Русаков Филипп Андреевич : другие произведения.

Демон-вымогатель мелочи (Главы 36-39)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  
Глава 36 - Моей силе нет предела
  
  Глу отчаянно повалилась на спину, раскинув руки в стороны, и глубокими и продолжительными вдохами-выдохами стала восстанавливать дыхание - пять минут настойчивых попыток добраться до Плюфки измотали ее так, как если бы при жизни ей приказали оббежать весь город за одну ночь. Несложно представить: подобное задание оказалось бы не под силу даже самому выдающемуся спринтеру всех времен и народов - что уж говорить о Глу (в скобках говоря, ее город был в действительности огромным - даже за месяц его не вышло бы обойти пешком).
  
  Вот насколько слабым и размякшим было сейчас ее тело.
  
  Плюфка облегченно смахнула пот со лба - наконец-то эта грешница поуспокоилась - и немного приблизилась к ней:
  
  - Ты...
  
  Но тут же отретировалась обратно - внезапно Глу подорвалась, оставшись сидеть на пятой точке, и почесала макушку головы.
  
  Разволнованная девчушка затянула свой предлинный шарф поуже и прикрикнула:
  
  - Слышишь - не вздумай продолжать! Иначе я... - осеклась она было в неуверенности, - меры приму! Бу-бу?
  
  Глу промычала какое-то нечленораздельное возмущение, чуть откинулась назад, упершись руками в пол, и сдула мокрую прядь с лица.
  
  - Дерьмовый расклад, - сказала она и задрала голову.
  
  Как вдруг что-то глухо звякнуло. Что-то, что выпало из ее кармана при резком движении и брякнулось оземь.
  
  Грешница вопросительно гукнула и посмотрела вниз. У ее ног лежали черные часы на цепочке - трофей, полученный в бою с Базой.
  
  - Ух ты! - негромко воскликнула Глу - и подобрала вещицу, закрутив ее на пальце. - Чертовы Вещатели оставили их у меня. Ну хоть на этом спасибо! Эй, а часики-то и впрямь неплохие - гляди, как сверкают. - И приятно улыбнулась.
  
  Писклявый голосок Плюфки заставил ее опомниться и вновь принять дурацко-недовольное выражение лица:
  
  - Ты вообще слушаешь меня, глупая... девка?
  
  Глу поймала часы в кулак и, не сводя хмурого взгляда с юной демоно-пигалицы, сложила руки на коленях.
  
  - И почему... почему энергия из тебя так и хлещет, а? - все плевалась та. - Тебя ведь сотрут вот-вот ко всем чертям. Так как...
  
  - Да заткнись ты уже, - без эмоций рубанула грешница. Плюфка послушно приумолкла, сглотнув слюну, и с интересом прислушалась - чего же еще скажет это страшное создание в человеческом обличии. - И без тебя тошно. Не напоминай!
  
  - Нет, конечно, было бы еще хуже, начни ты рыдать с горя (нытиков я ни с чем не перевариваю), - все о своем продолжала малявка, скрестив руки. - Однако и ты ведешь себя как-то... не так. Да и...
  
  Но Глу ее, видать, даже не слушала. Еще и перебила под конец:
  
  - Черт побери! - схватилась она за свои волосы, напряженно взъерошила их и запричитала: - Будь ты проклят, Гиорушка! Все из-за тебя! Уж лучше бы я цветочки поливала всю эту неделю вместо того, чтобы драться. Еще бы! - знай я, что меня ждет на самом деле, и не таким бы занялась... Но видите ли, моему долбаному демону прогуливать уж больно нравилось - и потому он не знал ничегошеньки, а мне наплел сказок про то, что после смерти таких как я ожидает лишь пресловутый ад. - И зло оскалилась - так, что даже Плюфка вздрогнула. Оказавшись в столь гадком положении, Глу и в самом деле позабыла, как еще совсем недавно хвалила своего прогульщика за то, в чем сейчас жестоко упрекала. - Ну, я до тебя еще доберусь, проклятый гуляка!
  
  Маленькая демонесса хотела было возмутиться - невежливо ведь лезть поперек чужого слова, - но там же и смолкла: причитания Глу ее серьезно заинтересовали.
  
  "Не знал? Демон-то? - подумывала она - О чем это она бормочет?".
  
  И решила разузнать об этом.
  
  - Эй... грешница, - неуверенно позвала она ее.
  
  Глу недобро стрельнула в нее глазами, отчего та на мгновение пожалела о содеянном и уже почти отказалась от затеи вступить с ней в диалог. Но в итоге преисполнилась смелости и все-таки решилась:
  
  - Твой демон... он что, обманул тебя? И... как его звали? То, что ты сейчас промямлила, звучит очень странно. Мне даже интересно стало.
  
  Глу прищурила глаз, как подозревающая кого-то ищейка, и с недоверием промычала:
  
  - Мм-м-м?
  
  Эта соплячка что, так добивается непринужденного разговора? Якобы свою работу выполняет, успокаивая приговоренную узницу болтовней о ее проблемах? Или же ей действительно интересно?
  
  Глу еще раз внимательно посмотрела в ее крохотное, но вовсю нахальное личико и убедилась: единственная причина, по которой этот дьяволенок решил установить контакт - не иначе желание удовлетворить ее детское любопытство.
  
  Глу определенно махнула бы рукой на все ее расспросы (наверняка еще и предобрым словом бы наградила сверху), если б не подумала:
  
  "Погодите-ка. Если присмотреться, это ведь неплохой шанс: малявка, уверена, знает всяко больше о том, как здесь все устроено, чем глупая водоножка. - Вспомнив о Гиоре, Глу сдвинула брови глубже и стукнула кулаком в ладошку, представив, как наподдаст ему при следующей встрече. (К слову, она даже сейчас была абсолютно уверена в том, что ей с известной легкостью удастся избежать ужасной участи; впрочем, ей так казалось во всех с виду безвыходных ситуациях, в какие она попадала немалое количество раз.) - Да, отличная возможность. Надо бы расспросить".
  
  - Ватер Гиор... мм-м... то есть, Гори Водяной - это имя демона, который пришел по мою душу в мир живых ровно неделю назад, - начала Глу. Плюфка чуть подлетела, чтобы лучше было слышно. - Как только мы встретились, я сразу предложила ему вступить в мою банду и стать бандитом. Он согласился - и мы незамедлительно приступили к разборкам. Вот так и пролетела моя последняя неделя - сплошь и рядом одни драки. Мне даже поспать не всегда удавалось. - Глу приутихла на минуту. И затем громко разругалась. - Но черт побери - все из-за того, что я думала, что попаду в ад после смерти! Пустяки, - посчитала я, когда услышала об этом от Гиора, - сбегу оттуда, и делов. Однако кто ж знал, что этот несчастный любитель пропускать занятия говорил мне неправду?! - Она снова вцепилась себе в волосы. - И что на самом-то деле меня ждет - та-да-дам! - безвозвратное удаление из всех миров, какие только есть. Агрх! Вот же невезуха!
  
  - Пха-ха-ха! Это ж надо быть такой неудачливой, - специально рассмеялась Плюфка: ей было приятно, что Глу - эта невменяемая, бестактная человеческая особь, за каких-то десять минут успевшая так ее напугать - попала в настолько глупую и невозможную неприятность. - Каким же идиотом должен быть демон, чтобы не знать, что случается с грешником первого класса после смерти. Безумие! Как ему работу-то дали? Не верю! Но еще смешнее то, что именно тебе достался этот экспонат. Вот так неудача!
  
  - Так значит, ты не знакома с ним?
  
  - Да уж вряд ли, - досмеявшись, смахнула девочка слезинку. - И кстати: ты что, серьезно планировала сбежать из ада? Не шутишь? - И опять прыснула; в этот раз ей было уже по-настоящему смешно. - Вот бы кто-нибудь еще это услышал!
  
  Глу скорчила обиженную мину и медленно подняла кулак к лицу. В следующее мгновение она выскочила у края и, замахнувшись, попыталась отомстить - пока смеялась, Плюфка не заметила, что приблизилась к грешнице на опасное расстояние. Кулак просвистел у самого ее носика.
  
  - Опять ты за свое! - отлетела она как можно дальше. - Сколько можно?
  
  Глу что-то недовольно пробурчала себе под нос и уселась обратно. Вспышка была мимолетной.
  
  - Не надо меня недооценивать, - сказала она. - Определенно: я бы смогла убежать. Жаль только, что уже не представится возможность доказать тебе это.
  
  - Ты не знаешь, о чем говоришь! Ни один грешник не способен на это. Да что там - не каждый Вещатель смог бы совершить побег, окажись он в аду. Так что не задирай нос.
  
  Глу прервала ее тем, что помахала ладошкой:
  
  - Ладно, ладно. Заканчивай. Все равно никак не проверить.
  
  Плюфка сердито сложила губы трубочкой и подумала:
  
  "Вот же упертая. Да еще и без мозгов. Побег из ада, тоже мне... Совсем, что ли, с головой не дружит?".
  
  (Честно признаться, автор и сам разделяет негодование юной демонессы: пусть мне пока и неведомо, что же в действительности представляет из себя ад этого мира - что поделать, знаю немногим больше нашей героини, - но из смутных представлений я уже могу твердо заявить, что слова о побеге - бред умалишенного. Наверное, ответить на вопрос о том, что же творится в голове у Глу, я бы смог с тем же успехом, с каким трехлетний ребенок перечислил бы вам все звезды в нашей Галактике.)
  
  - Можно теперь я тебя поспрашиваю кое о чем? - некоторое время спустя заговорила Глу. - Все-таки на твои вопросы я ответила.
  
  Малявка чуть поколебалась - и одобрительно вильнула подбородком.
  
  - В своем последнем бою я для себя открыла, что некоторые люди способны развить в себе сверхчеловеческие возможности путем... сотворения греха. Гиор... гм, то есть, Гори Водяной (но тут Глу вспомнила, что Плюфка его не знает - а, следовательно, не знает и того, что Ватер Гиор - его ненастоящее имя, и потому можно не оговариваться) тоже никак не мог понять, откуда эти грешники черпают свою силу. Может, тебе что-нибудь известно?
  
  Плюфка фыркнула и закатила глаза:
  
  - Ну и ну... Неужели и впрямь существует демон, которому даже это было бы неизвестно? Нет, я все-таки хочу лично посмотреть на это чудо света. Дикость какая-то. А ты уверена, что не в бреду его видела? Я тебя пока еще мало знаю, но уже не побоюсь предположить, что ты и нафантазировать могла...
  
  Глу демонстративно сжала ладонь в кулак, и Плюфка удалилась еще дальше. Но даже на таком расстоянии она не была уверена, что находится в безопасности, и потому решила больше не говорить лишнего. От этой ненормальной можно было ждать чего угодно. Чего хуже - еще летать вдруг каким-то образом научится.
  
  - Ладно, слушай, - начала девочка. - Начну с того, что мир, в котором ты живешь (точнее, жила), существует благодаря двум вселенским основам: греху и добродетели. Исчезни что-нибудь из этого - и все рухнет в одночасье. (Кстати, юмор на тему ваших (человеческих) заумных речей о том, как было бы хорошо, очистись мир от зла, довольно-таки популярен в клубах Хэллинга. Да, это действительно смешно - полагать, что без греха жизнь стала бы лучше.) Грех - основа всего. Запомни это. Добродетель, наоборот, второстепенна и не так, в сущности, важна.
  
  Плюфка заметила, как лицо Глу багровело с каждым ее словом - ну совсем, видать, не может понять о чем речь: слишком замысловато - и решила не злить ее и обойтись без сложных вступительных речей.
  
  - Самое главное, что грех, прежде всего, - не действие, а энергия, которую человек и способен получить путем свершения того или иного поступка. Люди привыкли называть грехом воровство или оскорбление. Но это в корне неверно. В первую очередь грех - есть энергия, которая рождается благодаря тому, что кто-то стащил у кого-нибудь пирожок или кого дураком обозвал. Бу-бу? Я считала, что даже в мире живых большинство об этом уже давно знает.
  
  - Вот так новость! - воскликнула Глу и призадумалась на минуту. - Кстати, я только сейчас подумала... А за что меня приговорили к такой страшной-то казни? Я ведь, если вспомнить, за всю свою жизнь ничего сверхпреступного не совершила. Гиор говорил, что вся моя будущая жизнь кишит одними грехами - дескать, как бы я ни старалась, останусь грешницей вовек. Но как-то его словам я теперь не особо-то и верю...
  
  Плюфка выкатила глаза и шлепнула себя по лбу.
  
  - Какой же... дурак... ух... - с ощутимым трудом отчеканила она каждое слово. - Послушай, я не знаю, каким уровнем невезения нужно владеть, чтобы получить в спутники подобного демона, но... нет, я никак не могу в это поверить... да он знает о своем родном демоническом мире не больше, чем о нем известно человеческому младенцу!
  
  - Так он что, мне еще где-то неправду сказал?
  
  - Да! Нет, ты только представь - он не имеет представления даже о том, кто такие грешники первого класса! Кому расскажу - не поверят. Решено - я обязательно найду его и поговорю с ним: то ли еще будет веселье. Надо и подружек прихватить...
  
  - То есть? Кто же тогда такие грешники первого...
  
  - Тебя приговорили к испепелению не за то, что ты якобы будешь грешить всегда и всюду и на добродетель не имеешь и толики шанса, - перебила ее Плюфка. Она взмахнула шарфом, повернулась боком и стала гладить подбородок - Гиорова персона ее очень заинтересовала. - Знаешь, у нас не так много времени, чтобы рассказывать тебе обо всех тонкостях этого мира; да я и сама, если честно, во многом не до конца разобралась. Поэтому буду лишь отвечать на твои вопросы. Итак. Коротко говоря, грешники первого класса - это грешники, которые... мм-м... как бы это сказать? Ну, в общем, люди, которые не способны чувствовать что-либо, когда грешат. Ни угрызения совести, ни сожаления, ничего. Для них (для вас, хе-хе) украсть или ударить кого - что стакан воды выпить или вздохнуть. Ровным счетом никакой разницы. Для грешника первого класса грех и добродетель совершенно ничем не отличаются. Для вас это - просто энергия, которую вы жаждете. Обычный человек не может избить другого до полусмерти и не испытать при этом ничего. А вы - можете. Именно поэтому у вас нет предела в развитии - вас ничего не сдерживает. И именно поэтому вы, грешники первого класса (первоклассные, если угодно) представляете наибольшую опасность, и потому вас просто стирают. Бу-бу?
  
  Впечатленная ответом Глу опустила глаза и на время притихла.
  
  А ведь и вправду. Если поднапрячься и припомнить в деталях все те моменты, когда Глу, говоря по-человечески, грешила, ни совесть ни стыд в ее сторону даже не глядели. А когда кто-то говорил об этом вслух - о грехах и добродетели, - единственное, о чем она думала в те минуты, было не ее "поганое" пристрастие к мордобоям за школой, а церквушка - единственно эта ассоциация и возникала в ее голове, когда она слышала это неинтересное, как казалось, слово - "грех". (В скобках говоря, о том, что и как происходит в церквях, Глу не имела ни малейшего представления. Знала лишь то, что там говорят об этих самых грехах и поют странные песни.)
  
  Плюфка полагала, что Глу, пораженная, теперь уж точно затихнет до самой казни, но она ошибалась.
  
  - Как же это круто! - Заулыбавшись во все зубы, грешница подскочила на ноги. - Это что же, моему потенциалу и впрямь нету предела? Шутишь?
  
  - Ну... нет... это так... - озадаченно протянула Плюфка. Такой реакции она никак не ожидала.
  
  - Вот теперь-то все и прояснилось - понятно, откуда у нас с Гиором взялась та странная сила... Так, у меня еще вопрос созрел: ты же слышала о бодилайне?
  
  Девочке потребовалось время, чтобы прийти в себя - Глу ее буквально обескуражила. Воистину не от мира сего...
  
  - Конечно, слышала, - уверенно отрезала она затем.
  
  - Тогда, может, тебе что-нибудь известно и о другом слиянии, как...
  
  Но договорить она не успела. Пожаловали две другие Плюфки. Медленно поднявшись из воды, наполнявшей бассейн посреди клетки, эти двое подлетели к грешнице и в унисон доложили своими мышиными голосками:
  
  - Глу Шеридьяр, на выход.
  
  
Глава 37 - Новый приговор
  
  За исключением длиннющего тонкого шарфа, новоприбывшие были наряжены в те же одежды, что и их третья коллега, которая, к слову, так и не назвала своего имени (но Глу и сама успела в мыслях дать ей прозвище Бубушка). Однако и у этих было кое-что свое, с чем они могли бы серьезно выделиться на фоне прочих хранителей комнаты ожидания. Та, что держалась правее - обе левитировали, - обладала ярко-розовыми курчавыми волосами и зрачками в форме сердечек. Вид у нее был такой, словно ее только что вырвали из постельки и под страшными угрозами заставили явиться на работу - словом, жутко недовольный. Рассмотреть лицо ее спутницы и вовсе было невозможно - длинная пятнистая змея обвилась вокруг ее головы, не оставив щели даже для поступающего воздуха. И было неясно, как же эта бедная Плюфка до сих пор жива. Пресмыкающееся разумным взглядом с интересом рассматривало Глу и тихонько шипело. Малышка, судя по всему, играла лишь роль транспорта, поскольку разговаривала тоже змея.
  
  "Надо же - говорящая змея! - про себя восхитилась Глу".
  
  - Уже? Так быстро? - залепетала Бубушка. - Я думала, ей здесь еще как минимум несколько часов сидеть.
  
  - Нет-с, уже пора, - прошипела гадюка.
  
  - Глу Шеридьяр, ты готова? - басом спросила вторая гостья (впрочем, не таким уж и басом - голосок ее был сродни голосу пятилетней человеческой девочки; но в сравнение с писклявыми Плюфками звуки она все-таки издавала грубые и некрасивые).
  
  - Готова для чего? - азартной улыбочкой улыбнулась Глу и принялась разминать кулаки. - Встретиться с Вещателями и хорошенечко им наподдать? Хе-хе. Всегда готова!
  
  Девочки, которые виделись с ней впервые и потому не знали всех ее причуд, переглянулись (нет, с одной стороны оглянулась только змея), пожали плечами - и поманили ее за собой. Сами же двинули в сторону бассейна, из которого вышли.
  
  Глу подошла к самому краю и присвистнула:
  
  - Я думала, что это купель. А тут, оказывается, портал самый настоящий.
  
  Дно бассейна светилось ярко-голубым, было упругим (точно резина под воздействием тепла, его поверхность то холмиками, то впадинами покрывалась; уровень воды, однако, не изменялся ни на йоту) и полупрозрачным - на той стороне отчетливо просматривался туннель, уходящий глубоко вниз. Светильники в виде живых глаз выглядывали из стен через каждые несколько метров.
  
  - Стоп. Так это что получается - я могла вас не дожидаться и сама отсюда свалить? - сказала Глу.
  
  - Нет-с, это возможно только-с в сопровождении одной из нас, - ответила змея.
  
  - Ух, как же у вас здесь все сложно!
  
  Глу попрощалась с Бубущкой, пообещав, что они еще встретятся, и она ее обязательно познакомит с Ватер Гиором, который ту так заинтересовал (грешница испытывала что-то вроде гордости, зная, что Ватер Гиор может быть кому-то интересен, пусть и как объект для унизительных подшучиваний и удивлений). Обе Плюфки схватились за края ее майки.
  
  - Я иду, Вещатель! - прокричала Глу - и прыгнула в воду.
  
  Когда троица исчезла, и бассейн притих, Бубушка напряженно промолвила:
  
  - Как... она меня назвала? - Ее глаз задергался, точно от нервного тика. - Бу... Бубушка? - Помолчала. - Как же... унизительно. - И сокрушенно повесила голову.
  
  
  
  ***
  
  
  
  Когда водный барьер и тягучий портал были преодолены, и Глу очутилась в огромном туннеле без лестниц и чего-либо еще, на чем можно было бы спуститься вниз, Плюфки кивнули друг другу - и отпустили ее. Глу не сразу сообразила, что больше ее ничего не удерживает от того, чтобы камнем полететь навстречу далекому дну и наконец превратиться в блин.
  
  - ВЫ ЧЕГО УДУМАЛИ?! - заверещала она, набирая скорость. Пока было неясно, зачем ее проводницы так поступили, но то, что подхватывать ее обратно они не собирались, со временем стало очевидно.
  
  Глу зло оскалилась и через кувырок перевернулась головой кверху.
  
  - Не больно-то и надо, - огрызнулась она. - Как-нибудь да приземлюсь.
  
  Дно не показывалось еще с минуту. До приземления оставалось всего ничего.
  
  Глу полностью освободила легкие от воздуха и задержала дыхание - в какой-то глупой передаче по телевизору услышала, что так падать с большой высоты менее опасно. Однако под конец не выдержала и заорала на чем свет стоит. Произошло так потому, что твердым (как предполагалось) дном, на которое Глу вот-вот должна была свалиться, оказался гигантский живой глаз. Существующий сам по себе, отдельно от чье-либо тела, он медленно приподнял свое огромное веко и засветился. Сие зрелище произвело на девушку неизгладимое впечатление. Ей была настолько противна мысль, что придется падать на эту гадость, что она, будто бы и в самом деле находя свои действия разумными, замахала руками, пытаясь взлететь.
  
  К счастью, Плюфки ее перед этим нагнали и таки поймали.
  
  - Прости-с, но так быстрее, - пояснила их поступок змея. - Ты тяжелая-с, и спускать тебя через весь тоннель мы бы не смогли.
  
  Глу промолчала, чувствуя, что если только откроет рот, ее тут же стошнит.
  
  Прямо за глазом наблюдался проход в большой темный зал - туда малышки и понесли ее. Внутрь попадало совсем немного света из туннеля, и Глу было сложно рассмотреть фигуры людей, коими были исписаны все стены, пол и потолок.
  
  Впереди тускло мигал маленький глазик. Когда троица причалила к нему, Глу заметила, что он мигает над большим зеркалом, закрепленным в каменной оправе. Кроме него, по всей видимости, здесь больше ничего не было - хотя места было столько, что сюда свободно вместилась бы профессиональная волейбольная площадка - с трибунами и всем остальным.
  
  Некоторое время глазик изучал Плюфок и затем произнес:
  
  - Мари и Кобра. Принято.
  
  Теперь Глу знала их имена. Какое кому принадлежит, определить уже было несложно.
  
  Девочки кивнули сами себе - и пролетели через стекло.
  
  В следующее мгновение перед глазами грешницы предстала совершенно другая картина. Она покинула тот темный, холодный зал, и очутилась в новом - светлом (свет, идущий неизвестно откуда, был так удачно отрегулирован, что глазам становилось приятно как от массажа) и теплом (температуру выставили на такой градус, что тело расслаблялось само по себе, будто его натерли специальным маслом, от которого хочется лечь - и лежать до скончания веков).
  
  Как только ее спустили на ковер, коим был устлан весь пол, Глу первым делом подбежала к большому мягкому дивану и развалилась на нем. Другой мебели здесь не было. Как и чего-либо другого.
  
  Хотя нет, не совсем так. Было еще кое-что.
  
  Не в силах оторвать глаз от столь чудесной софы, Глу не сразу заметила, что перед ней, на голубой стене (впрочем, здесь все было голубым, разве что разных оттенков), висел огромный экран. На нем значилось ее имя, написанное причудливым шрифтом, а под ним - символ, что был у нее на майке, и запущенный таймер. Судя по цифрам, до окончания отсчета оставалось чуть меньше года.
  
  - Знаете, что-то не очень похоже на место, где людей стирают с лица бытия. Так в чем дело? - спросила Глу и обернулась. Но Плюфки внезапно куда-то исчезли. - Мм-м? Вы где? Ау!
  
  Без ответа.
  
  Глу хмыкнула, подозрительно прищурилась и медленно, все еще оглядываясь, повернулась обратно к экрану. Как вдруг закричала и перепрыгнула за спинку дивана.
  
  Высокий, бледнотелый Вещатель, что отправил ее сюда, стоял прямо перед ней. Он возник буквально из ниоткуда.
  
  Недолго думая, Глу весело осклабилась и запрыгнула обратно. Она ткнула в Вещателя пальцем и протараторила:
  
  - Пришел, значит, кончать со мной? Ха! Знай же: так просто я тебе не дамся! Приготовься к серьезной взбучке! - И подняла кулаки к груди. - Будем биться, товарищ-палач.
  
  - Мое имя - Птолемей Бледнокрылый, - как ни в чем не бывало ответил тот. Глу вся продрогла, как только он заговорил. Но тут же справилась с дрожью - встряхнула головой, растерла плечики и, готовая к поединку, вновь заняла стойку бывалого бойца.
  
  - Ага! Испугался, выходит. Пытаешься ослабить мою бдительность, зубы заговариваешь, - похихикала она. - Но меня этим не проведешь! Так что давай не будем тянуть - и закончим как можно скорее. Мне, как видится, со многими еще придется сегодня смахнуться. - И тихо кончила: - Нападай!
  
  Вместо того чтобы последовать ее словам, Птолемей немного помолчал, не спуская с нее оценивающего взгляда - так покупатель смотрит на дорогую машину, которую уже давно решил приобрести и на которой вот-вот впервые прокатится, - и сказал:
  
  - Твоя казнь была отменена.
  
  Глу как знала, что он снова скажет что-нибудь эдакое, дабы отвлечь ее, заставить расслабиться на момент, и потому загодя приготовилась одернуть его. Но не смогла. Прозвучавшее известие - даже с расчетом на то, что оно могло быть ложным - поразило Глу с немалым размахом.
  
  На вопрос "обрадовалась ли она, когда услышала это?" преисполненный уверенностью автор может твердо заявить, что нет. Напротив - Глу даже расстроилась. Первое, о чем она подумала в тот момент, был бой с Вещателем: окажись новость насчет отложенной казни верной - и схватка очевидно отменяется. А ей бы так хотелось скрестить кулаки с теми, кто пользовался необъятным авторитетом в самом аду.
  
  - То есть как это отменена? - развела Глу руками.
  
  - Перед смертью ты сотворила добродетель. И все изменилось.
  
  - Да ну! Что-то не припомню. Ах, ясно! Вот ты и раскололся! - расхохоталась она и спрыгнула на ковер. - Уж кому как не мне знать лучше, чем кому-либо другому - делала я добро или нет! Всю последнюю неделю я только с бандитами дралась, и ни о какой добродетели не может быть и речи! Так что заканчивай болтовню - все равно я тебя уже раскусила - и атакуй. Ты же Вещатель! Смелее.
  
  Птолемей Бледнокрылый сохранял изначальное равнодушие ко всем ее выкрутасам - за все это время ни одна черточка в его лице не изменилась ни на йоту.
  
  - Последний грешник, с которым ты сражалась, - мерно начал он, и Глу вспомнила о Базе, - после победы над тобой намеревался убить сто человек. В его планы входили еще некоторые злодеяния, но в свершении их он не был уверен - берег время. Но что несомненно - благодаря тебе, несчастная сотня по сей день продолжает топтать Землю - и даже не подозревает (равно как и ты), что если бы не одна девушка, ужасный бандит забрал бы у них самое ценное, что только бы мог - их жизнь. - Вещатель смолк секунд на десять, дожидаясь, пока Глу осознает услышанное. - Мы не могли закрыть на это глаза. И потому было решено изменить твой приговор.
  
  - Изменить? - резко спросила Глу. Она опустила руки и смела с лица улыбку - больше она не думала, что Вещатель ее обманывает. - И что же теперь меня ждет?
  
  - Ты примешь участие в миллионных Греховных Игрищах - величайшем боевом турнире для грешников первого класса.
  
  
Глава 38 - Миллионные Греховные Игрища
  
  Глу подбоченилась и, недоумевая, подняла бровь.
  
  - Чего-чего? В чем я буду участвовать? - переспросила она недоверчивым голосом.
  
  Птолемей не стал отвечать дважды и продолжил с того места, на котором остановился:
  
  - Следующие Греховные Игрища состоятся ровно через год. Ты ведь уже обратила внимание на таймер? - Он кивнул на исполинский экран с ее именем. - Это оставшееся время. До тех пор, пока не останутся лишь одни нули и Игрища не стартуют, ты будешь пребывать здесь.
  
  Глу отвесила челюсть и схватилась за голову:
  
  - Что, целый год?!
  
  Как и ожидалось, Вещатель проигнорировал ее возбуждение и закончил так, как и планировал:
  
  - В общих чертах я обрисовал тебе ситуацию. По мне, так этого пока достаточно. Если у тебя есть какие-нибудь вопросы, я готов ответить. Ежели хочешь сохранить для себя интригу до самого начала Игрищ, я, с твоего позволения, удалюсь.
  
  - Погоди-погоди! Так дело не пойдет, - помахала Глу ему рукой, боясь, что он и впрямь может уйти и оставить ее в неведении. - У меня куча вопросов.
  
  - Я слушаю.
  
  - Фу-ух, - выдула она длинную струю воздуха, когда стало понятно, что Вещатель ее не покинет и теперь можно еще раз проанализировать все, что ей сообщили, - ну ты меня и огорошил... Кто бы мог подумать, что я вляпаюсь во что-то подобное?
  
  - Поспеши. У нас не так много времени.
  
  - Ладно, ладно. Дай только обдумать все еще раз - все-таки не каждый день заслуживаешь помилование после столь дикого приговора. - На это у нее ушло около тридцати секунд. Затем она продолжила: - Ну, во-первых, что это за соревнования такие, в которые меня записали без моего ведома и подписи? Что меня ждет в случае поражения? Победы?
  
  Глу не стала спрашивать о том, может ли она отказаться от участия, так как нутром чуяла: Игрища эти - до жути веселое мероприятие, и только больной на голову бы вычеркнул себя из списка участников.
  
  - Выиграешь - и тебя нарекут синнером. Проиграешь - будешь поглощена Мсье Сатаной, - лаконично ответил Птолемей. Глу жестом дала ему понять, что из сказанного ничего не поняла, и он развил ответ: - Начну с первого.
  
  Глу медленно опустилась на диван, дабы не пропустить мимо ушей ни единого слова, и внимательно прислушалась:
  
  - Полагаю, ты уже знаешь, что едва ли не каждый третий человек способен использовать энергию греха в своих целях. Так, представляется маловероятным, чтобы среди всей трети человечества не нашелся хотя бы один психопат, которому бы вздумалось сровнять с землей тот или иной город. И как же, спросишь ты, мир до сих пор не рухнул - при таких-то возможностях, что открыты перед самыми отпетыми злодеями мира сего? Именно для этой цели, еще давным-давно, была сформирована особая группа грешников - грешников, с чьей силой не сравнится ни единое живое существо на планете, - которым сам Мсье Сатана поручил это дело. Их малочисленный отряд успешно функционирует и по сей день.
  
  Так каждый, кто, освоив грех на высоком уровне, вознамерится навредить вашему миру, незамедлительно будет ими уничтожен; каким бы сильным он не оказался, его, несомненно, ждет плачевный исход.
  
  Их - этих блюстителей всемирного спокойствия - и называют синнерами.
  
  - Поняла! - воскликнула Глу. - Выходит, победитель Игрищ получает возможность примкнуть к их рядам?
  
  - Да. Все ныне существующие синнеры были отобраны именно таким образом. Некогда приговоренные к смерти грешники первого класса - теперь они оберегают мир от буйных нарушителей, верно служа Сатане.
  
  - То есть ты хочешь сказать, что если я выиграю, меня отправят обратно? В мир живых?
  
  - Точно. Тебе предоставят бессмертное тело, и ты будешь до скончания веков работать на благо людей.
  
  Глу присвистнула.
  
  - Недурная перспектива, - сказала она. - Кстати, я тут подумала: если эти Игрища уже миллионные, то сколько ж, выходит, синнеров уже собралось и сейчас живет на Земле?
  
  - Пятеро.
  
  Глу, озадаченная, призадумалась. Пятеро - это в смысле пять? Пять человек? Пять победителей за почти миллион турниров?
  
  - А ты ничего случаем не перепутал? - с показушным сомнением спросила грешница.
  
  - Будущий синнер - фактически могущественнейший человек в мире. И по-твоему, такие рождаются каждое десятилетие? Одержать победу в Игрищах - практически невозможно. Шанс до смешного мал. Всего пять раз за всю историю поклонники этого турнира встречали своего победителя.
  
  Глу широко улыбнулась, хмыкнула, скрестила руки на груди и, как никогда уверенно, заявила:
  
  - Будь уверен, Вещатель, - на сей раз объявится шестой!
  
  Девушка ждала, что демон по закону жанра тут же всплеснет руками - дескать, какая же она самоуверенная, - и тогда она повторит свое обещание снова: мол, пусть не сомневается, она обязательно добьется своего. На удивление, от этого слушателя не последовало совершенно никакой реакции. Ровно столько же умиротворенный, он продолжил тихо и не торопясь:
  
  - Спешу тебя огорчить: на Игрища официально приглашаются только те грешники первого класса, которые при жизни добились небывалых высот в управлении грехом. В случае с тобой - мы просто не знали как быть. Твоя добродетель - как кость поперек горла (выражаясь тебе понятным языком). Именно поэтому ты здесь. Так что приготовься к тому, что прочие участники будут смотреть на тебя свысока, глубоко презирая: ведь ты - слабейшая из всех, допущенная на турнир из-за нелепого стечения обстоятельств. Короче говоря, твои шансы не особенно велики.
  
  Глу недовольно нахмурилась:
  
  - Хочешь сказать...
  
  - Именно. Ты - никак не полноценный участник Греховных Игрищ. И сунули тебя туда лишь от безвыходности ситуации. Запомни хорошенько (ведь это может тебя спасти): ты не игрок, а случайным образом попавший на поле ребенок. И чтобы тебе посчастливилось уйти обратно к трибунам живой, должно произойти чудо.
  
  - Ладно, ладно, можешь не продолжать, я все поняла, - прервала его Глу. Вид, с которым она это сделала, выбил бы из колеи кого угодно, кроме Птолемея - Вещатель даже губ не поджал, когда грешница зевнула и, точно ей какие-то небылицы пересказали, скучно помахала ладошкой. - Это будет мне на руку. Тот, кто недооценивает противника, заведомо побежден.
  
  - На Игрища приглашают лишь самых маститых...
  
  - Так это же чудная новость, - довольно протянула Глу. - Будет веселее.
  
  И оба смолкли на полминуты.
  
  - Будут еще вопросы? - спросил затем Птолемей.
  
  - Что случится с проигравшими? Чем испепеление отличается от того, чтобы быть поданной к ужину господину Сатане?
  
  - Казни мы тебя привычным способом, от тебя бы просто ничего не осталось. Абсолютно ничего. Ни воскресить, ни установить контакт, ни заставить тебя осознать произошедшее никто был бы не в силах. Безграничное ничто, другими словами. Но сожри тебя Мсье Сатана - и ты погрузишься в вечные мучения. До тех пор, пока не погибнет сам Сатана, ты будешь пребывать у него во чреве, зная, что еще жива и что можешь выбраться. Но этому никогда не бывать. Тебя будет окружать лишь бездонная мгла и болезненная тишина. И так - будучи в полном одиночестве - ты познаешь истинный ад.
  
  - Черт. Дерьмовые условия. Определенно - уж лучше быть изничтоженной. - Глу проговорила это с веселой улыбочкой на лице - словно ей это и не светило.
  
  - Разумеется. Еще что-то?
  
  - Хм-м, дай-ка подумать...
  
  Вещатель тем временем подошел к ней поближе и протянул ей тонкую дощечку, размером с альбомный лист, и короткий карандаш со сверкающим грифелем. Глу и не заметила, что он все это время держал вещицы при себе.
  
  - Вот, заполни пока.
  
  - Мм-м? Это еще что? - спросила грешница, беря в руки предложенное.
  
  - Участникам дозволено приглашать на Игрища даже тех, кто понятия не имеет о существовании силы греха и мира демонов. К тому же, билеты бесплатные. Ты можешь написать десять имен - тех, кто будет болеть за тебя.
  
  - Что-то вроде персональных приглашений? - уточнила Глу, выводя уже третье имя. Кончик карандаша был горячим, как красный уголек, и буквально выжигал буквы.
  
  - Да, что-то вроде.
  
  Девушка закончила и небрежно бросила дощечку Вещателю; карандаш же зажала в зубах и отдавать не стала.
  
  - Мне и звать-то почти некого. Те, кого записала, навряд ли придут (если только мама). Так что можно было и без этого обойтись.
  
  - Еще мне нужно узнать: кто будет платить за твою униформу?
  
  Глу часто заморгала, и карандаш выпал у нее изо рта. Она шустро поймала его и возмущенно прорычала:
  
  - Я что, еще и платить должна за участие? Что за фигня? Да и зачем вам вообще деньги?
  
  - Человеческие деньги - одно из отражений ваших грехов. На этих бумажках энергии - что в душе у жестокого насильника. Именно поэтому они так важны в нашем мире. Билеты на Игрища стоят тоже весьма немало; но, несмотря на это, зрителей собирается несчетное множество. Те же, кто участвует, должны купить специальную форму. - Он помолчал чуть-чуть, но Глу, разинувшая рот, так и не дала ответ. Птолемей переспросил: - Ну так что? Родителям сообщить? Они оплатят?
  
  - Бредятина какая-то, - раздраженно фыркнула Глу. - Даже скупые людишки ведут себя поскромнее, чем вы. Может, окажется, что мне еще за что-нибудь отвалить надо будет потом?!
  
  Вещатель всерьез воспринял ее вопрос и всерьез ответил:
  
  - Нет. Это все.
  
  - Ну, хоть это радует. - Далее она что-то пробубнила себе под нос (должно быть, ругательства - как видно, с деньгами вопрос обстоял туго; а поучаствовать-то так хотелось), чего автор расслышать не смог, и затем договорила громче: - Ладно, у предков проси. Все равно вариантов больше никаких. Не у деда же, в конце концов, клянчить! За это он меня даже отсюда достанет - и уж тогда наверняка прикончит. О, кстати, - посерьезнела вдруг она. - Я ведь, если подумать, на призрака не очень-то и похожа, хоть и умерла. То же самое тело, только заметно ослабленное.
  
  - Разумеется. Дух не может существовать отдельно. Здесь, в мире демонов, мертвецу просто предоставляется другая физическая оболочка. Без этого дух бы скукожился и растворился в воздухе в ту же минуту.
  
  Глу прикусила карандаш и молча кивнула: понятно.
  
  - Полагаю, на этом все?
  
  - Еще вопрос.
  
  - ?
  
  - Чем мне заниматься весь следующий год? - с надеждой на то, что ей предложат боксерскую грушу или игровую приставку, осведомилась Глу. - И что насчет еды?
  
  Не говоря ни слова, Вещатель ткнул пальцем между страницами своей книжищи, поковырялся там недолго и, как он это уже делал, направил воображаемый пистолет на грешницу. На кончике "ствола" держался маленький желтый шарик с парой толстых иголок по бокам; он напоминал миниатюрное солнышко.
  
  Глу лишь успела вытаращить глаза и приоткрыть рот, как светящаяся пуля втемяшилась ей в лоб. К счастью, на этот раз никаких дыр выстрел после себя не оставил. Пуля расплющилась, подобно переспелой вишне, а пораженная мишень опустила веки, внезапно потяжелевшие, рухнула на диван и глубоко уснула.
  
  - До тех пор, пока таймер не отсчитает заданное ему время, ты будешь спать. В пище и питье твое новое тело не нуждается - ведь оно рассчитано на вечное пребывание в этом мире и потому срока годности не имеет. Равно как и привычных для тебя потребностей. Ну, за исключением разве что воздуха.
  
  Птолемей Бледнокрылый еще с минуту глазел на посапывающую Глу, размышляя о чем-то своем. Затем медленно обернулся, и пренеприятные на вид крылья выросли из его спины.
  
  - Что ж, увидимся через год, - Вещатель расправил их, приготовившись к взлету, и многозначительно кончил: - дорогая освободительница...
  
  Взмах - и его как не бывало.
  
  Но что бы могли значить его последние слова?
  
  
Глава 39 - До встречи через год
  
  Ватер Гиор с опущенной головой брел по одной из улиц Хэллинга и мысленно готовил себя к грядущей экзекуции - все-таки то, что сам Вещатель прервал его в процессе извлечения души из Глу, не сулило (мягко говоря) ничего радужного. Время от времени он оборачивался и с грустью смотрел на огромное, уходящее далеко-далеко ввысь здание Вещательного Центра. Его вершина скрывалась за черными, как вороново крыло, облаками и, казалось, где-то там пронизывало кровавый небосвод. Даже с его, Гиора, улицы - несмотря на значительное расстояние (такие разрывы на Земле есть только между континентами) - башнеподобная постройка казалась исполинской и разводила по телу мурашки, стоило лишь задрать голову.
  
  - Ее уже должны были казнить, - молвил он и обратно уставился себе под ноги. - Глу...
  
  Квартал, где значилось его скромное жилище, (впрочем, как и весь Хэллинг) во многом напоминал классический жилой район мира людей. Лишь пара отличий стояла между их и человеческой формой обстановки, а именно: цвет неба и облаков, ужасные демоны в роли местных жителей, плотоядные или ядовитые цветы на клумбах, отсутствие автомобилей (невзирая на наличие дорог) и наконец - искусство. Постройки - будь то жилой дом или же мелкий магазин, - парки для демонят-детишек, ограждения, игровые поля, даже столбы фонарные (было неясно, к чему они здесь - никогда ведь в Хэллинге не бывает ночи) - все было исполнено в готическом стиле. Но не том, что изобрели люди и привык знать читатель. Готика мира демонов навряд ли кому-нибудь показалась бы ответвлением художественного искусства - даже самый искушенный "ценитель прекрасного" ужаснулся бы, увидев хотя бы одну из этих мрачных, способных шокировать любого статуй, что украшали большинство домов и улочек. Чести каменного портрета удостаивали самых выдающихся демонов Хэллинга, но чаще всего - героев местных сказок.
  
  Ватер Гиор проживал в небольшом домике на окраине вместе со старухой-демонессой. Жил он у нее на чердаке - дабы никто не мог его обнаружить и, упаси Сатана, потревожить, - а вместо оплаты ходил в магазин по ее поручениям. На лучшее жилье денег у него не хватало. Постоянная зарплата у демонов-доносчиков (так называли тех, кто докладывал грешникам первого класса об их судьбе) была до смешного маленькой - и напрямую зависела от рейтинга каждого из работников. Значительный процент своего дохода они получали с клиентов, за которых могли браться по своему расчету. Гиор же долгое время не решался связываться с людьми. Глу Шеридьяр была его третьей вылазкой. Но ни она, ни два его предыдущих грешника не принесли ему даже единички рейтинга.
  
  Лохматая и похожая на обезьяну хозяйка встретила его у входа. Она сидела в кресле-качалке и, улыбаясь во все зубы, махала ему каким-то мешочком (в скобках говоря, волосы у нее росли даже на языке).
  
  Говорить старуха не любила. Понятливый Гиор поприветствовал ее почтительным кивком, молча взял мешочек, наполненный человеческими монетами, и, уставший, поплелся в сторону ближайшего магазинчика, за курительной смесью - только за этим она его и посылала.
  
  - Интересно, скоро за мной придут? - по дороге говорил он с пустотой. - Боюсь представить, что меня ждет... Ну, надеюсь, что осталось еще хоть немного времени, прежде чем я окажусь в опале. - Он боком посмотрел на Вещательный Центр. - Принесу бабушке покупку и заберусь на свой уютный чердак. Там отдохну в своем корыте (Гори Водяной привык почивать в ваннах, наполненных водой) и пофантазирую на тему другой - покойной жизни. - Сквозь плотную завесу отчаяния на его лице на мгновение пробился слабый лучик улыбки.
  
  В следующую минуту смесь уже была куплена. Гиор поблагодарил продавца, который все никак не мог привыкнуть к его человечной натуре (чаще всего та выражалась в мании извиняться за всякую мелочь и нараспев говорить спасибо), и потопал обратно.
  
  Но примерно на полпути его остановили.
  
  - Да это же Гори Водяной! - воскликнул до покалывания в пятках знакомый голос.
  
  Ватер Гиор частыми рывками, точно паралитик в приступе, обернулся на источник. Как и предполагалось, за близстоящим заброшенным домишко сидели братья Змееныши и потягивали горячую смолу через трубочку. Они были младше его на несколько десятилетий, но это им отнюдь не мешало с удовольствием издеваться над ним.
  
  Еще в раннем детстве он познакомился с этими двумя, и поначалу они очень даже ладили. Но затем карапузы подметили, как весело выглядит то, что его постоянно обижают другие демонята, и тоже решили попробовать. Так непродолжительной дружбе пришел конец. С того дня и по сию пору они все с тем же азартом донимают уже повзрослевшего Гори Водяного и никак не хотят оставить его в покое.
  
  - Ну почему мне так не везет... - тихо провыл Гиор. Эти демоны в свои лучшие годы доставляли ему серьезные неприятности и в способности причинять вред могли бы переплюнуть даже Цетру.
  
  - Вот так встреча! Ты бы знал, как мы по тебе соскучились, Гори, - ехидно оскалился один.
  
  - Мы слышали, что ты на днях взялся за грешника первого класса. И как успехи? Этот тоже тебе тумаков надавал? - подхватил второй.
  
  Оба прыснули. И зашагали к одеревеневшему Гиору.
  
  - А это что? - Тот, чья змеиная голова была толще, выхватил у него мешок со смесью. - А, курево старухе несешь? Ну, пожалуй, мы его себе оставим.
  
  Второй, чей раздвоенный язык был длиннее, приобнял бедного Гиора. Тот и не думал дать какой-либо отпор.
  
  - Послушай, дружище, - зашипел он. - Ты ведь такую работу получил - с грешниками первого класса встречаешься. Наверное, и жутко сильным с тех пор стал. Ну так что? Может, составишь нам компанию в спарринге? Покажешь нам мастер класс? - И захохотали опять. - Только не отказывайся, мастер.
  
  В первом же представившемся случае Гиор вырвался из змеиных объятий и пустился наутек. Бежать прямиком домой не стал - то, что он живет на чердаке у бабушки, никто не знал. Все думали, что Гори, весь из себя распредобрый, помогает ей безвозмездно, а ночует всегда на улице.
  
  - Ох, ностальгия так и пробирает, - схватил себя за плечи один из Змеенышей. - Как в старые добрые времена.
  
  - Точно. Погоня за Гори Водяным... Столько воспоминаний, - поддержал второй.
  
  Оба улыбнулись друг другу - и бросились вдогонку.
  
  "Ну почему... почему все так плохо? - сокрушался на бегу Гиор, преодолевая один переулок за другим. - Сначала Глу со своей бандитской манией, потом Вещатель, а теперь и они... Да, все-таки это так - я действительно проклят судьбой. Но по крайней мере, свой последний часик отдыха перед тем, как меня распнут за то, что с Глу вовремя не управился, я спасу".
  
  Будто бы над ним действительно витало страшнейшее проклятие, с последней мыслью он забежал в тупик. Путь к отступлению ему тут же перегородили братья Змееныши.
  
  - Ну что такое, Гори? - сказал один из них. - Всю сноровку растерял. Раньше мы за тобой бегали подольше.
  
  Ватер Гиор прижался к высокой каменной ограде, которую в жизнь не смог бы перепрыгнуть, и уже было приготовился к самому худшему. Его палачей от него отделяло всего с десяток метров.
  
  - Ну давай, покажи нам свою силу, демон-доносчик, - прошипел толстоголовый - и на пару со своим братцем бросился на Гори.
  
  Несчастный водяной демон заревел, отчаянно рухнул на колени и закрыл лицо руками. Именно поэтому он и не увидел, как в решающий момент оба Змееныша внезапно затормозили и отбежали на несколько шагов назад. Чем-то серьезно обеспокоенные, они вытаращенными глазами смотрели в пространство высоко над головой Гиора.
  
  - Что он здесь делает?
  
  - А я почем знаю!
  
  - Зачем ему соваться не в свой район? Для них же это унизительно.
  
  - Черт его знает!
  
  Здесь Гиор уже медленно поднялся на ноги, дал свободу зрению, обернулся и посмотрел туда же, куда с таким волнением таращились его обидчики.
  
  На стене, что перегородила ему путь, стоял Вещатель. Серебристый гребень на его голове испускал слабое, но заметное издалека свечение.
  
  Не предоставив им и минутки для безмолвных разглядываний, Псатри Бледнокрылый смерил Гиора ничего не выражающим взглядом и незамедлительно начал:
  
  - Гори Водяной, демон, что работал по делу Глу Шеридьяр - это ведь ты?
  
  Ну все, вот и наступил конец, - подумал тот, всхлипнул и кивнул. Змееныши настороженно переглянулись, сдвинулись еще на пару шагов назад, и их взор перекочевал обратно на Вещателя.
  
  - По правилам на моем месте сейчас должен быть Птолемей, - тут же продолжил Псатри. - Но так как он занят беседой с девчонкой, я вызвался ему помочь - и теперь говорю вместо него. У меня есть около тридцати секунд, чтобы растолковать тебе ситуацию. Поэтому вникай и не задавай лишних вопросов - подробности разузнаешь в будущем. Итак. Грешница первого класса, известная тебе как Глу Шеридьяр, не будет казнена. Кости легли так, что ее определили участником в миллионные Греховные Игрища, что состоятся через год. Насколько тебе известно, демоны-доносчики обязаны участвовать вместе со своими грешниками - ведь это командный турнир, побеждает наисильнейшая пара. Вот почему тебе придется пройти со мной.
  
  Тут Вещатель щелкнул замочком маленькой книжечки, что висела у него на шее, открыл на страничке, близкой к середине, и перед тем, как зачитать оттуда непонятное слово, договорил:
  
  - Равно как и все остальные участники, вы вместе с Глу Шеридьяр будете спать вплоть до самого начала Игрищ. На случай, если тебе неизвестно: это делается для того, чтобы грешник оставался при том уровне силе, с которым пришел сюда. Тренировки недопустимы. На этом все. - И наконец зачитал: - Извус деклей!
  
  Внезапно в груди Гиора (судя по его лицу, из-за обуявшего его страха он ни черта не понял из сказанного) образовалась сквозная пробоина. Ее стенки все быстрее и быстрее расходились в стороны, быстро поглощая демона. Это было тем же трюком, что Птолемей совсем недавно проделывал над Глу.
  
  Секунда-другая - и от него ничего не осталась. Псатри защелкнул книжечку - и резко взмыл вверх. Крылья у него были в точности, как и у его старшего брата. Тоже ведь Бледнокрылый!
  
  Обалдевшие Змееныши столбами стояли на своих местах и еще долгое время не могли прийти в себя. На то чтобы вновь заговорить им потребовалось около пяти минут.
  
  - Гори Водяной примет участие в Греховных Игрищах? - спросил большеголовый. Теперь он решительно не доверял собственному слуху.
  
  - Да нет, как можно? - последовал неуверенный ответ.
  
  - Но ведь Вещатель сказал...
  
  Будучи все еще под сильным впечатлением, оба говорили медленно и тихим шепотом.
  
  - Наверное, это смесь старухи, которую купил Гори... Пары от нее и создали галлюцинации...
  
  - Да, наверное...
  
  И, отмеряя каждый шаг, стали неспешно отступать. Отвести взгляд от того места, где только что стоял Вещатель, ни один ни другой не решались. И потому спиной, по-пингвиньи, пятились назад.
  
  В течение следующих трех часов они круг за кругом вспоминали все, что сообщил Псатри Бледнокрылый, и пытались понять - не почудилось ли им это? или их козла отпущения и впрямь пригласили поучаствовать в турнире, куда зовут обычно лишь великих мастеров?
  
   Загадка...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"