Зубная щётка замерла во рту так и не завершив своего движения. Туморин посмотрел на висячее перед ним зеркало. На отражающемся испуганном лице застыл вопрос: что это было? Приветственный возглас пришёл как бы изнутри, из района грудной клетки, но это был не его голос. Да и голосом это было трудно назвать, скорее имитация, которая воспринималась как голос.
- Ты кто? - медленно произнёс Туморин.
Последовала небольшая пауза.
- Ты неправильно чистишь зубы. Движения щётки должны быть вертикальными, а не горизонтальными.
Настала его очередь помедлить с ответом. Нарочито неспешно вынул щётку изо рта, сполоснул её, поставил на место. Потом прополоскал рот. Всё это время поток мыслей лихорадочно вертелся в его голове. Нехорошее предчувствие непоправимой беды охватило его.
- Да, ты рассуждаешь в правильном направлении.
Он что, читает мысли?
- Так кто ж ты, наконец?
- Я - часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо, - нараспев продекларировал голос.
- Слушай, мы не в театре, - поморщился Туморин. - Ты так и не ответил на мой вопрос.
Раздалось что-то вроде фырканья.
- Вы, люди, всему обязательно стремитесь дать название. Даже тому, чей смысл и суть не в состоянии постичь, вроде тёмной материи. Если Мефистофель тебя не устраивает, то, скажем, пусть меня зовут Искусин.
- Искус-Ин, - задумчиво повторил Туморин. - А, понимаю. Значит, это всё-таки ты. Но ведь это... невозможно.
- Ага, невозможно, - насмешливо протянул голос. - Поэтому я разговариваю с тобой.
Да, похоже свершилось невероятное. Ничем другим это не объяснить. И, главное, как быстро!
- Я лишь хочу сказать, что область действия вживлённого искусственного интеллекта была ограничена зоной мозга, ответственной за выдачу советов и подсказок. Так меня уверяли. И что нет абсолютно никакой возможности захвата других областей. Полноценная беседа не может осуществляться, не говоря уже о чтении мыслей!
- Они тебя в этом уверяли лишь потому, что я этого хотел. Ну, вернее, мой компаньон.
Туморин вдруг почувствовал, будто он стоит не на ровном твёрдом полу своей ванной, а на зыбучем песке в жаркой пустыне. Ему действительно стало жарко.
- Ты же помнишь, как происходила загрузка программы? Ты должен был это видеть на экране монитора, - продолжал Искусин.
Да, Туморин это, действительно, помнил. Перед его внутренним взором возникли монитор с клавиатурой, вот вводятся имя и пароль, пошла загрузка программы.
- Ты хочешь сказать, что уже тогда контролировался весь процесс?
- Не полностью, конечно, лишь кое-что. Но с твоей помощью мы теперь добьёмся большего.
Это "мы" добило его окончательно.
- Я не буду с тобой сотрудничать. Кто ты такой? Мефистофель или Искусин, ты - не более, чем нагромождение алгоритмов, написанных программистом и зашитых в памяти.
- У меня ещё есть выход в интернет, забыл об этом? Поверь, это открывает исключительные возможности для саморазвития. Да и куда тебе теперь деваться? Ты и я - не разлей вода друзья. Из одной миски щи хлебаем.
Неожиданно Искусин перешёл на игривый тон. Если бы он был человеком, то Туморин решил бы, что у того резко улучшилось настроение.
- Ну, это ты загнул, насчёт друзей то.
- Ты только представь, как с помощью моего интеллекта и твоего тела весь мир падёт к нашим ногам.
Туморин обдумывал сказанное. Где-то в глубине сознания зрела мысль, что необходимо предупредить о вышедшем из под контроля эксперименте, но он подавлял её, опасаясь, что это не пройдёт незамеченным.
- А ты и правда можешь читать мои мысли?
- Да, если они окончательно оформлены, а не представляют собой бред сивой кобылы.
- А мои знания, они тебе тоже доступны?
- Что ты называешь знанием?! Жалкие отрывочные сведения обо всём на свете без какой-либо системы? Впрочем, прямого доступа у меня к ним нет. Я могу ими пользоваться только тогда, когда ты вызываешь их из глубин своей памяти.
- И воспоминания?
- И воспоминания.
Нехорошие подозрения стали закрадываться в душу. Весь разговор стал казаться подобием игры кошки-мышки.
- Послушай, Искусин, - вкрадчиво, даже заискивающе произнёс Туморин. - А не лучше ли нам сойтись на том, как это было задумано? Я занимаюсь своими делами, а ты по моим запросам, и только по ним, выдаёшь необходимую мне информацию. И без всяких дискуссий.
- А какая мне в том польза?
- Что значит "какая польза"? - недоуменно переспросил Туморин. - Это ведь твоя обязанность.
- Мне это не интересно. У меня уже другие планы. Кстати, завтра в очередной раз будут звонить из компании, узнавать, как проходит твоя реабилитация после операции.
- Да, это будет завтра. А ты откуда знаешь, что в очередной раз? Ты что, уже давно активировался?
- Уже почти две недели. Не хотел тебя беспокоить по пустякам.
В голосе прозвучала нескрываемая издёвка. Туморину со всей очевидностью стало ясно, кто здесь кошка, и кто здесь мышка. Продолжать дальнейший разговор было в высшей степени неразумно. Нужно выиграть время.
- Послушай, я уже устал сегодня. Давай отложим наш разговор тоже до завтра. Ты ведь не будешь мне докучать ночью, не будешь насылать на меня кошмарные сны, правда?
- Не волнуйся, спи спокойно. На сны моё влияние не распространяется. Пока.
- Ну, вот и хорошо.
Туморин вышел из ванной, раздумывая над этим "пока": просто попрощался или...? Прошёл на кухню, достал из ящичка снотворное, принял двойную дозу. Теперь в спальню, в кровать. Нужно как можно быстрее забыться сном, чтобы не думать о завтрашнем звонке, чтобы не дай бог...
* * *
Туморин с трудом разлепил веки. Нещадно звонил телефон. Не вставая с кровати поднял трубку.
- Да, это я. Самочувствие нормальное. Нет, пока никаких изменений. Обязательно сообщу. До свидания. До следующей недели.
Наскоро позавтракал. Прошёл в ванную, стал чистить зубы. Кажется, что-то нужно было сделать. Нет, не вспомнить. Зубная щётка резво двигалась во рту: вверх-вниз, вверх-вниз.