Я покидаю такси за три квартала от дворца Правосудия. Это уже центр города и людской поток тут достаточно плотный, чтобы капюшон и маска давали хороший шанс подготовленному человеку затеряться в толпе. Заодно и водитель, если его вдруг спросят не сможет рассказать ничего важного. Ну вышел человек в центре города и пошел развлекаться. Лет десять назад нам обещали, что скоро водить электромобили и судить людей будут компьютеры. Не так быстро. В электронного шофёра я ещё могу поверить, а вот в судью никогда. Компьютер беспристрастен и неподкупен, он чётко соблюдает закон и не поддаётся давлению. Эксперименты показали, что машина, в отличие от живого судьи, даёт гораздо больший процент решений не устраивающий власть имущих. Они ведь привыкли жить по принципу каудильо Франко: "Друзьям - всё. Врагам-закон." И чтобы не переписывать большую часть законов, было решено оставить всё как есть.
Статуя Большого Брата перед дворцом Правосудия напоминает гигантского кальмара, а то и самого Ктулху. Огромное количество глаз и щупалец символизировали, по задумке скульптора, что даже самый недоступный уголок города находится под наблюдением и закон может до него дотянуться. И никаких повязок на глаза. Данью традиции оставались только две руки держащие весы и меч.
Без приключений миную двух мордоворотов в форме и при оружии, охраняющих подкову металлодетектора и захожу в лифт. Если я правильно рассчитал время, то нужный мне этаж будет пуст, кроме нескольких человек, работающих в своих кабинетах. Левой рукой я нащупываю в кармане круглый предмет размером с мячик для настольного тенниса, Он стоил мне целое состояние, кроме того, только за его приобретение можно было легко получить лет пять строгого режима. Снимаю с уставшего лица силиконовую маску и кладу её в карман. Она ещё понадобится на обратном пути. А на том этаже, куда меня плавно поднимает лифт, системы распознавания слишком совершенны. Маской их не обманешь. Едва двери лифта открываются, я подбрасываю в воздух "мячик", одновременно закрывая глаза рукавом. Незащищенные участки кожи обдаёт жаркой волной, когда мячик, взорвавшись, на долю секунды, как морской еж иголками, ощетинивается во все стороны лазерными лучами, слишком слабыми для того, чтобы повредить что-нибудь кроме глаз или светочувствительных матриц. Теперь в этом коридоре не осталось ни одной работающей камеры. Быстро прохожу по пустому коридору и без стука врываюсь в кабинет старшего следователя. Он удивлённо поднимает голову, встречается со мной взглядом, понимая что-то пытается вскочить из удобного кресла. Слишком медленно. Я не даю ему время достать оружие. После короткой борьбы он остаётся в своём кресле, только запястья у него теперь стянуты прочной пластиковой петлей.
- Это незаконно, - наконец выдавливает из себя старший следователь.
Он явно не в своей тарелке. Обычно следователь разговаривает с людьми спокойно и вежливо (так и хочется сказать доброжелательно) Он смотрит на жертву чуть искоса, неизменно интеллигентен, между слов то и дело проскакивает его уверенность в своём интеллектуальном превосходстве. Возможно, он на самом деле пытается понять происходящее, а не просто поставить галочку на ещё одно раскрытое дело и заработать поощрение от начальства. А вот сейчас он бледен напряжен как сжатая пружина, на лбу выступили капли пота. Правда держится мужиком, никаких соплей или просьб, несмотря на понимание, что вечер хорошо не закончится. За это уважаю. При других обстоятельствах мы могли бы стать друзьями.
-У тебя была возможность решить всё по закону, но ты ей не воспользовался, - отвечаю наконец на его реплику.
Хотя любой закон - то ещё надувательство. Те, у кого в руках законотворчество, прикрываясь, умело подобранными законами, могут превратить любое общество, остающееся формально демократическим в самую страшную диктатуру, которую только видел мир. О, власти уже осознали мощь этого инструмента. Сначала закинули пробный шар. Взяли болезненную историческую тему, по которой у общества было практически единое мнение, и запретили обсуждать и исследовать её. Даже ввели уголовную ответственность за отрицание определённой исторической трактовки события. И все согласились, ведь это было правильно. Так, шаг за шагом, люди не заметили, как попали в другой мир - мир пост правды. Мир - где можно объявить человека экстремистом за любое мнение отличное от мейнстрима. А можно, по приколу, принять закон, что Луна является огромной шляпкой белого гриба, и тут же подкрепить его уголовной ответственностью за отрицание грибной природы луны, скажем, лет пять, для начала. И переписать учебники. И почти все согласятся потому, что им есть, что терять.
Каждый должен получить свой шанс на справедливость, и я тоже.
- Помнишь, следователь, женщину, насмерть сбитую ночью на загородном перекрестке, пять лет назад? Машину, сбившую ее, так и не нашли.
Вздрагивает, вижу, что помнит. Да, я в курсе, что за рулём была твоя невеста. Да, ей грозил реальный срок, за то, что она оставила женщину умирать, даже не вызвав скорую помощь. Я понимаю, она испугалась, она плакала и умоляла, и ты не смог пересилить себя и заставить её пойти написать признание. Через два месяца она стала твоей женой. А когда вы развелись, ты решил, что не по-мужски поднимать старые проблемы, что это будет похоже на сведение счетов с оставившей тебя женщиной. Да и самому бы тебе не поздоровилось, если бы эта история всплыла. Женщина, истекавшая кровью в дождливой ночи на том перекрестке, была моей сестрой. Её можно было спасти, если бы кто-нибудь своевременно вызвал бы помощь. я делю вину за это между твоей бывшей женой, которая уже получила своё и тобой, спустившем расследование на тормозах.
Выкладываю на стол, не выпуская из рук, маленькую керамическую сферу с прикреплённым к ней пластиковым колечком. Она покрыта насечкой, образующей низкие призмы на поверхности и сразу напоминающей о лимонке. заряд, заложенный в сферу более лёгкий, но и более мощный. Осколков будет поменьше, но на это помещение хватит с лихвой. Не стоит злиться на охранников, они не могли найти ее, слишком маленькая и не звенит на металлодетекторе. Даже пружина внутри керамическая. Старший следователь зачарованно смотрит, как я выдергиваю кольцо. Подходя к двери, оборачиваюсь.
-Запал модернизирован, шанс взорваться ровно 50%. Так я оцениваю твою вину. Это хороший, честный шанс на справедливость, следователь. Ну вот, сейчас посмотрим, достоин ли ты жить.