Рязанова Галина Александровна : другие произведения.

Ларва и матерь мира

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Автор не творец, но проводник.
    Рассказ не постмодерн, но и отнести в другие жанры рука не поднялась.
    Будет жить, так как понравился некоторым людям, чьим мнением я дорожу.

К чему стремиться узнавать заранее про места, которые планируешь посетить? Лихорадочно искать информацию о достопримечательностях, ставить крестики на карте, просматривать фотографии, читать отчеты и путеводители...
То место, куда в свое время попадали другие люди, и то, в котором оказываешься сам - совершенно разные, пусть и укладываются в одном и том же пространстве земного шара.
Они расходятся друг с другом линиями отражения в зеркалах, оцифрованным голосом собственного тела, перевернутым лицом матери в глазах младенца.

Я не смотрю на карты.
Лишь потом.
Когда маршрут уютно устроится в памяти и пустит корни.
Когда перестанут сниться сны, мириадами нитей связывающие сознание с местами силы.
Когда сотни и тысячи раз будут пересмотрены фотографии, а горло охрипнет пересказывать подробности путешествия родным, знакомым и коллегам.
Когда повседневность примет в объятия блудную дочь мира и простит ей краткий миг жизни, вырванный у сонной вечности.
Когда...

... наконец, удастся положить официальную версию событий на полочку, герметично закрыть за ней стеклянную дверцу, разложить перед собой светло-зеленый лист, испещренный типографскими пометками, и, затаив дыхание, прикоснуться к отметке три-два-семь-пять. Установить контакт.
Почувствовать жар солнца и обжигающий холод ветра.
Пробежать черными ступенями скального сердца, костяными острыми углами проступившего из-под истончившегося покрывала летних снегов.
Не телом, а мыслью прочертить линию хребта, спеша навстречу путеводному знаку, лику горного духа, хранителю белого ручья.
Встретить приветственную улыбку на его лице: безмолвное позволение соскользнуть по пепельно-снежному покрову, чертя угольной пылью тонкую траекторию слезы. Рассыпаться семью каплями озер в многоцветных ладонях гор, сердечно протянутых навстречу; прошить хрустальной гладью воды изумрудную зелень альпийских лугов.
Есть!
Я вошла!
Access Granted.

Обретаю плоть, облекая тело в броню духа. Обрекаю своевольные волосы на заточение в тугой косе.
На моем лбу - витая тесьма из двух нитей: кара, высеченная из окрестных скал, и ак, вылепленная из вечного снега.
За спиной моей - юноши и девушки в просторных светлых одеждах, загорелые и русоволосые братья и сестры мои. Одинаковое выражение лиц, одна на всех безумная пульсация энергии молодости. Не той, за которую богам платят вечностью, а той, что находится вне времени и лишь потому ему неподвластна.
Они прекрасны: с ними душа моя свободна.
С ними можно услышать зов, указующий лазейку, и напрямую влиться в поток силы.
С ними не нужно ломать барьеры на пути к единению.
Они не знают, что такое насильственное вложение себя в мир.
Они идут к той, что всегда ждет.

Они. Но не я.

Моя цель - загадка, моя цель - тайна. Та, что сокрыта в зеленых холмах. Та, что не давала мне спать по ночам, а теперь акварельным рисунком проступает на фоне гор. Детским смехом рассыпается вдоль горных ручьев. Колышется зыбкими контурами невысоких деревянных домов. И, наконец, неохотно воплощается в облике небольшого селения.

На отшибе его дырой в пространстве застыло заброшенное здание. Оно - словно вдох пустоты. Невысокая лачуга, которую все видят, но обходят стороной, делая вид, что её не существует. Место, где струйками тумана истекает в никуда влияние матери мира.

Я забываю про братьев и сестер своих; им становится незачем видеть меня.
Жду.
Наблюдаю.
Пытаюсь понять.
Сквозь ветхие доски строения просвечивает тьма.

Ожидание завершается появлением маленькой девочки в светлом платьице до колен.
Она словно соткалась из воздуха прямо на пороге дома. Но она не призрак, и она не из жителей деревни: кто из них разрешил бы своему ребенку бродить рядом с местом обитания могущественной ведьмы?
Она робко распахивает входную дверь и делает неуверенный шаг в темное помещение.
Один, другой, третий...
Потрескавшиеся доски пола не отзываются ожидаемым скрипом, будто вес девочки недостоин извлечь из них и толики звука.
Зажигается лампада. Её свет, волнами перетекающий в дневной, что пробивается сквозь многочисленные щели в обшивке, играет странные шутки со зрением. В тесной комнатке бьется тугими медными кольцами клубок змей, чья плоть - воздушные столпы, чешуя как прозрачная слюда, а кровь - пылинки, золотящиеся в эластичных стенах незримых вен.

Моргаю. Змеи тают - и в играх пылинок я уже не усматриваю переплетения гибких стремительных тел. Но вижу, как из сгустков темноты, прячущихся по углам, проявляется женщина неопределенного возраста. Изъеденные временем доски не осмеливаются прогнуться под её шагами и лишь неслышно вздыхают облачками трухи.

Женщина тяжело и мерно ступает навстречу девочке, застывшей в оцепенении. Её движения плавны и величавы, осанка несгибаема, воля - непреклонна. Волосы её выбелены до цвета мела, с проблесками серебристой седины. На лице её ни единой морщины, кожа гладка, а руки - отполированный мрамор.
Колдунья затянута в корсет с продольными плашками; на плечах недлинная накидка, ноги целиком скрывает просторная и широкая юбка.
Она приближается к гостье почти вплотную, вполголоса изливая на неё ровный поток слов. Увлеченная этим потоком, девочка покорно позволяет усадить себя на скамейку перед массивным дощатым столом, спиной к нему и лицом к белоголовой, которая медленно опускается на точно такую же скамью напротив.
Лицо без выражения гипсовой маской смотрит на малышку, которая постепенно утрачивает живость своих движений.
"Ты хочешь увидеть, что я есть? Хочешь узнать, что внутри меня? Так смотри!" - завораживающая вязь слов падает ровным пологом, оплетает волю ребенка, приковывая его к месту. Речь без эмоций, без выражения, на одних только жестах и фразах.
Одним ловким, плавным, но негибким движением ведьма разворачивается спиной к девочке. Так могла бы двигаться алебастровая статуя. Колдунья разводит со спины плашки корсета, который словно врос в ее тело. Внутри - пустота. Пустота полой гипсовой шелухи. Оболочка без содержимого. Девочка, словно притянутая помимо своей воли, заглядывает внутрь. Все глубже и глубже. Ее жесты замедляются, и она застывает, превращается в бело-розовую фарфоровую куколку.
Ведьма тут же отпускает края проёма, корсет смыкается, безупречная фигура снова цела. Но ощущение подсмотренной пустоты внутри успело наложить свой отпечаток: женщина уже не воспринимается как живой человек.
Это существо кончиками пальцев проводит черту по хрупкой бледной шее, отделяя голову куколки от тела, затем бережно берет её холодными руками и ставит на полку, где уже выстроились в ряд подобные окаменевшие головки. Частично целые, лишь покрытые пылью. Частично распавшиеся на обломки, не выдержав испытания временем. Все, кроме самой последней, иссушенные дотла.
Жизнь еле уловимым пульсом бьется в обезглавленном теле, но все слабее и слабее. И каждый удар неумолимым толчком маятника отзывается внутри меня.

Бегу из полумрака заброшенной комнаты, не в силах выдержать роль наблюдателя; от неё броня духа слабеет, а плоть распадается, растворяясь в пении звенящих ручьев.

Братья и сестры мои вновь встают плечом к плечу за спиной моей. Они уже знакомы с этим существом, они давно о нем ведали. Только не отваживались противостоять, предпочитая ограничивать и запирать иссушающее влияние. Выжидать, пока не наступит время.

И оно пришло.

Идём. У логова ларвы два входа, но тот, через который прошла девочка, не для нас. Касаюсь переплетенной тесьмы на своем лбу, и черная нить огненным арканом соскальзывает на левую ладонь, белая же ледяным наручем смыкается на правом запястье. Потайная дверь распахивается, подчиняясь нажиму окольцованных рук, нехотя пропуская в узкий заброшенный коридор, пустой и безжизненный. Густая паутина по углам хранит лишь высохшие шкурки прежних владельцев.

Коридор оканчивается еще одной дверью, за которой - я знаю точно - та самая комната, где ждет она. Спутники мои растворяются в пространстве. Они все ещё есть, но как невидимые крылья за спиной, как теплые объятия матери, как вера в то, что нет иной дороги, кроме однажды избранной. Кара становится обжигающе холодной, ак раскаляется добела.

Стук в дверь раздается помимо моей воли, без движения рук. Но так правильно. Не следует врываться без предупреждения, даже к той, кому это совершенно безразлично.

И ларва отзывается на стук, распахивая дверь и шагая на порог. В проеме она уже не выглядит гипсовой статуей, её волосы потемнели, словно налились жизненной силой, равно как и она сама. Румянец окрасил бледные щеки, в жестах появилась гибкость. Её красота и сила ошеломляют.
Складываю в щепоть руки и осеняю её крестом. Ларва продолжает смотреть на меня, ни на гран не изменив положения тела. Христианская религия для неё ничто, да и вся первобытная магия нашего мира не в силах противостоять воплощенной чуждости. Она не ведает веры, и в зрачках её отсутствует отражение.

Отступить? Невозможно. Мне необходима та девочка в её первоначальном облике.
Чтобы вызволить её из ловушки, куда она по неведению попала, придется сразиться с той, чей потенциал измерить невозможно.

Врагом ли?
Препятствием, что необходимо преодолеть?
...или?..

Не имеет значения.
Поединок воли начался.

К моему удивлению соперница отступает, не выказав ни тени изумления, но продолжая безуспешно сопротивляться. Капля за каплей истекает живая краса, обнажая истинный облик гипсовой статуи; я вновь остро ощущаю отсутствие привычного биения жизни в полом теле. Передо мной личинка силы, само существование которой представляется невозможным. Но она есть.

Не могу удержаться от искушения, вдругорядь накладывая крест.
Безрезультатно.
Он проваливается призрачно-голубым объемным свечением сквозь женскую фигуру, не встретив ни малейшего сопротивления.

Чистая воля - единственное доступное мне оружие.

Без ведома, как оно действует.
Не зная, надолго ли мне его хватит.
Не будучи уверенной, удастся ли восстановить фарфоровую разбитую куколку и воскресить девочку.
Не ведая истины за шелухой слов и образов.
Я буду продолжать сражаться, ибо за моей спиной - та, что всегда ждет.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"