Аннотация: Вам не стоит этого читать, если вы не знаете, что такое настоящая Боль
Шаг, еще один шаг, боль стала запредельной и судья остановился. На следующий шаг не хватило сил. Судью мутило от количества съеденных таблеток, он задыхался от боли, держась за стену. По ноге потекла тонкая струйка мочи, попытка напрячься и остановить её вызвала новый взрыв боли.
- Боже, это невыносимо! - взвыл судья.
Дорога в ванную и обратно заняла 40 минут. Потихоньку, маленькими, еле заметными шажками, держась за стены и стараясь не давать ни малейшей нагрузки больной ноге, судья добрался до кровати. Ему казалось, что палец на ноге, сломан на каждом миллиметре своей длины. Судья накрылся лёгкой простынею и дико заорал, когда ее край едва коснулся больного пальца. "Больше не могу-у-у-у", - протяжно провыл судья коверкая слова. Даже полное отсутствие движения и каких-либо усилий не приносило облегчения, боль жгла калёным железом, боль грызла злой собакой. Завтра уже будет немного полегче, подействует колхицин, но сегодня его мучения будут превосходить адские. Подагра - болезнь королей, болезнь гениев. Судья был готов на всё, лишь бы остановить боль. Убивать, пытать других людей, захватывать заложников, только бы этот ад прекратился. Судья не спрашивал небо, за что ему это наказание, он знал и помнил.
Этот подсудимый явно не был похож на обычного преступника, коих судья видел тысячи. Интеллигентная внешность, живые умные глаза. Дело судья прочитал мельком, позёвывая. Угрозы, захват медсестры в заложницы в приёмном отделении больницы. Кто? - Этот?
- Вы образованный человек и как сознательный гражданин должны понимать, что нельзя бесконтрольно отпускать наркотические обезболивающие, потому, что этим сразу воспользуются наркоманы.
- Не готов понимать. Сначала решите проблемы нормальных, ни в чем не виноватых людей, потом, если хотите, заботьтесь о наркоманах.
- Кто вы такой, чтобы указывать государству, что ему делать? Есть определенный порядок. Есть закон, в конце концов.
- Это позор, что в XXI веке, человек должен корчиться от боли, когда есть средства, которые могут ее сразу снять. Очередь в специализированную клинику боли не должна занимать полгода. Если так говорит закон, то в задницу такой закон.
- Выбирайте выражения, а то будете наказаны еще и за неуважение к суду.
- За неуважение вряд ли, - усмехнулся подсудимый, - скорее за небоязнь. Уважение - это всегда сознательный выбор. Ведь нельзя уважать от страха. А то у вас получается, как у Васи из-под пивного ларька: "Ты меня уважаешь? Нет? Получи в морду!"
- По-моему вы не осознаете серьёзность своего положения, судья посмотрел на подсудимого как удав на кролика.
- А вы меня просто не понимаете, - ответил подсудимый, - Вы знаете, настоящая Боль это ощущение, которым стоит с вами поделиться, - подсудимый сделал лёгкое вращательное движение рукой в сторону судьи. Стоявшему рядом полицейскому, показалось, что с ладони обвиняемого сорвалась очень светлая, почти невидимая крохотная искра и солнечным зайчиком ушла в сторону судьи. Но в зале суда ничего не изменилось, и полицейский тряхнул головой, прогоняя наваждение.
- У нас одна из лучших в мире систем медицинской помощи, - проскрипел судья, - если она вас не устраивает, можете возвращаться в Рутению.
- Вернусь обязательно, если доживу, - усмехнулся подсудимый, - Несмотря на то, что в вопросе помощи страдающим от боли, там такие же мудаки, как и здесь.
Подсудимый прикрыл глаза вспоминая.
Куча подписей на рецепте для получения опиатов умирающим от рака. Дятлы из госнаркоконтроля, которые радостно потирая руки в предвкушении очередной звёздочки, вламывались, чтобы надеть наручники ветеринару, который, подумать только, посмел кастрировать кошку под кетаминовым наркозом, что принято во всём мире. Было? Было! А всякие ублюдки-ройзманы, которые, захлебываясь от гордости и чувства собственной значимости, бодро рапортуют о том как "хлопнули" очередную аптечную точку. Все эти люди никогда не встречались с настоящей большой Болью. Они что, действительно полагают, что благотворительность или реставрация старых икон отмоет их чёрные души от адской печати вызванных ими человеческих страданий?
Бабушки и астматики, месяцами не могущие подавить разрывающие лёгкие кашель, с которым "Солутан" справлялся в течение полудня. Но наркоманы научились использовать "Солутан" и его просто запретили, не дав ничего равного в замен.
Больше подсудимый не сказал ни слова. Он равнодушно, абсолютно без эмоций, выслушал приговор -"пять лет тюрьмы", судья мог бы дать больше, но он был сегодня в хорошем настроении и хотел казаться великодушным.
А через два месяца к судье пришла Боль...
Судья смотрел в окно и ненавидел всех прохожих. Они все виновны. Они выбрали правительство и парламент, которые написали законы, позволяющие так страдать и не получать своевременную помощь. Судье захотелось сделать что-то абсолютно ужасное, за гранью добра и зла, пусть даже ценой собственной жизни, но чтобы проклятое общество получило обратно, наконец, ощутило хотя бы часть той жуткой боли, которую постоянно испытывает он, судья. Судья представил себя входящим с канистрой бензина в детский садик, и ему стало стыдно и страшно. Говорят, в моменты наибольших трудностей, человек обращается к богу. Еще говорят, что есть бог, который всё прощает.
- Смиритесь, не ропщите, бог любит вас и он испытывает тех, кого любит, - сказал судье холеный упитанный исповедник, из-под рукава сутаны которого виднелся край циферблата очень дорогих швейцарских часов.
- Смирится с адом при жизни? Вы рехнулись, святой отец? За что я наказан такими муками? - Взвился судья. Но взглянув на перекошенное страхом лицо в золотой оправе очков, немого взял себя в руки, и сквозь зубы прорычал, - Да я ошибся не разобравшись в деле и наказав этого человека, и возможно совершил много других ошибок в жизни, как и большинство из нас. Но я не насиловал детей, не убивал, не торговал наркотой. Люди делают в тысячи раз более худшие вещи и не обречены на такое страдание! Да ваш всевышний вообще знает как пишется слово справедливость?! На страшном суде я восстану из ада и вырву раскаленными клещами вашему милосердному член, которым он меня так гребёт!
Полный адвокат в больших круглых очках напоминал подслеповатого пингвина.
- Я хотел бы, чтобы вы передали ему, что я всё понял, я добьюсь пересмотра его дела, - бодро начал судья заготовленную речь, но адвокат перебил его
- Он умер в тюрьме, - тихо сказал адвокат, - но он говорил мне, что вы ещё захотите его разыскать, и просил передать вам это, - адвокат достал тонкий запечатанный конверт из плотной серо-голубой бумаги, - ещё сказал, чтобы вы вскрыли это дома.
Домой судья возвращался, как на крыльях. Впервые за много месяцев в его жизни появилась надежда.
Автомобильная пробка возле трёх башен, излюбленного места самоубийц, прыгавших с обзорной площадки, была плотнее обычной. Выли сирены полиции и скорой помощи. Судья лежал на асфальте, раскинув руки, и смотрел невидящими глазами в вечернее небо. В руке у него был зажат тонкий серо-голубой конверт, из которого наполовину высунулся лист бумаги всего с тремя словами: "обратной дороги нет".