насчет клятвы, и виделось оно после спокойного обдумывания немного иначе.
  Теперь Аркстрид остро жалела, что не разглядела в молчаливой и уравновешенной подручнице фанатично преданную мать, посчитала ее просьбы обычной жалостью, Урса всегда была склонна нянчиться со всяким звериным потомством. Например, могла все свободное время возиться с козлятами, отторгнутыми капризными первесенками, выпаивать их молоком, капая на собственный мизинец, или греть в своей постели самых слабых щенят.
  Как было заподозрить, что ради неудачного отпрыска Урса откажется от всех привилегий жительницы дома? Да и ближайшие сёла вряд ли были конечной целью ее побега. Там живут только выбраковки и острая зависть к нелегкому, но защищенному существованию избранных прольется на беглую воительницу нескончаемыми придирками и насмешками. Стало быть, уйти она собиралась еще дальше, в северные хутора или прибрежные рыбацкие деревушки, где ютятся бунтари и изгои. А если учесть, что туда и летом-то путь непрост, значит, собиралась бывшая подручница перезимовать где-то в пещерах драконьих гор, что само по себе не ново, иногда там пережидали непогоду ушедшие слишком далеко или заплутавшие охотники. Вот только ходили они отрядами, и непременно брали с собой собак и хорошее оружие. Да и дичь там водится хоть и крупная, но привыкшая бороться за собственную жизнь до последнего.
  Аркстрид зябко поежилась, представив темные, холодные и жутковатые анфилады пещер, виденных однажды и горько вздохнула. Вот говорила же она упрямой Эргезит, что не справится с такой нелегкой ношей, как хозяйка дома, да разве ту переспоришь.
  -Ну, и что у тебя стряслось? - Гамират бросила в воду зашипевший кусок железа и села напротив.
  -Спросить хотела... что ты думаешь о демоне?
  -Харрис наябедничала? - ухмыльнулась кузнец, доставая их кармана кусок ткани и вытирая выступившие на лбу капли пота.
  -При чем тут Харрис, - отмахнулась ведущая, - ты же знаешь, как она переживает за дом, незачем на нее обижаться. У меня свои сомнения... непохож он на других демонов, что раньше сюда попадали.
  -Не попадали, а вы их вытаскивали, - с грубоватой честностью поправила Гамират, - а насчет демона, извини, говорить пока ничего не буду, еще немного присмотрюсь. Хотя... одно могу сказать точно, никого рвать и жрать он не будет.
  -Какой там жевать... - горестно призналась Аркстрид, кузнецу все можно рассказать, она никогда и никому не передаст, - он Урсу перехватил... когда сбежать пыталась... вместе с трутненышем... теперь она его подручница, клятву дала.
  -А я давно говорила, слишком вы балуете Манист, потом наплачетесь, - вздохнула Гамират и вышло это у нее так добродушно, что и обижаться было не на что, - а теперь и её наказывать нужно осторожно... а то зло затаит на всех сразу, потом только менять и останется.
  -Я придумаю... - совершенно не представляя, что нужно делать в таких случаях, пообещала Аркстрид, - а с демоном-то что?
  -Могу пока только дать пару советов... - уклончиво буркнула Гамират, - потом скажу точнее.
  -Давай хоть советы.
  -Не мешай ему... что бы не начинал делать... так лучше поймешь, на что он годен, и еще... не зовите его демоном.
  -Спасибо, - поднимаясь с чурбака, поблагодарила ведущая, стараясь не показать своего разочарования, никакого особого проку в таких советах она не видела.
  Но в одном Гамират определенно была права, нужно присмотреться к нему... пока еще есть время.
  
  -Ну а теперь рассказывай, - мягко пробормотал Арсений, дождавшись, пока огромная тетка перестанет тяжко сопеть.
  Как-то странно они все себя ведут... непривычно и неправильно, и он тоже виноват... разговаривал с этими иномирянками как со своими соплеменницами. Так ведь и похожи они на землячек настолько сильно, что никак не исчезает чувство, что все случившееся просто шутка, этакий грандиозный розыгрыш.
  Какой-то сумасбродный богач решил повеселиться и нанял актеров... а теперь смотрит за ним через скрытые камеры и уматывается.
  Угу, и кучу медведей выдрессировал, и луны паровозиком по небу развесил, и звезд прикупил на распродаже... ехидно уколол здравый смысл, и Арсений еле успел задавить готовый вырваться разочарованный стон. Нет... никуда уже не деться от суровой действительности, и мир - чужой, и тетки эти - непознанные объекты.
  -Про что? - Урса оглянулась через плечо на пригревшегося рядом с ней малыша.
  Ишь, как разрумянился во сне, расслабился рядом с ней, даже вечно сжатые кулачки доверчиво раскрылись. Как иногда странно все складывается в жизни, ведь она собиралась уйти еще осенью, да тогда Хир сильно простыл, долго болел, куда было под непрекращающимся холодным дождем по раскисшим ложкам идти. А потом у нее самой вспухла нога, попало случайно в сапог острое семечко наездника. Сорная трава, ни на что не годная, а растет повсюду, перебираясь через горы и реки в шерсти животных и на лапках птиц.
  А когда хозяйка решилась на ритуал, Урсе совесть не позволила бросить нескладную ведущую на новую подручницу, вот и загадала, что уйдет после вызова демона. И когда ей руку перебили, приняла это за знак и стала понемногу готовиться. Случай с синяком только поторопил исполнить задуманное. Урса ведь давно следила за малышами и замечала много больше остальных. Только говорить не могла, не положено в доме как-то выделять или опекать своего ребенка.
  -Про вашу жизнь, про местность, про врагов, как вы себя зовете, и кто у вас самый главный... - проследив её взгляд, уточнил Арсений, про мелких он и сам все разузнает, времени свободного тут хватает, в чём угодно разобраться можно.
  -Про нашу жизнь... - озадаченно повторила Урса, соображая, с чего начать, и что можно говорить, а что не стоит, потом как-то сразу сообразила, что все равно он всё узнает... почти всё, и значит вот про это почти всё и можно говорить.
  -Ну, зовемся мы гараны, страна, откуда пришли, так называлась, Гаранта. Только очень давно это было... никто не видел, только сказы да легенды и остались. Мы, воины, живем в домах, а строим их все вместе... вот осенью закончили первый этаж дома Тамрисад. А выбракованные живут дальше, за холмами, в селах, они нам платят за защиту зерном и полотном и помогают когда нужно... это совет старейших ведущих решает... они и главные.
  -А в доме... вас много? И кто тут главный? - этот вопрос на данный момент интересовал Арсения больше всего.
  -У нас в доме три тула и семь домочадцев вместе с воинами, - сообщила Урса, и Арсений понял, что откуда-то знает, тул - это двадцать, - но раньше было больше, в это лето шестерых потеряли. Не повезло, углы прямо против нашего дома перебрались.
  -Урса... - осторожно перебил пленник, - а кто такие углы и откуда они появляются?
  Она оглянулась, не зная, как пояснить, потом достала из кучи брошенной в изголовье меховой одежды дротик и решительно разровняла по полу остатки охранной черты.
  -Вот смотри... - извилистая линия пересекла воображаемую карту посредине, - это горы, вот тут река, на том берегу была раньше наша страна... теперь там живут углы. А тут мы...
  Острие ножа рисовало маленькие кружочки.
  -Это наши дома, без трех тул. Вот этот - дом Аркстрид, она наша хозяйка и ведущая.
  -Подожди, Урса, я не понял, как это... хозяйка и ведущая? - в голове Арсения смутно шевельнулись какие-то полузабытые названия, слышанные с детства, вроде наш вождь и рулевой... или что-то подобное?
  -Только в нашем доме хозяйка - ведущая, - с неожиданной гордостью сообщила Урса, - она самая сильная ведущая среди всех домов. Видел бы ты, какой стоял грохот и дым, когда она победила Харрис. С тех пор ей никто не решается бросить вызов.
  -То есть, ведущая - это колдунья? - подозрительно прищурился Арсений, начиная кое-что понимать.
  -Ну да, она может приводить в себя силу... я, правда, не понимаю, как это происходит, но не раз видела сама, особенно когда углы наступают, - подтвердила ничего не подозревавшая Урса, - а вот у них совсем нет ведущих, поэтому они нас пока и не захватили.
  -А что бывает с теми... кого захватывают? - опрометчиво поинтересовался Арсений, и, заметив, как окаменело в скорбной ненависти лицо охранницы, выматерился про себя.
  Что уж тут непонятного, то же, что и везде делают победители с местным населением. И нет никакой разницы, в каком мире, и в какое время всё происходит.
  -Урса... - чтобы отвлечь охранницу от тяжелых воспоминаний, Арсений задал давно интересующий его вопрос, - а где ваши... мужчины?
  Почему-то подходящее название более сильной половины человеческого рода пришлось немного поискать в памяти, хотя все остальные слова она подбрасывала сама.
  -Кто? - сначала не поняла Урса, - а, трутни! Наверху, спят, наверное. Им разрешено вставать позже всех.
  -Не понял, - задумчиво уставился на женщину пленник, - все мужчины... здесь, в доме?
  -Ну да... - пожала плечами Урса, - а где же им быть.
  -И сколько их у вас? - нехорошее подозрение проснулось в душе Арсения и с каждой минутой все росло.
  -Всего четверо... но весной мы заберем из села еще двоих, Аркстрид их выбрала на осеннем празднике урожая и уже забрала приданное.
  -Чего??? - парню показалось, что он ослышался, - она сама выбирала?
  -Ага... - Урса насторожилась, - а что в этом такого? Все хозяйки выбирают для своих домов трутней и воинов. Но воинов мы забираем сразу, чтобы за зиму подучить обращаться с оружием, а трутней, чтобы не кормить напрасно всю зиму, приведем только на весеннем празднике. Так они нам раньше и не надобны...
  Подручница заметила, наконец, потрясенный взгляд непривычно черных, продолговатых, как дикие сливы, глаз демона и смолкла, тщетно пытаясь понять, что именно в ее объяснениях так ошеломило пленника.
  Ну откуда же ей было знать, что у него до этого момента не возникало даже мысли о том, что в этом мире царит матриархат, явление, известное бывшему бизнесмену больше по анекдотам и скупым историческим сведениям, прочитанным в школьном учебнике. Причем, он был почему-то прочно связан в памяти Арсения с загорелыми амазонками, лихо скачущими топлес на неоседланных конях и насилующих пойманных мужиков прямо на месте.
  -И как она их выбирает? - приготовясь услышать еще более шокирующее откровение, процедил пленник сквозь зубы.
  -Да просто, - с опаской следя за его сердитым лицом, пробормотала Урса, - в каждом селе столб есть... с отметками, если к совершеннолетию подросток дорос до отбраковочной черты или выше - значит, берем. Только за ними следить нужно, чтоб столб не прикапывали и к пяткам ничего не приклеивали. Вот и проверяем каждый раз все до капельки.
  -Сама, небось, все проверяет?! - воображение Арсения живо нарисовало яркую картинку, как Рида собственноручно ощупывает мускулистые ноги долговязых парней и заглядывает им в зубы.
  Или... еще куда?!
  -Как можно, - преувеличенно возмутилась Урса, сообразив, наконец, что демон за что-то не на шутку сердит на хозяйку, - мы туда тремя тройками ездим.
  Но вспомнив, что обижаться ему очень даже есть на что, любой бы обозлился, выдерни его из теплой постели в чужой холодный мир, потихоньку вздохнула. Так разве стали они так делать, если б не крайняя нужда? Воинов с каждым годом рождается все меньше, а углы становятся все наглее и изобретательнее. Вспомнив все это, охранница решила хоть немного оправдать свою бывшую подругу по тройке, и доверительно сообщила:
  -Да и нельзя ей одной, разве одна она отобьется от желающих? А силу против своих применять можно только в самом крайнем случае, если на жизнь покушаются. Как Кинтамид, например.
  -Ясно, - не вникая в последние слова, хмыкнул Арсений, что уж тут непонятного.
  Целая толпа вооруженных гренадерш сопровождает Аркстрид в село, чтоб помочь отбиться от желающих... понятно чего. Только он, дурак, бросился ее ловить... обманулся мелькнувшим в глазах отчаянием и болью, почудилось... а, разве теперь важно, что там сдури почудилось призванному в качестве живого оружия демону?!
  -Я хочу на них посмотреть, можно? - испытующе глянул Арсений на охранницу.
  -Пойдем, - еще раз укрыв потеплее Хира, поднялась с постели Урса, - сразу и выберешь себе вторую подручницу. Потом посмотрим свободную комнату... мне кажется, она поудобнее этой.
  Как оказалось, в доме был и третий этаж, только лестница в него вела от маленького холла возле кухни.
  -Есть хочешь? - спросила подручница, приостанавливаясь возле кухонных дверей.
  Арсений отрицательно мотнул головой, и сразу засомневался, что женщина углядит а полутьме этот жест, но Урса решительно прошла мимо кухни и открыла маленькую дверцу с противоположной стороны холла. За ней оказался неосвещенный тупичок тесного коридора, сворачивающий на такую узкую лестницу, что Урса едва не задевала плечами за стены.
  Спрашивать, почему на лестнице сэкономили полметра пространства, пленник не стал, решив попробовать догадаться. Он лез по крутым ступенькам вслед за охранницей, освещавшей себе путь прихваченным со стены светильником и пытался понять, как местные мужики могли допустить такое надругательство. Почему их так мало в этом доме, помогло догадаться проведенное в селе детство, лишних быков, козлов и петухов никто не заводит. Но ведь там животные... а детей же должно рождаться поровну? Или даже мальчишек больше?
  -Урса, - едва преодолев лестницу, спросил Арсений, - а куда вы деваете мальчиков?
  -А ты разве не понял? - хмуро фыркнула она, останавливаясь посреди круглого помещения, куда выходило несколько дверей - я же говорила, в село отдаем.
  -Ты говорила - бракованных, а я спрашиваю про нормальных, - мягко уточнил пленник.
  -Ты имеешь в виду здоровых трутней? - снова насторожилась она. - Так не бракованных рождается мало, один на полтула, редко два. Самыми хорошими мы меняемся с другими домами, чтоб не портить кровь, другими меняемся с селянами, им же тоже нужно здоровое потомство. Иногда меняться не получается, возраст не позволяет, вот как у нас сейчас, живет три подростка, которые могут стать хорошими трутнями, но менять их рано. Вот и взяла Аркстрид в селе парочку, чтоб дому не остаться без малышей в ближайшие годы.
  -Значит, в селе мужчин больше, чем женщин? - попытался проверить свою догадку Арсений.
  -Ну, трутней там меньше, - упрямо не желала называть всех особей мужского пола одним словом охранница, - там в основном бракованные.
  -Но они же мужчины? И могут жениться? - почему-то пленнику очень важно было знать, что над несчастными мальчишками, не доставшими макушкой до какой-то там черты, не производят никаких принудительных позорных операций.
  -Я не совсем понимаю твои слова, - растерялась Урса, - ты говоришь жениться... - это значит, заводить детей? Так ведь сельские женщины хоть сами и выбракованные, но все хотят иметь здоровых детей... чтоб девочек взяли в воины, а мальчиков в трутни... в доме жить намного легче и работы меньше. Заводить ребенка от бракованного очень плохо... но иногда совсем уродливые женщины так поступают. Но такое чаще встречается не в больших селах, а в маленьких рыбацких поселках на берегу моря, или у рудокопов.
  По мере того, как женщина говорила, её голос становился все глуше, а лицо все сильнее стягивала маска безнадежности. Арсений наконец допер, что невольно забрел с сапогами на самое больное место в душе охранницы и мягко тронул ее руку.
  -Спасибо, я уже понял.
  -Вот в этих комнатах живут трутни, - Урса хмуро показала на двери, - а эти пока свободны...
  Она запнулась и исподтишка бросила на демона странный взгляд, но тому, шокированному невозможной, возмутительной системой производства элитного потомства было пока не до расшифровки загадочных взглядов.
  -А отец Хира... в какой комнате?
  -Его тут уже давно нет... после рождения второго слабого ребенка отдали в село... обменяли на молодого, - совершенно спокойно сообщила охранница, заставив Арсения иронично поджать губы.
  Похоже, аборигены искренне считают, что такое положение дел единственно верное и даже не догадываются, что можно жить по-другому...
  Или это он не может взглянуть на их проблемы беспристрастно, полностью отрекшись от привычного видения мироустройства?
  -Вот тут живет отец Манист... у него почти все дети здоровые, - с затаенным вздохом тронула ручку двери Урса, одним взглядом выдав Арсению всю свою горькую обиду, если бы Хир был сыном этого элитного производителя, ей не пришлось бы так переживать за его судьбу.
  Арсений решительно толкнул не запертую по местному обычаю дверь и шагнул в маленькую комнатку. Здесь было еще темнее, чем в холле, но свет падал не от пахнущего пригорелым маслом светильника, а из узкого оконца, с грубоватой и массивной, но почти земной деревянной рамой, затянутой каким-то полупрозрачным материалом. То-ли рыбьей шкуркой, то-ли слюдой, от двери непонятно.
  Урса поднесла свой фонарь поближе, и пленник шагнул к довольно широкому ложу, с невольным разочарованием рассматривая мирно спящего на нем бледного мужика. Вытянутые поверх мехового одеяла руки были худы и не имели даже намека на мускулы, на тонкой шее бились жилки.
  -Их что, плохо кормят? - неожиданная жалость подкатила к горлу.
  -Одинаково со всеми, - пожала плечами Урса, - а к весне и мясо будем давать. Как прилет начнется, на птиц будем охотиться, рыбу ловить...
  Она говорила тихо, стараясь не разбудить трутня, но тот все же проснулся, приподнялся на локте, мотнул лохматой башкой, присмотрелся.
  -Ты кого это мне привела, Урса? - сказал неожиданно игривым баском, - новенькую, что ль? Из тех, что хозяйка на круге богов захватила?
  Охранница зашипела рассерженной кошкой, рассказывать про круг богов она демону вовсе не собиралась, и болтовня трутня нарушила ее планы.
  -Сиди молча, пока не спрашивают, - рыкнула недовольно, но мужик ни капли не испугался.
  -А я не сижу, а лежу... и твоя подружка может ко мне присоединится. Раз уж пришла... А неплохого вы воина добыли, только худенькая она что-то... Ничего, у нас поправится. Ну, иди же сюда... красавица... не обижу... хоть и рановато ты надумала... с пузом-то на стенах будет трудно... - фривольно выговаривал он, заботливо отодвигаясь на край ложа.
  Черт, неужели вот так выглядит со стороны обычное мужское убалтывание, передернулся от отвращения Арсений, и шагнул прочь, разговаривать с самоуверенным трутнем ему расхотелось напрочь.
  -Ты можешь... - приостановилась возле лестницы Урса, кусая губы, сколько не откладывай, а когда-то заговорить об этом придется, - тоже занять тут комнату...
  -Что?! - Арсения словно под Ниагарский водопад бросили, - зачем?
  Впрочем... ясно, зачем. Элитные детишки аборигенкам понадобились... решили на трутне сэкономить? Вот только он им не бык семенной... у него на этот счет давно собственное мнение имеется.
  С тех самых пор, как одному из друзей выкатила претензии нахальная девица, просочившаяся в его постель по пьяни. И, разумеется, постаравшаяся забеременеть. Арсений тогда, в искреннем желании помочь парню, не имеющему к нахалке никаких теплых чувств, изучил кучу прецедентов и законов и убедился, что все они абсолютно несправедливы. Мужчина не имеет никаких прав решать, когда и от кого заводить ребенка, все отдано на откуп бабам. Даже в равноправной, на первый взгляд, семье, созданной по большой любви, женщина всегда имеет возможность схитрить, обвести мужа вокруг пальца, и рожать или не рожать детей только тогда, когда заблагорассудится ей.
  Ну а уж если девица соблазнила мужика и обманом забеременела, у бедняги нет вообще никаких шансов доказать, что жертва в этом случае он сам. И что интересно, если мужчина соблазняет женщину с меркантильными или даже серьезными намерениями, собираясь на ней жениться, его вполне можно привлечь к ответственности. Зато если точно так же поступает какая-нибудь стерва, для ее наказания не найдется ни одного внятного закона.
   -Ну ты же... трутень... - показалось пленнику в полутьме, или его охранница невольно зарделась?
  -Никогда не смей называть меня этим словом! - мгновенно озверев, рыкнул Арсений, и, выхватив у нее светильник, ринулся вниз по лестнице, зло выплевывая непонятные слова, - я мужик, а не осеменитель! И пошли уже смотреть комнату, мне в кузню пора. А после обеда займемся ножами.
  -А подручницу? - осторожно напомнила Урса, сильно озадаченная неожиданной реакцией на такое почетное звание.
  -Напарницу, что ли? Это ты себе и без меня подберешь, я тебе доверяю, - категорически отказался торопливо шагавший впереди демон, и Урса не стала больше с ним спорить.
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 8
  
  
  
  
  
   dd>  
  
  Комната, предложенная Арсению Урсой, была занята, но жившие в ней женщины и не думали спорить, готовые освободить обжитое место по первому требованию. Вот только Арсению там не понравилась, не собирался он отправлять в комнату к женщинам запуганного мальчишку, мать - это конечно святое, только не в этом мире. Да и не смогут они с пацаном нормально общаться, если видят в нем не будущего парня, а бракованного трутня.
  И, стало быть, следовало позаботиться и о его удобствах. А от новой комнаты и отхожее место далековато, и ниши с постелями там слишком высоко от пола. Пленник уже сообразил, что это ради экономии пространства ниши сделаны двухъярусными, только нижние открыты в одну комнату, а верхние - в соседнюю. И теперь он надеялся найти комнатку поближе к кухне и "удобствам", и чтоб ниши были бы на первом этаже.
  Арсений решительно шагал по окружающему жилую середину дома длинному коридору и бесцеремонно заглядывал в каждую комнату, раз можно выгнать одних, значит, и другие спорить не станут. Урса молча топала следом, не решаясь перечить демону, только возле одной комнатки придержала его за рубаху:
  -Тут Харрис живет.
  Видимо, жалеют старую хозяйку, сочувственно хмыкнул Арсений, да и как не жалеть, пришла молодая колдунья и выперла с должности. Хотя... и у них, там, дома, точно так же, хоть всего себя отдавай работе, а потом обязательно найдется кто-то наглый, желающий спихнуть тебя с привычного, любовно обустроенного места. Только потому, что оно ему понравилось.
  Он понятливо кивнул Урсе, пошел мимо двери, и почти столкнулся с самой Харрис, как раз направлявшейся в свою спальню.
  -Куда это вы идете? - строго спросила Урсу бывшая хозяйка, втора, по местному.
  -Ищем мне другую комнату, - мирно отозвался Арсений, и пояснил Харрис, чего ему хочется.
  -Так нужно Тулист с её подручницей переселить в маленькую комнатку, все равно она у нас не останется, дому Кинтамид без ведущей не выстоять, - мигом сообразила втора, и повела Урсу с демоном за собой, решая по пути и вторую проблему, - да и твоя старая комната рядом, пусть Бин перейдет к Заримад.
  Арсений не успел и слова сказать, как обнаружил что топает замыкающим вслед за решительными аборигенками и от возмущения таким обращением начал потихоньку закипать. Как же они все тут привыкли командовать мужиками, эти элитные тетки с мускулами кулачных бойцов, и даже не задумываются о том, что неплохо бы сначала спросить его мнение.
  Однако, совершенно неожиданно для Арсения, комната оказалась именно такой, как он хотел. Чуть более просторной, чем та, где остался спящий Хир, даже широкая лавка для третьей туземки возле узкой, внутренней, стены поместилась, и стол пошире и пониже, а на нем миски с объедками. Видимо, можно и в комнату еду брать, а это как нельзя лучше вписывается в планы пленника на ближайшие дни.
  -Ну как? - обернулась к Арсению втора, и он утвердительно кивнул, решив не вредничать, тем более и раздражение уже схлынуло, под натиском разумных доводов.
  Слишком давно аборигенки живут по своим правилам, сходу не перевоспитаешь. Да и нет у него никакого желания их перевоспитывать, пока - нет. Вот когда скажут, наконец, что именно они от него все-таки хотят... ведь ежу ясно, пленнику даже однорукую Урсу не победить в открытом бою... что уж говорить про захватчиков.
  Может, он им вообще для ритуала какого-то понадобился, или тому же дракону преподнести в виде экзотического блюда?
  Хир еще спал, когда они кучей вернулись в прежнюю комнату, и Арсений решительно отстранил охранницу, шагнувшую к постели с намерением разбудить заморыша.
  -Я отнесу, - сообщил решительно и бережно поднял пригревшегося малыша вместе с одеялом.
  И первым вышел из двери, из какого-то мальчишечьего упрямства не желая снова плестись сзади баб.
  -А ты сходи за едой, - уже пройдя половину пути, небрежно повернул голову к Урсе, несущей в здоровой руке меховые детские вещички, - я буду есть в своей комнате.
  
  Аркстрид сидела на кухне, обдумывая хозяйственные дела и насущные проблемы, а вернее, самую главную свою нынешнюю заботу, строптивого демона. Как точно все вокруг подметили, слишком он неправильный для того, чтобы стать хорошим защитником. Впрочем, ведущая и сама чувствовала, напрасно ждать от него какой-то помощи, да все никак не могла сформулировать для себя собственные разноречивые сомнения.
  С одной стороны вроде и неплохо, что он неагрессивный, не кусается и не выпускает когти, а с другой... никаких когтей, как ей кажется, у этого демона и вовсе нету. И тогда чем он будет сражаться с углской ордой... ни налитых силой мускулов, как у ее воинов, ни особой проворности что-то не наблюдается. Как не видно и клыков, рогов или хотя бы длинного хвоста с ядовитым шипом на конце... говорят, был и такой, около двух тулов лет назад. А этот... Сен, слишком похож на трутня, похоже, его самого от углов защищать придется. И хуже всего, что ценой этого неуклюжего демона невольно стала мощная Кинтамид, коловшая своей палицей лысые углские головы как пустые орехи. Хозяйка снова тяжело вздохнула и заглянула в опустевшую кружку, хоть и стыдно выбраковкам столько есть, но после ритуалов у неё всегда просто немыслимое чувство голода.
  Бин, терпеливо сидевшая неподалеку с ножом в руках над корзиной с грибами, поднялась и налила ведущей молочного киселя, ночью окотились еще козы и сегодня молоко было добавлено в общий котел.
  -Парбин, - почти виновато взглянула на нее Аркстрид, принимая полную кружку, - а тебе самой-то Заримад нравится? Вы же должны друг дружке доверять...
  -Не переживай, договоримся, - Парбин правильно поняла недосказанное и оценила заботу хозяйки, - лучше иди, поспи... глаза вон ввалились. Когда в совет-то отправимся?
  -Как метель уляжется... - нехотя буркнула Аркстрид, не имевшая никакого желания торопиться на допрос к дотошным старухам, - Кстати... демона придется брать с собой, подбери ему теплую одежду... женскую, я так поняла, в его мире трутни ходят в штанах.
  -Так им же неудобно... - заикнулась было Бин, но под укоризненным взглядом хозяйки тут же смешалась, - извини... я не то говорю. Подберу, конечно.
  -Доброе утро... - ввалившаяся в кухню Урса никак не ожидала встретить тут покинутых подруг по оружию, и теперь замерла, с досадой кусая губы и пряча глаза.
  Слишком довольные и оживленные для человека, чувствующего свою вину, решила Аркстрид, внимательно оглядев бывшую подручницу, и подавила раздраженный вздох.
  -Ну что встала, небось за едой пошла? Вон, в котле кисель, в корзине мамалыга и мясо... бери сколько нужно, что-то демон наш... слишком тощий, - устало и примирительно предложила Аркстрид и онемела, услышав строптивый ответ Урсанит.
  -Не зови его демоном... Сен такой же человек, как и мы... только из другого мира. И трутнем не зовите... он мужик... а не... усеминитель, - еле припомнила демонская подручница странное словцо.
  -Как хорошо ты его изучила, - едко протянула Аркстрид, мгновенно забывая все свои благие намерения, - чем же он тебя подкупил?
  -Не нужно так говорить, - с болью глянула на нее Урса, и, взяв маленькую корзинку, принялась собирать туда еду, а бывшие подручницы исподтишка следили за каждым ее шагом.
  Ожидая, скажет еще чего-нибудь молчаливая прежде воительница, или нет.
  И она таки сказала, но прежде открыла дверь и сделала шаг наружу, давая понять, что ей абсолютно неинтересно их мнение.
  -Не подкупал он меня ничем... если хотите знать, я его чуть не убила... хорошо, что левой рукой ножи метаю немного хуже. А доказательство... вон. Парбин, посмотри на спинке левее. Он просто меня пожалел... и я за это ему благодарна.
  Дверь давно захлопнулась а они все так же остолбенело сидели, не в силах вымолвить ни слова. Какие тут к углам слова, если самая стойкая и самая терпеливая из них призналась в непростительной слабости, ее пожалел трутень... тьфу, этот... мужик, и она не умерла от стыда а так спокойно и гордо об этом говорит!
  Аркстрид протяжно выдохнула, радуясь, что они в кухне только вдвоем, остальные позавтракавшие пошли в подвал готовить новые корзины под засев, весна еще не скоро, а грибы хоть и приевшаяся, но сытная еда.
  И ринулась к указанному Урсой месту, посмотреть доказательство. Однако Парбин оказалась проворнее, и, восхищенно присвистнув сквозь зубы, уже щупала мозолистым пальцем глубокую отметину от метательного ножа. Слишком хорошо знакомую ей по тренировкам, чтоб бывалый воин не поняла сразу, с каким намерением был сделан бросок.
  -Великие боги... - с отчаянием выдохнула Аркстрид, рассмотрев по очереди дыру в доске и лицо Бин, - ну почему я была так невнимательна?
  -Не переживай... - так же убито откликнулась подручница, - не ты одна. Так она же молчальница... и виду не подала... неужели я не могла ей помочь... или прижать ту маленькую бестию...
  -Теперь только не вздумай ничего говорить девчонке! - испугалась Аркстрид, - лучше проследи за ней, как узнает, что Хир живет с демоном, начнет придумывать, как туда пробраться. Сама знаешь... зимой с малышами труднее всего... от скуки на стены лезут.
  -Я им работу придумаю, - угрожающе протянула Парбин, - такую, чтоб к вечеру ноги не таскали. Тогда на шалости сил не останется.
  -Попробуй, - без энтузиазма согласилась хозяйка и неохотно поднялась со скамьи, после еды спать хотелось просто неодолимо.
  
  Работая в кузнице, Арсений не переставал думать о маленьком Хире, оставшемся в комнате. Само собой, пленник приладил на дверь крючок, сразу же после завтрака и прибил, заметив, как испуганно оглядывается мальчишка на каждый звук, раздавшийся в коридоре. Но потом сообразил, что это вовсе не выход. Не станет пацан все время сидеть взаперти, когда-то да придется выйти. И мать не сможет с ним находиться постоянно, как начинает выясняться, за всеми в доме закреплены строго определенные обязанности. Например, на Урсе лежал уход за собаками. Вначале их отпускали побегать, в любую погоду, а пока они гуляли, Урса ходила в подвал, где лежали заготовленные с осени кости. И если с двумя руками женщина управлялась довольно быстро, то теперь ей приходилось ходить несколько раз.
  -Скажи своей новой напарнице, чтобы помогла, - предложил Арсений, собираясь в кузницу, но гренадерша только печально покачала головой.
  Оказалось, Канкир, выбранная Урсой в подручницы, лучше всех умеет выделывать шкуры, а их после осенней охоты накопилось довольно много. И оставлять на потом эту работу никак нельзя, весной невыделанные меха начнут портиться. А с солью, как понял Арсений, в этой местности напряженка. Все соляные запасы расположены южнее, на занятых углами территориях.
  -Ну, давай тогда, я тебе помогу, - предложил пленник, но Урса отказалась и от этого предложения, и снова у нее нашлись неопровержимые доводы.
  Лишний раз сходить в подвал для нее не проблема, зато есть занятие. А потом она полдня мается угрызениями совести, глядя на подруг, которым ничем не может помочь, одной рукой не каждое дело можно делать.
  -Ничего, - напоследок успокоила Арсения охранница, - уже недолго терпеть. Тулист мне руку немного подлечила, но она слабая ведущая. А вот Аркстрид немного отдохнет и вылечит окончательно, всего-то денек-другой потерпеть и осталось.
  -А с чего это она так устала? - равнодушно хмыкнул пленник и охранница попалась как мышка на сыр, сработала старая привычка защищать хозяйку от всех нападок.
  -Так ритуал призыва сколько сил отнимает, потом стену запечатать, понимание вложить... - с каждым словом ее голос звучал все тише и неувереннее.
  -Да не расстраивайся ты, - пожалел Арсений охранницу, взглянув в ее донельзя несчастное лицо, - я и сам уже почти обо всем догадался... не пойду с ней ругаться, не бойся.
  И поскорее выскочил из комнаты, опасаясь, что она рассмотрит в его глазах горячее намерение как раз набить кому-нибудь морду. Хоть самой хозяйке, хоть наглому трутню, без разницы.
  
  Размеренный стук молота успокаивал и настраивал на спокойные рассуждения, а разговор с Гамират, которая ковку оружия и утвари перемежала с более легкими работами, навел на некоторые идеи.
  -Хорошее дело сделаешь, - выслушав осторожное предложение демона, одобрила Гами, - только Урсу тоже позови... на всякий случай.
   -А как же без нее, ведь она теперь моя охранница, - кивнул Арсений.
  -Нет, не охранница... это неправильное слово. Подручница, это как друг и как защитник, тот, кто в бою рядом и из боя вынесет на себе. - Поправила кузнец.
  -Ага, на спине, вместо щита, - съязвил Арсений и получил в ответ укоризненный взгляд, - да пошутил я, у вас, что, шуток не бывает?
  -Про битвы не бывает, - категорично отрезала Гамират, - мы в это лето шестерых бойцов потеряли... двое старых, в окружение попали, углы чуть ниже обычного мост навели и подкрались почти незаметно... с каждым годом они все хитрее становятся. А четверо - совсем молодые девчонки, трое селянки... радовались, что к нам попали. И ведь тренировали их, да когда в бою кровь закипает, про осторожность забываешь.
  -Гами, а ты тоже в бой ходишь? - Арсению хотелось спросить вовсе не это, но язык не послушался.
  -Когда к реке вылазки делают, да мосты стерегут, меня не берут, а вот если под стены дома углы нахлынут, кто же мне тогда запретит?! Нет, Аркстрид конечно, не дозволяет, говорит, кузнец - это наша главная ценность, но она сама в бою на первой стене всегда стоит, только и успевают от нее подручницы копья да мечи отбивать.
  -А ей-то... с её слабыми ручками... что там делать? - недовольно нахмурился пленник, уже жалея, что затеял этот разговор.
  -Так она же ведущая! - воскликнула Гами со знакомой уже гордостью в голосе, - силой глаза углам отводит, чтоб стрелы не в бойцов, а в стены пускали, иногда страху нагонит, и они дружно бежать бросаются, и раненых тут же лечит... нет, с ведущей нам очень повезло.
  -Мне уже хочется посмотреть... на ваших углов, - на этот раз Арсений почти не шутил.
  
  На обед пленник отправился, вооруженный новенькими ножами, выкованными Гамират с его помощью, а карман оттягивали сделанные кузнецом по его заказу кружочки железа. Арсению не пришлось брать с женщины честное слово, что не сделает похожих сама, и не позволит делать никому другому, и сама сразу догадалась.
  Малышня уже сидела за столом, дружно макая ложки в миски с грибным супом, но на демона исподтишка все же поглядывала, весть о том, что Хир живет в комнате защитника, раздразнила детское воображение.
  -Эй, демон, - доев похлебку, не выдержала Манист равнодушного взгляда Арсения, - ты забрал моего Хира?
  -Эй, маленькое никто, - безразлично откликнулся Арсений, боясь выдать себя интонацией или взглядом, от того, как закончится этот словесный поединок, будет зависеть очень многое, - а с чего ты решила, что Хир принадлежит тебе?!
  -Они моя стая, а я их вожак! - высокомерно задрав носик, девчонка подступила ближе.
  -Кто тебе сказал, что ты вожак? - Пренебрежительно хмыкнул Арсений, продолжая спокойно черпать суп, - ты пока - никто.
  -Не смей звать меня - никто! Я буду самым сильным воином, - девчонка уже сидела у него на крючке, но пока даже не догадывалась об этом.
  -Пока - ты никто. - Веско сказал Арсений и сурово глянул на притихших женщин, предупреждая взглядом, чтоб не вмешивались, - просто девочка. Но! Ты можешь вырасти воином. Если повезет. А можешь упасть с камня и сломать позвоночник, и станешь горбуньей.
  Арсений специально выяснил у Гамират возможность такого исхода и теперь был вполне уверен, что никто из сидящих за столом не уличит его во лжи.
  -А еще можешь просто перестать расти, такое тоже бывает.
  -Меня Аркстрид вылечит! - в гневных глазках уже появились слезы.
  -Если бы она могла вылечить всех, то в доме были бы только воины и трутни, и никогда не было выбраковок, - добивал девчонку Арсений, но и не думал жалеть.
  Слишком много говорилось в его доме о школьных делах, чтобы Арсений не запомнил, есть какой-то предел, до которого с детьми еще можно договориться, объяснить истинные ценности, потом бывает поздно. Может девчонка и станет сильным воином, но никогда так и не научится жалеть тех, за кого будет сражаться. А армия, лишенная духовных целей, никогда не выигрывает, вот уж это им на политзанятиях наглядно пояснили.
  -И к тому же, - спокойно добавил пленник, - каждый малыш из тех, кого ты зовешь стаей, может внезапно вырасти выше тебя, спроси Харрис, было когда-нибудь такое?
  Втора, прибежавшая в обеденный зал по зову одной из кухарок, молча, стояла у дверей, пытаясь выровнять дыхание. Она успела только к концу разговора и уже убедилась, что демон вовсе не собирается прибить глупую нахалку. И считала правильным все, что он сказал Манист.
  Поэтому подсела к столу и рассказала пару подобных примеров. Потом и кто-то из воинов вспомнил, что знает такой случай и лекция Арсения плавно перешла в дружескую беседу. А он тем временем доел, и оглянувшись на забытых малышей, что-то шепотом обсуждавших в дальнем углу, мирно им улыбнулся.
  -Ребятишки, кто хочет проведать приболевшего Хира, может пойти со мной, а то ему там одному очень скучно.
  Детвора сначала заоглядывалась на мрачно размышлявшую о чем-то Манист, потом решился один, второй... А через несколько минут Арсений топал по коридору в окружении стайки детей и сам себе очень напоминал наседку на прогулке.
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 9
  
  
  
  
  
  
   dd>  
  Выгуляв и накормив собак, Урса сходила поговорить с Канкир и та приняла ее предложение. Не откладывая дела на вечер новые подручницы заселились в соседнюю с демоном комнату, и Урсе удалось немного посидеть с Хиром. А потом Канкир забрала новую напарницу в дальние нижние залы, где несколько воинов выделывали шкуры, убедив, что там и для однорукой найдется работа. И ведь действительно нашлась, оказывается, макать в бадью широкий квач и мазать едким раствором расстеленные по лавкам шкуры можно и одной рукой. На обед женщины пришли с опозданием, так втянулись в работу, что даже удивились, когда одна из девочек- подростков прибежала их звать.
  От девчонки Урса и узнала, что демон уже поел и увел детей к себе. Ничего хорошего от встречи сынишки с Манист воительница не ждала, поэтому проглотила похлебку наспех, не почувствовав ни вкуса еды, ни удовольствия, и почти бегом ринулась в комнату демона. Но еще не открыв дверь, услышала возбужденные детские голоса и резанувший по сердцу громкий голосок Хира.
  Сначала Урсе показалось, что он кричит тревожно и она торопливо толкнула дверь, готовая раскидать всех обидчиков своего заморыша.
  Но тут же выхватила взглядом возбужденное, зарумянившееся личико и восторженно блестящие глазенки и с облегчением выдохнула. Никто его не обижал, демон... нет, этот... мужик, придумал какую-то игру и все дети были так увлечены, что не заметили прихода женщины. Урса осторожно пробралась к постели малыша и присела с краешку, пытаясь понять, что такое они делают. Оказалось, все просто, демон раскладывал на столике несколько вещиц и потом указывал на одного из детей. Тот отворачивался, и какой-то предмет убирался или добавлялся, а остальные дружно считали. Досчитав до половины тула, разрешали отвернувшемуся смотреть.
  И начинали считать снова. Если до конца счета малыш правильно называл спрятанный предмет, Арсений выдавал ему металлический кружок. Урса не понимала в чем смысл игры, пока демон не показал пустые руки, заявив, что кружочки закончились. И тогда малыши начали считать заработанные награды. У некоторых оказалось больше, у других меньше. К великому счастью Урсы, Хир набрал кругляшков ничуть не меньше других, но еще сильнее порадовало, что у Манист оказалось на два кружка меньше.
  Правда, это не порадовало саму девчонку, но спорить она не решалась. Сказал же этот демон, что не выносит, когда дети требуют чего-то, громко крича и топая ногами... и что всех крикунов будет выставлять за дверь без разговоров. Нечего у больного мальчишки над ухом орать. Это он заморыша так зовет... мальчишка, а еще пацан... смешно, но трутнятам почему-то нравится. Но название волновало Манист меньше всего, больше её беспокоило, почему эти... мальчишки, так хорошо запоминают предметы... особенно, когда демон начал их добавлять. Пока было всего четыре и девочки хорошо угадывали...
  -Завтра поиграем в другую игру, - сообщил демон, собрав и пересчитав кружочки, и Манист, вместе с остальными хитрецами, пришлось вернуть зажиленное.
  Впрочем, особо спорить она не стала, не сомневаясь, что Гамират насыпет ей полные карманы таких кругляшков.
  -А сейчас я расскажу вам короткую сказку и пойду с Урсой учиться бросать ножи, а вы отправитесь в свою комнату, - сообщил демон, пряча вожделенные кружочки.
  -Они пойдут перебирать зерно, - твердо сообщила неизвестно когда появившаяся в комнате Парбин, до этого момента тихо стоявшая в дверях, и пытавшаяся сообразить, стоит или нет бежать будить ведущую, чтоб рассказать про странные игры демона.
  С одной стороны вроде нет в них ничего предосудительного, а с другой - почему-то кажутся они Парбин откровенно крамольными, как речи рыбаков с побережья.
  Рассказанная Арсением сказка Парбин тоже насторожила. Хотя была очень интересная и рассказывал ее демон хорошо. Воительница словно собственными глазами видела крадущегося в темноте маленького мальчика, посыпающего дорожку крошками мамалыги... злобного людоеда, похожего на огромного угла, волокущего в подвал собственных дочерей, и снова чувствовала, что вовсе неспроста демон рассказывает детям именно эту историю, как будто в их мире других нет?!
  
  Что Сен никогда раньше серьезно не учился сражаться на мечах и копьях, Урса поняла сразу, и впала в уныние, только постаралась своего настроения мужику не показывать. Что толку, он и сам в открытую признается, что видел мечи только в каких-то музеях. А значит, нужно тренироваться как можно больше, и лучше по утрам, пока руки не устали. А после обеда пусть идет в кузню к Гамират, или куда хочет.
  Расстояние, отмеченное воительницей для учения, пришлось сократить почти вдвое и только тогда демон начал попадать в поставленное на попа толстое бревно, на котором угольком была нарисована уродливая фигурка угла.
  Нож пока плохо слушался демона, раз за разом ударяясь в древесину плашмя, однако Сен был упрям. Выбросив все клинки, шел их собирать и бросал снова и снова.
  -Давай посидим, - первой сдалась Урса, заметив, как дрожат у напарника руки и взмокла от пота спина.
  Он обессиленно кивнул, и немедленно шлепнулся на ближайший из заготовленных на дрова чурбаков, а воительница сходила к выходу и принесла захваченный с собою кувшин с холодным отваром из листьев и сушеных ягод. Вместе с ложкой горьковатого дикого меда, который повариха положила по просьбе Урсы, отвар отлично снимал усталость и восстанавливал силы.
  -Скажи... - отпив почти полкувшина, спросил Арсений и выплюнул попавшую в пот веточку, - а зачем я вам понадобился? Именно я, не кто-то другой.
  -Так нельзя же... никто не знает заранее, кого именно достанет сила... - расстроенно пробормотала Урса, как по ней, пусть бы кого-нибудь другого сбросили боги на алтарь.
  Хотя лично ей демон делает только добро, но она-то никогда не сможет отплатить тем же, а это для многих воинов самое важное, после рождения здоровой дочки.
  -А что делали другие демоны? - осторожно перевел Арсений разговор поближе к интересующей его тайне.
  -Тишанотский, например, был с когтями и хвостом... рвал углов голыми руками и порезы на нем заживали как на собаке. А раньше был демон, который мог лучше ведущей свести орду с ума... только его пришлось поскорее к дракону отвезти... он и на нас стал свою силу пробовать. Впрочем, все демоны... рано или поздно пытаются захватить власть... вот и увозят их в пещеры... от беды подальше.
  Урса уже сообразила, что сказала много лишнего, да и мужик как-то заметно помрачнел. Но останавливаться не стала... точно зная, больше никто не расскажет ему чистой правды.
  
  Закончив тренировку, аборигенка отправилась к собакам, выпускать погулять, и Арсений напросился с нею.
  -Тогда нужно взять теплую одежду, - объявила Урса и повела Арсения не знакомой дорогой, через второй этаж и кухню, а дальше, через забитые сеном, дровами, мороженными шкурами и костями огромных животных залы.
  Пленник во все глаза разглядывал эти склады, до этого момента ему и в голову не приходило, сколько всего нужно огромной семье из семи десятков домочадцев для успешной зимовки. Потом пошли загоны с козами, оказалось, что других животных гараны не держат. Впрочем, как быстро убедился Арсений таких коз было вполне достаточно, ростом с полугодовалого бычка, смоляно-черные, с короткими острыми рожками и внушительным выменем. Возле некоторых уже лежали дымчато-серые козлята, остальные пока щеголяли огромными боками. Возле коз им встретились две женщины с деревянными бадьями, полными густого желтоватого молозива, с любопытством уставившиеся на Арсения.
  И только рассматривая этих женщин, пленник сообразил, что видел пока далеко не всех обитателей дома, и даже не половину. Или он плохо их запоминал? Да и как запомнишь, когда они все такие похожие в своих некрашеных, как старинные русские исподники, штанах и рубахах и с одинаково криво обкоцанными волосами?
  -Урса... а длинные волосы... вы почему не носите? - осторожно поинтересовался Арсений и в который уже раз получил в ответ изумленный взгляд.
  -Зачем?
  -Ну... красиво... - он сделал ладонью неуверенный жест, долженствующий изображать локоны.
  -В деревне некоторые носят, - пренебрежительно и уверенно отозвалась она, - нам не нужно. Мы - воины! Когда углы придут - на головы шапки наденем, а если угл мечом или копьем по голове ударит, можно сразу лечить, волосы не мешают.
  Все правильно, хмуро кивнул Арсений, если воин в шлеме, зачем ему волосы? Чтоб голова потела? А если ранят - не нужно тратить драгоценные секунды, чтоб выстричь волосы вокруг раны. И в этот момент он впервые особенно остро и полно осознал, что туземный народ живет строго по законам военного времени. Всё, что не идет на пользу победе - считается лишним и ненужным, все желанья, заботы и надежды сверяются по одному, неизменному шаблону, каким образом это принесет помощь в битве. И никому из них не интересна его сломанная жизнь, им нужен боец, который поможет одолеть неведомых углов, и только это имеет значение для всех этих громоздких как Валуев, женщин. Как и для их хрупкой хозяйки... впрочем, о ней лучше и не думать.
  В конце маленькой экскурсии по скотному двору, немного не доходя до кузни, обнаружилась вместительная кладовка, в которой, на деревянных вешалах, был аккуратно развешан целый склад теплых вещей.
  Урса выдала напарнику длинные шорты и короткую жилетку из мягкого меха и пояснила, что это носят на голое тело. Дальше шли длинные носки, толстый свитер грубой вязки, еще одни меховые штаны, длинные и более свободные и полушубок с шапкой. Последними напарница пыталась всучить Арсению и третью пару штанов, из толстой, блестящей как пластмасса, кожи, но он категорически запротестовал, заявив, если бы знал, что выдадут столько штанов, то не стал менять полотняные домашние портки на меховые шорты.
  
  Собаки обрадовались Арсению, как старому знакомому, и позволили не только почесать за ушами и по лобастым мордам, но и осторожно огладить лохматые спины. Однако стоило открыть дверь, как звери, словно очумевшие, рванулись на улицу и мгновенно исчезли в плотной стене несущегося со всех сторон одновременно снега. На улице мела метель, и было серо и муторно, точно так же, как бывает в такую погоду в пригородах Питера. Но короткий миг пронзила сердце сумасшедшая надежда... а вдруг... и тут же сгинула, погребенная неумолимым голосом разума. Пора забыть про родину, и, если хочешь жить, упорнее искать способ выживания в этом неласковом мире.
  Арсений, отошел от крыльца на несколько шагов и оглянулся, пытаясь рассмотреть свое новое жилище, но увидел только бесформенную гору снега, над которой бесновался табун снежных вихрей.
  -Нужно каждый день выпускать детей погулять, хоть ненадолго, - сказал пленник вынырнувшей из снежной круговерти темной фигуре.
  -Метель стихнет, будем выпускать, - ответила она голосом Риды и, властно взяв за руку, повела его куда-то.
  Сначала Арсений хотел было вырвать руку, нечего с ним обращаться, как с малым дитем или этим... трутнем, но потом её ладошка показалась ему такой горячей и надежной, что раздражение куда-то схлынуло само собой. И он доверчиво шел, безуспешно пытаясь угадать, куда и зачем хозяйке вздумалось отвести свежепойманного демона.
  -Кажется, оторвались, - сказала вдруг провожатая совершенно незнакомым голосом и что-то сделала...
  Какой-то рваный жест рукой, после которого снег сомкнулся вокруг них плотной стеной, заключая в непроницаемую для звуков и света камеру.
  Но все это Арсений понял много позже, в тот миг ему показалось, что он провалился в темную дыру, абсолютно пустую и невыносимо жуткую.
  А потом возник свет, мягко вырывая у мглы гладкие и округлые белые стены, явно cпрессованные из снега, удобные, снежные же кресла и сидящую напротив мохнатую фигуру совершенно невозможного салатного цвета. То есть, это мех, покрывающий незнакомца как зверя, с кончиков пальцев до макушки, был салатный, а лицо вполне человеческое, или нет, скорее обезьянье, слишком морщинистой и темной казалась на фоне светлой зелени кожа незнакомца. А вот глаза, почти как у земных обезьян, вполне разумные и очень печальные.
  -Ты кто? - не выдержал Арсений пристального взгляда, а услышав ответ, почувствовал, как сердце пропустило несколько сумасшедших ударов.
  -Угл. Верховный правитель.
  
  Следующий вопрос пленник, теперь уже углов, обдумывал немного дольше, вот только задать его так и не успел.
  Движение странной снежной камеры, едва ощутимое каким-то седьмым чувством, внезапно прекратилось, и снег снова стал самим собой, летящим и бесплотным. Потеряв опору, Арсений почувствовал, что падает, но крепкая, обезьянья рука угла вцепилась в его плечо, удерживая на ногах, а потом уверенно подтолкнула в узкий проход между двух каменных плит.
  В проеме виднелось плохо освещенное мрачное помещение, не вызывающее никакого желания там оказаться, однако Арсению, подталкиваемому шедшим сзади повелителем, поневоле пришлось сделать несколько осторожных шагов.
  Последнее, самое неуверенное движение, и просторное, как шатер шапито, пустое строение распахнулось перед пленником всей своей мрачной сердцевиной, покрытой полузнакомыми закопченными знаками.
  Увиденное вмиг всколыхнуло в памяти такие неприятные и тяжелые моменты, что Арсений невольно сжался. Именно этот мрачный зал снился ему в ту ночь... вернее, как оказалось, это был вовсе не сон. И почти одновременно пленник снова испытал робкое, почти невесомое чувство надежды... если есть хоть один шанс... пусть даже на тысячу, он бы решился.
  У странного помещения, храма или чего-то наподобие, не было ни стен, ни дверей, всё заменяли грубые, тяжелые колонны. Однако, несмотря на это, оно ощущалось замкнутым от всего остального пространства. Непонятно, почему, сюда не задувала метель, и не залетали снежинки, и воздух был теплый, словно в храме топился очаг.
  Впрочем, при ближайшем рассмотрении оказалось, что огонь тут все-таки был, странные, призрачные языки, без угля и дров плясали прямо на полу, испуская мягкий жар. Вокруг этого невозможного огня стояли кресла... с первого взгляда понятно, что неземные, ни в одном журнале Арсений таких не видел, да и в интернете ничего подобного не попадалось.
  Кресел было четыре... но заняты оказалось только два. На третье, обойдя Арсения, уверенно шлепнулся повелитель углов и сразу преданно уставился в глаза сидящего рядом парня вполне земного вида. Хотя пленнику показалось, что главным тут должен быть вовсе не этот... слишком уж колоритной была третья фигура... вот именно такими и изображают демонов разудалые художники.
  Презрительно скривившиеся губы, длинные черные волосы, тяжелыми змеями струящиеся по плечам, вполне козлиные рожки и кожаный черный костюм... немного смахивающий на байкерский. Очень впечатляюще. И немного прикольно.
  Все молчали, словно ждали... чего? Арсений оторвался от созерцания демона и внимательнее вгляделся во второго парня, сидящего посредине. Тот спокойно повернул в сторону пленника голову и медленно поднял длинные ресницы. Потрясенный вздох застыл на губах Арсения, нет, и никогда не было на земле людей с ТАКИМИ глазами.
  Только в мультиках... да в ужастиках можно встретить пылающие странным жаром, абсолютно змеиные глаза с вертикальным зрачком. И хорошо, что Арсению хоть там довелось такое видеть, сумел бизнесмен за считанные секунды взять себя в руки, и приветливо улыбнуться непринужденной, отработанной для самых богатых клиентов улыбкой.
  -Ты проспорил, - на миг повернулся к рогатому соседу змееглазый, и снова уставился на Арсения, - садись... времени мало.
  Его голос, низкий, рычаще - глухой, как у огромного барса или льва, почему-то подействовал на Арсения успокаивающе. А чего расстраиваться, судя по продемонстрированным возможностям, парни очень круты... намного круче его бройлерных теток, хотя пленник и успел к ним привязаться. Во всяком случае, не похоже, чтоб здесь собирались его кушать... нет, абсолютно не похоже.
   Он с достоинством занял свободное кресло и приготовился ждать.
  -Вопросы задавать будешь? - не сводя с него немигающего гипнотизирующего взгляда, спросил главарь, и Арсений в ответ нагло ухмыльнулся.
  -А нужно?
  В душе вдруг стало как-то пусто и невыносимо тоскливо. Все-таки они были больше ему по душе... те скудно и скучно живущие тетки, посвятившие всех себя безнадежной цели. Ведь ясно же, что в конечном итоге они мечтали когда-нибудь победить, вернуться на земли предков, возродить дома и города...
  К тому же гараны были больше людьми, чем эта разномастная троица и, наверное, именно потому Арсению так быстро стали понятны и близки их заботы и надежды. Как теперь очень наглядно понятно - абсолютно невыполнимые.
  Потому что в этих троих даже навскидку чувствуется непонятная пока исполинская мощь, и подруги Урсы со своими примитивными мечами против этой силы как тля против дуста.
  -А ведь он тебя презирает, - с изумленной насмешкой сообщил змееглазому рогатый и мерзко хихикнул.
  -Нужно, - не обращая внимания на его реплику, миролюбиво ответил Арсению главарь, и неожиданно вздохнул, - только отвечать мне некогда. Ищут тебя уже... быстро спохватились! Поэтому поверь на слово... зла я гаранам не желаю, но самому мне с ними договариваться нельзя... потом всё объясню. Через три дня метель закончится и тебя повезут на совет, нет, я не ясновидящий, просто правило у них такое, вызванных демонов представлять совету. Там тебя будут проверять на скрытые и явные умения, им очень нужен защитник на это лето. Так вот, не соглашайся ни на какие ритуалы, объясни, что ты самый обычный человек своего мира и никогда не умел воевать. А теперь запомни главное. Ророл слышит твои эмоции, я кстати, тоже, и потому ты сегодня тут. Тебе ведь не нравится матриархат? Так вот, ты должен объяснить свои взгляды на жизнь старейшинам... и чем упорнее ты будешь спорить, тем лучше.
  -И что будет, когда я с ними поспорю? - мгновенно сделал вывод Арсений.
  -То, чего мы и добиваемся - тебя отведут в жертву дракону, - абсолютно спокойно обрадовал пленника главарь.
  -А! - с глубокомысленной ехидцей поднял брови Арсений, - так это в корне меняет дело. А зачем мне вообще-то торопиться к дракону?
  -Потому что дракон - это я, - терпеливо сообщил змееглазый, не сводя с пленника взгляда.
  -Так забери меня сейчас, - легкомысленно дернул плечом бизнесмен, проигрывать тоже можно достойно, - зачем этот спектакль с жертвой?
  -Ты снова проиграл, - не оборачиваясь, бросил Роролу дракон, и, не скрывая сожаления, сообщил, - я бы не против тебя и сейчас забрать, но нужно, чтобы ты сначала высказал совету свою точку зрения, иначе они решат, что тебя переманили углы. Всё, больше тянуть нельзя, Урса отправила на поиски собак. Сиди там, где окажешься, тебя найдут. И не забудь про уговор!
  -Посмотрю, - строптиво буркнул Арсений, чувствуя, как его вместе с креслом подхватывает невесть откуда взявшийся вихрь, и несет прочь из загадочного храма.
  
  Закончился полет неопознанного транспортного средства очень быстро, вывалив пассажира прямо в глубокий, чуть не по пояс, сугроб. Постояв в нем с полминуты, Арсений пожалел, что не согласился на дополнительные штаны, пронзительный ветер пробирал до костей, а спасатели все не появлялись. Зато немного успокоились взбудораженные внезапным похищением нервы, и Арсений решил, что правильнее всего будет ничего не рассказывать гаранам, не зря ведь мужик, самоуверенно именовавший себя драконом, поминал про ненависть аборигенок ко всему, что связано с углами.
  Хотя, с другой стороны, он и сам еще утром питал к врагам своих похитительниц немотивированную вражду. Ведь лично ему эти зеленые обезьяны ничего плохого пока не сделали.
  Собака появилась неожиданно, нависла над мирно сидевшим в сугробе Арсением, задышала в лицо огромной, оскаленной пастью.
  -Умница, песик, - с чувством сказал Сен, гладя пса по мохнатой голове.
  Тот придвинулся ближе, распластался на снегу и нетерпеливо оглянулся.
  -Хочешь меня вытащить? - недоверчиво спросил Арсений, пытаясь разобраться в намерениях животного, и пес как-то слишком понятливо покосился на соседа.
  -Ладно, - согласился Арсений и осторожно нащупал на шее зверя свободный ошейник из металлических звеньев, вовсе не для красоты утыканный острыми шипами.
  Еще в первый же день, мысленно прощаясь с жизнью при виде этих животных, пленник рассмотрел висящую с ошейника короткую цепь с кольцом на конце. Вот за нее он сейчас и ухватился. Пес немедленно поднялся и неторопливо шагнул вперед, легко выдергивая необычную ношу из сугроба. А потом, словно убедившись, что спасенный держится цепко и не потеряется по пути, прибавил скорость и легко понесся сквозь пургу.
  И через пару минут, Арсения, вывалянного в снегу как половик, уже тащили в дом крепкие руки подручниц.
  -Сен! - искренне радовалась Урса, - как же ты потерялся?!
  -Да сам не понял, отошел на несколько шагов, - смущенно врал Арсений, - потом вернулся - а дома нет. Я и пошел прямо, говорят, если идти в одну сторону, то обязательно вернешься туда, откуда вышел. А потом вспомнил про собак и сел в сугроб, вот они меня и нашли. Да не три ты мне лицо, я его закрывал!
  -Хорошо, что быстро нашли, - взволнованный голос Аркстрид заставил Арсения досадливо прикусить губу.
  Что от себя-то скрывать, очень приятно ему было, что хозяйка ведет куда-то... даже мысли замелькали... какие у всех мужиков в такой ситуации первыми мелькать начинают. Но неприятнее всего, что и трое нелюдей откуда-то об этих тайных мыслишках знали, иначе не стали её голосом манить, придумали что-нибудь другое.
  Больше Арсению в этот день ничего делать не разрешили, даже детям сказку рассказать не дали. Отвели в комнату, выдали согретую одежду и намазали лицо жиром, а ноги каким-то зельем. Потом притащили второе одеяло и целую бадью горячего киселя с медом.
  Пытались еще и покормить с ложечки, но уж этого Арсений не потерпел. Решительно рявкнув на баб, выгнал их из комнаты и сердито подмигнул Хиру, мол, давай друг, выручай! Так их и застала вернувшаяся Урса, сидящих замотанными в одеяла в спальной нише и по очереди черпающих из бадьи кисель.
   Что такого вспомнилось её суровому воинскому сердцу, что прославленная подручница шмыгнула носом как девчонка и поскорее улизнула за дверь, навсегда останется ее тайной.
   А когда немного позже Урса вернулась вместе с хозяйкой, желавшей лично проверить, не начался ли у пленника жар, почти пустая бадья заброшенно стояла на столе, а демон с заморышем молча играли в странную нездешнюю игру. Дружно махали сжатыми кулаками и потом то раскрывали всю ладонь, то показывали всего два пальца. И так же молча передвигали из одной кучки в другую железные кружочки.
  На посетительниц они только мельком глянули, ни на миг не прекращая свое непонятное занятие. Аркстрид немного постояла, наблюдая, потом, поняв, что никто ничего объяснять ей не будет, обиженно поджала губы, круто развернулась и ушла. Уже от двери буркнув умиленно таявшей Урсе, что вид у демона вполне здоровый.
  Арсений заметил все, и прикушенную губку, и застывшую в глазах обиду и преднамеренно погромче сказанное запретное слово - демон, но и виду не подал. Теперь, когда жить ему тут осталось всего три дня, ни ссориться, ни искать общий язык с хозяйкой он не станет. Не нужно оно ни ему, ни тем более ей. Пусть себе живет как жила, чем меньше будет, что вспоминать, тем для нее же лучше.
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 10.
  
  
  
  
   dd>  
  На совет гараны собирались дотошно, как деревенские жители на ярмарку. Спозаранку суетились, таскали в мыльню воду, топили печь.
  Арсению уже второй раз довелось купаться в гаранской купальне, худшем аналоге самой примитивной деревенской бани. Деревянные корытца пропускали воду, из-под потемневшей деревянной решетки, лежащей на полу, тянуло холодом, по стенам стекали холодные капли.
  Он, было, задумался, как можно в будущем обустроить это помещение, и тут же выкинул из головы все хозяйственные мысли. Нет у него тут никакого будущего, да его и у самих гаран, судя по мощности противника, тоже нет. А значит - нечего зря голову себе забивать.
  Арсений мрачно матюгнулся, который раз за последние три дня, и еще ожесточеннее начал тереть кожу пучком какой-то сушеной травы. От горячей воды спутанные стебли разбухали, начинали приятно пахнуть и еле заметно мылиться, других моющих средств у гаран не было.
  Кое-как помывшись, и натянув чистые штаны, пленник выбрался в предбанник, сгреб ворох приготовленных для него меховых одежек, и отправился в свою комнату, с завидным упрямством продолжая приучать туземок к собственным понятиям правил приличия. В спальне обнаружился Хир, намертво прикипевший к Сену за последние дни. Заморыш сидел на краешке постели непривычно серьезный и печальный, и у пленника вдруг заныло где-то в районе груди, хотя на сердце он никогда раньше не жаловался... А в этом мире и со зрением неожиданно начали происходить странные изменения в лучшую сторону, впрочем, вовсе не радующие пленника.
  Не все ли ему равно, лучше или хуже он рассмотрит мафиози, называющего себя драконом? Как по мнению Арсения, так век бы его не видать, откуда он только такой нарисовался?!
  Пленник искоса посмотрел на унылое личико пацаненка, украдкой вздохнул и решительно полез в заветный уголок постели, где хранил свое скудное личное имущество.
  -Держи, - сшитый Урсой из обрывка полотна мешочек, набитый грубыми железными бляшками лег на худенькие коленки.
  -НЕТ! - отчаянно шарахнулся в сторону мальчишка, - не нужно, Сен!
  Вот тупица, напугал ребенка, выругал себя Арсений, ведь он же прекрасно понимает, что я могу и не вернуться. Нехорошо получилось, нужно срочно что-то придумать...
  -Я только тебе могу доверить на сохранение свои вещи, - сказал пленник укоризненно, словно именно это и имел в виду первоначально, - когда вернусь, отдашь.
  Заморыш всхлипнул последний раз, совершенно по земному провел рукавом под носом и крепко вцепился в кошель.
  -Никому не дам, - серьезно пообещал он, и Арсению захотелось сделать что-нибудь эдакое...
  Напиться или завыть, а еще лучше, набить кому-нибудь морду... и было бы просто прекрасно, если у этой морды оказались вертикальные зрачки. Но никаких спиртных напитков, как Арсений уже досконально разведал, гараны не потребляли, с успехом заменяя их многочисленными бодрящими и успокаивающими отварами. И ни одной змеиной морды и близко не видно, а завыть -как-то совестно перед доверчивым малышом.
   Единственным, хотя и слабым утешением, оставался для Арсения сделанный им крамольный подрыв незыблемого женского авторитета в глазах малышни. Даже заносчивая Манист в конце концов безоговорочно признала, что слабый Хир соображает намного быстрее ее. И настолько зауважала пацана, что вчера он по собственной инициативе безбоязненно отправился в детскую комнату, и вернулся только к вечерней сказке. Очень довольный своей резко возросшей значимостью.

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"