Истинное убежище для отдыха, открытое для всех людей, есть и будет природа.
Макс Лингнер - немецкий художник и график, участник Движения Сопротивления.
Зверобой настойчиво продолжал путь, стараясь не думать о неумолимо приближающейся смерти. Он прекрасно осознавал, что если в ближайшее время не достигнет охотничьей заимки, то неизбежно погибнет. Суровая тайга и погода никому не прощала ошибок. А ведь цель по его ощущению и интуиции была уже близка ! Уставший таёжник из последних сил передвигался вдоль извилистой речушки Улуйки, изо всех сил кутаясь в полушубок от крепкого мороза с сильным ветром, и никак не мог согреться.
Мороз был таким, что ярко - зелёный и толстый лёд на водной артерией лопался с оглушительным и жалобным треском, заставляя оцепеневшую тишину испуганно жаться к самым крутым берегам. Секунды сливались в минуты, неотличимые друг от друга и разделяемые лишь редкими глотками морозного воздуха. Кузьма шёл, стараясь отогнать мысль о том, что эти вдохи - последние.
Его внимание вдруг привлекли неуловимые изменения в окружающем пейзаже. Он собрал все оставшиеся силы и пошёл ещё быстрее. Однако хватило его ненадолго, силы оставляли меня, а медленная ходьба не грела, и холод стал овладевать им. Страх всё больше и больше переставал служить "кнутом" для его организма, которому уже становилось совсем безразлично, где и как провести эту ночь.
Лишь мозг работал отчётливо и ясно, ежесекундно подчёркивая опасность ситуации. Мгновенно наступила ночь, и к этому времени он уже кое - как переставлял ноги, часто запинаясь и падая, беспрестанно путаясь в ветвях кустарников и деревьев, утопая в снегу Становиться на долгий зимний ночлег в крепкий мороз в полной темноте совершенно вымокшему - довольно непростая задача.
Пар изо рта охотника валил такой густой, что застилал глаза, мешая видеть дорогу, а выдыхаемый воздух шипел, как хорошая газировка. Носом дышать было невозможно, ибо ноздри мгновенно при вдохе леденели. Приходилось идти с открытым ртом, дыша одновременно через нос и рот. Чтобы холодный воздух не обжигал бронхи, охотник закрыл рот шерстяным шарфом. "Когда не знаешь что делать, делай шаг вперёд !", с этим рыцарским девизом известного римского императора - Марка Аврелия, так ничего и не придумав, охотник осторожно двинулся дальше.
Сила - это энергия, а энергия - это тепло, а тепло - это жизнь. Поэтому Кузьма целеустремлённо двигался к зимовью. Решимость и желание смести все преграды на своём пути в достижении цели, поднималась в охотнике, как приливная волна могучего и бескрайнего океана. Сердце билось где - то у горла. Оно колотилось, как после долгого и изнурительного бега, а по лицу зверобоя стекал холодный пот.
Волосы и одежда цеплялись за сухой кустарник. Буран немного начал затихать.
Ветер на какое - то время стих. Медленно надвигалась ночь, окутывая вершины могучего хвойного леса густым мраком. Приближаясь к месту зимовья, охотник чувствовал, что ресницы склеиваются от мороза и его дыхания. И вот, наконец, охотничья изба. До таёжной избушки добрались уже в сумерках. Пот заливал глаза, тут же превращаясь в белоснежные хрусталики инея, несмотря на то, что заметно похолодало,
Кузьма тяжёло дышал, как загнанная на скачках лошадь, но он выбрался! Он жив и это самое главное ! Домик зверобоя величественно стоял посреди могучих сосен хвойной тайги, примыкая к заросшему кустарниками косогору, внизу которого текла маленькая, но чистая и быстрая речушка - Улуйка. Крепко сбитая ладная приземистая избушка с маленьким слепым окошком и открывающейся наружу дверью, чуть в отдалении - крохотная банька, вдоль стены, которой под навесом уложены хорошо просушенные берёзовые, осиновые и сосновые дрова.
За время его отсутствия никаких гостей в зимовье не появлялось и охотник нашёл его в том - же состоянии в каком и оставил прежде. Кроме того, что всё вокруг покрыл белейший и пушистый, не тронутый снег, только птичьи, беличьи, заячьи и лисьи следы оставили на нём причудливые и замысловатые узоры. В состоянии эйфории, сразу сменившем чувство безнадёжности и уныния, охотник, наконец - то выбрался к зимовью, ощущая всем своим существом горечь пережитого и всю прелесть жизни, и тут же привалился к стене зимовья, блаженствуя и отдыхая.
Предусмотрительный охотник - Федотов Кузьма вблизи зимовья построил ещё одно укромное сооружение из толстых, но коротких брёвен под названием - лабаз ! Вот только построен он не близко к земле, а наоборот, расположен высоко на длинных опорах, да и по размеру не очень большой: человеку там сложно разместиться. А появилась такая практика ещё в древние времена: по крайней мере в сибирской глуши, коренные народы использовали такую же планировку на своих стойбищах.
В центре, как правило, располагался чум, который и являлся основным жильём для семьи, а рядом - такая вот избушка - лабаз, на высоких опорах. Русские охотники подхватили, переняв данную традицию и также, возле охотничьего зимовья начали возводить деревянное строение на высоком столбе. Основное предназначение - это хранение продуктов питания - того стратегического запаса, который был необходим охотнику для жизни в тайге.
Поэтому и небольшой размер строения и маленькое окно, через которое внутрь проблематично попасть человеку. А, соответственно, зверь тоже не пролезет внутрь. Ведь основной враг охотника Мишка косолапый. Очень уж он любит продукты переводить. А на такую конструкцию и взобраться тяжело, да и внутрь не попадёшь.
Кроме того входное отверстие закрывалось специальными запорами с секретом. Про остальных таёжных зверей и говорить не приходится: волки, лисы - те вообще лазить по деревьям не умеют. Но самая опасная хищница это - грозная росомаха, которая прекрасно лазает по деревьям и не обделена природной смекалкой !
От грызунов, а также муравьев защита: опоры избушки обычно охотники смазывали салом, чтобы по ним вверх никто не взобрался. Вот таким нехитрым способом охотники обычно защищали свой съестной запас от непрошеных гостей. Подходя к своему зимовью, сердце радостно застучало, заставляя Кузьму задуматься: "Я окончательно превратился в таёжного человека, без леса, охоты и рыбалки я уже и жить - то не смогу !...".
Холодный ветер, ворвавшись в таёжное жильё, бросил на пол горсть белого и колючего снега. Внутри зимовья широкие нары вдоль дальней стены, в углу буржуйка, у оконца грубый деревянный стол с парой табуреток. Под потолком в бревна вбиты большие гвозди, на которых висят пучки душистых, таёжных трав для ароматного чая, мешочки с крупами и прочая мелочёвка.
На полке в дальнем от входа углу выставлены банки с консервами и бутыль масла. На столе - тщательно перемытая посуда и "летучая мышь" - керосиновый фонарь. День клонился к закату, по тайге растеклись чернилами тёмные густые сумерки, над головой разлилась звонкая тишина. Охотник быстро и сноровисто растопил печь, и совсем скоро она загудела, постепенно прогревая стылый воздух.
Набил котелок снегом и поставил на печь рядом с уже стоящим там закопчённым чайником. Потрескивали в огне берёзовые полешки, и от разливавшегося из печки тепла приятно стягивало кожу на иссечённом ледяным ветром лице. А за узеньким окном в туманной дымке под плотным и могучим напором ветра величаво раскачивались чёрные, с раскоряченными кронами сосны. Хорошенько отогревшись, он освежевал белку, а её тушку бросил Караю.
Затем снял зимнюю шкурку с косого и принялся чистить картошку для приготовления незатейливого ужина. После напряжённого дня на лыжах в тайге очень хотелось похлебать чего - нибудь горячего с зайчатиной...
Избушка быстро нагрелась, освещённая керосиновой лампой. Стало тепло и душевно, на улице потрескивал морозец, а в зимовье чувствовался комфорт и домашний уют, словно в далёком детстве, потрескивали дрова в печке. Из котелка шёл аппетитный запах похлёбки с зайчатиной и чесноком, казалось, что нет никаких неприятностей и проблем, а только покой и умиротворение. Пока варилась охотничья похлёбка, зверобой растопил баньку.
Надо было всю простуду и холод выгнать сухим паром через потовые железы. Баня жар набирает быстро, а потом не остывает до самого утра. Её помещение маленькое, с низким потолком, что для Кузьмы с его средним ростом делала помывку отдельным приключением, но зато ароматная и пар в ней всегда лёгкий и полезный.
Охотнику всегда нравилось зимой гостить в охотничьей избушке. Величавые сосны, снежное безмолвие, а самое главное таинственная тишина и безмолвие иногда плотно захватывали зверобоя, держа в своих стальных и мистических объятиях. Ему нравилось чувствовать, что на многие километры вокруг ни души.
Сходил на родник, проломил ведром тонкий ледок, набрал воды. Зимой родник бил тонкой струйкой из мерзлой земли, накапливаясь в неглубокой бочажине, а к лету разливался в прозрачное озерцо. Несколько вёдер ему за глаза хватит. Вода в роднике вкусная - вкусная да мягкая. А пока встал на колени, разогнал ладонью льдинки и принялся пить мелкими глотками. Ледяная, аж зубы ломит и голова болеть начинает, но оторваться он не мог, пил и пил.
Потом набрал воды в большую миску для Карая. Лайка подошла к зверобою, ткнулась мордочкой в его ладонь и тихонечко заскулила, словно рапортуя хозяину: "Свою почётную задачу я выполнила, привела тебя к зимовью !". Зверобой ласково погладил её замёршей рукою между ушами, при этом, не отрывая взгляда от вечерней тайги.
- Спасибо тебе дружище за твою бесценную помощь ! - поблагодарил Кузьма своего верного друга.
Пошёл проверить баньку... Всё нормально печка гудит быстро нагревая в каменке речные гладыши. Подпёр дверь бани на всякий случай, чтобы не открылась случайно. Тучи, громоздясь у горизонта, заслоняли свет появившегося солнца. Вечерний холод всё ещё стоял на стороже. Ветер, разгребался по тайге, порывисто шумя в низинах. Сосновый бор угрюмо шумел под напором сильного и свирепого напора ветра. Высокие сосны раскачиваясь, шелестели хвойными и густыми лапами, будто чувствуя, как свирепствует и лютует неистовая буря.
Светлые оттенки заката сменились тёмными, а тени от облаков сгустились, ускоряя свой бег по хвойным нарядам деревьев. Воздух словно затвердел, наполняясь колкой стужей и тревогой. На край тучи снова вылезло приветливое вечернее солнце. Медленно надвигалась ночь, окутывая прозрачными сумерками таёжную глушь. Таёжник вошёл в зимовье, а там уже по всей избушке распространился изумительный аромат от охотничьего варева.
Всё готово зверобой не забыл бросить в суп лаврушки и полезных лесных трав для усиления иммунитета организму. Кузьма проголодался за день как волк, да на природе, и с превеликим аппетитом съел приготовленное вкусное и здоровое блюдо. Вымыл котелок, вскипятил крепкий чай из душистых таёжных трав и не торопясь прихлёбывал его с вкусным медком за прочным деревянным столом из большой алюминиевой кружки. Остатками супа покормил своего боевого друга Карая. Ведь самое лучшее лекарство собакам - отдых, а также калорийная еда вволю, кость на ночь и тёплая избушка или будка.
Для лайки он предусмотрительно искусно смастерил рубленую уютную конуру, с клапаном на входе из куска брезента и мягкой тёплой подстилкой. Но сегодня в такую ненастную погоду охотник разрешил переночевать верной лайке в зимовье. Пока ощипывал тетерева - косача и снимал шкурку с куницы, охотник отдохнул после ужина. В преддверии жаркой и волшебной баньки после сытного ужина, Кузьма с блаженным удовольствием повалился на нары.