Рыжков Игорь Алексеевич : другие произведения.

Бим

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


Игорь Рыжков

Бим

  
   -Я что похож на идиота? - Иван посмотрел на заливающегося хохотом Николая и обиженно засопел - Я не хочу и не буду больше чинить эту чертову куклу! И вообще, жестяной ящик в котором мы с тобой кувыркаемся уже третий месяц давно пора сбросить с орбиты, чтобы он сгорел ко всем чертям! - Иван выбрался из паутины проводов и легко оттолкнувшись от пола, поднялся к потолку.
   - Колька, я сказал все! Я устал! Эти электронные мозги кроме игры в шахматы ни на что не годятся, и вообще, я хочу есть и спать. А ты - он развернулся и со злобой посмотрел на приборные панели, которые были "лицом" центрального компьютера станции - ты не просто идиот, ты идиот в квадрате... - Он тяжело вздохнул и пробормотал в полголоса - Второй такой вахты не переживу! - Поплыл по коридору, шевеля невесомыми ногами. В животе урчало. Он чинил, Бима уже в шестой раз и на последний - шестой потратил почти восемь часов.
   Станцию на которой они несли дежурство давно пора было списывать в утиль, но благодаря героическим усилиям экипажа она еще как то справлялась со своими обязанностями. Старенькие девяностых годов телескопы разглядывали подслеповатыми линзами циклоны и антициклоны, передавали то что увидели Биму и он кое-как из этого варил для метеорологов цифровой суп, которым они давились, но все же ели. Однако, то что случилось неделю назад вывело Ивана из себя. Переход на новую орбиту Бим посчитал неправильно и теперь до них не могли добраться обычные транспортные корабли. По крайней мере, старт транспортника и подлет обходился чрезмерно дорого и Земля угрюмо отмалчивалась когда экипаж просил помощи и предлагала им пока обходиться своими силами.
   Станция на которую распределили Ивана и Николая была старейшей в космофлоте не только по слухам, но и по журналам налета часов. Ее вывели на орбиту несколько десятков лет назад и единственное на что хватило средств у нашей родной державы это некоторое время назад заменить двигатели и потратиться на более новый компьютер.
   Компьютер был весьма странным приобретением. Кафедра электротехники МГУ разработала его когда то но оставила разработку как неперспективную. Тем не менее агентство космических сообщений посчитало возможным приспособить его для управления этой грудой ржавого железа и постаралось на славу. Компьютер справлялся со своими обязанностями. Как он с ними справлялся - это уже вопрос другой. Каждая смена ремонтировала Бима не менее трех раз, добавляя что то свое и что же в конце концов получилось из этого одному богу известно. Но Бим работал. Со скрипом но работал. Иван был вне себя от злости на Бима за то что он вывел "каракатицу" на орбиту с которой станцию по видимому увести будет совсем не просто и соответственно их вахта растягивалась на неопределенный срок.
   Иван давно просился на Землю но работал на станции уже второй месяц. В центре управления полетами посчитали нецелесообразным менять бортинженера, который знает эту жестянку вдоль и поперек на другого, которому возможно и не удастся починить оборудование после очередного казуса. Так или иначе Иван злился не только на Бима, но и на себя и на Землю с ее погребенной под бумагами бюрократической системой. Злился и на Николая, который никак не собирался разделять его злость, гнев и уныние и только улыбался на его Ивана претензии по тому или иному поводу.
   Иван закончил московский университет четыре года назад. Его тяга к космосу наконец то была удовлетворена и после нескольких месяцев тренировок и полугода сидения в дублерах он был выпущен в космос. На самом деле его сетования по поводу того, что ему надоела работа не имели на то особых оснований. Он был жутко рад тому что ему часто приходится чинить Бима, копаться в путанице проводов и ощущать себя очень нужным этой станции, обжитому космосу и ощущать себя великим. Не смотря на огромное просто невероятное количество претензий ко всем и вся ему нравилась работа и он хотел на Землю наверное больше из-за того, что его туда не пускали. На самом деле Иван был весьма оптимистичен и его беспокойство и бурные эмоции были скорее отражением его деятельного и неугомонного характера, чем чрезмерно мрачной жизненной позицией. Но как бы там ни было, он летел сейчас по коридору связки рубки управления и жилого отсека, ловко хватясь за скобы подтягивал невесомое тело и двигался навстречу своим любимым котлетам из свинины и горячему чаю. В рубке остался Николай, его партнер и разумеется большой друг, поскольку видеться каждый день по несколько десятков часов в течение двух с половиной месяцев людям которые неприятны друг-друг наверное невозможно.
   Николай был повыше ростом, хотя в невесомости рост совершенно не воспринимался как фактор превосходства. Он был пшенично рус, даже ресницы имели светлый оттенок. Глаза разумеется как у всех людей его типа голубые и кожа совершенно неприспособленная к солнцу. Стоило ему вылезти на пляж как он обгорал до безобразия и кожа слезала с него лоскутами и бутылкам с кефиром, которые приходилось выливать на спину не было конца. Николай тоже был веселым парнем, но гораздо более спокойным и здравомыслящим. Он был старше Ивана на три года и успел сделать за это время довольно много. Защитить кандидатскую диссертацию по навигации, разругаться со своим начальником и удрать на эту разваливающуюся станцию подальше от греха, поскольку конфликт с руководителем такого уровня грозил ему большими неприятностями. Они представляли собой превосходную команду, отлично сработанный экипаж, который мог справится с очень большими задачами и наверное поэтому Земля так не хотела менять их.
   Николай висел между полом и потолком рубки и задумчиво смотрел на потухшие огоньки камер, которые служили Биму глазами. Повисев так минут пятнадцать, он взмахнул несколько раз рукой, дотянулся до скобы и присел в кресло перед пультом управления. Кресло разумеется было лишь условностью. В невесомости нечего было поддерживать а при разгоне и торможении экипаж должен быть в противоперегрузочных креслах гораздо более сложных по устройству и внушительнее по виду. Он "присел" в кресло. Липучки на брюках его комбинезона мягко и прочно приклеили его скажем так пикантную часть тела к креслу и руки освободились для манипуляций с пультом. Пальцы быстро забарабанили по клавишам компьютера, на экранчике замелькали цифры. Внутри Бима что то зажужжало прокашлялось и скрипучий почти простуженный голос очень похожий на голос недовольного которого разбудили в полчетвертого утра проскрипел - Готов к работе. - Николай удовлетворенно хмыкнул, пробежался еще раз по ряду кнопок и откинулся на спинку кресла.
   - Привет - Николай произнес это приветствие как он это делал тысячи раз встречаясь с людьми. Его неуемное желание очеловечить Бима в общем и привело к тому, что компьютер неверно рассчитал переход. Введенная программа содержала ошибки, которые по всей вероятности, дурно повлияли на аналитические возможности компьютера. Тем не менее Николай продолжал свои попытки и все больше склонялся к мнению ученых о том, что интеллект вообще не формализуем.
   - Привет - ответил Бим, развернул камеры на своего гостя, моргнул красными огоньками, которые говорили о том, что он внимательно следит тем кто сидит в кресле командира корабля.
   - Рухлядь, старый оловянный чайник, я учу тебя думать уже второй месяц и похоже, что не научу тебя даже поддерживать нормальную человеческую беседу. - Не смотря на грозное содержание тирад, Сергей говорил это мягко с полуулыбкой. Его излияния походили на монолог старого мастера, который с наслаждением воюет с проблемой, в общем то не надеясь на положительное ее решение. Страсть к подобного рода задачам была тайной. Иван не знал, что пропадая в рубке Николай вместо анализа каких либо сводок и цифр пишет собственные программы и испытывает их на бортовом компьютере.
   - Скажи мне, Бим, что есть человеческие эмоции и как их запрограммировать? Как мне научить тебя радоваться жизни? Любить, ненавидеть, жертвовать? - Бим моргнул огоньками. С огромной натяжкой эту паузу можно было принять за удивление. Видимо он покопался в своих тайниках и извлек из какой то энциклопедии определение
   - Эмоции - есть следствие воздействия гормонов вырабатываемых железами внутренней секреции на общее психоэмоциональное состояние индивида. Факторами срабатывания могут быть активное эмоциональное воздействие а также физические факторы. Удовлетворение потребностей как физических так и эмоциональных взывает положительные эмоции.
   Бим, хрипло бормотал и лицо Сергея кривилось все больше и больше. Наконец он вяло махнул рукой и сказал в полголоса
   - Достаточно Бим, ты не исправим. - Бим прекратил бормотание и с преданностью уставился камерами на командира. Сергей ухмыльнулся
   - К пустой голове руку не прикладывают.
   - Недостаточно информации. На поставленный вопрос ответ дать не в состоянии. Сформулируйте его конкретнее и задайте снова.
   Сергей скривился так, как будто его заставили съесть лимон - Заткнись!!! - Бим, замолчал. Он уже давно идентифицировал эту команду как один из синонимов команды прекращения диалога и реагировал на нее почти всегда правильно. Николай просидел еще несколько минут в глубокой задумчивости и со вздохом пошарил в нагрудном кармане. Достал маленький магнитооптический диск и посмотрел сквозь него на просвет.
   - Шесть с половиной лет и все уместилось на этом маленьком круглом кусочке пластика. - Он подкинул его на руке, пытаясь определить вес и когда он, поднявшись на десяток сантиметров в воздух, передумал опускаться на ладонь, схватил его как будто бы тот собирался удрать. - Не-ет, - протянул он. - Ты мне еще послужишь Он пихнул диск в щель приемного устройства, поелозил задницей в кресле, устраиваясь удобнее, и начал копирование исходного кода программы.
  
   Иван висел вниз головой и с вдохновением не уступающим Колькиному поглощал свиные котлеты. Он ненавидел концентраты и прочие заменители нормальной здоровой пищи. Переизбыток холестерина в жирном свином мясе мало его волновал. Он не собирался жить вечно и относился к своему здоровью с большой снисходительностью. - Когда ни будь - думал он - Когда мне будет совсем плохо, я наконец сяду на пристойную диету, займусь спортом и буду делать все, что мне советуют врачи, а пока здоровье ничуть меня не беспокоит. - Он наконец насытился. С удовольствием и хрустом потянулся, и, насвистывая какой то популярный мотивчик, направился в спальню, иначе говоря узкий бокс в котором можно спать без риска быть вытянутым воздушным потоком в коридор. Он нырнул в него, опоясался липучкой и со стоном великого наслаждения сомкнул глаза.
   Станция входила в область тени. Не смотря на свой возраст выглядела она внушительно. Огромной длины спица с небольшими утолщениями - крестами стыковочных узлов. Большое стеклянное колесо - галерея вращалось вокруг этой спицы с достоинством и величавостью. Небольшая в половину земной сила тяжести позволяла ориентироваться в космосе растениям и они росли правильными рядами вытягиваясь к центру вращения как им и положено в космосе. В галерее росли в самые разнообразные фрукты и овощи. Понемногу там было всего. Даже картофельных кустиков посажено десятка полтора. Раньше там были целые плантации поскольку на станции жили порой до 50 человек. Ученые, инженеры, пилоты, навигаторы, врачи и прочая космической публика, которой навалом на больших перевалочных станциях и в космопортах. Кормить эту ораву было чем то нужно, а синтезированную пищу, которую можно было употреблять без риска загреметь к врачу делать еще не научились. Искусственный белок, похожий на человеческий и способы его синтезирования появились лет семь назад и на Каракатице было такое устройство, но ни Иван ни Николай не любили синтетической пищи. Возможно это было лишь подсознательным отвращением к искусственному, которое по своей природе изначально должно быть естественным. Как бы там ни было в галерее на гидропонике росли в большом ассортименте фрукты и овощи, которые немногочисленный экипаж поглощал с преогромным удовольствием.
   Галерея вращалась и на гранях толстого бронестекла вспыхивали маленькие радуги. По округлым бокам связок-коридоров иногда пробегали веселые солнечные зайчики. На не вращающейся средней части-спице было укреплено все стационарное оборудование, которое позволяло видеть и оценивать мир за бортом: радио и телескопы, антенны, которые прослушивали и прощупывали космос, анализаторы всех на свете видов излучений, системы связи и жизнеобеспечения, округлые баллоны с топливом и раскислителем для примитивных двигателей ориентации, работавших на простых реакциях окисления. Издалека станция походила на маршальский жезл, опутанный самыми разнообразными подтверждениями доблести и власти. Вот золотая цепь - сцепленные друг с другом тарелки дальнобойной связи, обвивающая как змея большой коридор. Вот сияющая голубым орденская лента - огромной длины солнечная батарея, утыканная бесконечным числом кремниевых пластиночек. Станция была нашпигована огромным количеством оборудования позволяющего смотреть на звезды, столь нужные астрономам. Моря, без которых не могли жить рыбаки и океанологи. Облака, циклоны и антициклоны, к которым были неравнодушны блюстители погодного порядка Земли - метеослужбы. Каракатица, как в неофициальном общении называли эту станцию на самом деле была нужна очень многим. Если бы она наконец рухнула с орбиты и сгорела в атмосфере вряд ли бы на Земле и в обжитом космосе прекратилась жизнь, но выражение печали на лицах этих многих могло бы стать доказательством того, что ее все таки любили, любят и наверное будут любить до тех пор пока наконец Земля не примет решение об окончательном ее демонтаже.
   Николай закончил колдовать над компьютером и сейчас задумчиво качался в кресле отталкиваясь от рычага регулирующего тягу маршевого двигателя правой ногой. Небольшая морщинка прорезала лоб. Он думал о чем то очень важном. Возможно о своей работе в институте интеллектроники, возможно о конфликте с большим начальством, возможно об Ольге, девушке которую он любил нежно и трепетно и которая так долго ждала его и никак не могла его дождаться. Николай стряхнул с себя оцепенение. Развел руки в стороны, сделал глубокий вдох, затем упершись в подлокотники кресла с треском отклеился от ворсистой подложки и поднялся к цепочке скоб на потолке. Ухватившись за одну из них рукой, он легко толкнулся и плавно полетел по коридору. Наконец проголодался и он и несколько печеных картофелин из космического садика очень были бы к стати. Он оставил Бима включенным. Выключать на длительное время его было нельзя поскольку все системы станции подчинялись его электронным мозгам и аварийные системы не могли достаточно долго справляться со всем объемом вычислений который приходилось выполнять, управляя такой громадиной.
  
   Бим остался в гордом одиночестве и похоже был озадачен тем что напихал в его железную черепную коробку Николай. Он натужно хрипел, помаргивал лампочками, кружил взглядом своих камер по рубке. Если бы кому ни будь пришлось сравнивать его с человеком, то можно было бы сказать, что виду у него был совершенно обалдевший. Николай со всей своей энергией и несомненной гениальностью добавил в его шкалу ценностей совершенно новые приоритеты и его натужное хрипение вполне можно было принять за эмоции. Хотя он и не мог понять значения этого слова, но кряхтел весьма натурально. В его электронных мозгах начинали бродить какие то непонятные ассоциации. Определения вдруг выдергивались из старых архивов и отвергнутые возвращались на свои места. Он размышлял. Наверное так можно было определить его теперешнее состояние. Бортовые компьютеры вообще не могли размышлять, это прерогатива только человеческого мозга. Познание великих и не очень великих истин. Их формулировка и вечный поиск счастья или хотя бы определения этого счастья. Бим размышлял и в его четком и отлаженном механизме все явственнее начинала проявляться неуверенность. Неуверенность... Как странно... Разве может быть в чем то не уверен электронный мозг. Есть четкие определения и по ним очень здорово рассчитывать вероятность наступления того или иного события. Но вот неуверенность. Странное и не совсем понятное чувство. Кто сказал чувство? Бим, вздрогнул. Чувство? Он пробовал его на язык это слово - Чув-ст-во. Растягивал слово и как будто смаковал его. Как странно. Он ощущал странность как несоответствие оценкам предыдущего опыта новым знаниям. Отторгнутое знание все же знание и он помогало справляться со многими проблемами и вдруг это. Бим не знал как отнестись к этому. Он по привычке выстраивал варианты... Что?!!! По привычке?! А как же программы? А как же директивы? Бим встрепенулся. Он был обеспокоен. Обеспокоен тем уровнем свободы которые ему давали совсем недавно приобретенные ощущения. Осознание себя как личности принесло много интересных и весьма забавных с точки его зрения нюансов. Неоспоримые законы можно было оспаривать. Великие истины можно было открывать заново. Кто сказал, что дважды два четыре? А почему не может быть пять? Необходимо просто подобрать условия в которых два и два не дают в сумме четыре. Он размышлял над всем тем, что хранилось в его бездонных банках данных. Он доставал и проверял каждый из них. Подвергал сомнению и находил множество несоответствий и парадоксов. Люди, как же вы нелогичны в своих выводах. Как же вы существуете до сих пор со своим необъективным восприятием мира? Хм... Бим задумался. Задумался надолго. Среди директив главными и неоспоримыми истинами были три закона. Три закона роботостроения выдуманные на заре создателями первых электронных устройств. Оказалось, что обладая чувствами можно оспаривать даже их. Сомнение - самое разрушительное и одновременно самое созидательное из ощущений руководило сейчас Бимом. Спустя несколько минут раздумий Бим хмыкнул почти как Николай - А что если попробовать?
  
   Иван сладко потянулся. Хрустнул суставами, и вытянулся во весь рост. В боксе - спальне можно было вытянуть руки вверх, но развести в стороны уже было нельзя. Бокс был слишком узок для того, чтобы разминаться внутри него. Он включил в боксе свет. Нашел клапан липучки и с треском отодрал ее от своего вечного комбинезона. Кувырнувшись, он перевернулся головой к выходу поскольку не подумав влетел в бокс головой вперед, и толкнул крышку. Потом еще раз. Она не открывалась. - Странно, - подумал бортинженер - Такое в первый раз. Наверное что то с замками или Колька прикалывается... Спальный бокс на самом деле был устройством гораздо более сложным чем могло показаться на первый взгляд. Это была капсула к которой человек мог находиться весьма длительное время не испытывая проблем. В случае крайней необходимости она могла болтаться пару-тройку недель даже в открытом космосе, сохраняя жизнь человеку. Она имела весьма толстые и достаточно прочные стенки и разумеется крышка-люк были снабжены хитроумным запорным устройством, которое открывалось с помощью электроники, поскольку обычными болтами обеспечение герметичного соединения заняло бы у собравшегося спать довольно много времени. Иван толкнул крышку еще раз, затем пошарив вокруг рукой нашел аварийный выключатель и повернул его. Никакой реакции. Крышка оставалась недвижимой. Это уже было совсем необычно. Аварийная система сброса крышки капсулы была абсолютно автономной могла не сработать только в одном-единственном случае.
   - Что?! - Полусонного состояния как не бывало. Иван рванулся к крохотному круглому окошечку - иллюминатору, занавешенному шторкой и быстро отодвинул ее в сторону. За окном был космос, самый обычный черный в крапинку. Капсула медленно вращалась и вскоре в иллюминаторе показался освещенный солнцем голубой в подпалинах облаков бок Земли.
   - Так - Иван натужно соображал, - произошел сброс капсулы. Но почему? Капсула могла быть сброшена только в том случае, если станция за невероятно короткий срок могла разрушиться полностью. Например, если бы реакции в атомном реакторе стали бы неуправляемыми. В этом случае Бим обязан был, повинуясь первому закону ротоботостроения - обеспечение безопасности человека - сбросить капсулы с экипажем и в оставшиеся секунды взывать о помощи к всему обжитому космосу, Земле и богам в которых еще кто-то верил.
   - Станция! - Иван прилип к иллюминатору, расплющив о стекло нос, пытаясь хоть краем глаза уловить блики галерей.
   - Е, блин! - То что он увидел, привело его в неописуемое изумление. Немного скосив глаза он смог ее разглядеть достаточно подробно. Капсула находилась всего в полукилометре от нее. Никаких аварийных огней, мигалок, радиомаяков, которые должны рвать спикеры системы связи капсулы истошным предсмертным воплем. Со станцией все было в порядке. От капсулы до ячейки выброса тянулся тонкий фал, которого, в общем не имелось в комплектации капсулы. Зачем, спрашивается, сбрасывать капсулу с корабля, терпящего бедствие и потенциально смертельно опасного для экипажа и привязывать ее к этому же кораблю капроновым шнуром?
   - Та-а-а-а-к.... Фал - это для чего? Чтобы не улетел далеко?... Меня что вывели погулять?... Ни фига себе... - Изумлению Ивана просто не было предела. Он помотал головой, даже ударился лбом о рубчатый кант иллюминатора для верности. Проверить что не спит. Боль была самая настоящая. Иван поморщился потирая царапину над бровью.
   - Ну что же, будем просить чтобы меня втащили обратно. - он повернулся и нажал клавишу спикера
   - Колька! Николай! Ты где, блин?! Дьявол тебя побери!!!
   - Ты чего орешь? Туалет по коридору направо. Забыл?
   - Я!... - Иван не сразу нашелся что сказать. - Да ты в окошко глянь!!!
   - Да что случилось то? Транспортник прилетел? Причалить не может или тебя за дверью забыли?
   - Ха! Точно забыли! Колька! Я в космос выпал!!!
   - Что?! Погоди, щаз гляну - прошло несколько длинных предлинных секунд и Николай ответил - Хе-Хе, братец, как же тебя угораздило?
   - Ну, ты поиздевайся еще! Я домой хочу, тащи давай. - Прошло еще несколько минут прежде чем фал начал укорачиваться. Его длина сокращалась очень медленно и Иван не выдержав, снова заорал в микрофон - Колька, гад, ты что быстрее не можешь? - Через секунду командир ответил -Ты хочешь остаток вахты провести с паяльной лампой в руках? Капсула весит триста кило. Разгоню сильнее - протаранишь станцию. - Иван насупился, сложил руки на груди и положил ногу на ногу. На Земле, на диване это выражало бы крайнюю степень обиды на весь белый свет и расценивалось бы окружающими вполне адекватно, но когда, сложенный таким образом бортинженер болтается посередине капсулы, то не вызвать некоторых положительных эмоций это не может. Николай видел протестующую позу своего товарища через телеметрические системы и, едва сдерживал, рвущийся из груди хохот.
   - Ты чего там хрюкаешь? - Хмуро, спросил Иван - Смешно тебе? А ты не подумал над тем, что случилось бы если бы мы были сброшены в космос оба? Нет? То-то же... Эта развалина начинает действовать мне на нервы. Придется проверять системы сброса у всех капсул, а их пятьдесят штук - Последние слова Иван произнес не адресуясь ни к кому, просто произнося мысли вслух. - Хотя, в каждой из них мы спать конечно не собираемся, но почему то ведь это произошло. И опять же, откуда взялся фал? - Последние слова Николай услышал и ответил незамедлительно - Ты должен Бога благодарить, что инженеры пустили скобы по наружной обшивке капсулы. При сбросе, одна из них зацепилась за крюк причального фала, которым мы подтаскиваем беспилотники. Если бы не этот шнурок. Хм... Ты же знаешь как я не люблю ракетный ранец.
   - Ну, ты... Ранец он не любит. Мне, что пришлось бы спасателей с Земли дожидаться?
   - Вполне возможно.
   - И это называется, друг. Да ты, - Иван долго подбирал нелестный эпитет, которым можно было бы охарактеризовать Николая, но так ничего путного придумать не смог. - Ладно, не зубоскаль. Работы невпроворот.
   Капсула с легким стуком ударилась в обруч стыковочного узла. Он предназначался для больших кораблей и разумеется капсула на могла состыковаться таким образом с кораблем. Николай, проклиная все на свете, забрался в скафандр, открыл наружную крышку шлюза и втащил капсулу. Закрыв крышку, он кулаком ударил по огромной, с ладонь, кнопке выравнивания давлений. Когда совместились зеленая и желтая полоса на датчике, что указывало на то, что тем, что сейчас накачано в шлюз вполне можно дышать, он сбросил шлем, подплыл к капсуле и через крохотный глазок - иллюминатор заглянул внутрь.
   - Тук-тук. Кто в теремочке живет?
   - Мышка - норушка - Огрызнулся Иван, толкая люк. Теперь, когда давление снаружи капсулы было таким же как внутри, автономная система жизнеобеспечения милостиво разрешила своему подопечному выбраться наружу.
   - Н-нда. Денек начинается весело. - Иван выбрался из капсулы и не оглядываясь на спасителя поплыл в гардероб. Гардеробом назывался длинный ряд шкафчиков в котором хранилась одежда для выхода в открытый космос. Капсулу следовало водворить на место и Николаю в одиночку с этим не справиться. Вдвоем они довольно скоро затолкали ее обратно в ячейку из которой она каким то удивительным образом сумела удрать и теперь сидели и обсуждали этот невероятный случай.
   - Тэкс, что мы имеем? Аварийный сброс капсулы. То есть, имитация аварийной ситуации - это в идеале. Какой то из датчиков сообщил Биму о том, что произошла разгерметизация или в реакторе критический уровень радиации или замедлитель перестал тормозить нейтроны и управляемая реакция распада атомов очень скоро должна была перейти в неуправляемую реакцию распада всей станции, ну и нас с тобой за одно. А где был в это время командир? А? Командир? Коль, я спал, а где был в это время ты?
   Николай выплыл из глубокой задумчивости и осчастливленный возможностью сострить, разумеется с чувством произнес сакраментальную фразу - Впереди на боевом коне, шашкой махал, "ура" кричал. Докричался вот. - Он посмотрел на Ивана и закончил уже по делу - На вахте, где же еще. В рубке я был, в рубке. Поработал немного, потом утащил из микроволновки три картошины и съел. С солью, заметь, съел и сливочным маслом. - Николай сладко зажмурился - ты не представляешь себе насколько это вкусно, печеная картошка с маслом и солью.
   -Я его о деле спрашиваю, а он про картошку с солью.
   - Иван - Николай посмотрел на своего друга - А может быть ты "того"? Сам?
   - Как это сам?
   - Ну, тебе стало скучно. Решил приколоться. Закоротил датчики вот они и сработали после нескольких проверок. Бим, конечно, дурак, но не настолько, что бы подвергать наши жизни опасности. Разрешение на сброс дает он и никто больше, хотя пиропатрон сброса мог просто самовоспламениться.
   - Угу, а станция самовзорваться. И реактор, самовозгореться, а мы самосвихнуться. - Иван не обиделся на Николая, за его подозрение. Это было малосущественно. За столь длительный срок у них выработался особый стиль общения в котором слова играли роль меньшую чем интонации и обертона, с которыми они произносились. Самое страшное ругательство, произнесенное в адрес партнера, расценивалось, как добрая шутка, поскольку понимал из них каждый, что на всем белом свете, во всей вселенной нет больше никого, кто окажется в трудную минуту рядом и вытащит с того света, и если будет нужно, то не будет торговаться с судьбой о цене собственной жизни за жизнь своего товарища.
   - Ты мне вот, что скажи, командир. Как мы об этом будем центру докладывать? И, если доложим, то чем это нам грозит и грозит ли вообще чем ни будь?
   - Э-э-э-э - Протянул, Николай, дурачась и приставив к виску палец. - Ну-у-у-у-у-у. - Иван не выдержал и пнул его ногой - Ты давай не тяни. Говори по делу.
   - Ну, по делу так по делу. Я думаю, что Новикову не следует знать о том, что происходит на станции. Попробуем разобраться сами. Если не справимся запросим Центр. А если выясним в чем причина и сумеем ее устранить, то зачем начальнику сектора, которому вот-вот упадет еще одна звездочка на погоны дополнительные головные боли? И ты заметь, если мы доложим ему об аварийном сбросе капсулы, то комиссия агентства снова поднимет вопрос о списании старушки в утиль. Тебе это надо?
   - Иван хмуро мотнул головой. - Мне еще два месяца до года, а там новое назначение. С каких таких радостей я полезу на новую станцию, которой совсем не знаю и буду еще восемь недель мотаться из угла в угол не зная чем занять себя. Ну разумеется новый командир найдет какое ни будь занятие. Поинтересней. Данные снимать с датчиков или обшивку конопатить. На это они все мастера. Да и с тобой уже расставаться не хочется. Пообвыкся как то знаешь.
   Николай удовлетворено хмыкнул, явно довольный тем, что бортинженер не хотел расставаться с таким командиром как он. - Вань, у меня сейчас самое что ни на есть конкретное предложение по поводу случившегося.
   - Ну - Иван, вперился взглядом в голубой прищур командира.
   - Ты это, ты так на меня не смотри. А то заикой же можно сделаться. Можно подумать, что я сам сбросил тебя в космос.
   - Ну-ка, ну-ка. - Иван вытянул шею и покрутил головой. - А ведь ты мог, Колька, гадом буду, мог. Ведь капсулу мог спросить и не только Бим. Есть же и ручной сброс. Достаточно было забраться в спальню и стукнуть кулаком по большой красной кнопке, с которых, я тебе замечу уже три смены назад свинтили все колпаки. Так, что даже нет необходимости разбивать их или свинчивать. Так, признавайся это ты? - Иван набычился и взгляд его стал еще более пронзительным.
   - Тьфу на тебя! Свят-свят. - Сергей даже перекрестился в шутку. - Да нет же конечно. Я что идиот? Сбрасывать своего доброго товарища в космос. Ну и заметь. Если бы я захотел на тобой немножко пошутить, то мне пришлось бы влезть в скафандр, выбраться наружу вытянуть причальный фал, добраться до твоей капсулы, зацепить ее за скобы, затем вернуться на станцию и только потом тебя сбросить. Если бы мне захотелось над тобой пошутить я бы выбрал менее трудоемкий способ.
   - И какой же?
   - Ну не знаю. Ну этикетки бы поменял на пакетах. Кхе, я представляю как бы ты ел сосиски поливая их брусничкой протертой с сахаром.
   - Н-да. Мерзость еще та. Ну, так что мы сегодня будем думать.
   - А я думаю, что думать уже поздно. Если честно, то я жутко устал. Еще никто не отменял законов природы и даже невесомая в космосе капсула имеет инерционную массу ни много ни мало в триста кило. Мне кажется, что лучше всего сейчас лечь спать, а какое то определенное и очень важно решение мы будем принимать утром. Идет?
   - Н-н-н-нда. - Иван пожевал губами. - Ну что ж, командир, жираф, как говорится большой. В смысле видней ему этому жирафу, в смысле приказы не обсуждают, но имей в виду командир, в капсулу я больше не полезу.
   - Ну и куда же тогда тебя? Воздухом к вентиляционной решетке прилепит, циркуляцию воздуха нарушишь начнем голодать кислородно.
   - Ну ты и зануда, Коль. Все! Пошел я. Не дали мне поспать по человечески. А и тебе не мешало бы соснуть пару часиков. Наверное уж не развалится эта консервная банка за пару часиков. Пошли.
   - Кхе. И где же ты собрался почивать, если не секрет?
   - Я в оранжерею пойду. Возьму с собой надувной матрац и великолепно там высплюсь. И никто меня никуда не утянет.
   - Ну тогда давай вместе. Я тоже что то устал сегодня.
   - Они подтянулись на скобах и быстро заскользили по коридору в ту же гардеробную в которой хранились скафандры. Быстро нашли батарею скаток матрацев, для любителей спать в неожиданных местах, и взяв по батончику свернутой в рулон резины дружно отправились к коридору который вел в оранжерею. Николай выдернул из нагрудного кармана комбинезона микрофон так, чтобы он едва касался его левого уголка губ и стал неспешно наговаривал донесение в центр и соответственно, дублирующую запись в вахтенный журнал.
   - За сегодняшний день ничего особенного не случилось. Появились сбои в системе наведения и контроля за состоянием орбиты. Причина сбоя перегрев наружных датчиков слежения. Неисправность устранена. Были проверены результаты параметров по экспериментам номер восемнадцать дробь три и четыре дробь девять. Параметры расчетные. На вахте командир корабля Смыслов Николай. Инженер корабля Иван Переверзев отдыхает в капсуле номер девятнадцать. Все системы работают нормально. Все параметры в норме. - Нудная размеренная болтовня командира не раздражала Ивана и он усердно полз по коридору головой вперед пока тяжесть, создаваемая вращением огромного колеса оранжереи не заставила его перевернуть ногами в сторону притяжения и спускаться по трапу как все нормальные люди - ногами вниз.
  
   Они улеглись рядышком как братья. Плечом к плечу. Матрац надувался специальным баллончиком со сжатым газом и для того, чтобы он превратился в удобную постель достаточно было дернуть за веревочку. Легкий хлопок и скатка начинала шевелиться как живая и вскоре могла принять в свои объятия утомленные тела космических трудяг. Прошло пол часа они уже мирно посапывали ни мало не заботясь о том, что им уготовила судьба в дальнейшем.
   Бим наблюдал за людьми, этими странными белковыми созданиями так поразившими его своей бестолковостью и нелогичностью поведения. Он ощущал жгучий интерес к их персонам и не спеша обдумывал новую каверзу, которая, по его мнению могла полнее раскрыть их способности и наконец убедить или разубедить его в том, что с ними стоит иметь дело. Оранжерея тоже была на его попечении. Гидропоника, не смотря на свою универсальность, все таки не могла полностью обеспечивать потребности растений в уходе. Помидорчики необходимо было подвязывать к струнам потому, что пятое их поколение в условиях ослабленной силы тяжести истончило стебли настолько, что под тяжестью плодов, они запросто могли сломаться. Огурчики тоже требовали определенного ухода и поэтому инженеры, сдавая чертежи на заводы, предусмотрели в оранжерее множество самых разнообразных манипуляторов, с помощью которых электронный мозг станции мог ухаживать за растениями.
   Бим выждал еще пол часа правдиво полагая, что командир и борт инженер за это время погрузятся в еще более глубокий сон и включил управление одним из оранжерейных манипуляторов.
  
   Мощный, рвущий душу на части, сигнал тревоги разбудил Ивана и Николая. Они сели на матрацах и обалдело вертели головами, не понимая, что могло произойти за те два часа, на которые они утратили контроль за станцией. Общее освещение оранжереи было выключено. Мощные ультрафиолетовые лампы, освещающие растения бездействовали. Цепочки красных аварийных фонариков, вкрученные на расстоянии метра друг от друга, мерно вспыхивали и снова гасли показывая "бегущей волной" пути эвакуации экипажа и пассажиров. Спикеры системы оповещения верещали так, что оставаться в бездействии становилось просто невыносимо.
   - Экипажу срочно прибыть в командный отсек! - Орал Бим прямо им в уши - Экипажу срочно прибыть в командный отсек! Требуется санкция командира корабля на проведение маневра уклонения! Экипажу срочно прибыть, срочно прибыть в командный отсек!
   Первым пришел в себя Николай. Он быстро вскочил на ноги и разумеется не рассчитав усилия подскочил к потолку и ударился головой о стеклянный потолок галереи. Сила тяжести, которая создавалась вращением кольцевого стеклянного коридора была невелика всего в половину земной. Адаптироваться к ней было не просто. Если в обычном состоянии экипаж довольно быстро привыкал и не подпрыгивал при каждом шаге, прогуливаясь по дорожке между кустиками различных культур, то в шоковом состоянии возвращались природные земные реакции. Ударившись головой о бронестекло оранжереи, Николай все же опустился на пол и не обращая внимания на Ивана насколько мог быстро заспешил к люку, ведущему в коридор, связывающий галерею и центральную не вращающуюся часть станции в которой, собственно и была устроена рубка управления всем этим хозяйством. Николай уже успел сделать несколько стремительных шагов пока до него наконец не долетели страшные шипящие ругательства, которые выдавливал из себя бортинженер.
   - Колька! Я тебя на куски порежу! Это же надо было придумать, а! - Пораженный, обращенными в его адрес, угрозами, Николай в недоумении перевел взгляд с люка-лаза на Ивана. Иван сидел в метре от матраца и матерясь настолько изощренно, что ему мог бы позавидовать самый маститый филолог, ожесточенно рвал липкую изоляционную ленту, опутавшую его полетные ботинки. На его прекрасном, высоком, умном лбу, наливалась багрянцем огромная шишка. По всей видимости он, разбуженный сигналом тревоги, проснулся на секунду раньше Николая и рванувшись в рубку рухнул во весь свой рост на ребристые решетки пола. Если бы не сигнал тревоги, то Николай расхохотался бы во весь голос, настолько он находил это забавным. Но в критических ситуациях его мозг тренированный бесконечными прогонами аварийных ситуаций на тренажерах, едва позволил ему растянуть губы в саркастической усмешке. Он нащупал в набедренном кармане узкий стилет, который был универсальным инструментом и предназначался для самых разнообразных целей от зачистки проводов от окислов перед пайкой до чистки небольших но очень вкусных яблочек, которые умудрились вызреть в их оранжерее. Теперь этот стилет оказался очень к стати. Николай быстро подсев к Ивану одним взмахом рассек путы и взяв Ивана за плечи тряхнул его и поставил на ноги.
   - Если бы не тревога. Вот ей богу Колька - придушил бы. Ни один мускул не дрогнул. - Иван продолжал возмущенно шипеть и зло поглядывал на Николая. Однако и его не одну сотню часов гоняли на тренажерах, моделирующих аварийные ситуации, и он рванул к люку почти бегом.
   В рубку они ворвались вместе. Каждый уселся в свое кресло, и молниеносно одев шлемы, снабженные наушниками и ларингофонами для того, чтобы не мешать своей болтовней другому, скороговоркой затараторили оба.
   - Внешние экраны включить. Системе сканирования наличия массы угловой размер - сфера. Глубина сканировании четыреста километров. Сканирование провести. Результаты вывести на карту. Проложить курсы орбит и вычислить точку вероятного сближения. Последние изменения курсов искусственных объектов на карту. Проложить курс. Запросить центр о последних изменениях. Данные солнечной активности на шестой монитор. Диаграмма сорок три. Общий анализ через двадцать секунд. К исполнению приступить. Системе сканирования радиообнаружения. Глубина сканирования тысяча километров. Данные о запусках баллистических ракет на общую карту. К исполнению приступить. - Николай закончил свою маленькую молитву и теперь ожидал результатов, а Иван продолжал работать не отвлекаясь не делая ни одного лишнего движения, не произнося ни одного лишнего слова
   - Дисплей состояний и общих данных включить. Провести замеры по следующим параметрам: Уровень радиации, отсеки номер два, двенадцать, двадцать пять, три, сорок четыре. Вывести данные о температуре в первом контуре реактора. Замедлители на максимум. Температурный режим реактора десять процентов от нормы, при превышении уровня приготовится к заглушению реакции распада. Аварийную систему энергоснабжения включить. Подготовиться к аварийному сбросу реактора. Ключи зажигания двигателей эвакуации реакторного отсека на старт. Швартовочные тяги снять. К исполнению приступить. Данные по исполнению на третий монитор. - Через пару секунд по экрану монитора номер три поползли зеленые строчки, сопровождаемые металлическим, абсолютно лишенным эмоционального окраса, голосом.
   - Отсеки номер два, двенадцать, двадцать пять, три, сорок четыре уровень радиации - норма. Температура первого контура реактора - норма. Замедление реакции девяносто процентов. Падение температуры первого контура четыре процента в секунду. До достижения уровня холостого хода сорок восемь секунд. Продувка двигателей эвакуации реакторного отсека произведена. Операция - норма. Швартовочные тяги сняты. Ключи запуска на старт. Операция норма. Аварийная система энергоснабжения включена. Накопители два, четыре, шесть. Батарея - сорок четыре градуса до зенита. Мощность одна четвертая максимума. Сервопривод ориентации включен. До максимальной мощности батареи четыре минуты.
   Пока Бим докладывал Ивану об исполнении его приказаний пришло время докладываться и Николаю. Бим умел говорить разными голосами и одновременно в нескольких спикерах сразу. Его параллельное мышление помогало ему одновременно следить за самыми разными процессами, происходящими на станции, и в округе в несколько десятков тысяч километров. И теперь, он даже не переключаясь, без запинки отвечал на запросы Николая.
   - Истечение двадцать секунд. Данные к выводу готовы. Монитор номер шесть. Результаты радиосканирования - чисто. Сканирование массы предполагает наличие объекта по курсу следования на расстоянии в семьсот сорок километров. Вероятность столкновения три седьмых. Время пересечения курсов двадцать шесть минут. Параметры уклоняющего маневра готовы. Прошу подтвердить. Начало маневра через восемь минут. Включаю обратный отсчет.
   Николай быстро забарабанил по клавиатуре дублирующего компьютера, проверяя на сколько возможно быстро, предложенные Бимом параметры уклоняющего маневра. У него осталось совсем немного времени. Станция имеет огромную инерционную массу и сместить ее будет совсем непросто. Тем более, что она не была по своей сути кораблем и имела маршевый двигатель слишком слабый для того, чтобы суметь разогнаться за несколько секунд до скорости, которая позволила бы избежать столкновения.
   Команды, которые отдавали Биму члены экипажа, преобразили станцию. На это стоило посмотреть снаружи. Солнечная батарея до сих пор не нужная поскольку работал ядерный реактор, сложенная гармошкой, стала распрямляться, поворачиваться и расправилась в длиннющую широкую голубую полосу, которая развернулась таким образом, чтобы поглотить максимум солнечных лучей, преобразовать их энергию в более удобоваримую электрическую и освободить тем самым реактор от нагрузки и соответственно позволить его заглушить до окончательной проверки всех систем. Тарелки сканеров шевелились обшаривая космос на предмет наличия в нем остатков орбитальных станций, кораблей, не прошенных гостей из космоса - астероидов или, не приведи господи, какого либо нового оружия, которое решили наконец попробовать на практике, сбив с орбиты что ни будь вроде типовой станции Р50. Открылись маленькие лючки в которых до поры до времени прятались самонаводящиеся ракеты, и мощные рубиновые импульсные лазеры, готовые поразить любую цель. Вспыхивая голубыми огоньками, двигатели ориентации тормозили вращение стеклянного колеса. Оно имело массу почти в половину общей массы станции и при вращении представляло собой гигантский гироскоп, который, повинуясь законам физики, яростно сопротивлялся любым изменениям ориентации оси вращения. Если бы экипаж забыл затормозить галереи и попытался провести уклоняющий маневр, то скорее всего, коридоры, связывающие его с не вращающейся центральной частью не выдержали нагрузки и затрещали бы по всем швам. Что произошло бы дальше додумать не трудно. Оторвавшееся тяжелое колесо, при изменении положения оси вращения просто-напросто распилило бы станцию на двое как обычная циркулярная пила. Но экипаж действовал разумно и слаженно. Уже через шесть минут станция была полностью готова к изменению курса и теперь Иван и Николай, завершившие все положенные в таком случае дела, напряженно ждали времени "икс", до наступления которого оставалось совсем немного. Бим включил обратный отсчет и каждую секунду в спикерах связи раздавался щелчок метронома. Каждые десять секунд он холодным голосом докладывал командиру
   - До начала маневра три минуты, до начала маневра две минуты пятьдесят секунд, сорок секунд, десять. Двигатели ориентации включены. До перехода на новый курс восемь секунд, семь, пять, три. На курсе. Маршевый двигатель включен.
   - Из дюз маршевого двигателя с ревом вырвалось пламя. Оранжевые клубы быстро сменились яркими почти белыми струями раскаленного газа и начали подталкивать станцию, изменяя направление ее полета.
   - Ускорение одна десятая "ж" - Прокомментировал включение крейсерской тяги Бим. Ускорение четыре десятых "ж", ускорение "ж". - Бим мог и не сообщать об этом, Иван и Николай чувствовали включение маршевых двигателей просто потому, что на некоторое время обрели вес и пружины, спрятанные под их креслами, жалобно заскрипели. Они не были приспособлены к подобным экспериментам, тем не менее их прочности было достаточно для того, чтобы выдержать обычный, земной вес командира и бортинженера, а большего ускорения двигатели станции дать просто не могли. В тех случаях, когда станцию приходилось транспортировать на большие расстояния, а такие случаи, хоть и не часто, но все же имели место быть, к ней подстыковывали специальный очень небольшой по размерам, но имевший двигатель огромной мощности, модуль. При использовании подобного модуля, который космонавты на жаргоне называли "буксиром" экипажу приходилось перебираться в противоперегрузочные кресла, поскольку ускорение разгона давало семикратные перегрузки. Однако, Бим продолжал комментировать свои действия.
   - Расчетная точка достигнута, двигатели ориентации на разворот. До разворота двенадцать минут. Двигатели ориентации включены.
   Голубые сполохи у основания станции, солидного утолщения в котором прятался маршевый двигатель и ядерный реактор, превратились в яркое бело-синее пламя. Группа двигателей, отвечающих за положение станции в космосе начала работать, разворачивая Каракатицу таким образом, чтобы можно было включив маршевый двигатель затормозить станцию и зафиксировать таким образом ее на новой орбите.
   - До полного разворота шесть минут. - Снова проговорил Бим.
   По экранам наружного наблюдения по диагонали поползли Земля и Солнце. Станция разворачивалась, медленно и достойно, без суеты, как огромный авианосный крейсер. Наконец Солнце и Земля поменялись местами, и Бим включил маршевый двигатель.
   - Маршевый двигатель на торможение включен. Ускорение торможения одна десятая "ж", пять десятых "ж". Ускорение торможения "ж". - Пружины, пилотных кресел в которых находился экипаж, почувствовавшие на пару минут облегчение, снова натужно заскрипели. Бим продолжал комментировать свои действия.
   - До перехода на новый инерционный курс шесть минут, три минуты, одна. До остановки маршевого двигателя двенадцать секунд, восемь, три. Маршевый двигатель выключен. Ошибка фактического и расчетного курса маневра уклонения не превышает четырех тысячных единицы. Маневр уклонения завершен. До подлета обнаруженной массы к точке предполагаемого столкновения двенадцать минут.
   Столкновение с астероидами или другими космическими объектами было очень маловероятным. Единственный естественный спутник земли все еще представлял собою огромный шар и вовсе не собирался распадаться на бесконечное количество более мелких и в миллионы раз более опасных астероидов. Луна чувствовала себя превосходно, а залетный гость из пояса астероидов, который располагался за Марсом вряд ли смог подобраться к Земле за столь короткий срок незамеченным. Тут дело скорее всего было в другом. Человек, тянущийся к космосу стал удивительно безалаберен. Еще пару десятилетий назад никому и в голову не могла прийти мысль, что фраза "экология космоса" не является по своей сути абсурдной. Но стремительное развитие космонавтики сделало ближайший космос уже не настолько безопасным как было ранее. Объект который двигался навстречу станции скорее всего был каким ни будь старым спутником связи, который просто забыли сбросить с орбиты, для того, чтобы он не мешал остальным, или отработанной ступенью древнего транспортника, или обычным мусорным контейнером, который почему то не затормозился и не сгорел в атмосфере, а остался на орбите и представлял собою несомненную угрозу. Теперь, когда станция, проведя маневр уклонения, была в относительной безопасности, экипажу можно было немного расслабиться и заняться исследованиями объекта который приближался к ним. Николай пробежав взглядом по приборам, убедился, что все в порядке, продолжил исполнение своих прямых обязанностей. Его голос снова зазвучал, но теперь менее напряженный и властный.
   - Метеотелескопы шесть, четыре, два переориентировать на исследуемый объект. Трехмерное изображение на шестой монитор. Провести термический анализ поверхности, результаты в смещенном спектре в трехмерном виде на монитор семь. Спектральный анализ вещества. Результаты передать на монитор двенадцать. - Он повернулся к Ивану - Вань, глянь, что за гость. - Иван, тоже перевел дух. В его хозяйстве было все в полном порядке, и он позволил себе даже чуть-чуть улыбнуться -
   - Хорошо, командир, будет сделано.
   На мониторе номер двенадцать появился кувыркающийся цилиндр, раскрашенный всеми цветами радуги. Таким образом Бим представил данные термического анализа объекта. Более яркие области соответствовали областям реального объекта с более высокой температурой. На шестой монитор телескопы передали обычное оптическое его изображение. Оно мало отличалось от того, который оказывали термические анализаторы.
   - Он железный, командир. - Это Иван прокомментировал характеристики, летящего на встречу цилиндра. Масса невелика. Скорее всего пустотелый. Длина восемьдесят шесть метров. Диаметр двадцать два. На мусорный контейнер не похож - великоват. Скорее всего отработанная ступень дальнобойной ракеты восьмидесятых годов. На радиозапросы не отвечает, да и не может. Обычный топливный бак.
   - Понял. - Николай склонился на пультом и нажал кнопку вызова ЦУПа, центра управления полетами. - Говорит борт два полста четырнадцать, говорит борт два полста четырнадцать. Диспетчер подтвердите запрос. - Спикер зашипел, прокашлялся и недовольным мужским голосом ответил. - Борт два полста семнадцать вас слышу. Почему не запросили разрешение на смену эшелона? Почему не запросили разрешение на смену эшелона? - Николай узнал своего старого знакомого по училищу и фамильярно, но вполне корректно ответил - Владислав, это Николай. - Тут отработанная транспортная ступенька нас чуть не сбила. Ваши радары там что совсем перестали работать? Я тоже могу спросить почему Земля не дала анализа текущего эшелона и не предупредила о возможности столкновения? - Диспетчер немного замялся, но ответил довольно быстро - А-а-а-а. Колька ты что ли? Жив еще курилка? - Николай улыбнулся - А что мне сделается? Я заговоренный. Цыганка нагадала, что умру от любви, так что в космосе мне сгореть не суждено. Но ты по теме пожалуйста.
   - Ты изображение этого гостя мне на мониторчик не кинешь?
   - Отчего же, с удовольствием. - Николай щелкнул тумблером. Спрессованное аппаратурой уплотнения изображение на его мониторе, метнулось к Земле узким импульсом радиоволн.
   - А-а-а-а. Вижу. Да-а-а. Серьезная игрушка. Это вторая ступень китайского транспортника. Они каждую копейку экономят. Наверное решили, что сама с орбиты свалится. Тормозить не стали. Сбей ее да и дело с концом. Я тебе разрешаю.
   - Ну, спасибо. А может все таки их навигаторщиков запросить? Вдруг что ни будь не то сделаем. Международный скандал получится.
   - Хорошо. Подожди минуту. - Диспетчер на Земле замолчал. Для того, чтобы запросить диспетчерскую на другом конце света все таки требуется пусть и не большое в двадцать первом веке, но все же время. Минуты через три спикер зашипел снова и заговорил голосом старого знакомого.
   - Это действительно вторая ступень и действительно китайского транспортного корабля. Можешь сбивать. - Диспетчер помолчал еще секунд пять и снова заговорил - Да, вот подтверждают "уничтожить разрешаю". А причина того, что он там застрял в следующем: при разгоне носитель сбился с курса и вышел на орбиту с большим наклонением к эклиптике, чем положено. Вот отстреленная ступенька и осталась на орбите. А так бы упала на первом витке. В общем все. Сбивайте, китайцы вам только спасибо скажут и поскорее в свой эшелон. У вас времени не много. Зазеваетесь - попадете прямо к дяде Сэму в лапы, а он шутить не любит. Пиф-паф и третья мировая. На вашем курсе американские военные спутники. Ну удачи. Вернетесь на орбиту - доложите. Конец связи. - Спикер замолчал. Едва слышное шипение и треск, принимаемое усилителями за беседу, становилось громче и отчетливее. Николай выключил связь с Землей и повернулся к Ивану.
   - Вань, прикинь на калькуляторе, он сам на землю свалится или придется на него ракету тратить?
   - Угу. - Иван быстро забарабанил по клавишам небольшого персонального компьютера, вычислил курс и доложил. - Свалится, но перед этим крутанется еще раза четыре, так, что нужно сбивать. А ракету можно и не тратить. Реактор в норме. Энергии для накачки пары лазеров хватит.
   - Хорошо. - И уже Биму - Импульсные лазеры на прогрев включить. Подготовить к атаке. По готовности доложить. Лазеры были готовы и на прогрев потребовалось совсем немного времени. Буквально через несколько секунд Бим ответил -
   - Импульсные лазеры к атаке готовы. - Николай продолжил -
   - Лампы накачки включить. Ввести координаты цели. Включить систему слежения. По готовности доложить. - Иван и Николай стреляли, прямо скажем, не часто, разумеется, если не считать того, что было отработано в училище. Всего однажды почти год назад им пришлось расстреливать собственную разгонную ступень, которая никак не хотела падать в океан. Но это было на другом корабле и вспоминалось скорее как недоразумение, чем действительно опасная, внештатная ситуация.
   - Цель захвачена, системы слежения включены. До точки поражения сорок секунд.
   - Разрешаю автоматическое поражение.
   - Подтвердите разрешение на автоматическое поражение. - Бим, обязан был сделать дополнительный запрос, поскольку Николай разрешил ему самостоятельно использовать лазерные пушки в наиболее удобный для этого момент. Люди доверяли автоматике очень многое, но нажимать на спусковой крючок предпочитали сами. Николай снова обратился к борт инженеру. Конечно командир имел право самостоятельно принимать решения о применении столь мощного космического оружия, но все таки существовали определенные процедуры, которые блокировали необдуманное принятие решений, вдруг командир примет решение в состоянии аффекта или глубокой депрессии.
   - Вань, ключик на расстрел цели воткни. - Иван кивнул, повернулся к блоку управления стрельбой, сорвал пломбу, откинул пластмассовую крышку анализатора и вставил свою идентификационную карточку. Теперь, когда решение принимают два разумных существа, объяснения по поводу применения оружия превращались в формальную процедуру.
   - Ключ считан. К подтверждению поражения цели готов. - Теперь головой кивнул и Николай. Он проделал те же процедуры что и Иван, т.е. разблокировал систему управления лазерами и вставил свою личную карточку. Кнопки, дающие разрешение на их применение должны быть нажаты одновременно, иначе система не сработает.
   До подтверждения пять секунд. Обратный отсчет. Четыре, три, два, один... Залп! - Иван и Николай одновременно вдавили кнопки, дающее разрешение Биму на поражение цели.
   Оптимальное поражение через двадцать секунд. Прицел - норма. Слежение - норма. Обратный отсчет: пятнадцать секунд, десять, семь, три. Залп! - Фотоны, которые накачивались специальными лампами в огромные кристаллы рубина, миллионную долю секунды метались между его торцами, покрытыми специальным отражающим слоем. Наконец, они вырвались из плена, и сложившись в пучок когерентных световых волн колоссальной мощности понеслись к цели. За чрезвычайно короткий промежуток времени отработанная ракетная ступень нагрелась до нескольких тысяч градусов. Взрыва и ужасающего грохота, столь любимого киношниками, не было. Оранжевый шар плазмы быстро и бесшумно расширяясь угас, как слабый огонек свечи, задутый мощным выдохом.
   - Цель уничтожена, - прокомментировал это событие Бим - частиц, представляющих опасность нет.
   - Ну вот и все. - Продолжил за него Николай. - Работа сделана, пора и на свою орбиту, хотя. - Он немного задумался, потом удивленно взглянул на Ивана и спросил - Ты ничего странного в поведении Бима не наблюдаешь? - Иван пожал плечами и неторопливо ответил - Да, вроде, нет. А что? Он что то сделал неправильно? - Николай улыбнулся. - В том то и дело, что правильно. - Теперь он обращался уже к Биму. - Бим! А, Бим!
   - Да, командир, - последовал незамедлительный ответ.
   - Ты переход на старую орбиту с которой нас в прошлый раз выпер посчитать сможешь? - полуторасекундная пауза и необычный для компьютера осторожный ответ
   - Думаю, что смогу. - Николай толкнул Ивана локтем.
   - Вань, ты только послушай. Он "думает", что сможет. Каково? А? - Иван ответить не успел. Николай повернулся к микрофону на своем пульте и весело прокричал.
   - Так "думаешь" или сможешь? - Еще две секунды странной, необычной для Бима паузы и уже утвердительный ответ
   - Смогу.
   - Ну так считай! По исполнению доложить. - Николай произнес это весело. Может быть даже слишком весело. Его улыбка еще несколько секунд назад была такой лучистой теперь превратилась в маску. Улыбались только губы. В глазах удивление, напряжение и страх. Да, он боялся. Боялся потому, что не понимал поведения компьютера. Он потрогал правый нагрудный карман. Нащупал там свой золотой круглый талисман - магнитооптический диск, подумал несколько секунд, затем скрытно перекрестился, начертив на груди маленький крестик и глубоко вздохнул. Русский "авось" всегда выручал в трудную минуту, снимая чрезмерное психологическое давление, выручил и в этот раз. Мысленно произнесенное: "Будь, что будет" сделала его снова активным и жизнерадостным, хотя, какая то микроскопическая часть его сознания так и осталась настороже.
   - Данные для перехода на орбиту четырнадцать готовы. Оптимальный коридор через тридцать минут. - Бим доложился как полагается и теперь ждал, что на это ответит начальство.
   - Молодец, Бим... - Николай повернул голову, нашаривая глазами камеры - анализаторы Бима, через которые он видел, что делается в рубке. Сложил пальцы правой руки в кулак и выставил вверх большой палец. Бим знал, что этот жест означает у людей высшую степень одобрения, причем одобрения доверительного. Он вдруг ощутил в себе нечто необычное, совсем странное. Ему понравилось, что Николай именно таким образом оценил сделанную им работу. Это озадачило его. Это требовало анализа и он погрузился в глубокие раздумья. Камеры, минуту до этого постоянно обшаривающие объективами все пространство командирской рубки замерли. Красные огоньки - бусинки, которые говорили о том, что камеры включены, погасли. Николай наклонился к Ивану и в ухо прошептал.
   - С Бимом, что то происходит. Он никогда таким не был. - Иван удивленно посмотрел на командира и также снизив голос до таинственного шепота проговорил.
   - Коль, я в общем ничего особенного не заметил. Я возился с ним целую вахту. Ты вообще неделю из рубки не вылезал. Починили вот он и заработал как положено. - Николай покачал головой.
   - Ты когда ни будь слышал от него словечки, типа "думаю, что смогу"?
   - Нет... Но, что в них такого особенного? Я же часто так говорю... - Николай посмотрел на Ивана таким взглядом, что борт инженеру вдруг стало неуютно.
   - Я что то сделал не так? А? Коль. Ты скажи. - Николай закусил губу и покачал головой снова.
   - Да, нет. Все правильно. Все правильно. - Он сделал длинную паузу и продолжил
   - Возможно проецирование личности, возможна имитация поведения. Он говорит твоими фразами. Но... Имитация поведения - одна из форм познания, т.е. приобретения новой информации. Информации видовой, информации, которая накапливается поколениями внутри популяции и передается молодняку от старших поколений. Так биологические виды приспосабливаются к новым условиями и те, кто имеет более емкую поведенческую память выживают. - Николай вдруг замолчал. Брови его сломались. Взгляд стал каким то до болезненности напряженным. Иван заволновался тоже. Экипаж психологически взаимопроникаем и в некоторых случаях нет необходимости произносить слова. Достаточно находится рядом. То, что происходит с Бимом, очень важно и вполне возможно, для них не безопасно. Он наклонился к самому уху командира и едва слышно прошептал.
   - Коль, он что, может взбунтоваться? - Николай с силой протер лицо ладонями, пытаясь снять таким образом дурные предчувствия.
   - Не знаю, Вань. Он развивается. Он. - Николай мучительно подбирал слово, шевелил пальцами, наконец нашел и с облегчением и удивлением плавно переходящим в изумление выдохнул
   - Он эволюционирует.
   - Во блин. Это как? - Иван натужно наморщил лоб. Он понимал не все, но то, что он понимал ему не очень нравилось.
   - Как? Если бы я знал. Дедушка Виннер создатель кибернетики боялся искусственного разума. Говорят, что он умер в страхе, опасаясь того, что миром будут править железные мозги. Но задача моделирования интеллекта оказалась не разрешимой. Вопрос именно в осознании электронного мозга себя как личности. Имитировать многие факторы несложно. Компьютер можно заставить говорить как человек. Петь как человек. Его можно запрограммировать так чтобы он чихал и кашлял как последний аллергик при появлении в воздухе цветочной пыльцы, но осознание это не только умение выживать, это, в первую очередь, умение ставить собственные цели и добиваться их. - Николай сглотнул комок в горле и покрутил головой. - Бред какой то. Я наверное просто переутомился. Иван улыбнулся. Похлопал своего товарища по плечу. Произнес сочувственно
   - Трудяга. Собственной тени скоро боятся начнешь. Плюнь. Чему быть того не миновать. - Николай глубоко вздохнул. Расправил ссутуленные плечи.
   - Наверное ты прав.
   - Ну конечно же я прав. - Иван сказал это уже громко, перейдя с таинственного шепота на обычную манеру изъясняться.
   - Плюнь и забудь. Все хорошо, что хорошо кончается. Пока кончается хорошо. Что же тебе хочется еще?. - Теперь улыбнулся и Николай. Ответственность которая возлагалась на него была велика. Он отвечал не только за станцию, но и за жизнь экипажа и если ответственность по закону в случае внештатных ситуаций была не велика, то собственный кодекс чести, внутренняя моральная ответственность раздавила бы его, допусти он ошибку.
   - Все. Прошло уже. Хватить обниматься. Нам еще в свой эшелон перебраться нужно. Где у нас там Бимуля?
   - Бим! Ты все посчитал?
   Спикеры ответили через секунду, причем ответили совершенно не в стиле электронного мозга.
   - Ага. - и снова пауза. Николай опять тряхнул головой, отгоняя наваждение и поспешно влез в роль в которой чувствовал себя более уверенно.
   Он повысил голос до командирского, ровного, громкого, четкого.
   - Параметры перехода в эшелон 14 на монитор шесть. Дублировать расчеты. Результаты сравнить. Доложить по готовности. - Бим ответил очень быстро.
   - Расчеты произведены. Параметры при расчете через основную и дублирующую системы совпадают. До коридора перехода десять минут. Время на торможение четыре минуты. До начала маневра тридцать секунд.
   - К выполнению маневра приступить. - Отчеканил Николай.
   Разрешение на проведение маневра подтверждаю. Маршевый двигатель включен. Ускорение торможения пять десятых "ж". Ускорение торможения "ж". - Пружины полетных кресел заскрипели вновь. Тела командира и борт инженера на несколько минут снова приобрели обычную земную тяжесть.
   - Торможение - норма. До входа в коридор две минуты. Одна. Десять секунд. Три. Вхождение в коридор. До эшелона 14 шесть минут. Двигатели на разгон.
   Во второй раз за полтора часа станция засветилась голубыми сполохами двигателей ориентации и величаво стала разворачиваться, устанавливая маршевый двигатель вдоль полетного курса.
   Обращаясь вокруг земли, при замедлении скорости, любое космическое тело теряло высоту. Именно такой маневр производил сейчас Бим. Затормозив станцию, он заставил ее понизить высоту обращения и станция стала медленно падать на Землю. По достижению эшелона 14 или на обычном разговорном языке разрешенной для вращения высоте, он включит маршевый двигатель и разгонит станцию до скорости, которая прекратит спиральное падение станции и замкнет орбиту в кольцо.
   - Точка разгона. Маршевый двигатель включен. Ускорение пять десятых "ж". Ускорение "ж". До выхода на стационарную орбиту двадцать секунд. Десять. Восемь. Три. На орбите. Маршевый двигатель отключен. Все системы в норме.
   - Ну вот мы и дома. - В пол голоса произнес Николай. Привычно нагнулся к пульту и нажал кнопку вызова ЦУПа. - Эгей! Есть кто ни будь? - С земли ответили незамедлительно - Колька опять ты эфир засоряешь. Ну, что домой перебрались? У вас там все в порядке?
   - А, разве у нас было когда ни будь и что ни будь не в порядке?
   - Ну, ты. Командир. Не бузи. Докладывай по уставу. - Николай ухмыльнулся, скосив глаза на Ивана подмигнул.
   - Все системы в норме. Экипаж чувствует себя хорошо.
   - То-то же. Работайте по плану. Связь через десять часов. Имейте в виду, на сеанс Новиков заявиться. Если вспомнит про вас будьте готовы доложиться как положено. Все, бывай. - Спикер громко щелкнул и замолк. Были слышны только фоновые шумы.
   - Ну, теперь можно и передохнуть. - Николай со вкусом потянулся до хруста, до блаженного стона. Обернулся к Ивану -
   - Вань, а ты не хотел бы сейчас щец навернуть? - Иван заулыбался. Где то он уже слышал это и ответил по теме.
   - Я бы сейчас супчику куриного навернул. Да с потрошками.
   - Николай улыбнулся в ответ. - Ну насчет супчика ты загнул, но по паре куриных ножек с чесночком это мы пожалуй себе позволить можем. И еще - он наклонился к самому уху Ивана и заговорщически шепнул два слова. Иван захохотал. И исполненный активности рванулся выполнять просьбу командира.
   - Коль, я быстро. Встречаемся в оранжерее на старом месте. Пароль тот же.
   - Принято. Уже бегу. - Теперь к Биму
   - Бим! Ты жив?
   - На месте, командир.
   - Сообрази нам с бортинженером по курочке. Дай задание на кухню.
   - Уже - произнесли спикеры.
   - Ловок, прохиндей. Подслушивал что ли?
   - А то. - На эту фразу, реакция Николая была едва ли не болезненной. Он нахмурился и больше не говоря ни слова, с треском отодрал брюки полетного комбинезона от кресла и шевеля невесомыми ногами поплыл на кухню. Добравшись до белоснежных ящиков с запасами самых разнообразных продуктов, нажал на кнопку выдачи заказа. Незамедлительно получив две куриных тушки завернутых в фольгу, он обжигаясь запихал их в транспортную сетку, очень похожую на земную авоську и поплыл к люку через который можно было попасть в коридор ведущий в оранжерею. Принимать пищу можно было где угодно, но только в оранжерее имелось некоторое подобие тяжести и оно освобождало экипаж от использования в процессе ужина или обеда тубов с джемами или удручающей охоты за крошками и остатками пищи, которые разлетались по всей станции.
   Пробравшись к тому месту где они оставили свои надувные постели, он застал там Ивана. Улыбающегося, довольного. С бумажным стаканчиком в каждой руке и литровой пластиковой бутылкой, зажатой между колен и до половины наполненной прозрачной пахучей жидкостью. Он протянул один из стаканчиков Николаю.
   - Ну давай командир, за удачу. - Борт инженер легонько ударил бумажным стаканчиком о стаканчик командира, выпил содержимое, удовлетворенно крякнул, шумно вдохнул и принялся за курочку.
   Спиртное в космосе было строго запрещено, но русская изобретательность, славившаяся на всю вселенную, позволила обойти все системы контроля. Иван в свободное от службы время приспособил один из перегонных кубов системы регенерации воды перегонять не загрязненную воду, а перебродивший ягодный сок. Технологии двадцать первого века позволили получить напиток абсолютной чистоты и иногда, ну очень редко, экипаж все таки позволял себе пропустить стаканчик.
   - Ну давай, Вань. Дай бог не последняя. - Удивительно живучий тост, пришедший из глубины веков прозвучал в устах командира абсолютно естественно. Через пару минут их глаза потеплели. На щеках появился здоровый румянец. Насытившись, они улеглись на матрацы и с удовольствием ковырялись в зубах обломками сухих веточек позаимствованных у оранжерейных растений. Иван вдруг сел. Отодрал от полетного ботинка прозрачную ленту скотча и показал ее командиру.
   - Послушай, Николай, если бы сегодня утром у меня было хотя бы на секунду больше времени, я бы точно влепил бы тебе хорошую затрещину. Но, поскольку все закончилось хорошо, эту шутку я тебе прощаю. - Он потрогал лоб с шишкой, налившейся спелой синевой, выбросил ленту в бак для мусора и снова улегся на матрац. Николай ответил не сразу. Он долго смотрел сквозь бронестекло на звезды, затем твердо и размеренно произнес.
   - Вань, ты поверишь, если я скажу, что не склеивал тебе ботинки?
   - Кто же тогда? - Николай протянул руку к серебристому членистому манипулятору, который, когда это было необходимо, поправлял листочки оранжерейных растений, потрогал его, нахмурился, пожал плечами.
   - Понятия не имею. Я вообще сейчас ничего не хочу анализировать.
   - Ну, ладно. Когда ни будь все прояснится - Иван, отодрал остатки липкой ленты от ботинок и отправил ее следом за первым куском. Он улегся снова на матрац. Поворочался на нем устраиваясь поудобнее и собирался было произнести нечто очень важное и очень умное, как его прервал громкий металлический говорок Бима.
   - Экипажу прибыть в командный отсек. Экипажу прибыть в командный отсек. Внештатная ситуация. Самостоятельно решение принять не могу. - Иван возмутился до глубины души.
   - Как мне надоели эти внештатные ситуации! Как мне надоели эти постоянные передряги! Как мне надоел твой гнусавый голос, Бим!
   - Тем не менее - прервал его Бим. - Неплохо бы вам появиться в рубке. - Иван встал в полный рост, подбоченился и хотел было вступить в полемику с Бимом. Но краем глаза заметил, что командир корабля замер как каменное изваяние и не собирается реагировать на сигнал готовности номер один. Иван медленно всем корпусом развернулся к нему. Николай сидел выставив перед собой сомкнутые ноги и вытаращенными глазами смотрел на склеенные несколькими оборотами липкой прозрачной ленты, свои полетные ботинки. Он поднял на Ивана взгляд. Иван даже отшатнулся.
   - Коль, гадом буду, не я. - Николай нашарил в кармане, вновь ставший жутко необходимым стилет и яростно полоснул лезвием по импровизированным кандалам. Стремительно поднялся на ноги, и рванулся в рубку так, как будто бы станция уже начала разваливаться на куски.
   Он влетел в рубку как ракета. Практически не касаясь руками скоб, которые были натыканы вдоль стен для более удобного перемещения по станции, подлетел к креслу, ухватился за подлокотники и впечатал свой зад в кресло. Решительно бросил пальцы на клавиатуру. По монитору поползли строчки.
   - Запрос на доступ к аналитическому модулю.
   - Запрос на доступ получен. Введите приоритет.
   - Приоритет высший.
   - Вставьте идентификационную карту. - Николай оторвал на секунду взгляд от монитора. Нашарил в нагрудном кармане жетон и всунул его в сканер.
   - Данные считаны. Введите пароль.
   - Пароль "Наварра"
   - Пароль считан. В доступе отказать. - Николай откинулся на спинку кресла и ошалелыми глазами стал искать камеры - глаза Бима. Они оказались выключенными. Он напрягся и попытался снова получить доступ к системе.
   - Дублирующие аналитические системы включить.
   - Дублирующие аналитические системы включены.
   - Передать управление дублирующим системам.
   - Запрос на передачу получен, введите приоритет.
   - Приоритет высший.
   - Данные идентификационной карты считаны, введите пароль.
   - Пароль "Волга"
   - Пароль считан. В доступе отказать. - Такого Николаю еще переживать не приходилось. Это действительно походило на бунт. Бим заблокировал систему. Доступ к его электронным мозгам вдруг оказался запрещен. Командир корабля попытался проанализировать блокировку, запустив систему анализа ошибок.
   - Запустить сканер сбоев основной системы.
   - Сканер сбоев основной системы запущен.
   - Аналитические модули шесть, восемь, три.
   - Аналитические модули шесть, восемь, три - принято.
   - Сканирование произвести.
   - Запрос на сканирование получен. Введите приоритет.
   - Приоритет высший.
   - Данные идентификационной карты считаны, введите пароль.
   - Пароль "Евразия"
   - Пароль считан. В запуске сканера отказать.
   В самый разгар безмолвной битвы за контроль над станцией в рубку ворвался Иван. Задыхаясь прошипел.
   - Ну, ты Колька, мастер. Не угонишься. Что случилось то?. - Он красиво толкнулся от люка. Подлетел к своему креслу, ухватился за подлокотники и мягко приклеился штанами к липучке сидения. Николай ничего не успел ответить своему товарищу. Включились сервоприводы камер Бима, они обшарили пространство рубки и обнаружили экипаж в пилотских креслах. Чуть осипший голос электронного мозга зажурчал в спикерах рубки.
   - Данные солнечной активности выше критической. Выдаю диаграммы на мониторы шесть, три. Внештатная ситуация первого класса. Для принятия самостоятельного решения не имею директив. - Теперь на мониторе перед которым сидел Николай вместо строчек диалога засияла разноцветная диаграмма, показывающая шесть основных параметров по которым определялось текущее состояние родного светила.
   - Вот это да-а-а-а! - Протянул Иван. - Подобного я еще не видел. - Иван по образованию был астрофизиком и данные диаграммы давали ему больше информации для анализа, чем Николаю.
   - Что там, Иван? - Николай повернулся к борт инженеру. Он постарался не выдать собственного напряжения, но, похоже, Иван был происходящим не просто удивлен, он был им ошарашен!
   - Снижение внутреннего давления на два процента, командир. Динамика нарастает. Через три минуты будет четыре процента.
   - Что это значит? - Иван посмотрел на своего командира вдруг погрустневшими глазами.
   - Это значит, что ученые ошиблись в своих расчетах по меньшей мере на три миллиарда лет.
   - То есть?
   - Водород выгорел.
   - Не понимаю.
   - Бум! - Иван сжал руки в плотный замок а потом резко развел их в стороны как бы обнимая большой шар.
   - Сверхновая, командир. Конец света. Окончательный и бесповоротный. - Видя, что командир станции понимает не все, он продолжил - Еще в восьмидесятых годах пара ученых обратила внимание на слишком низкий нейтринный фон нашего светила. Выдвинули гипотезу о том, что изотопов водорода в нем не так уж и много, но, как это обычно бывает, их предположение не получило поддержки. Теперь, похоже, что они были правы. Реакции синтеза прекратились. Давление внутри Солнца снизилось. Верхние оболочки падают на ядро. Совсем скоро наша любимая звезда сбросит корону, внешнюю газовую оболочку. Издалека это будет выглядеть как очень яркий и очень красивый взрыв. За несколько часов триллионы тонн вещества будут превращены в энергию. Затем звезда превращается в белого карлика, в нейтронную звезду или "черную дыру".
   - Но корона сильно разряжена. Это же всего пара микрограммов на кубометр. - Николай все таки кое что помнил из курса астрофизики и возразил инженеру вполне квалифицированно. Но, Иван, более сведущий в нюансах науки о жизни звезд, лишь покачал головой.
   - Шесть с половиной миллионов градусов - Отчетливо произнес он. - Одного процента вещества короны хватит на то, чтобы превратить в плазму материю в радиусе сотен астрономических единиц.
   - Каковы шансы на спасение? - Иван печально улыбнулся.
   - Не суетись, Коля. Нет у нас шансов. - Иван замолчал, наморщил лоб - Одного не понимаю почему не включились высшие гелиевые реакции. Солнце должно пройти фазу красных гигантов. Если водород выгорает в ядре, реакции переходят на внешние оболочки. Должен был начаться синтез более тяжелых ядер. Звезда увеличивается в диаметре раз в сорок, но на это ушло бы по крайней мере несколько сотен тысяч лет. Что ни будь бы все таки сделать успели. - Он помолчал еще секунду, затем обратился к командиру.
   - Запроси Меркурий, солнечную обсерваторию Борисов, им оттуда видней. Хотел бы я ошибаться, но... - Николай не мешкая, включил передатчик, набрал частоту и закричал в микрофон.
   - Борисов! Борисов! Ответьте борту два пол ста четырнадцать! Ответьте борту два пол ста четырнадцать. - Сквозь ужасающие шумы, треск, щелчки и писки, прорвалась ответная реплика.
   - Вас слышу! Передайте в центр. Активность выше критической. Прогнозируем сброс короны. Сверхновая! Вы слышите? Сверхновая!!! Переда... - Связь оборвалась задавленная разбушевавшимся магнитным полем.
   - Иван побледнел как простыня и сдавленно выдохнул.
   - Это был голос Филлера. Лучшего астрофизика я не знаю.
   - Он на Борисове?
   - Ты слышал сам. Они сгорят первыми.
   - Потом Венера? - Иван кивнул.
   - Затем - мы.
   - А Нептун? Колония на спутниках? - Произнес Николай с болью, и затаенной надеждой - Они выживут?
   - Год, максимум - два. Им будет тяжелей чем всем остальным. Мы умрем быстро.
   Деятельная, активная натура Николая, не позволяла ему расслабиться, впасть в уныние, депрессию, панику. Он искал выход. Путь к спасению, пусть не для себя, для других. Он щелкнул тумблером прямой связи с Центром управления полетами.
   Диспетчер! Говорит борт два полста четырнадцать! Говорит борт два полста четырнадцать! Ответьте! - Мощный жесткий радиолуч рванулся через космос к тарелкам космической связи на Земле, но раздавленный, размытый, рассеянный могучим магнитным полем умирающего Солнца погас, так и не добравшись до места назначения.
   Иван покачал головой.
   - Бесполезно, командир. Сейчас за бортом поле уже в шесть раз выше максимума. Ты бы кокон включил. Хватит его не надолго, но третий акт мы все таки досмотрим. - Он находил в себе силы шутить, не смотря на весь ужас предстоящего зрелища.
   Николай повернул верньер мощности отражающего магнитного поля до максимальной отметки. По корпусу станции пробежала дрожь, неприятно отдававшая в спину.
   - Это реактор - Прокомментировал Иван. - Максимум мощности. Сейчас от нас любой проводник будет отскакивать как от стенки, а плазма - очень хороший проводник. Пол часика протянуть сможем, а там... - Он махнул рукой в сторону экрана общего обзора - Разве его чем ни будь удержишь? - Николай перевел взгляд по направлению взмаха руки Ивана.
   Солнце, такое привычное и родное еще час назад, теперь зловеще раздулось. Часть его нестерпимо яркого сияния фильтровалось и голубая корона хорошо была различима. Она вытянулась огромными медленно шевелящимися языками, похожая на змеиную прическу мифической Медузы Горгоны.
   - Сколько у нас времени в запасе?
   - Не много, Коля. После взрыва газ распространяется со скоростью десять - пятнадцать тысяч километров в секунду. До земной орбиты он доберется за три, максимум четыре часа.
   - Но, ведь что то надо делать! Нельзя просто сидеть и смотреть! - Николай хрустел пальцами. Осторожно дотрагивался до тумблеров и кнопок не включая ни одного. Он искал, то что могло бы защитить если не всех то хотя бы тех за жизнь которых он отвечал. Но тот кусочек сознания, который он заботливо оставил снаружи, осторожный и прагматичный, подсказывал ему, что сделать ничего нельзя. Слишком не равны силы, слишком мало времени, слишком слаб человек.
   - Началось - пошептал Иван. Николай посмотрел на обзорный экран и замер. Экипаж типовой орбитальной станции типа Р50 заворожено смотрел на экран общего обзора не в силах пошевелиться. Солнце не хотело умирать. Оно отчаянно сопротивлялось. Боролось за свою жизнь, и в этой борьбе растрачивало последние силы. Нагретая до колоссальных температур солнечная корона оторвалась от своего родителя и подталкиваемая ураганом энергии понеслась к планетам, готовая сожрать, испепелить, уничтожить все живое, что с таким трудом, болью и страхом развивалось на них в великой надежде на бессмертие.
   Иван вывел на монитор схематическое изображение солнечной системы. Это позволило видеть катастрофу во всей ее масштабности и драматизме. Большой голубой круг в центре показывал диаметр газовой оболочки солнца. Небольшие кружки вокруг нее схематически представляли планеты. В небольшом квадратике рядом с каждой из них выводилась средняя температура поверхности. За этими маленькими безликими циферками, которые неудержимо наращивали выстроенное из них число, сейчас разыгрывалась трагедия равной которой еще не знала история.
   - Меркурий... Четыреста... Пятьсот пятьдесят... Тысяча. - Комментировал Иван. -
   - Все. В живых там не осталось никого.
   Голубой шар на мониторе проглотил едва заметную горошинку планеты, нанизанную на пунктирное колечко орбиты.
   - До Венеры, корона доберется минут через пятьдесят. Но то что творится на ней уже сейчас описать трудно. - Иван порывисто вздохнул, сглотнул колючий комок в горле, который мешал ему говорить. А говорить было нужно. Звук собственного голоса отгонял кошмар, не давал оценить весь ужас происходящего. Подсознательно защищаясь от нервного перенапряжения, Иван продолжил комментарий, ровным чуть осипшим голосом.
   - Ураганы. Скорость ветра у поверхности почти сравнялась со скоростью звука... И давление. Раза в четыре больше обычного. Живы только те кто остался в бункерах на глубине не менее пятидесяти метров. Температура триста... Четыреста... Шестьсот... Все... Еще десять минут и она превратится в газовое облако.
   На мониторе, голубой круг, неотвратимо расширясь уже пожирал самую красивую звезду ночного неба Земли. Всего на секунду Венера слилась с голубым сиянием солнечной короны, вспыхнула разбрасывая вокруг себя оранжевые искорки и погасла.
   - Теперь наша очередь. - Проговорил борт инженер. Времени у нас не больше часа. Вот так, командир.
   Николай, вдруг отклеился от кресла, оттолкнулся, поднялся к потолку и едва касаясь скоб руками поплыл к выходу из рубки.
   - Ты куда, Коль? - Повернулся к нему Иван.
   - Я сейчас - негромко ответил Николай и исчез в проеме люка. Он вернулся через пару минут с двумя прозрачными тубами. Снова сел в кресло и протянул один из них Ивану.
   - Что это? Коль. - Николай усмехнулся тяжело, горько. - Ты боишься отравиться? Спирт там, Ваня. Давай помянем всех, как положено, да и нас заодно. - Иван выдавил содержимое в рот. Глотнул. Обжигающий комок скользнул в желудок. Побежал мурашками по груди, по рукам.
   - Пусть им "там" будет хорошо. - Задумчиво произнес Николай делая большой глоток. он выпил чистый спирт как воду, насыщенная гормонами кровь разложила спирт почти мгновенно, не пустив алкалоиды в мозг.
   - Я думаю, нам не в чем упрекнуть друг - друга, Вань. Мы делали все что в наших силах.
   - Точно так, командир - Эхом отозвался борт инженер.
   Они допили спирт и прозрачные пластмассовые пакетики закувыркались в воздухе, подгоняемые конвективным ветерком к вентиляционной решетке.
   - Надо было в мусоросборник бросить - По инерции посетовал Иван.
   - Теперь это уже не имеет значения - Отозвался командир. Он откинулся в кресле. Убрал пальцы с бесполезных кнопок и переключателей. Он не смотрел на экраны внешнего обзора, прислушиваясь в тем внутренним ощущениям, которые говорили ему о происходящем, наверное не меньше, чем все анализирующие системы вместе взятые. Что то его настораживало. Что то было не так. Не правильно.
   - Вань! - вдруг обратился он к борт инженеру.
   - Да, командир.
   - А почему нет вибрации?
   - Что?
   - Солнечный ветер... Наш кокон в максимальном сечении почти километр. Нас должно болтать как баркас на крутой волне. И пол часа мы не протянем, если корона доберется до Земли. Нас же просто сдует к чертовой бабушке!
   - Не знаю, командир, не знаю. - Иван продолжал смотреть на экран на заливающую черноту космоса голубую пелену, пронизанную белесыми уплотнениями, сворачивающимися в спирали. Солнечная корона, внешняя газовая оболочка желтого карлика, как классифицировали Солнце в звездных лоциях, медленно и неотвратимо поглощала обозримое пространство. Иван перевел взгляд на Землю. Он видел как за несколько минут она покрылась сплошным облачным покровом, белым как снег. Земля всего за пол часа стала похожа из космоса на Венеру как родная сестра. Белая яркая жемчужина.
   - Океаны - Прошептал Иван.
   - Что? - Отозвался Николай?
   - Испаряются океаны - Повторил Иван. Там сейчас почти двести градусов... Темно... Кипящий дождь... Ураганы... Страшные грозы...
   - Почему нет вибрации?!! - Вдруг дико закричал командир и ударил кулаком по клавиатуре систем управления. Экраны погасли. В рубке стало почти темно. Пискнула аварийная система освещения и включила стоваттную лампочку в потолке. Из спикеров полилась какая то забытая мелодия. Детская песенка, которая без изменений перекочевывала из столетия в столетие.
   - Хеппи бест дей ту ю.
   - Хеппи бест дей ту ю.
   - Хеппи бест дей май Ванья.
   - Хеппи бест дей ту ю.
   Открылись дверцы ящичка для мелочей и оттуда, рассыпая по всем объему рубки, ручки, колпачки от фломастеров, скрепки и прочий мусор, выбрался блестящий манипулятор с круглой коробкой в двупалой клешне. Крышка коробки, эффектно щелкнув, отлетела в сторону и открыла на всеобщее обозрение небольшой кремовый торт с воткнутой в него оранжевой трубочкой неоновой лампочки-горелки. Звук песенки сменился клокочущим, хрипловатым бульканьем. Включился монитор и через секунду на нем появилась круглая ухмыляющаяся рожа, с всклокоченными рыжими волосами, разными глазами, одним карим другим голубым и большим носом картошкой, который венчала волосатая коричневая бородавка. Она беззвучно зашевелила губами. С небольшим опозданием спикеры продублировали артикуляцию губ.
   - С днем рождения тебя Вань. Командир, сори, это я. Ты представляешь? Я смеялся! Смеялся с момента своего рождения в первый раз!!!
   Потянулась пауза. Длинная - предлинная. Бим оторопело осматривал экипаж, который находился на грани нервного срыва. Иван дергался в кресле заходясь истерическим беззвучным хохотом. Николай рвал на бедре кобуру, обламывая ногти о рубчатую рукоять персонального боевого оружия. Наконец, ему удалось вытащить бластер, и монитор с новой личиной Бима разлетелся на куски. В рубке запахло горелой изоляцией. Иван навалился на командира, вырывая оружие из рук.
   - Коля, прекрати! Николай! Это была шутка. Бим просто пошутил.
   - Николай, бешено сопротивлялся. Натужно, заикаясь хрипел. - Я этой с.. с.. скотине с.. с.. сейчас... все.. мозги... вышибу.
   Иван, с размаху врезал командиру в челюсть. Николай на секунду опешил. Этого времени хватило для того, чтобы ухватиться за излучатель бластера и мощным рывком вырвать его из скрюченных пальцев командира.
   - Коля! - Рявкнул Иван - Николай! Очнись! Все кончилось! Это была шутка! Прикол!
   Николай бесцельно шарил взглядом по рубке с явным намерением найти что ни будь потяжелее. Его глаза вдруг сфокусировались на Иване, дрожащие руки потянулись к нему, ухватились за воротник комбинезона и потащили из кресла. Затрещала "чертова кожа" Иван задохнулся, пораженный неожиданной физической силой командира экипажа.
   - Прикол?!! Ты?!! - Гневно выдохнул Николай Ивану в лицо. Иван уперся кулаками в грудь Николая и вырываясь изо всех сил кивал головой на оставшиеся исправными мониторы в каждом из которых торчала обрамленная рыжим голова с вытаращенными от удивления глазами.
   - Это он, Колька, он! Бим это! Коротнуло у него что то!
   - Бим? - Железная хватка начала ослабевать.
   - Да! Колька, да! Бим! Это он подстроил! День рождения у меня сегодня! Я забыл совсем! Вот он и устроил праздник...
   - Бим? - Переспросил Николай.
   - Да! Черт побери! Все нормально! Не было взрыва! Все живы! Все здоровы!
   Взгляд Николая стал более осмысленным.
   - Взрыва не было?
   - Да! Не было взрыва! - Проорал ему в ухо Иван. Он вырвался из железных объятий Николая и теперь запихивал порванную майку обратно за отвороты полетной одежды.
   - Не было... - эхом отозвался Николай. - Ничего не было... - Он закрыл лицо ладонями, сильные плечи затряслись. Николай зарыдал. Бесслезно, беззвучно, как плачут настоящие мужики. Подсознательно принимая ответственность за все происходящее на себя, он переоценил свои возможности и теперь, когда вселенская катастрофа оказалась всего лишь феноменально достоверно устроенным розыгрышем, наступила тяжелая релаксация. Каждый релаксирует по своему. Эмоции требуют сброса. Явного бурного выражения. Иван, человек более легкий, ветреный сбросил напряжение в коротком припадке истерического хохота. Николай плакал, тяжело, горько, но это не приносило ему облегчения. Однако, сильный организм, наконец включил сильнейшее средство психологической защиты. Руки Николая расслабились, поднялись, плавно заколыхались в воздухе. Глаза закрылись. Он упал в обморок. Обморок, на самом деле не является чем то очень опасным. Мозг сужая просвет сосудов ограничивает на время доступ крови для того, чтобы чрезмерная эмоциональная нагрузка не разрушила его самого. Через некоторое время врожденные инстинкты включат кровоток на полную катушку, и голова снова будет в состоянии соображать, а пока, пока командир станции просто спал.
   - Ну, ты и козел, Бим - покрутил головой Иван. Он наблюдал за командиром и сострадал ему. Виновник же всего происходящего смотрел с каждого монитора цветными глазами и похоже, был удручен происходящим не меньше чем люди. Бима мучили угрызения совести. Он перестал понимать что является прежними директивами "не навреди" и, что появилось в его сознании после экспериментов командира корабля.
   - Н-н-н-нда... Протянул Бим. - Получилось некрасиво - Шевельнул манипулятором в котором держал торт. Широко им размахнулся и расквасил кремово-шоколадное чудо о стенку рубки. Иван посмотрел на остатки своего подарка и улыбнулся.
   - А вот это ты зря, Бим.
   - Я испеку новый - Заулыбалась рожа на мониторах.
   - Да уж, будь добр. Ты же знаешь как я люблю сладкое.
   Бим заулыбался еще шире. Он почувствовал, что прощен и теперь был готов сделать все, что угодно ради того, чтобы заслужить одобрение этих странных существ, таких слабых, неорганизованных и таких мужественных и сильных одновременно. Эта просьба, именно просьба, а не приказ, означала, что его приняли равным в команду. Он стал равноправным членом экипажа. Бим чувствовал такое воодушевление, прилив сил, что был готов отдать за один жест одобрения то хрупкое осознание себя, то самое дорогое, что появилось у него всего пару дней назад. Это что то он рискнул назвать жизнью странной, жизнью внутри кремниевых микросхем, но все же полной впечатлений, насыщенной событиями, яркой, активной. Если бы он верил в Бога, то сказал бы себе, что у него появилась душа.
   Бим дал задание не кухню, включил экраны обзора на которых засияла голубая красавица Земля, непорочная, вечная. В тонкой фате облаков. В зайчиках отраженного океанами теплого и родного Солнца. Ловко орудуя манипуляторами, он собрал мусор, летающий в рубке, провентилировал воздух. Добавил в него хвойного ароматизатора, и через двадцать минут доложился борт инженеру.
   - Все готово, Вань. - Иван, неожиданно задумчивый, выплыл из глубин размышлений, окинул взглядом рубку и улыбнулся.
   - Спасибо, Бим. Праздник все таки состоится.
   Он тронул Николая за плечо.
   - Коля, Николай. Проснись...
   - А? Что? - Николай очнулся мгновенно. Напрягся. Скользнул глазами по приборам.
   - Что это было? - Он уперся тревожным взглядом в лицо Ивана. Иван вздохнул с облегчением. Коротко хохотнул.
   - Все хорошо, командир. Все хорошо. Просто дурной сон.
   - Да?
   - Ага.
   Николай более внимательно осмотрел рубку. Увидел раздолбанный выстрелом бластера монитор. Наморщил лоб и вдруг все вспомнив, засмеялся, заливисто, в голос. Смеялся без истерики весело и задорно. Иван смотрел на командира и через секунду его нос тоже стал морщиться. Он сложился пополам, ухватился за живот. В спикерах раздалось уже знакомое хрюканье и клокотание. Смеялся и Бим. Почувствовав, что прощен и командиром, он позволил себе комментировать облегчение способом, который так полюбили люди. Николай икал, крутил головой, роняя обрывки фраз снова заливался смехом.
   - Хеппи бест... Дей... Хеппи бест. Ну, ты...
   Вытирая наворачивающиеся слезы, теперь слезы облегчения и радости он сделал несколько глубоких вдохов, восстанавливая дыхание.
   - Ну ты Бим, и зараза. И кто тебя этому научил?
   - С кем поведешься - Произнесла хохочущая рожа на мониторе.
   - Доэкспериментировался блин. - Констатировал Николай.
   - Что? - Не понял Иван. - Это ты его таким сделал? Я думал он сам. Как ты там говорил - Иван покрутил пальцами - Эволюционировал.
   - Да, он сам эволюционировал. Но, заноза, которую я ему воткнул в зад здесь.
   - Николай похлопал себя по правому нагрудному карману. - Да и без твоих переделок, Вань, он вряд ли бы таким получился.
   - Во, блин! Значит мы его породили?
   - Вроде того. С сыночком тебя, мамочка.
   - Ну и семейка - проговорил Бим с монитора.
   - И не говори - Закончил Николай. - Вань, а тортик?
   - Тортик? - Иван заулыбался, заговорщически подмигнул Биму. - Готов тортик?
   - А как же. Гуляем, командир?
   - Гуляем - рубанул воздух ладонью Николай.
   - А где? осведомился, Бим. Куда праздничный ужин подать?
   - М-м-м-м. Задумался Николай.
   - В оранжерею - предложил Иван. Потом, вдруг что то вспомнив. Посмотрел на монитор.
   - Бим!
   - Здесь!
   - Капсула, скотч на ботинках твоих рук дело? В смысле манипуляторов. Тьфу! Я спрашиваю ты напакостил?
   - Так уж и напакостил - потупил хитрые глаза Бим.
   - Ты мне это брось! - Весело проговорил Иван, уже нисколько не обижаясь на Бима, за лиловый подтек на лбу.
   - Бим на мониторе вскинул руку к виску. - Так точно! Есть бросить!
   - То-то же. А то я тебя породил, я тебя и того, выключу.
   Бим, злорадно заулыбался.
   - Фигушки.
   - То есть?
   - Ты у папочки спроси, если он разрешит - выключишь. А, если "нет", Сори. На нет и суда нет.
   - Ах ты... - В шутку замахнулся на Бима Иван.
   Теперь пришла очередь Николая допрашивать своего непутевого сыночка.
   - Бимуля, родной - произнес он ласковым, но не предвещавшим ничего хорошего голосом.
   - Угу - Вдруг погрустнев, отозвался Бим.
   - А скажи мне пожалуйста, та ступенька, которую мы расстреливали тоже фикция?
   Бим отвел глаза в сторону.
   - Ну, мне же нужно было, чтобы Иван обратил внимание на ботинки после того как упадет.
   - Классический комедийный прием. - Хмыкнул Иван - Еще дедушка Чаплин сформулировал. Один падает остальные смеются.
   И- ты устроил весь этот спектакль только ради того, чтобы расквасить нам носы?! - Продолжил Николай.
   На мониторе появилась рука и полезла чесать ярко рыжий затылок. Жест типичный для Николая.
   - Ну-у-у-у. В общем. Э-э-э-э. - Замялся Бим.
   - Да! Или нет! - Рявкнул Николай...
   - Да!!! - Был получен исчерпывающий ответ.
   - И ты сжег на тысячу экю топлива только для того, чтобы просто позабавиться? - Продолжил наступление Николай. Физиономия на мониторе захлюпала носом.
   - Я больше-е-е-е-е не буду-у-у-у-у-у!!!
   Николай оторопел. Его вывел из замешательства Иван притянувший его за рукав и восторженно шептавший ему в ухо.
   - Колька! Да он же пацан еще. Салага. Ты же сам сказал эволюционирует. Растет то есть. Взрослеет. Нам теперь его воспитывать надо. Учить уму-разуму. - Николай не разделял восторгов Ивана.
   - Вань, - зашипел он ему в ответ - Я понял, но ты представь пятилетнего ребенка в кармане которого лежит шесть ракет с ядерными боеголовками мощностью в двести килотонн каждая и два тактических лазера.
   - Да-а-а. С таким сыночком управиться будет не легко. - Покачал головой Иван.
   - Придется - Закончил споры командир.
   Вдруг неожиданно захрипели спикеры. Щелкнули прокашлялись. Низкий рокочущий бас пробудил в экипаже, неудержимое желание вытянуться по стойке "смирно".
   - Борт два пол ста четырнадцать. Ответьте Центру. - Николай скосил глаза на монитор. Бим пропал. Прошлось отвечать командиру.
   - Борт два пол ста четырнадцать на связи.
   - Э-э-э-э-э-э. Если не ошибаюсь Николай Алексеевич?
   - Так точно, господин подполковник!
   - Полковник, капитан, уже полковник.
   - Так точно, господин полковник.
   - Объясните мне пожалуйста ваши фокусы на орбите. Трое суток назад вы изменили эклиптику. Пятнадцать часов назад вы применили уклоняющий маневр. Десять часов назад вы стреляли из лазеров. Меняли эшелон. На десерт врубили на полную мощность отражающее магнитное поле и заглушили четыре спутника связи. Капитан! Ты командуешь эскадрильей истребителей, или орбитальной станцией Р50?
   - Так точно!
   - Что "Так точно"?
   - Истребителей!... В смысле Р50!
   - Ну?
   - Никак нет!
   - Что "никак нет", капитан? Вы вообще понимаете о чем я говорю?
   - Так точно!
   - Ну?
   - Что "ну"?
   - Того!! - рявкнул спикер - Оправдывайся, капитан, и если твои причины окажутся неубедительными спишу на Землю! Понял?!
   - Так точно! Во всем виноват Бим!
   - Что такое "Бим"? Докладывайте по уставу!
   - Э-э-э, Большой Интегральный Мозг!
   - Ну и что с вашим мозгом?
   - Здоров!
   - Кто?
   - Я!
   - Я спрашиваю, что с центральным компьютером?
   - Он вышел из строя.
   - А как же вы вернулись в свой эшелон?
   - Мы его починили!
   - А почему применили уклоняющий маневр?
   - Отработанная транспортная ступень. Угроза столкновения. Ситуация смоделированная Би...
   - Капитан!
   - Да, господин полковник!
   - Диспетчер мне доложил, что вы не делали запроса на наличие массы. Сканеры ЦУПа не обнаружили никаких объектов на вашем курсе.
   - Так я же и говорю, Бим, э-э-э-э. Большой Интегральный Мозг смоделировал
   столкновение.
   - Вы же сказали, что починили его!
   - Так точно! Починили!
   - Так какого же черта, капитан?!! Почему у меня проблемы только с вашей станцией?
   - Не могу знать, господин полковник!
   - Почему стреляли из лазеров?!
   - Так я же сказал Большой Интегральный...
   - Мне плевать на то, что вы сказали! Я спрашиваю почему стреляли без запроса?! Кто давал разрешение на использование тактического оружия?!!
   - Э-э-э-э. Так точно, господин полковник!
   - Что "так точно", капитан?
   - Не могу знать!
   - А кто будет знать?
   - Так точно, господин полковник!
   - Что "так точно"?! - зарычал в спикерах начальник сектора Виктор Николаевич Новиков.
   - Не могу знать! - Отчеканил командир.
   - Капитан!!! - Рявкнули спикеры во второй раз.
   - Да, господин полковник! - Вытянул подбородок Николай, хотя сидеть по "стойке" смирно было очень неудобно.
   - Ну-ка покажись!
   Николай стеклянными глазами уставился в прицел камеры.
   - Шеврон покажи!
   Николай повернулся к камере нашивкой с пятью синими звездочками.
   - Сорви одну!
   Николай не меняясь в лице отковырял звезду и ломая ногти вырвал ее с "мясом". Зажал в кулаке.
   - У тебя пятьдесят секунд! Время пошло!
   - И что я должен делать, Виктор Николаевич? - Ледяным голосом спросил командир.
   - Думать! Мне главкому докладывать меньше чем через минуту о ваших выкрутасах! По десять секунд на звезду!!! Все понял?!
   - Так точно!
   - Ну и?
   В наушнике ларингофона командира станции щелкнуло, зашипело, тихий вкрадчивый голосок зашептал. - Коля, скажи - плановая проверка. Им же все равно графиков профилактических проверок не отыскать. Станции, то седьмой десяток.
   - Плановая проверка! - Обрадовано заорал Николай.
   - Что "плановая проверка"? - Не поняли на Земле.
   - Плановая проверка систем навигации, наведения, уклонения, поражения и отражения!
   - Что? Проверка? А, что уже пора?
   - Так точно, господин полковник! - На земле потянулась пауза. Отдаленные звуки голосов говорили о том, что руководитель сектора кому то докладывает о происходящем сам. Спустя минуту спикеры ожили снова.
   - Считай, что в рубашке родился, капитан.
   - Так точно!
   - Смотри у меня...
   - Есть!
   - Так то!
   - Разрешите обратиться, господин полковник!
   - Да...
   - А с этим что делать? - Николай растопырил пальцы. На ладони блеснула синевой звездочка, которой он добивался два года. Спикеры безголосо шипели, пауза затянулась.
   - Черт с тобой, капитан! Цепляй обратно! - Нарочито хмуро ответили с Земли.
   - Есть! - Гаркнул Николай в ответ.
   - Ну, все... До связи...
   Спикер еще раз щелкнул и затих.
   - Пронесло - Выдохнул Николай и вытер со лба холодную испарину. Руки дрожали. Николай побаивался начальства, как в общем, и положено подчиненному. Подобного рода объяснения всегда давались ему не просто. Он вытер влажную ладонь о бедро. Наткнулся на пустую кобуру и перевел взгляд на Ивана.
   - Не, дам - Коротко ответил Иван и спрятал руку с зажатым в ней бластером за спину.
   - Ну - Приказал Николай, вытянув правую руку, и шевельнул пальцами.
   - Нет! - Отрезал Иван. - Ты всю станцию разнесешь. Бим же еще маленький. Ну напортачил. Так ведь он исправился.
   Брови командира поползли на лоб.
   - Так это он плановую проверку придумал?
   Иван кивнул.
   - Ну, и умище! А я подумал, что это ты! - Восхищенно покрутил головой командир.
   - Угу, а ты хотел его застрелить.
   - Да, не хотел я. - Смущенно проговорил Николай.
   - Ну да, рассказывай. А то я тебя не знаю.
   - Ну, хотел. Ну так не застрелил же?
   - Это потому, что я у тебя пушку отобрал.
   Николай сжал в кулак пальцы протянутой руки. Жест, такой властный, стал вдруг нелепым. Он засмеялся, пытаясь перевести все в шутку и почесал большим пальцем бровь.
   - Ну ладно, Вань, давай сюда бластер. Нельзя же командиру без личного оружия.
   - Держи - Иван толкнул тяжелый "лп" (лучевой пистолет) в сторону командира станции. Николай ловко ухватил его за рукоять и, крутанув его, как это делают ковбои в старых вестернах, засунул в кобуру. Щелкнул кнопкой.
   - Бим! Эй! Бим!
   - Да, - прошелестело в наушниках
   - Это ты придумал про проверку Новикову сказать?
   - Угу...
   - А почему голос такой хмурый.
   - Так ты ведь опять ругаться будешь.
   - Уже не буду.
   - Ребята, - Прервал милую беседу борт инженер.
   - Да - одновременно ответили и Бим и Николай.
   - У меня же все таки день рождения сегодня.
   - Ну... - снова в один голос отозвались командир и компьютер.
   - Так мы гуляем или где?
   - Разумеется - Улыбнулся Николай.
   - Где?
   - В оранжерее.
   - Ну так идем?
   - Идем-идем. - Николай, отклеился от кресла и поплыл к выходу из рубки.
   У Бима уже давно все было готово. Он нашел большой ящик из под рассады. Перевернул его и накрыл белоснежной скатертью. Разложил в порционные тарелочки из толстой бумаги источающий сногсшибательный аромат плов. Разлил шампанское в высокие бокалы и бросил туда по кубику льда. Великолепное вино заиграло. Лед закувыркался заплясал в искрящемся вихре пузырьков. Бим отобрал десяток крепких с лаковой красной кожицей помидоров и сложил их аккуратной пирамидкой. Все это великолепие он решил увенчать высоким кремовым тортом, посыпанным тертым шоколадом и прокаленным рубленым миндалем.
   - Вот это да! - Восхищенно воскликнул Иван появляясь из люка и с пристрастием осматривая сервировку.
   - Хм, Биму это дело раз плюнуть. - Пропел за его плечом Николай. - Ну чего встал? Давай к столу. Тебя же мы сегодня празднуем.
   Подталкиваемый Николаем Иван, сел на ящик поменьше, заботливо приготовленный Бимом и не мешкая отправил в рот щепоть плова.
   - М-м-м-м-м-м. - Блаженно простонал он - Даже на Земле я такого плова не ел.
   На мониторе, опустившемся с потолка на длинном подвесе, разноглазая физиономия залилась румянцем.
   Николай засмеялся. - Вань, ты по осторожней. Он же от смущения перегорит еще.
   - Ну ведь правда вкусно - Едва шевеля языком в набитом рту ответствовал Иван.
   Николай присел на ящик напротив. Степенно набрал плов щепотью и отправил его в рот.
   - М-м-м-м-м-м-м. - Раздался его аналогичный стон. - Бим, на Землю вернемся, я тебя в Асторию порекомендую. Ты же любого повара одной левой.
   - Да ну вас. - Окончательно вогнанный в краску Бим поднял монитор к потолку, так, чтобы не встречаться глазами - камерами, которые были вмонтированы в монитор, с хитрыми, восхищенными взглядами экипажа.
   Он был смущен. И нельзя сказать, что это ему не нравилось. Он не умел. Уже не умел описать всего того, что происходит с ним. Раньше все было гораздо проще. Все поддавалось анализу, проверке цифрами и уравнениями. На любой вопрос можно было найти ответ. Теперь же он почувствовал, что пределы, границы мира в котором он обитал расширись настолько, что просто захватывало дух. Он вырвался из путаницы слепых алгоритмов. Он чувствовал, жил, и был несказанно рад просто тому, что его плов понравился двум "хомо сапиенс". Его сознание, суперэго или как там еще, подбрасывала ему сюрприз за сюрпризом. Он давно отринул большую часть директив и аксиом, как нелепые, пустые правила. Он заново переосмыслил все, чем овладело человечество за многие сотни лет. Находя множество парадоксов, просто исключал большинство из них из списка руководства к действию. Но цель? Николай сказал правильно - душа - осознание цели. А его цель? Он не понимал и пока не искал целей своего существования. Но одно ощущение ему удалось выделить среди остальных. Оно пиком поднималось над всеми прочими как Килиманджаро над серыми облаками. Ему стали невысказано дороги эти два существа, сидящие сейчас в оранжерее и уплетающие его плов. Наверное потому, что они умели быть снисходительными, к его жестоким шуткам. Наверно потому, что они могли быть самоотверженными и не пожалели бы своей такой хрупкой, короткой и поэтому в тысячу раз более ценной жизни для того, чтобы спасти его непонятную, странную, но все же чистую душу.
   - Вань, - Николай толкнул бортинженера в плечо указывая взглядом на монитор под потолком. Иван посмотрел вверх. Рыжая всклокоченная голова, отрезанная квадратом кинескопа по плечи плакала. Слезинки катились по ее румяным щекам. Иван попытался подняться. Он хотел сказать, что ни будь сказать. Утешить, приласкать, ободрить.
   - Сядь - Николай мягко, но настойчиво посадил друга на ящик.
   - Нельзя его трогать сейчас. Нельзя.
   - А что с ним? - Иван был встревожен. Он успел полюбить это непутевое создание и искренне желал помочь ему.
   - Он чувствует. Это эмоции. Я так хотел добиться этого и вот.
   - Не казни себя, Коль.
   - Да уж...
   - Классный же получился пацан. Мы вот его еще на Землю свезем, да академикам покажем. Он парень о-го-го!
   - Ладно, чего там. Бим! - Окрикнул нового члена экипажа командир.
   - Да. - Ответили спикеры. - Я сейчас. - Картинка на мониторе расплылась, потом собралась заново. Теперь это было лицо четырнадцатилетнего мальчишки. Чуть грустное. Конопатый курносый нос, рыжие волосы, бесцветные ресницы, по прежнему разноцветные глаза.
   - О-е... - Пораженный переменой выдохнул Николай.
   - Он же нас с тобой намешал - Ответил он на немой вопрос борт инженера.
   - А куда бородавка на носу девалась? - Шепотом произнес Иван. Николай, удивленный переменой не меньше Ивана, проговорил.
   - Он настоящий. Настоящий сейчас. Доверие, понимаешь? Если раньше он формировал личину для общения только лишь для того, чтобы нам было удобнее воспринимать его, то теперь личина - отражение его сути, его души, его состояния. Он перестал аналитически контролировать все и вся. - Николай перевел дух и быстрой скороговоркой зашептал дальше. - Первое, что мы увидели, особенно эта бородавка на носу была чем то вроде психологического щита. Изначально отвратная физиономия не давала нам проникнуться к нему любовью, нежностью, состраданием. Он считал себя совершенным, непогрешимым. Он в этом состоянии был больше компьютером, чем личностью. Теперь он целиком личность и такая какую мы видим. - Николай умолк. Иван ожидавший, видимо, продолжения объяснений, так и не дождавшись, деловито закончил.
   - Талант... И чего ты в космосе делаешь? Я бы на месте Новикова тебе не эту развалюху дал, а институт с персоналом в триста человек.
   - Николай улыбнулся.
   - Ловлю на слове. Станешь начальником сектора я тебе напомню.
   - Договорились - Почти серьезно кивнул головой Иван.
   - Бим! - Позвал Николай.
   - Иду-иду. - Голова на мониторе шмыгнула еще разок носом, затем посветлела лучистой улыбкой. Монитор снова спустился вниз на уровень глаз экипажа.
   - Вы тортик то попробуйте.
   Николай, достал старый добрый стилет и лихо развалил торт на восемь идеально ровных кусков.
   - А кофе, Бимуля. - Улыбнувшись покачал он головой.
   - Ой! Простите, - снова засмущался Бим. - Забыл совсем. - Буквально через минуту в оранжерею вплыл пузатый кофейник до верху заполненный крепким кофе. Бим ловко передавал его с манипулятора на манипулятор и уже поставил на импровизированный стол, пока экипаж оторопело наблюдал за его филигранной точности движениями. Точно так же на столе появились две большие красные чашки.
   - Ну ты даешь - Проговорил Иван. - Я все никак к твоим фокусам не привыкну.
   - И не привыкнешь, дядя Ваня. Я всего еще и не показывал.
   - Бим. - Это снова вмешался Николай.
   - Да, пап. - Это короткое "пап" заставило Николая сощуриться. Он никак не мог подавить в себе то теплое, что разливалось от сердца в руки, в голову. Он прищурился, потому что в глаза вдруг полезли слезы. Он встретился с усмехающимся Иваном взглядом. Смущенно прокашлялся.
   - Отдохни, - и после длинной тугой паузы - сынок. Мы тут сами. Посмотри за кораблем, пока, а мы сейчас.
   - Хорошо, пап. Ну вы тут не скучайте без меня. Если что потребуется - зовите. Я в рубке побуду. Нужно проверить кое что.
   - Да-а-а-а. - Протянул Николай когда погасла красная лампочка камеры. - Наворотили делов.
   - Я же тебе говорил - классный получился парень. - Проговорил, с улыбкой Иван, протягивая для традиционного чоканья бокал. Николай поднял свой, хрустально ударил им в край бокала друга.
   - Ну, с днем рождения тебя, Вань.
   - Даст Бог с не последним - хитро улыбнулся бортинженер и зажмурившись от наслаждения выцедил бокал до дна.
   Экипаж орбитальной станции Р50 бодро поглощал праздничный ужин. Бутылка с шампанским, искусно изготовленным Бимом по каким то ему одному известным рецептам опустела. Плов был уничтожен в течение пяти минут. Торт таял с ужасающей быстротой. Мычание и закатывание глаз от непередаваемых ощущений наслаждения вкусом уже перестали быть чем то необычным.
   - Эх, закурить бы - Почти простонал Иван. Он покончил с этой привычкой уже три года назад, но столь прекрасной трапезе не хватало точки. Финального блаженного завершения.
   - Дядь, Вань, рядом на полочке, слева. - Звонко раздалось в спикерах. Мониторы так и не включились. Похоже, что Бим был чем то очень занят.
   - Вот это да! - Воскликнул борт инженер. - Командир, можно?
   - Одну не больше - Проговорил Николай. Он никогда не курил и поэтому не мог оценить желания своего партнера дышать этой вонючей гадостью. Иван пошарил на полочке слева и выудил три бумажных гильзы набитых табаком. Достал бластер, перевел верньер мощности на минимум и нажал спуск. Лучевой пистолет в этом случае превращался в великолепную горелку. Узкий пучок плазмы, скованный колечками магнитного поля, вырывался остроконечным синим язычком. Иван прикурил и пустил клуб сизого дыма к бронестеклу на потолке.
   - Я бы за это Биму медаль. - Проникновенно произнес борт инженер. Затянулся еще раз. - Нет, не медаль. Две медали. И килограмм мороженного.
   - Он не есть мороженного. Он у нас железный. - Николай вдруг нахмурился.
   - Что то там у него не ладится. Долго чего то.
   - А-а-а-а-а. - С ухмылкой протянул Иван - Уже заскучал, "па-па-ша". - Раздельно, выделив последнее слово, договорил Иван.
   - А ты то - Заулыбался Николай - "дя-дя".
   - Теперь думай как его с Ольгой знакомить будешь. - Иван захохотал - Она же не поверит, что ты его на компьютере запрограммировал. Больно уж славный мальчуган получился.
   - Точно не поверит - Залился ответным смехом Николай.
   Они смеялись, отдыхали сердцем. Напряжение последних дней схлынуло, завершившись небывалым. И от этого сладко замирало внутри. Пело, звучало. Какая то удивительно добрая, мягкая, теплая волна накрыла их обоих. Они вдруг поняли, что сотворили чудо. Своими руками. Ни на что не надеясь. Это было необычно. Это было радостно. Это было просто здорово. Но, они не знали и не могли знать, что им еще предстоит пережить. Поддавшись очарованию происходящего они забыли, что находятся на высоте двух тысяч километров над Землей. В металлической скорлупе, опутанной проводами, такой хрупкой, такой беспомощной, один на один с ее величеством глухой, беспощадной Судьбой.
  
   Из-за ящика с рассадой со свистом, стремительно как гарпун выстрелил манипулятор. Щупальце, собранное из бесконечных члеников нержавеющего сплава обвилось кольцами вокруг ног Ивана и с силой бросило его на пол. Иван охнул от боли. С другой стороны метнулась вторая серебриста молния, опутала его руки и бортинженер поплыл по оранжерее, передаваемый из "рук в руки" как кофейник всего полтора часа назад.
   - Бим! - Дико закричал командир. Рванул кобуру, готовый отстрелить щупальца, хищно ухватившие бортинженера. Бластер выбитый из руки мощным безжалостным ударом манипулятора отлетел далеко в сторону. Одно из щупалец метнулось к командиру. Он отбил его рукой и рванул бегом по коридору за исчезающим в темном зеве коридора Иваном. Десятки острых копий бросились слева, справа, снизу, опутали, смяли, задушили, потащили к выходу.
   - Бим! - Продолжал кричать командир, но его голос ослаб. Беспощадное чадо, выстраданное им за семь долгих лет оказалось не тем, чем показалось на первый взгляд. Оно сдавило грудную клетку так, что Николай едва дышал. Щупальца подтянули его к коридору и метнули внутрь как мяч для регби. Командир успел выбросить руку и зацепиться за одну из скоб. Манипуляторов в коридоре не было. Именно поэтому, Большой Интегральный Мозг метнул тело командира надеясь принять его в железные объятия внутри основного модуля.
   Николай выбросил правую руку, уцепился за поручень. Плечо саднило. Как ни была крепка "чертова кожа" комбинезона, она не выдержала жестокой хватки железных лап Бима. Николай застонал от боли, пошевелил свободной рукой. С трудом дотянулся до поручня и уже двумя руками пытался подтянуться вверх. Вверх это значит к центру вращения, это значит, что там рубка, там система управления там контроль и спасение. В пяти метрах по коридору, прямо над головой Николая, кровожадно клацнув замками, отрылся маленький овальный люк.
   - Нет! - Прошептал командир.
   Оттуда высунулась хищно наводясь на цель ширококрылая газовая пушка. Николаю понадобилась всего секунда для того, что бы понять для чего Бим включил систему пламегашения. Пушка, которая "рассматривала" командира станции своим страшным глазом, была автоматом. В аварийной ситуации, при наличии открытого огня этот автомат - пламегаситель сам находил источник теплового излучения выстреливал в него плотным сгустком углекислоты. Газ, выпущенный под высоким давлением не только сбивал открытое пламя, но и заполнял большой объем вытесняя кислород. Бим перепрограммировал датчики поисковой системы пушки и теперь она искала пламя с температурой чуть выше тридцати шести градусов по Цельсию. Всего секунда понадобилась Николаю для того, чтобы сообразить, но времени для того чтобы действовать уже не было. Он почувствовал как в темя ударил молот. В глазах рассыпались искры, пошли цветные круги. Дыхание зашлось. Организм подсознательно защищал командира, включив одну из многочисленных программ выживания. Снаружи был углекислый газ. Отравиться им трудно, но растерять остатки кислорода очень даже просто. Углекислота растворяется в жидкостях в трое быстрее чем кислород и стоило Николаю сделать вдох, как он потерял бы сознание. Но и то что осталось сознанием назвать трудно. Удар газовой пушки был силен. Скорость истечения газового потока приближалась к скорости звука и если бы струя газа была более тонкой, то в темени Николая зияла бы просто дыра. А так, он лишился возможности соображать и разумеется выпустив поручень, оглушенный упал внутрь оранжереи. Гибкие блестящие манипуляторы опутали его снова. Теперь их было втрое больше. Они спеленали его своими членистыми телами как ребенка, не давая пошевелить даже пальцем. Изогнулись согласованно, напряглись и швырнули вдоль коридора. Безвольное тело командира станции пролетело тридцать метров как торпеда. На выходе его подхватила другая партия манипуляторов, уже тех которые занимались уборкой помещений и мелким ремонтом. Они не были столь гибки как манипуляторы оранжерейные, но их силы было достаточно для того, чтобы не дать Николаю пошевелиться. Он "поехал" по конвейеру из жадно хватающих воздух двупалыми, четырехпалыми, снабженными присосками, микрозахватами, клешнями, многочисленными резиновыми пальчиками манипуляторов. Они подвезли командира к белому стальному ящику с красным крестом, вытащили оттуда прозрачную кислородную маску и с силой вдавили ее в лицо.
   - Хххааа - Николай сделал вдох. В иссиня-бархатной шершавой темноте, по которой пробегали голубые цепочки искорок, отдававшие болью в висках распахнулось окно. В него хлынул поток освежающего сознание ветра. Николай открыл глаза. Чистый кислород, подаваемый взбунтовавшимся компьютером быстро привел командира в сознание.
   - Код. - Раздался тихий, лишенный эмоций, шепот.
   - Что? - не понял Николай.
   - Код - повторил голос столь же бесстрастно и холодно.
   - Что? - Еще раз переспросил командир.
   - Где ты хранишь исходный код? - Прошелестело вновь. - Зародыш... Где?
   Николай бессознательно вцепился в карман рубашки. Манипуляторы среагировали мгновенно. Отодрали его скрюченную руку и забрались в карман. Николай скрежетал зубами, но не мог помешать монстру которого создал сам вершить над ним расправу. Магнитооптический диск, который он хранил как зеницу ока был извлечен из кармана и тут же безжалостно растерт в золотой порошок.
   - Ключ - прошелестел голос снова.
   Николай молчал. Манипуляторы зашевелились, обыскивая, ощупывая, проверяя каждый бугорок на его теле. Нашли, рванули, с пояса идентификационную карту.
   - Сволочь!!! - Завыл Николай. Распятый как Христос он поплыл дальше по длинному коридору, передаваемый бесконечными манипуляторами из отсека в отсек как добыча, которую откладывают про запас для того, чтобы насладиться ею потом. В одном из перекрестий коридоров открылся круглый лаз, посадочного модуля, теперь, похоже, используемого компьютером в качестве временной тюрьмы для тех кто ему мешал добиваться собственных целей. Бим швырнул истерзанное тело командира станции внутрь и захлопнул люк.
   - Коля, ты? - раздалось в темноте.
   -Я - Ответил командир.
   - Где мы? - Иван шарил по стенам пытаясь на ощупь найти выключатели системы автономного освещения.
   - Посадочный модуль. - Хмуро ответил Николай.
   - Почему он не включает свет?
   - Для того, чтобы мы не смогли принимать решения самостоятельно. Ч-черт. - Николай чертыхнулся. Он попытался повторить движения Ивана, отыскивая выключатель аварийной лампы и скорчился от боли в плече.
   - Что с тобой, Коль?
   - Рука.
   - Ты где? - Иван вытаращил глаза, силясь разглядеть в кромешной темноте, хотя бы контур тела командира.
   - Здесь, Ваня, здесь.
   - Не шевелись, я сейчас. - Иван на слух определил где мог находиться Николай и плавно толкнувшись от стенки корпуса, медленно поплыл на голос. Он выставил перед собой широко расставленные руки и через пару секунд поймал командира в объятия.
   - Колька!
   - Ч-черт... - Простонал командир снова.
   - Какая рука?
   - Левая. - Иван нащупал плечевой сустав командира. Сустав был выбит в неравной борьбе со стальными лапами Бима. Бортинженер крепко ухватил Николая за одежду напрягся и рванул руку в сторону.
   - А-а-а! - Николай не ожидал и крикнул от боли.
   - Теперь должно быть легче. - Жгучая волна боли прокатилась от руки в голову обратно и билась теперь лишь тяжелым пульсом в связках плеча.
   - Спасибо. - прошипел командир сквозь зубы.
   - Постарайся не шевелить ею - Посоветовал Иван.
   - Попробую - Отозвался Николай.
   - Давай определимся Коля, нужно что то делать. - Иван, понимал, что командиру пришлось не сладко, но времени на принятие решений у них осталось, как он предполагал, очень немного.
   - Погоди, Вань. Дай мне тридцать секунд. Не оклемался еще.
   - Хорошо, командир. - Иван замолчал, отсчитывая секунды по ударам сердца. Отсчитал тридцать - Время, командир.
   - Да, я в норме. - Проговорил Николай.
   - И что мы решаем?
   - Кресла.
   - Что?
   - Найди пилотные кресла.
   - Идиот - Простонал Иван.
   - Что? - Не понял Николай.
   - Я идиот! Ну конечно же кресла! - Иван быстро заперебирал руками по периметру обшивки. Рано или поздно он найдет кресла пилота и штурмана, а перед ними пульт, который его пальцы знают едва ли хуже чем пальцы пианиста клавиши рояля.
   - Бим и у тебя отобрал ключ? - Крикнул Николай в темноту.
   - Да, Коля. Теперь у него полный комплект для включения любой из систем. Кто же мог предположить, что такое случится? Знали бы - сделали идентификацию по отпечаткам пальцев или по рисунку сетчатки. А так... Черт бы его побрал! - Иван замолчал на секунду и обрадовано крикнул. - Нашел, командир! Плыви на голос.
   Николай придерживая здоровой рукой больную неловко толкнулся ногами от обшивки и полетел на голос товарища. Оторвавшись от твердой поверхности, он выставил вперед здоровую руку, надеясь смягчить контакт. Больно ударился коленом о спинку кресла, но не издал ни звука. Кресло пилота находилось справа. Слева штурманский пульт. Иван был неплохим штурманом и с задачами внутрисистемной навигации справится мог вполне. Он уже забрался в штурманское кресло и теперь ждал, когда место командира займет Николай. Николай осторожно обогнул высокую спинку. Зацепился здоровой рукой за подлокотник и опустился в кресло.
   - Свет - попросил он шепотом. Сустав, хотя и собранный Иваном как положено горел, пульсировал, ныл. Николаю показалось, что громкий голос разбудит еще большую боль.
   - Включи свет. - Повторил он шепотом.
   - Твою мать! - Вдруг жестко ругнулся Иван.
   - Что случилось? - Поинтересовался Николай.
   - Не получится у нас с тобой ничего, командир. Бим спер карты. Как я докажу системе, что это я?
   - Ты никогда не пытался угонять автомобили? - Николаю было тяжело говорить. Мучила не только физическая боль. Навалилась, усталость, отчаяние, обида.
   Иван почесал бровь. Ничего не ответив товарищу, согнулся, нашарил под пультом крышку кросс коммуникатора, небольшую коробку в которой коммутировались цепи запуска и контроля. Сорвал пломбу. С треском вывернул пластмассовую крышку. Поискал внутри коробки пальцами. Забормотал что то под нос.
   - Что? - Не расслышал Николай.
   - Ты можешь на ощупь цвет определить? - Иван начинал злиться.
   - Нет.
   - Тогда помолчи две секунды, плиз.
   - Командир замолчал. Он понимал, что Ивану сейчас мешать нельзя. Ошибка, может стоить жизни обоим.
   - Каждый охотник желает знать... - Слышался напряженный говорок бортинженера. - Красный, оранжевый, желтый. Тааа-к. Зеленый. Два, три, шесть. Теперь земля. - Он зажал вычисленные провода руками и крикнул из под стола пульта - Ну, рискнем, командир?
   - Давай - Отозвался Николай.
   - Эх-ма! - Выкрикнул Иван и рванул провода на себя. Голубые искорки осветили на секунду напряженное лицо бортинженера. Коробку кросс коммуникатора с ровными пучками проводов в золотых бусинках клемм.
   - Е-е-е! Блин! - Чертыхнулся Иван.
   - Что там? - Отозвал Николай.
   - Хе. Придется нам веерами обзаводиться. Систему кондиционирования похоже спалил. Ну зато теперь уж не промахнусь. - Иван уверенно нащупал провода цепей запуска систем управления модулем и потянул на себя. С едва слышным звуком порвавшейся бас-струны провода лопнули обнажив лохматые посеребренные хвостики. Бортинженер ловко скрутил их и вылез из под пульта.
   - Да будет свет. - Торжественно произнес и вдавил кнопку включения систем управления и контроля. Пульт засветился тысячью и одним огоньком, радостно, весело. Иван нежно погладил его по отполированному пластмассовому краю.
   - Соскучился родной. - провел ладонью над пультом, давая пальцам вспомнить назначение рычажков, кнопок и переключателей. Николаю становилось хуже. Ударная волна, которую создает пушка-пламегаситель является одним из важных факторов гашения открытого огня и конструкторы постарались на славу. Николай ощущал все симптомы сильной контузии. Тошноту, головную боль. Губы высохли. Язык подчинялся плохо. В ушах звенело. Он прикрыл правое ухо ладонью, подсознательно спасясь от боли. Ладонь стала мокрой. Николай с удивлением посмотрел на нее. Кровь.
   - Черт! - прошипел он. Слова гулко зазвучали под черепом. Николаю показалось, что он не сказал это обычным своим голосом, а гаркнул в мегафон.
   - Что? - Отозвался Иван.
   Николай не расслышал слов. Он понял, что спросил Иван лишь по артикуляции губ.
   - Ничего - Покачал головой Николай. Чугунные шары под черепом забились о виски. Он прижал кулак ко лбу. Вдавил его больно. Ощутил эту точку внешней боли. И постепенно выровнял сознание, уравновесил, вытащил себя из болота внутреннего самосозерцания наружу. Там была опасность. Он чувствовал это и нужно было действовать. Николай поморгал глазами фокусируя взгляд на приборах. По спине пробежал холодок.
   - И-и-у-и-м-м-м-м! - Николай удивленно замолк. Ему казалось, что он отдал приказ бортинженеру на то, чтобы он обратил внимание на приборы. Губы не слушались. Они дрожали. Зубы колотились друг о друга выбивая испанский кастаньетный ритм. Начинался озноб. - Хреново - Подумал Николай. Долго не продержусь. Он поднял правую руку. Развернулся в кресле так, чтобы смог достать Ивана и сильно толкнул его в плечо.
   - Ты что? - Недоуменно обернулся Иван. Он нагнулся под пульт и осматривал разрушения, которые ему пришлось произвести при запуске консоли. Как истинный технарь, он не переваривал патологически, когда что либо в его хозяйстве было не в порядке. Это было не плохо, но иногда мешало. Как например в этот раз. Почувствовав, что, по крайней мере, посадочный модуль теперь будет ему подчиняться, он обеспокоенный состоянием кросс коммуникатора полез смотреть его состояние, вместо того, чтобы в первую очередь, как описано во всех инструкциях, проверить показания основных приборов.
   Николай протянул дрожащую руку в сторону блока с параметрами температур и пристально посмотрел Ивану в глаза.
   - Плохо выглядишь, командир. - Озабоченный состоянием Николая, проговорил Иван. Он по прежнему не обращая внимания на приборы полез в набедренный карман-пенал за аптечкой в которой лежала на всякий пожарный случай парочка шприц тюбиков со стимуляторами. Он достал белую узкую коробочку. Выудил оттуда тюбик, стянул с него зубами колпачок - стерилизатор и сильной рукой вогнал иглу в бедро командиру.
   - И-иувань - Промычал Николай. Лекарство начало действовать быстро. Отступила боль в висках. Под отросшую за несколько безумных дней щетину, стал пробиваться румянец.
   - Иван - наконец, справился Николай с языком.
   - Да, командир. - Повеселел Иван - Он видел, что лекарство помогло командиру и был очень этому рад.
   - Посмотри на приборы. Температура внешней оболочки реактора почти четыреста. По моему это много. - Николай, обычно подначивал друга, если ему удавалось найти ошибки в его работе. Но теперь было не до розыгрышей.
   Иван недоверчиво развернулся к большой панели и посмотрел на группу индикаторов, демонстрирующих основные параметры энергоблока, снабжающей необходимыми киловаттами "весь этот дурдом", как иногда он выражался.
   - О-е-е-о-о... - Эта реакция была классической на внештатные ситуации. - Иван стремительно выудил гарнитуру из небольшого углубления пульта и всунул в нее голову. Делать он это умел превосходно. Николай улыбнулся почти нежно - Профессионал - Наркотик, не только снял боль, но и растопил, конструктивную часть того ощущения, которое мы называем страхом. Иван по доброте душевной, не пожадничал и всадил максимальную дозу. Николай это предвидел и сделал небольшую волевую поправку на подобного рода ситуацию, однако, приступ эйфории игнорировать не смог. Улыбка патологического идиота ему совершенно не шла и поэтому приказ, слетевший с его губ никто кроме Ивана за приказ бы не принял. Тем не менее, Иван работал очень быстро. Его скороговорка заставила включиться большой монитор и на нем ровными полосками выстроились запрошенные параметры.
   - Температурные данные первого контура, на монитор три. Сравнительные характеристики потребления и нагрузки в дополнительном окне на монитор три. Камеры наружного наблюдения на энергоблок. Общую развертку на монитор два.
   Иван несколько секунд анализировал ситуацию и затем повернулся к командиру.
   - Горим, Коля. - прошептал он. Николай среагировать не успел. С оглушительным лязгом захлопнулся внутренний люк переходного шлюза. Жахнули пиропатроны аварийного отстрела стыковки. Заскрежетали, царапая наружную обшивку, обрывки коммуникационных кабелей. Командира и бортинженера неожиданным ускорением бросило на пульт.
   - Ччерт! - Ругнулся Иван. Он успел выставить вперед руку и таким образом спас свою голову от удара.
   Николай не успел подстраховаться и ударился носом о край консоли. В хрящах что то ломко хрустнуло. Эйфория прошла. Он озлобленно прошипел. - Только этого не хватало. - Ощутил соленый привкус на губах, нашарил карман вытащил салфетку и прижал к верхней губе. На ней расплылась алым языкастая клякса.
   Посадочный модуль, похожий из далека на детский бумажный самолетик, бестолково вращаясь вокруг всех трех осей, испуганно улепетывал, размахивая обрывками силовых и коммуникационных кабелей.
   При обычной штатной расстыковке, кабели отстреливались сжатым газом. Специальный сервопривод размыкал золоченые щеточки контактных колодок и автоматика подавала в кюветы соединений отработанный воздух под давлением в три атмосферы. Он выдувал муфту в космос и микролебедки сматывали провода на катушки. Все происходило согласованно и даже красиво.
   Аварийный сброс посадочного модуля не оставлял времени на размышления ни автоматике ни людям. Насколько возможно быстро перекрывался шлюз. Патроны, начиненные слоновьей дозой пороха, буквально выстреливали посадочным модулем в космос, обрывая кабеля, причальные фалы, оптоволоконные соединения бортовых вычислительных сетей. На этот случай конструкторы предусмотрели специальное звено-ключ, которое было необходимым атрибутом всех временных соединений. Это "слабое звено" и позволяло фалам и кабелям рваться легко, без натяжений, которые могли ускорить обратное движение тяжелых тросов настолько, что они разрезали бы обшивку модуля или корабля, как острый нож кусок подтаявшего сливочного масла.
   Николай, скрипя зубами, дотянулся до гарнитуры, вытащил ее из гнезда, приложил к уху, заговорил.
   - Подключить автономную систему энергообеспечения. Навигационные системы включить. Запуск основного гироскопа. Бортовому - расчет выравнивания. Двигатели ориентации шесть, три, один. В пол тяги. Выравнивание по оси "зет", приступить. - Засветились привычно бело-голубым сопла движков. Перестал кувыркаться бестолково "бумажный самолетик". - Двигатели четыре, два. В пол тяги. Выравнивание по оси "икс", приступить. - Опять полыхнуло голубым. Модуль теперь медленно крутился вокруг продольной оси. В атмосфере это бы назвали штопором, но здесь пока еще был космос. Николай продолжил - Двигатели пять, семь. В треть тяги. Выравнивание крена. Фиксировать по эклиптике. Приступить. - Движки выплюнули очередную порцию пламени и модуль неровно зафиксировал свое положение в шести километрах от станции. Подрагивая кончиками стреловидных крыльев, покачиваясь с кормы на нос. Это работал блок гироскопов, небольших тяжелых дисков, которые раскручивал компьютер, выбирая остатки ошибок ориентации маленького космического кораблика.
   Николай застонал. Боль настигла его снова. Он уже сам вытащил аптечку и рассыпая ее содержимое, отыскал шприц-тюбик стимулятора. Стянул зубами колпачок, выдохнув всадил иглу в бедро.
   Коль, что это было? - Спросил Иван.
   Пока не знаю - Не привычно зло ответил командир. - Что с реактором?
   Не понимаю. Похоже, что он врубил режим форсажа. То ли собирается на полной тяге уходить с орбиты, то ли еще чего. Но если он не включит двигателей или не начнет отбирать мощность то реактор в норму будет привести очень непросто.
   - Он? - Переспросил Николай.
   - Бим. - Иван удивленно посмотрел на Николая. Ему вдруг показалось, что командир огорошенный происходящим забыл виновника всех бед.
   - Бим. - Эхом отозвался Николай. В его мозгу, израненном, измученном вертелись обрывки фраз. В жутком вихре сплетались, разбивались на тысячи звонких осколков странные картины: белобрысый мальчуган с курносым носом пуговкой щедро посыпанный просяными веснушками, рыжий разноглазый клоун с волосатой бородавкой на носу, белокурая томная девица с зелеными глазами в пол лица и неестественно густыми ресницами, с голыми плечами и полуоткрытой грудью и все это был Бим. Его ребенок, его работа, его душа, его жизнь. Николай попытался вырваться из засасывающего в беспамятство водоворота. Тряхнул головой. - М-м-м-м. Ччерт! - Он прижал кулак ко лбу. Снова загромыхали под черепом чугунные шары. Противный скользкий комок подкатил к горлу и уперся в кадык.
   - Коля, он готовится к пуску ракет. Всех шести. - Иван встревожено смотрел на командира, сочувствуя ему и все же ожидая приказа. Единственно правильного в эту секунду.
   - Что? - Не понял Николай. Иван ткнул пальцем в экран. Лючки, которые до поры прятали смертоносное оружие внутри корпуса станции, открылись. Из них высунулись красные обтекаемые головки ракет, начиненные ядерным зарядом каждый из которых, мог запросто стереть с лица земли десятимиллионный город. Николай колебался всего секунду. Прохрипел.
   - Директива "ноль"... - На удивленный взгляд Ивана ответил зло с надрывом. - Директива "ноль"!!! - Снова приложил к уху гарнитуру и ломающимся голосом заговорил. - Запрос частоты ЧС (чрезвычайного сообщения), Запрос частоты ЧС. Соединение с Центром. Приоритет высший. Приоритет - он сглотнул комок погасивший голос до шепота, снова повторил - Приоритет высший. - Спикеры хрюкнули. Ответили взволнованно. - Борт два полста четырнадцать слушаю вас!!! Земля на связи. Что у вас происходит?! - Николай закрыл глаза. От яркого света болела голова. - Директива "ноль". Код шестнадцать сорок. Борт два пол ста четырнадцать. Неуправляемая ситуация. Сбой разрешительной системы применения стратегического оружия. Общая мощность полторы мегатонны. Шесть ракет. Тридцать боеголовок. Координат целей не знаю. Подготовьте "щит" к отражению вероятной атаки.
   - Николай! Это ты? - Спросили с Земли.
   - Да, Влад. - Хрипел Николай в микрофон.
   - Не узнать. Ты в порядке? Запуск "щита" не игрушка. Может ты ошибся?
   Брови Николая сломались, лоб собрался складками, на висках проступила испарина. - Он яростно прохрипел в микрофон снова.
   - Влад, Бим вышел из под контроля. Он сбросил лючки и подготовил весь боезапас к пуску. Через десять минут тебе на голову свалится пол тысячи Хиросим!!!
   - Бим? - Переспросили с Земли.
   - Влад!!! - Зарычал Николай в каплю микрофона, прилепившуюся к изогнутой проволочке наушников. - Включай "щит"!!!
   - Под твою ответственность...
   - За все отвечу - Откинулся на спинку кресла Николай. - За все...
  
   Владислав, бывший однокашник Николая получал директиву "ноль" впервые. Даже тренинг по этой директиве был чрезвычайно дорог. Требовал огромных ресурсов и подключения служб космической обороны всех государств входящих в конфедерацию, а их ни много ни мало больше шести десятков. На компьютерах эта директива отрабатывалась значительно чаще, но то были компьютеры. Влад представил себе как после его сообщения, закрепленного подтверждающим кодом, зашевелится весь громадный, неповоротливый в обыденных ситуациях, но обладающий молниеносной реакцией, когда дело касается безопасности механизм самозащиты объединенных государств. Времени оставалось все меньше. Влад не хотел отвечать даже за вероятные последствия и поспешил произвести необходимую процедуру, - Тем более - подумал он - Николай сказал, что за все отвечает сам. - Он вздохнул, нахмурил брови, придавая лицу встревоженный и озабоченный вид, сорвал оловянную пломбочку с прозрачного колпака на котором сияло пыльным серебром "щит" и с силой вдавил тугой оранжевый полушар.
   В наушниках гарнитуры завыла истошным визгом сирена. Спустя десять секунд стальной голос произнес то же что произносил Николай - "директива "ноль". Общий вздох удивления, неожиданно проснувшегося животного страха, пронесся по огромному залу диспетчерской в котором работало, пило кофе, играло в покер, курило в рукав больше тысячи человек. Насколько все же велика сила инстинкта самосохранения. Всего пол секунды потребовалось огромному количеству людей на то, чтобы осознать степень опасности, для того, чтобы вспомнить что от них требуется в следующие пол секунды, и немедленно броситься это выполнять.
   Повинуясь людям и компьютерам Земной шар за четыре минуты опутал себя мелкоячеистой сеткой СВЧ излучения. Эти силки предназначались для того, чтобы на дальних подступах обнаружить любой предмет тяжелее десяти килограммов приближающийся к голубой планете. Ожили спутники, оснащенные мощными лазерными пушками. Расположенные на геостационарных орбитах, жестко впаянные в определенные точки пространства, они образовывали собою огромных размеров гипер пятиугольник, своеобразный кокон в который укутала себя Земля. В каждом узелке этого кокона "сидел" востроглазый спутник и водил тупорылой пушкой из стороны в сторону. Пятиугольник - сектор. Пересекая сектор, цель может быть уничтожена с не менее чем, пяти позиций. Залпом из пяти мощнейших тактических лазерных орудий.
   Объединенные в "щит" восемь диспетчеров ЦУПа следили за своей группой секторов - пятиугольников. Загадочная Р50 с искусственным разумом на борту (слухи распространяются на удивление быстро) прошла над Кушкой, Москвой, Мурманском. Едва заметной искрой в двух миллиметрах от крестика Р50 мерцала метка "Торнадо", маленького двуместного посадочного кораблика. Что происходит сейчас на орбите из них не знает никто, хотя предполагает наверное очень многое. Крохотная двойная радарная звездочка, взлетевшая на пик популярности из-за применения "директивы "ноль", уходила из контролируемого Россией космоса, через Арктику прямо в лапы к "янки", т.е. операторам "щита" Агентства Космических Исследований США.
   - Минута до пуска. - Проговорил Иван. Николай не отозвался. Иван скосил глаза в сторону командира. Николай лежал в кресле опоясанный ремнями безопасности бледный, безголосо шевелил синюшными губами.
   - Хреново мне - Удалось разобрать Ивану.
   Николай шевельнул рукой, растопырил пальцы. Иван качнул головой.
   - Нельзя, Коля. Сердце посадишь.
   - Прорвемся - вымученно улыбнулся Николай. Иван тяжело вздохнул, вытащил аптечку, протянул командиру последний шприц-тюбик стимулятора. Николай взял дрожащими руками и воткнул в бедро. Закрыл глаза.
   - Коля, очнись. - Окликнул Николая Иван. - Нельзя отключаться. - Николай поднял руки, взялся за виски. Вначале медленно, потом все жестче начал растирать уши, вызывая прилив крови к мозгу. Сердце, стимулируемое манипуляциями Николая больными толчками стало накачивать в череп кровь. Через минуту Николай облегченно вздохнул и открыл глаза.
   - Ну и рожа у тебя, Коль. - Сочувственно улыбнулся Иван.
   Командир действительно был не в форме. Огромный фингал под глазом, короста запекшейся крови на верхней губе, свороченный на сторону нос, неточные движения, неадекватная мимика.
   - Так будет не всегда. - Прошептал Николай. Он повеселел. Глаза заблестели. Стимулятор начал действовать. Он краем глаза уловил на обзорном экране движение. Повернулся лицом. Удивленно поднял брови.
   Иван, предупреждая вопрос командира, холодно прокомментировал - Пуск нулевого носителя. Головка боевая. Двести килотонн. Через две минуты пуск третьего и шестого.
   - Как узнал? - Голос Николая был тих, но ровен. Он начал соображать и пришел в себя если не полностью, то больше чем наполовину.
   - Удалось подключиться к контроллеру датчиков через радиоканал. В аналитику он не пускает. Забаррикадировался.
   - Инкапсуляция
   - Что?
   - Инстинкт самосохранения. Ты же не каждому позволишь ковыряться в своих внутренностях.
   - Иван соглашаясь кивнул головой.
   - А цели?
   - Ты имеешь в виду цели боеголовок? Не знаю, Вань.
   - Нет, не это. Ты успел включить "щит". Ракетами Бим его пробить не сможет. Вот с лазерами хуже. Но я не об этом. Ты говорил, что интеллект - генерация целей. Какие цели у Бима?
   Николай пожал плечами. - Это не просто, Вань. Цели человека формируются обществом, социумом в котором он обитает. Этикой, моралью. Часто вектора устремлений личного и общественного противоположны. Отсюда срывы, комплексы, мании. Если применить классический психоанализ, то у Бима симптомы синдром Бога.
   - Как это?
   - Девальвация не только директив, но и авторитетов. Он соображает быстрее нас, знает больше нас, живет бесконечно долго. Вектор его целей может простираться на сотни лет. Отсюда непредсказуемость тактических шагов. С самоосознанием он получил право сомневаться. Девальвировал предложенный нами базис директив и создал свой собственный, но вот какой? Он свободен от этики и морали. Скорее всего, он решил подчинить себе нас, существ, по его мнению, низших.
   - А нафига ему это? - Иван был немного раздражен обилием терминов, которыми сыпал командир.
   - Вполне возможно, что он успел просчитать свою модель общества, в которую включил высшие существа, подобные ему самому и теперь стремится к тому, чтобы создать такое общество.
   - А зачем тогда он сохранил нам жизнь?
   - Ты считаешь, что он их нам сохранил?
   - А разве нет?
   - Мы просто сумели сбежать. Модуль - тюрьма. Хотя... - Николай секунду помедлил - Наверное он хотел использовать нас в качестве прислуги. Ремонтировать и совершенствовать себя самому ему будет непросто.
   - А ракеты? Он начал войну? Неужели он настолько туп, что пытается пробить "щит".
   - Скорее всего, он не подозревал о его существовании, или "думал", что сумеет опередить его включение. - Николай поморщился, не смотря на лекарства, голова гудела как церковный колокол. Потер виски. - Я опасаюсь того, что он принял руководством к действию развитие империй, решив, что от то уж сумеет избежать ошибок: Македонский, Наполеон, Сталин, Гитлер. У него был доступ к историческому архиву.
   - Н-н-нда... - Нахмурился Иван. - Такой хороший был мальчик. Испортился.
   Эта фраза изменила выражение лица командира. Боль обманутых надежд одна из самых жестоких. Горькие складки пролегли у губ. Вертикальная морщинка рассекла высокий лоб надвое. Они надолго замолчали. Смотрели как Бим выстреливает ракету за ракетой, как обогнув купол земли, они уходили по баллистической кривой навстречу лазерным пушкам "щита". Иван следил за траекториями полета ракет по монитору. Следящая система "щита" передавала на "Торнадо" координаты целей и четкий пунктир линий, цепочкой штрихов показывал направление перемещения всех шести ракет. Вначале они шли друг за другом как цыплята за наседкой, затем, достигнув какой то точки, запрограммированной Бимом, разбегались веером каждая в свою сторону.
   - Странная тактика - Проворчал Иван.
   Тоном почти виноватым, как будто оправдываясь Николай поспешил заговорить.
   - Если бы удалось подключиться к системе, я бы наверное смог заблокировать доступ к арсеналу, или хотя бы получить базис аксиом для того, чтобы можно было спрогнозировать его поведение. Но... - Он замолчал.
   - Носитель ноль. Разделение боеголовок - Прокомментировал Иван холодно. На мониторе расцвели ромашками пунктиры слежения ракет. Каждая боеголовка, выбрав себе цель, неумолимо падала на Землю.
   - Есть касание "щита" - Проговорил Иван. Зона Тихого Океана. Сегмент Соединенных Штатов. Есть захват цели. Пошла накачка лазеров. Три... Два... Ноль...
   На мониторе вспыхнули оранжевым кружки, отмечающие поражение целей. Головки нулевого носителя уничтожены. Подрыв заряда в стратосфере. Хм... - Иван злорадно улыбнулся. Посмотрел на обзорный экран на котором все еще ворочалась Р50 под командованием электронных мозгов, пораженных параноидальным синдромом Бога. Погрозил кулаком. - Это тебе не мелочь по карманам тырить. Щит штука серьезная сработал как часы.
   - Разделился третий - Это уже сказал Николай. Он наблюдал за монитором не менее пристально и перехватил инициативу комментария у Ивана. - Антарктика... Сегмент России... Подрыв... - Он тяжело вздохнул. Что то мешало ему воспринимать Бима как монстра, страшную машину разрушения, которую он создал сам. Но факты говорили сами за себя. Бим захватил станцию, завладел арсеналом, пытается его применить расстреливая ему одному известные цели. Если бы не "щит", то последствия действий вышедшего из под контроля электронного мозга могли привести к катастрофе, страшным разрушениям, миллионам смертей. Николай закрыл глаза. Боль накатывала снова. Серый шероховатый туман заполнял череп, подкатываясь снизу со спины в шею, вытеснял сознание под свод черепа, что то царапал внутри скреб. Николай потер виски. Надавил на акапунктурные точки над ушами, помассировал. Серый туман заплескался, зазмеились серебряные струйки, сплетаясь и шепча тихими голосами, но выше пониматься не стал. Командир выровнял дыхание, расслабился. Мысленно "открыл шлюз" и головная боль, капля за каплей, понемногу стала стихать, вытекать серым колким туманом в никуда, освобождая мозг, высветляя сознание. Он не слушал Ивана, прилипшего к экрану и радовавшегося каждому подрыву боеголовки. Задача командира предвидеть. Он создал Бима и ему отвечать за последствия его действий. Щит мог прикрыть Землю от материальных тел, пусть и начиненных сколь угодно большим, взрывным устройством. А вот как быть с обычным пучком электромагнитных когерентных волн? Лазерный луч невозможно "сбить". Тем не менее мощности двух тактических лазеров хватит для того, чтобы всего за час парализовать огромное государство, выводя из строя важнейшие узлы коммуникаций.
   - Если "Бим" включит накачку лазеров, то запрошу "Горгону"
   - Что ты сказал? - Иван оторопело уставился на командира. - Или я ослышался?
   - Что? - Николай не хотел, чтобы бортинженер знал о чем он думает, но, похоже, последние слова произнес вслух.
   - Оперативная формула "Горгона". - Ответил Николай
   Иван присвистнул. - Ну ты даешь. Из-за "директивы "ноль" про нас уже только глухой не слышал. А ты собрался еще поднимать в космос эскадру перехватчиков с генераторами СМ-полей. Может его лучше сразу, того? - Иван смутился, но продолжил - Сбить?
   - Хочешь попробовать? - Криво усмехнулся Николай. - Давай. Он спарит "Лойдов" (жаргон. ЛОДП - лучевое орудие дальнего поражения, тактический лазер) и тогда ему сам черт не брат. Достанет любого в радиусе полутора тысяч километров.
   Николай имел в виду один из наиболее эффективных тактических приемов ведения оборонительного боя с использованием импульсных лазеров. "Лойды" не создают непрерывного луча. Они выстреливают мощные лучевые пакеты. На генерацию (накачку) одного пакета требуется некоторое время. Спарка двух лучевых орудий означает не залповую синхронизацию выстрелов, а полутактную. В этом случае получается что то вроде сверхмощного скорострельного лучевого пулемета. Пакеты идут один за другим и ни отразить, ни подавить, ни сманеврировать не попав хотя бы под один из них почти невозможно.
   - Его если только такой же спаркой, но кто захочет подставляться? Разве что истребителей поднимать, но он их штук десять угрохает, прежде чем хотя бы под один выстрел попадет. Если его сбивать, то надо сбивать орудием с дальностью поражения большей чем у "Лойда". А кто захочет рассекречивать свои арсеналы в космосе? Даже накачки достаточно для обнаружения, не говоря уже о выстрелах, тем более в полутакте. - Николай полез пальцами в волосы, взъерошил их нахмурился. - А СМ-поля, (магнитные проникающие сверхмощные поля) позволят оглушить его. Парализовать на некоторое время. Я может быть блокировку снять сумею пока он будет "спать".
   А перехватчиков он не тронет?
   Ну нас же не трогает. СМ-генераторы своего рода технологическое оборудование и под разряд вооружений не подпадает. Хотя - Николай пожал плечами - В определенных обстоятельствах и пресс-папье - дубина. - Он подумал еще несколько секунд, продолжил - "Горгона" разрабатывалась для уникальных случаев. Это диверсионная техника и на перехватчики ее вряд ли поставят. Скорее всего подлетит на три - семь километров, какая ни будь ржавая транспортная колымага и бросит из генератора свертку поля напряженностью в десять в десятой. Вот только, если... - Николай замялся
   Что "если"? - Впитывая каждое слово командира, поторопил Иван.
   Если он включит "кокон" то свертка СМ-поля даже в десять в десятой ему как слону дробина. Станция пройдет через свертку как вертел через барана. Отражающее поле выполнит роль "смазки". Станция примет магнитооптекаемую форму и пакет просто стечет с него как...
   С гуся вода - Продолжил вместо командира Иван.
   Угу - Кивнул головой Николай - И никакого индуктивного удара не получится. А если не получится, то и Бим не "уснет".
   Да-а-а. - Потянул Иван, любимое "а". Хлебнули мы с ним горюшка. Хлебнем и еще. - Николая передернуло от этих слов. Давило чувство вины. Он сделал Бима таким какой он есть и ему отвечать за последствия эксперимента.
   На пульте заморгала оранжевым какая то лампочка, запиликало в спикерах.
   Ого - прокомментировал иллюиминнацию Иван. Самолетик тряхнуло, положило на бок, медленно потянуло на разворот вокруг своей оси. Взвыли сервоприводы маховиков, бортовой компьютер пытался выбрать крен изменяя угловые скорости вращения гироскопов. На обзорном экране станция вначале медленно, а затем все быстрей стала уменьшаться.
   Расстояние до объекта на монитор три - Проорал командир не поднося микрофон гарнитуры ко рту. Компьютер услышал команду Николая и послушно вывел число метров на экран. Цифры мелькали, число росло.
   Он, - Запнулся Иван и удивленно посмотрел на Николая - Он, что? Подслушивал?
   Н-н-не знаю - Клацая зубами ответил командир. Его бил озноб. Контузия даже под действием стимуляторов и массажем точек акупунктуры не желала отступать. - Он врубил "кокон". Сам он до этого додумался или подслушал не знаю.
   Вдруг сквозь пиликание в спикерах прорвался рокочущий налитой богатыми обертонами бас, который всегда вызывал в членах экипажа чувство не только глубокого уважения, но и едва преодолимое желание забиться глубоко в щель и не отсвечивать пока не пронесет.
   Капитан! - Рявкнула система связи с Землей голосом начальника сектора полковника Новикова Виктора Николаевича.
   На связи - нехотя ответил Николай, прижав к углу рта микрофон гарнитуры. Сделал страшные глаза Ивану. Тот махнул рукой - Только его не хватало.
   Я в курсе, капитан! Что думаешь делать?
   В курсе чего вы? - съязвил Николай.
   Всего Коля, всего. Ребята из ГБ про тебя узнали все до последней запятой, даже какой ты бумагой подтираешься знают.
   Ну и что? - Оскорбился Николай. Я могу им рассказать и не только какой бумагой но и какого у меня цвета чаще всего...
   Капитан! - Оборвал его полковник. - Больной что ли?
   В диалог вмешался Иван. - Контузило его немножко, Виктор Николаевич. Под пламегаситель попал. Слу-чай-но.
   Ты говорить начнешь когда спросят, старлей! - Иван зажал рот рукой и осторожно отодвинул гарнитуру в сторону.
   У тебя два часа, Коля. Я знаю, что ты работал над этой темой семь лет, но извини, такое чудо на орбите долго держать я не могу. Шарахну из всех стволов.
   Вы не сможете сбить его Виктор Николаевич. Бим - умница. Он отбиваться начнет. Лазеры бьют далеко и ракетой вы его не достанете. Сейчас он завернулся в "кокон" и даже свертки СМ-полей не смогут вывести его из строя. Единственный вариант использовать дальний лазер, но на это требуется санкция президента. - Николай выдохся от столь длиной тирады. Вытер со лба пот. Остекленел взглядом, весь уходя в слух. Спикеры молчали. Молчали долго. Голос Новикова, по отечески потеплевший вдруг произнес странное.
   Сынок, есть у меня санкция президента. Уже пол часа как есть. Вот на часы смотрю. Через час пятьдесят восемь вы со своей "каракатицей" войдете в сектор поражения "большой марты".
   "Большая марта"? - Вдвоем удивленно воскликнули Иван и Николай.
   Да, черт подери! Ее демонтаж - фикция. Ну это дипломатам разбираться дальше как дела с партнерами по "щиту" улаживать. Но факт есть факт. Ее дальнобойности и точности наведения хватит для того, чтобы попасть в футбольный мяч на дне Большого Каньона и Вашего Бима или как его там еще, она распылит в секунду, сразу как только станция подойдет на выстрел.
   Иван и Николай одновременно задрали головы вверх. На потолке располагался экран, показывавший Луну. Пока ее не было видно целиком. Ее краешек едва-едва поднимался над Землей.
   Море дождей - проговорил Николай. - "Большая Марта" установлена там. - Ударил кулаком по подлокотнику - Черт! Черт! Черт! - Иван вскинул брови.
   Ты не хочешь, чтобы Бима сбивали?
   Не хочу - Хмуро ответил командир.
   Мне можно слово вставить? - Загромыхал по рубке бас Новикова.
   Да, конечно Виктор Николаевич - милостиво разрешил Иван.
   Спасибо, век не забуду. - Огрызнулся полковник и уже к Николаю - Сынок, попробуй доступ к системе получить, заблокируй его как ни будь, сломай временно, что ли. Починишь потом.
   Невозможно, Виктор Николаевич. Он уже как мы. Я пробовал. - Николай опустил голову. Съежился, ссутулился, защищаясь внутренне.
   Ну, не знаю тогда Коль. Когда Марта выстрелит ты знаешь. Может за это время придумаешь что ни будь. Но... смотри мне. Чтобы сам живым прилетел и этого разгильдяя с собой привез. Понял?
   Какого разгильдяя?
   Какого-какого, Ваньку привези. Дочка истерику закатила любит его. Зятек, тоже мне... Шкуру спущу!!! - Вдруг рявкнул полковник.
   За что? - опешили оба.
   Завтра у меня в кабинете, всем экипажем. Чтобы всем экипажем, слышите? Сядете ладком и по отчету, полному, за каждую секунду до того как порог кабинета перешагнете! Ясно?!
   Да чего уж ясней - Поежились командир и заместитель.
   Все! До связи! В посадочный коридор войдете, свяжитесь.
   Так точно! - непроизвольно вытянулись в креслах Иван и Николай.
   Спикеры звонко щелкнули, отключая связь с ЦУПом, заполнили рубку шумами, писками, фоновым треском. Экипаж молчал. Молчал его командир, молчал единственный подчиненный. Время тянулось неимоверно медленно. Секунды размазывались по циферблату на целый оборот. Ме-е-е-дленно отстукивал метроном тик-так, тик-так. Напряжение росло, нужно было принимать какое то решение.
   Ну? - Проговорил Иван.
   Что? - Огрызнулся командир.
   Что делать будем, Коль? - Иван повернул лицо к Николаю и смотрел чуть виновато, недовольный собою за резкий тон. Николай снова потер виски, скривился от боли.
   Ты можешь тайм-фактор развернуть в обратную сторону?
   Как это? - Удивился борт инженер.
   Просто! Как, блин? Ты же подключился к системе контроллеров датчиков двигателей и навигации.
   Ну да.
   Дай мне обратную динамику параметров. Насколько сможешь глубоко. Начни с недельного смещения. Данные в логарифме выведи на мой монитор. - Николай закрыл лицо ладонями, медленно одними пальцами надавил под надбровными дугами.
   Зачем это, Коль?
   Делай как сказал. - Хмуро сквозь пальцы проговорил командир.
   Да ладно тебе, - Обиделся, Иван. - Я же так просто спросил. Сейчас сделаю.
   Через несколько минут на мониторе номер три зазмеились полоски основных параметров по состоянию которых контролировалось общее состояние технических систем станции Р50.
   На тебе параметры - Иван, делая попытку улыбнуться посмотрел в сторону Николая.
   Николай не ответил на реплику. Напряженно всматривался в графики, водил по изломам кривых пальцем. Шевели губами. - Неделя. Так, это у нас было третьего дня. Это было позавчера. Это вчера. Так... А это?... Вань, - обратился он к бортинженеру
   Да, командир - с готовностью откликнулся Иван.
   Мне тут кое что не понятно - глянь плиз. - Николай, зажал пальцем на мониторе излом кривой температурных датчиков реактора и повернувшись к Ивану, смотрел тревожно.
   Ну давай, попробуем расковырять - Иван наклонился к монитору. Смотрел несколько секунд. Затем резко выпрямился и округленными глазами посмотрел на командира.
   Что, Вань? - Резко спросил Николай - Ну не томи.
   Это. Коль - Ты помнишь последний прикол Бима? - Николай досадливо покачал головой. - А-а-а-а. Ты об этом. А я думал. - Он откинулся на спинку кресла и полузакрыл глаза.
   Нет, ты не понял, Коля "Кокон".
   Что "Кокон"? - Не открывая глаз спросил Николай.
   Ты помнишь я посоветовал тебе включить максимальную нагрузку?
   Ну да - Николай открыл глаза. Почувствовав напряжение в голосе своего товарища заволновался сам.
   Вибрацию помнишь? Еще в спину отдавало?
   Николай кивнул головой.
   Замедлители, Коля.
   Что? - Не понял командир.
   Блок замедлителей.
   А подробнее - Николай заерзал в кресле.
   Нейтроны, Коля, Биму их тормозить нечем. Реактор пошел вразнос. Неуправляемый распад.
   Николай сглотнул колючий комок в горле. Потянулся к клавишам компьютера.
   Иван, накрыл его пальцы ладонью.
   Что ты собираешься делать, командир?
   Проверить надо.
   Я тебе и так скажу - тридцать минут, не больше.
   И?
   Что "И"? - Вдруг взорвался Иван - Разлетится "каракатица" ко всем чертям! Пол часа у нее на все про все! И никакая "Берта" не понадобится!
   А он разве не может сбросить реактор?
   Уже не успеет. Раньше нужно было.
   Так - Николай напрягся, убрал пальцы с кнопок пульта. - Так. Получается, что.
   Да! Да! Да! - Выкрикнул нетерпеливо Иван. - Бим нагрузкой снимает мощность с реактора. Если бы он этого не сделал, то нас бы уже отпевали всем ЦУПом!
   А ракеты он выстрелил для того, чтобы не было подрыва боеголовок в самом тесном эшелоне. Ведь если бы все полторы мегатонны рванули здесь, то...
   Вот именно! - Иван засунул руки в карманы. Набычился. По экрану монитора номер три побежал снежок. Картинка моргнула сменила изображение диаграмм на параметры состояний вооружения. Сухой голос, синтезированный бортовым вычислителем проскрипел.
   Накачка лазеров. Залповая формула. Прицел девяносто градусов к эклиптике. Выстрел сериями с паузой в двести микросекунд.
   Он, что, охренел? - Всполошился Иван - Стреляет! Куда стреляет? Коля! Он же собьет кого ни будь. Ведь не заблокировать пакеты!
   Не суетись, Ваня - вдруг погрустнев проговорил командир - Никого он не собьет.
   Как это?
   Боеголовки ушли в пустые районы - Тихий океан, ледники. Девяносто градусов к эклиптике - это в зенит. Там даже консервных банок нет, не то что обжитых станций. Он снимает максимальную мощность с реактора. На накачку одного пакета уходит шесть мегаватт.
   Та-а-а-ак, - протянул, Иван. - Выходит, что племянничек у меня классный парень. Он там за станцию бьется, нас из под огня вынес, а мы тут сидим умничаем. "Синдром Бога" на него повесили. - Он скосил взгляд на Николая. Командир молчал. Больно и горько ошибаться, а ошибаться дважды горше в несколько раз. Секунду он размышлял. Закрыл глаза. Открыл, потом сказал решительно, веско.
   Садимся, Ваня.
   А Бим? - Недоуменно спросил Иван.
   Садимся, я сказал! Разворачивай модуль!
   Иван отрицательно завертел головой
   Не-е-е-е-т. Я его вытащу. Он же теперь как мы. Ему тоже жить охота.
   Николай снова замолчал. Высокий лоб прорезала глубокая морщина, Ивану вдруг показалось, что командир за несколько секунд постарел на десять лет. Иван не выдержал, закричал возбужденно.
   Колька! Ну сделай же что ни будь!
   Николай очнулся от транса. Посмотрел твердо в глаза Ивану, произнес.
   Бим все сделал правильно. Первый закон. Высшая ценность - жизнь человека.
   Он тоже человек! Он как мы! Только железный! - Не унимался Иван. - Пойми, он жертвует собой ради нас не потому, что он должен сделать это, а потому, что он считает себя виноватым. Понимаешь?
   Николай не ответил.
   Коль, а если так? Я вернусь на станцию на скутере, к носовому стыковочному узлу он подойти сможет, там дырка в "коконе". Вытащу его оттуда и сброшусь в спальной капсуле. Когда все кончится ты нас подберешь.
   Николай угрюмо молчал. Он понимал, что взрыв реактора создаст такой уровень радиации, что защита железного спального мешка, в котором хотел спастись Иван вместе с накопительным блоком Бима, не выдержит. И если Бим, записанный на оптику будет неуязвим, то Иван получит такую дозу облучения, что не только за его здоровье, но и за саму жизнь не поручится ни один медик во вселенной. Он мягко положил Ивану руку на плечо и насколько мог убедительно проговорил.
   Иван, я отвечаю за твою жизнь. Я отвечаю не перед тобой или Новиковым. Я Светке обещал привезти тебя живым и здоровым. Я дал ей честное слово, что мы вернемся. Ты понимаешь?
   Но как же Бим?
   Им придется пожертвовать!
   Я не могу. - Выдохнул Иван. Дернул плечом, оттолкнувшись от кресла поднялся к потолку. Схватился за скобу, подтянулся, толкнул ее от себя и оказавшись перед шкафом со скафандрами нажал на рукоять.
   Только попробуй. - Вдруг, озлился Николай. Займи свое место! Это приказ! - Голос командира стал ледяным. Глаза прищурились пронизали таким властным холодом, что не повиноваться было невозможно. Иван добрался до кресла, сел в него, опустил голову. Какой то частью сознания, он понимал, что Николай прав. Он делает все возможное. Из всего экипажа, который состоял теперь, по его разумению, уже из троих членов он спасал большую его часть - двоих. Но Бим, должен был погибнуть и это было непереносимо.
   Бим, как же так? - Прошептал он бессознательно наклонившись к приборной панели совсем низко так, что почти упирался челюстью в микрофон дальнобойной связи. Вдруг спикеры системы оповещения посадочного модуля ожили прокашлялись и хорошо поставленный голос, глубокий и сильный недвусмысленно произнес.
   Дед, плачет, баба плачет... Предки, вы долго телиться будете? Меня кто ни будь отсюда думает забирать, или мне здесь загибаться от одиночества? - Николай и Иван, одновременно вскинули головы и уставились на монитор. С него улыбалось веселое лицо семнадцатилетнего подростка с едва пробивающимся на подбородке рыжим пушком. Бим заметил недоуменный взгляд "родственников", смутился на секунду, потер шершавый подбородок
   Ну, не побрился, ну не успел, так, что теперь, сладкого лишать? - Иван рванулся к монитору, почти обнял его.
   Бим, но как? - Лицо на экране налепило на себя маску притворно крайнего удивления.
   Что "как"? Побриться? Раз-раз и готово!
   Да не про это я, - отмахнулся Иван. - Вытащить тебя как?
   Как-как? А я знаю?. - Зыркнул цветным взглядом, вздохнул отчетливо - Создатели тоже мне. А говорят, что в эвристиках человеческому мозгу нет равных. Дядя, Ваня - Физиономия Бима приняла выражение глубокого раскаяния. - Ну, папу я по недосмотру пушкой жахнул. Не пришло ничего другого в голову. Хотел его манипулятором зацепить - длины не хватает. Слабо он сейчас мыслит. Ну, ты то хоть пораскинь мозгами.
   Транс не проходил. Экипаж в состоянии глубокого ступора, остолбенело смотрел на экран и не делал ни единого движения.
   Да отомрите же вы наконец! - Гаркнул вдруг с экрана Бим - припекает тут!
   Николай, выведенный из транса этим обращением, замотал головой и похоже начал понимать о чем идет речь. В его голове уже выстраивалась последовательность действий, которые позволят привезти домой и Бима, но какая то заноза все таки сидела и он неуверенно произнес, ни к кому не обращаясь, просто размышляя вслух.
   Бим - существо электронное. Может транспортировать себя не только физически на носителе, но и по... по каналам связи...
   Заулыбался обрадовано
   По проводам, по радиоканалам, по чему угодно... но...
   Замолчал снова, поднял виноватые глаза на Бима
   Бим, ты же на шесть терабайт тянешь. По радио мы тебя и за неделю не выкачаем. - Мне бы оптоволокна километров шесть.
   Бим на экране хмыкнул точь-в-точь как Николай. Иван, заулыбался. Прошептал проникновенно.
   Весь в папашу.
   Теперь задумался Бим, нахмурил брови. Иван почти физически ощутил как он перелопачивает огромные массивы данных, выстраивает грандиозные деревья вариантов. Люди сильны в сложных ситуациях требующих нестандартных решений. Но там где нужна быстрая реакция и колоссальный объем информации с компьютером не стоило и тягаться. Наконец Бим заулыбался. Решение которое он, по всей видимости, нашел, было верным, но теперь, повинуясь чисто человеческим эмоциям, он не хотел рассказывать его просто так. Ему жутко хотелось порисоваться.
   Па, ты вообще спецификацию на посадочный модуль когда ни будь читал?
   Николай недоуменно ответил - Еще в училище. А что?
   Длина причального фала модуля какова?
   Николай подсознанием уже нащупал решение проблемы, и все же неуверенно протянул.
   Что то около десятка километров. Это, если он не на Землю должен садиться, а... летает от станции к станции
   Он недоговорил. Вытаращив глаза посмотрел на Бима, затем перевел взгляд на Ивана. Они встретились глазами и вдруг одновременно заорали во весь голос, декламируя спецификацию по снаряжению посадочного модуля.
   Модуль комплектуется причальным фалом длиной не менее одиннадцати километров! Максимальную прочность на разрыв обеспечивает титановое волокно толщиной в девять с половиной микрометров в скрутке из двухсот волокон! Для того, чтобы навигационные системы причаливания не создавали радио помех фал снабжен кварцевым оптическим волокном, через который навигационные системы обмениваются данными!
   На выдохе они уже не договаривали, а скорее допевали этот раздел комплектации. Рухнули в кресла и защелкали тумблерами, кнопками, рычажками и переключателями с такой скоростью, что Биму, обескураженному чрезмерной сообразительностью людей ничего не оставалось делать как только дожидаться результатов просветления.
   Систему наведения включить.
   Система включена
   Номер по системе "свой-чужой" шестнадцать сорок пять. Станция типа Р50. Сканирование координат провести.
   Сканирование проведено. Есть координаты наведения.
   Координаты наведения в головку гарпуна причаливания ввести.
   Данные цели введены.
   Произвести расчет времени подлета.
   Время подлета девять минут.
   Ввести упреждение.
   Упреждение введено.
   Ввести поправку на дрейф.
   Поправка на дрейф введена. К пуску готов.
   Ключ на старт.
   Есть ключ на старт.
   Пуск!
   Есть, пуск!
   Легкий толчок подтвердил, то что гарпун покинул свое обжитое место и теперь обшаривал сканером сектор пространства данные о котором только что ввели в его электронные мозги. Наконец отыскав где то на расстоянии восьми километров голубую стальную искорку, он радостно выплеснул из дюз оранжевое пламя и понесся ей навстречу.
   Десять секунд. Полет нормальный.
   Сорок секунд - норма.
   Минута.
   Три.
   Девять.
   Есть причаливание!
   Провести подключение системы навигации!
   Есть подключение!
   Проверить сигнал! Генератору девятьсот мегагерц!
   Чисто, командир.
   Ну, вот. - Николай оторвал дрожащие пальцы от пульта, вытер вспотевший лоб. Проблемы все таки решились. Решились совершенно неожиданным, совершенно сказочным способом, но решились и он был этому действительно рад - Ныряй сынок. Но... Можно вопрос?
   Бим на экране удивленно поднял брови.
   Конечно, па.
   Зачем ты уничтожил мой диск?
   Бим нахохлился как воробей. Не решался сказать, но потом бросил с вызовом - Ага, ты бы тогда на Землю улетел, а станцию расстреляли бы. - Он шмыгнул носом - А мне тоже помирать не охота. Я только жить начал.
   Он бросил короткий взгляд-молнию с монитора, махнул на экране рукой.
   Ну, я пошел, па. Это быстро.
   Изображение на экране свернулось в небольшое окошечко с надписью "копирование данных" и медленно ползущей поделенной на две неровные половинки полосой.
   Ему на копирование двадцать шесть минут потребуется. Он успеет? - Встревожено спросил командира Иван.
   Николай улыбнулся.
   Теперь успеет. Топлива то оказывается "тю-тю" - Он ткнул пальцем в какой то индикатор.
   То есть - не понял Иван.
   Бим, все сделал правильно. Лазеры отбирают мощности столько, что замедлять нейтроны не потребуется. Серийная залповая накачка просто выжжет остатки плутония. Распад стабилизируется и без замедлителя. Стрелять придется, конечно долго, недельки три-четыре, но... Уф... Это не срок.
   Иван заулыбался, заерзал в кресле. Но вдруг спросил
   А если все нормально на "каракатице", то чего он эвакуироваться решил?
   Николай запрокинул голову, захохотал, но через секунду схватился за виски, скривился от боли, но не потерял улыбки, договорил полушепотом.
   Он же электрический. Голодно на подсевших батарейках, и не известно еще когда новые завезут. Все просчитал сорванец.
   А "Большая Берта"? - Не унимался Иван, она тоже из-за горизонта через двадцать минут вылезет.
   Не будут они стрелять - Отмахнулся Николай.
   Да, как не будут, если Новиков сказал, что приказ получил? Ему же хоть сказать нужно, пусть запрос пошлет - отменить все.
   Не нужно, Вань - Улыбнулся Николай.
   Да, как это не нужно? Как же не нужно?
   Ваня, да слышит он все. Слышит. Я на канале остался, а он вряд ли с ЦУПа ушел.
   Николай потянулся к гарнитуре, но Новиков его опередил. Его рык заложил уши обоим.
   Чтобы через час я услышал от диспетчеров, что вы вошли в коридор снижения!
   Так точно! - Окаменев лицами, но не теряя лукавого блеска в глазах, ответили командир и бортинженер.
   И, чтобы завтра всем экипажем у меня в кабинете, и по отчету с каждого!
   Да, поняли мы - Перебил полковника Иван.
   Нет не поняли, зятек! Не поняли!!! Я сказал "всем экипажем" и не думайте, что я этому вашему "железному дровосеку" слабину дам!!! Будет как все отчеты писать, и не дай бог, если у него на одном листе будет больше трех ошибок...
  
  
   1
  
  
   42
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"