Старицкий Дмитрий : другие произведения.

Хроника заблудившегося "Путанабуса". 13 День

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Новая редакция, новое название, новая разбивка глав, вычитаная, исправленая и дополненная версия на 01.10.2012


   113
  
   День тринадцатый
  
  
   Новая земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной дорогой.
   22 год, 34 число 5 месяца, суббота, 08:21
  
   - Теперь все на хрен с пляжа. Брысь к автобусу, а то может быть очень и очень плохо. Оторвётся какая-нить деревяка, и по манде мешалкой. Плакать будете.
   Девчата, фыркнув, развернулись и дружно побежали с горки вниз. До автобуса бежать было далеко. Специально так поставил. Мало ли что случиться нехорошего, а автобус у нас один.
   Оставшись в одиночестве, огляделся на окрестную прелестнейшую слабопересеченную местность, втянул ноздрями вкусный воздух. Благодать. В таком бы месте дачку иметь, а я воюю.
   Хорошее место, как по заказу, однако. Справа обрыв, слева овраг. Между ними роща небольших таких толстых дерев с растопыренными почти параллельно земле ветками. Аналогов земных я даже представить себе не могу. Может и есть где, но мне не встречалось. Даже на картинках.
   Таёжницы прорубили в стволах небольшие канавки-штробы не более пяти сантиметров глубиной. На высоте примерно в метр от земли. Я, по придуманной самим схеме, углубил их в некоторых местах и расширил. Вот на них-то и буду сейчас петли из детонирующего шнура вязать.
   Спасибо бурам за наше счастливое настоящее. Не..., без прикола, действительно моя большая благодарность этим суровым мужикам, которые приняли искреннее участие в наших бедах. Отличные мужики, хоть и алканафты патентованные. Особая благодарность за этот детонирующий шнур. Кто бы мог подумать, что в дороге предмет практически первой необходимости.
   И это место я нашел тоже по их подсказке и крокам. Именно здесь они взрывали дерево, и сделали в роще проезд. Низкий - сантиметров десять двенадцать всего, пенёк их я нашёл тут. А больше, если верить бурам, тут на Портсмут никаких других тропинок во всей округе нет. Только возвращаться на Старую дорогу. Больно уж местные овраги глубоки и стенки у них отвесные - прямо скалы. Без понтонного парка и роты саперов делать нечего.
   С бандитами по-прежнему ничего не ясно, кроме того что в округе их пока нет. Никакого шевеления эфира.
   Тут могут быть варианты, если логически подумать.
   Первый - засада сидит и ждёт, пока загонщики нас на них выгонят по Старой дороге. Это, будет так, только если они про судьбу своего совкового интернационала ничего до сих пор не знают.
   Второй - если уже нашли спалённых загонщиков, то ждут подкрепления, потому как нам, по их мнению, отсюда никак не выбраться, кроме, как снова возвращаться на Старую дорогу к ним в объятия. Но на всякий пожарный страхуются. Впечатлились палёненьким.
   Третий - продолжение второго: они осторожно крадутся за нами, стараясь минимизировать свои потери. Вот на этот крайний случай я тут и делаю засеку. Запечатываю единственный проезд за собой. А пешочком за нами топать - хоть сто порций. Флаг в руки, барабан на шею и электричку навстречу.
   И, последний вариант, самый фантастичный - они вообще отказались от погони. Но на это рассчитывать не стоит, даже если они так и сделали. Не хрен расслабляться.
   Так. Петли навязаны, взрыватели вкручены, провода навешаны и собраны в коллектор, от которого ведет только один провод. Последняя проверка и можно идти к автобусу, на ходу провод с катушки сматывая.
   Катушку, провода и промышленные электровзрыватели Билл мне все же продал, хоть и душу из меня тогда вынул: зачем, да почему? Всё-то ему знать надо, толстой морде. Но проникся и даже адскую машинку выдал портативную, импортную. Не то, что наши тяжёлые чемоданы с длинной ручкой-втыкалкой в качестве инициатора. Все культурно и аккуратно, правда на аккумуляторах, но у нас есть, где и чем его зарядить без проблем. А так, как бы и не проще пользоваться: провод вставил, включил, крышку отбросил и на красную кнопку нажал. Щас попробую это, как там оно.
   Сто метров. Алес. Больше провода нет. Катушка кончилась.
   Повернулся.
   Девки вдали все у автобуса столпились. Смотрят. Любопытно им, как котятам.
   - Так. Все за автобус укрылись. Быстро! - это уже в гарнитуру, голосом не докричать.
   Посмотрел, как команда выполняется. Не быстро, но и не медленно. Нормально, в общем.
   Присел. Вставил в зажимы концы тонкого провода с катушки.
   Нажал черную кнопку. Загорелась зелёная лампочка. Питание есть. Гут.
   Откинул крышку, под которой нашлась большая красная кнопка. Ну, просто Голливуд.
   И, перекрестившись, нажал.
   И ничего...
   А потом как...
   Пылюки, мля! В Порто-Франко, наверное, видно.
   А бабахнуло очень даже слабо. Ожидал большего.
   А сзади раздалось в десять глоток громкое.
   - Ура!!!
   Так и есть. Все снова повыскакивали из автобуса и скачут, руками машут, как на салюте, в День города.
   Кто у меня сегодня ещё не работал?
   - Антонекова, - командую в гарнитуру.
   - Чё нада?
   - Не "чё нада", - возмущаюсь и воспитываю, - А слушаю, товарищ старшина.
   - Слушаю, товарищ старшина.
   - Бегом ко мне. Бери катушку и сматывай на неё провод, сколько его тут осталось. И пошли смотреть, что у нас получилось.
   А получалось не то, чтобы очень... Деревья на дорогу плашмя не попадали. Стволы с пеньков соскочили, но ветками зацепились на ветки соседей, и все стоят сикось-накось, под разными углами. А одно даже висит криво. Хорошо хоть проезд перекрыли.
   Чешу репу в затылке.
   - Хреново вышло.
   - А чё хренового? - сказала, подошедшая с катушкой Галя, а я и не заметил, как помыслил вслух, - По мне так ваще здорово. Прямо арт-нуво.
   - Да растащат эту засеку, как пить дать. Зацепят лебёдкой и быстренько растащат, - сокрушался, - С этой стороны бугра, что ли валить опять?
   - Не парься, Жора, - внушала Галя уверенным тоном, - Как инженер тебе скажу: растащить можно, но зассут они эти стволы чепать.
   - С какого бодуна?
   - А хрен тут угадаешь, когда ствол с соседними ветками расцепиться и куда упадет тоже. Закрыта позиция. По любасу они техподдержку требовать будут. Не будут они тут жизнью рисковать. Не за тем едут.
   - Всё равно лучше перебдеть, чем недобдеть, - резюмирую плоды своих трудов, - Да и шнура осталось - ни Богу свечка, ни черту кочерга.
   - Хозяин - барин, - равнодушно соглашается со мной Антоненкова.
   - Лучше, инжОнер, ты мне посоветуй, как их так валить, чтобы стволы на дорогу легли плашмя.
   Галка призадумалась, оглядела пеньки, потом сказало.
   - Не пробовал наискось рубить?
   - Это как?
   - Ты сейчас сделал пеньки плоскими. Стволы с них подскочили и упали практически стоя. А если шнур располагать под углом к оси, то, думаю, они не соскакивать будут, а как бы соскальзывать с пенька, от земли подскакивать и на бок ложиться. Наверно где-то так. А по-хорошему считать надо. Ты силу взрыва знаешь? Бризантность, там, или фугасность того, что в шнуре напихано?
   - Откуда. Да и не сапёр я ни разу. Как буры подсказали, так и кручу.
   - Без изначальных условий задачу не решить. Попробуй всё же наискось, угол нужный можно поискать методом тыка. Больше я тебе ничем помочь не смогу.
   - Тогда так, катушку тут оставь, и беги к автобусу, там скажи Синевич, чтобы брала мой шайтан-ящик и тащила его сюда.
   - Да я и сама могу принести. Делов-то...
   - Неа... - покачал я головой, глядя ей в глаза, - Работать, Галка, должны все. Причаститься, так сказать.
   - А пряники за работу?
   - Пряники в порядке очереди. Сами так постановили, сами и жуйте, - не удержался я от парфянской стрелы.
   - И какой же это будет пряник, по очереди-то?
   - А такой. Сам на вид холёненький, а на вкус солёненький.
   - Ну, тебя, - Антоненкова повернулась и побежала под горку, смешно подкидывая лодыжки.
   А я стал осматривать катушку. На ней, на поверхностный взгляд, осталось намотанным метров семьдесят провода, может и меньше, все же галкина намотка совсем не заводская, попухлее будет.
   Прискакала Наташка, тут же подстав щёку для поцелуя.
   Вот так вот, чтобы все от автобуса это видели. Очередная писькометрия в гареме - у кого клитор длиннее, или все же показатель искреннего её расположения ко мне? Блин, так и параноиком недолго стать. Будем считать, что последнее - уж очень хочется. Хотя, скорее всего, первое.
   А Наташка довольная щебетала, улыбаясь до ямочек на щеках.
   - Ну, вот, дождалась, когда, наконец-то и я тебе понадобилась.
   - На конец - это не сейчас, - пробурчал слегка недовольно, - Сейчас работать будем. Бери топорик.
   - Вот так всегда, я всей душой. А он - работать будем... - разочарованно промямлила Синевич, но я не стал с ней препираться.
   Отошли за вершину холма, откуда не видно стало первой засеки. Здесь всё то же самое: справа - обрыв и слева - обрыв. Между ними роща непролазная для авто. Это хорошо. Это даже очень хорошо.
   Выбрал два дерева по обочинам дороги.
   Наметил по тонкой зеленоватой коре, как рубить штробы в стволах. Наискось, как Антоненкова посоветовала. Нижней стороной от дороги.
   И начали мы с Наташкой топориками тюкать. Получалось это у нас, сказать по правде, намного хуже, чем у таёжниц. Балконные мы жители с ней, судя по всему.
   Потом, на свежих штобах, сплел новые петли из остатков детонационного шнура.
   Прикрепил к петлям взрыватели.
   Отвел от взрывателей электропровода в новый коллектор. Первый незнамо куда взрывом забросило. А жаль.
   Соединил коллектор с электропроводным шнуром на катушке.
   Попутно объяснял Синевич, что и зачем я делаю.
   - Ты меня готовишь эшелоны под откос пускать? - лукаво спросила Наташа, когда я попросил её повторить за мной, что сказал и сделал.
   - Надеюсь, что у тебя генетическая память на диверсии крепкая, - усмехнулся.
   Наташка засмеялась.
   - У любого белоруса на это есть генетическая память. Но тут, вроде фашистов нет.
   - Фашистов, может, и нет, но вот враги нам - точно есть. И не лучше фашистов, как выясняется.
   - Мы их взрывать будем?
   - Если придётся, то и взрывать будем. Проклятый тут мир, опасный для человека, от человеков в первую же очередь. А вдобавок ещё зверушки хипповые в ассортименте, с антисоциальным поведением, что характерно. Слава Богу, хоть здесь нет таких ужасных чудовищ, как у моря. Это же надо было природе так извернуться, чтобы замастырить копытного хищника.
   - Это ты про гиену?
   - А то про кого же?
   - Ну... Мало ли... Всех мы не видели, - сказала Наташа и встала во весь рост.
   На этом наша беседа и кончилась. Адская машинка была в сборе. Делать нам тут больше было нечего.
   - Наташ, тебе не говорили, что ты красивая баба? - повернулся к ней, не вставая с корточек.
   Наташа тут же присела рядом, также на корточки.
   Посмотрела прямо в глаза.
   - Много говорили. Но ты в первый раз, - гляжу, а глаза её сияют, - Нравлюсь?
   - Нравишься.
   - Тогда - женись, - смеётся.
   - Может, и женюсь, дай до Одессы доехать.
   - Зачем ждать до Одессы?
   - Тут попа нет православного. А в Одессе должен быть. Я так думаю.
   Глаза у Синевич слегка замутились. Счастливая улыбка не покидала губ. Любят бабы, когда их замуж зовут.
   Тут я, некстати, вспомнил одну знакомую врачиху, иглоукалывателя. Муж у ней был хороший, двое детей. Любила она их, но гуляла по-черному. И от каждого любовника обязательно требовала, чтобы он на ней женился. И если любовник не проявлял такого рвения, то жаловалась на него подругам: "Ну, почему он не хочет на мне жениться?". И как муж этот любовник ей был не нужен вовсе, но вот обязан он был ХОТЕТЬ на ней жениться. Иначе ей было не в кайф.
   Вспомнив эти эпизоды из своей староземельной жизни, я широко улыбнулся. Наташа же мою улыбку поняла по-своему.
   - А я так бы и сидела тут с тобой вдвоем. И никакой Одессы мне не надо.
   - Нравлюсь?
   - Хуже... Я... Я, кажется, Жорик, в тебя влюбилась, - пожимает плечами, типа, самой странно, но так вышло, - Наверное, потому, что ты не такой, как все.
   - Я тебе обещал день на двоих?
   - Обещал.
   - Приедем в Портсмут - и весь день будет наш. Только наш. В ресторан сходим. Погуляем по красивым местам. В море искупаемся. А сейчас хватай ящик и пошли отсюда. Взрывать пора.
   Подхватили шайтан-ящик с катушкой, и пошли вниз, размеренно разматывая шнур с катушки.
   Провода оказалось на ней метров шестьдесят. Остальное первым взрывом оборвало.
   Почесал репу и подумал, что уже не достанет до нас, если сравнивать с прошлым взрывом, ни камнем, ни веткой. Но, на всякий пожарный, сказал Синевич.
   - Отойди к девчатам.
   - Зачем? Сейчас я на кнопку давить буду, - решимость была в этой фразе просто суворовская.
   - А если что прилетит оттуда.
   - Но я, же с тобой. Значит, ничего страшного не произойдёт. Жорик, дай на кнопочку нажать, всю жизнь хотела такое сотворить, как первый раз в кино увидела, так и руки зачесались. Ну, даааай, - заканючила она голосом Нюши из "Смешариков", - Не будь, чем щи наливают.
   - Ну, на, - сказал, включая адскую машинку и откидывая крышку с красной кнопки, - Жми.
   Наташа, зажмурив глаза, ткнула пальцем мимо кнопки.
   Меня пробило на хи-хи.
   - Второй подход к снаряду. Только смотри, куда тычешь, диверсант.
   - Ну, тебя...
   - Ты или жми на кнопку, или дембельнись от неё. Время идёт.
   - Давай снова.
   - Начинай.
   Наташа опять зажмурилась и опять промахнулась мимо кнопки.
   - Третий подход к снаряду, - смеялся уже в открытую, - Последний.
   - Поцелуй!
   - Губы давай.
   Наташа протянула ко мне губы, свернутые в трубочку.
   - Нормально давай, не в школе, чай, под лестницей сидим.
   - Вот тебе, противный, - наташин кулачек три раза простучал по моему плечу, - Будешь знать, как дразниться.
   - Не... Наташка, придется тебя целоваться учить. Хотя это очень вредно.
   - Почему вредно?
   - Понимаешь, в любом процессе обучения, в обязательном порядке есть производственная практика и распределение.
   Девушка на секунду задумалась, потом её лицо прояснилось.
   - Но, можно же, и на кафедре оставить?
   - Можно, - согласился, - Только для этого надо старательно учиться. Лучше всех. Это не всем дано.
   - Я отличница, - заявила она гордо.
   - Фигушки, тут нужна не зубрёжка, а креатив.
   - Ладно. Уболтал. Буду старательно учиться всему, чему ты меня захочешь научить. Честное пионерское.
   - Посмотрим на твоё поведение. Потом. А теперь жми кнопку, - и погрозил пальчиком, - С открытыми глазами.
   На этот раз обошлось без кокетства. Наташа твердо вдавила красную кнопку уже не указательным, а большим пальцем, и когда хлопнула взрывчатка, подняв клубы пыли и прошлогодних листьев, упала на меня, как бы впечатлившись. На самом же деле нашла хороший повод ощутить на себе мои руки.
   Так, в обнимку, встали и поднялись к роще.
   На этот раз все получилось просто замечательно. Оба дерева упали плашмя, кронами на дорогу, полностью её перекрыв. Можно было спокойно двигаться дальше по крокам, рисованными бурами. Надеюсь, рисовали они всё это в трезвом виде. Пока все было точно.
  
  
   Новая земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной дорогой.
   22 год, 34 число 5 месяца, суббота, 11:11
  
   С пригорка, раздвинув редкую рощу, поперёк нашего движения показалась лысая полоса в вельде, хорошо накатанная колесным транспортом. Ничего кроме искомой Южной дороги тут быть не могло. По словам буров, отсюда налево до Портсмута всего двадцать километров. Это хорошо. Это очень хорошо. Мы практически у цели. Но расслабляться не время. Сколько людей палилось на эйфории от вот-вот достигнутой цели. Вся мировая литература на этом потопталась. А мы не будем.
   Антоненкова остановила автобус, как и договаривались. Увидела дорогу - стоп.
   После того, как мы сделали засеку, я провел опрос в отряде, который надо было мне сделать давно уже, но раньше это всё как-то в голову не приходило.
   - Кто, кроме меня, может водить этот драндулет, - показал я на автобус.
   Поднялось шесть рук.
   - Реально, - уточнил я, - Не легковушку, даже совковую, с "тяпкой", а именно грузовик подобного типа.
   - Я могу вроде, - отозвалась Антоненкова.
   - Могу или вроде?
   - Ну... У нас на УПК, в школе ещё, мы учились водить такой "газон". Даже права есть. Но за таким рулём я давно не сидела.
   - Вот сейчас и попытаемся, - радостно я потер руки. Если действительно водить этот бус Галя сможет, то появится у меня сменщик. А то я уже выматываюсь, как не знаю кто. Весь день за рулём, всю ночь гарем ублажать. Не дело это.
   Покатались с ней по полю, навыписывали разных фигур, и я согласился с тем, что Галка вполне может меня заменить на простых участках. Поведет автобус потихонечку. Гнать уже смысла никакого нет. Нас не догонят. Разбирать две засеки преследователям придется до морковкиных заговен. Мы к тому времени уже будем в Портсмуте по любасу. Даже черепашьей скоростью.
   После того, как со вторым водителем определились, встал вопрос о втором пулеметчике - Галка-то выпала. Пришлось эту функцию взять на себя. Такой вот ченж.
   Заранее открыл заднее стекло, закрепил его в потолочных креплениях, вынул из стола вертлюг. Примерился - трофейный пулемет на него встает. Не как родной, но встаёт практически нормально. Правда, сильно елозит по столешнице мешком для сбора гильз. Но не так критично, как могло бы быть вообще.
   Поставил на вертлюг этот девайс от немецких механиков, покрутил вправо-влево, вверх-вниз. Не айс, конечно, но вполне. По крайней мере, дорогу за автобусом перекрываю полностью.
   Присоединил новую ленту на 250 патронов.
   Ну, кто на ны?!
   Так и оставил пулемёт торчать в окне, чтобы, если чего, так сразу был под рукой.
   Согнал Анфису с заднего сидения и примостился под тёплый бок к Наташке, чему та только обрадовалась.
   Уселся и крикнул.
   - Водила! Кого ждём? Поехали.
   Галина, не оборачиваясь, показала нам средний палец. С небольшим рывком тронулась и потихоньку, на первой скорости, поехала. Нормально поехала, хотя и боялась, видно по ней, по всей напряженной фигуре.
   Наташка все это время задумчиво играла пальцами моей левой руки.
   - Ты оружие приготовила? - спросил её.
   - Зачем? - удивилась она, - Воевать собрались?
   - Пока в Портсмут не попадем, всем - боевая тревога, - ответил я не ей, а крикнул на весь автобус, - Приготовить оружие к немедленному действию Патрон в патронник. Только на предохранитель поставить не забудьте. Ясно всем!
   Отряд ответил вразнобой, но зашуршали, зазвякали. Поняли уже, что оружие в этом мире первый друг.
   - Можешь быстрее! - разрешил я Антоненковой.
   Галя со скрипом врубила передачу, и автобус слегка разогнался. Километров до двадцати.
   Первый раз в автобусе смотрю на свой отряд-гарем-дружину не лоб в лоб, а сзади-искоса. Информативность позиции совершенно другая. И, что характерно, на меня никто не отвлекается. Все заняты своими делами.
   Кто в телефоне тетрис гоняет.
   Кто просто в окно смотрит.
   Кто в сумочках роется.
   Альфия с Булькой впереди меня, обнявшись, что-то мило щебечут по-татарски.
   Общая атмосфера такова, что в салоне больше расслабленности, чем сосредоточенности или страха. Отпустило всех после шашлыков. А "непроходимая" засека или как её уже успела обозвать Бисянка - "Жорская линия", в этом ощущении всех только укрепила. Ну и пусть. Выедем на дорогу - придётся снова их подтянуть, а сейчас пусть отдыхают. Нельзя человека все время в напряжении держать - напряжометр сломается.
   Только собрался за спинами коллектива заняться с Наташкой поцелуями с "тискотекой", как повернулась, сидящая впереди нас Альфия со своими вопросами не вовремя.
   - Жора, а почему мне так мало за машину заплатили? Всего пять тысяч, - выдала на едином выдохе.
   Вздохнул и я. Просчитал про себя до десяти и стал "товарищу Кайфоломову" объяснять политику партии, то есть - Ордена.
   - Пять тысяч экю, которые упали тебе на счет, Аля, это не деньги Ордена, это часть моих личных денег за мою квартиру в высотке. Мой подарок вам на обзаведение. Чтобы вам не пришлось снова на панель идти.
   - За квартиры компенсация - я это хорошо понимаю, - ответила прекрасная мищера, - А вот за машины наши: где деньги?
   - А тебе, Альфия, за машину ни копейки и не дали. Вообще. Потому, как компенсировали собственность. Никому ничего не дали, у кого автомобили были на генеральной доверенности. Только, если на праве собственности с выплатой транспортного налога.
   Из глаз Альфии неожиданно на меня брызнули горячие слёзы.
   - Это несправедливо, - взвизгнула она, - Это грабёж. Да я за этот лупатый "мерседес" два года хуй изо рта не вынимала...
   Всё остальное, что она хотела сказать потонуло в гомерическом хохоте всего гарема.
   А Антоненкова даже запела, глумясь.
  
   Имел бы я златые горы
   Когда б ни первый залп "Авроры"
   И реки полные вина.
  
   Грешно так. Горе у девушки. А я ей в лицо ржу.
   Тут Дюля влезла в общее веселье. Повернувшись к нам, встав на сидении на коленки и держась одной рукой за хромированную стойку, спросила.
   - Аля, а что ты в Порто-Франко терялась?
   - А что в Порто-Франко? - не поняла Альфия, обернувшись к ней.
   - Что-что? "Мерседес". Я, к примеру, видела в объявлениях, что продается "лупатый", триста двадцатый. Брабус! Новьё. Муха не сидела. Этого года выпуска. Три месяца, как из-за "ленточки". Без пробега по Новой Земле. Всего три тысячи просили. С торгом. Могла бы сейчас за нами на лимузине рассекать. И не грузить Жору напраслиной.
   Вот за это я почувствовал в душе к Комлевой благодарность. Даже Ингеборге, которая полностью в курсе всех наших финансовых дел, промолчала. Стерьвь.
   Только Роза, оторвавшись от наушников, бросила через губу.
   - Вам всем только бы поржать, кобылы, а у девушки горе. И я её очень хорошо понимаю. Самой своего "астон-мини" жалко, просто сил нет.
   Вроде неприятный денежный вопрос иссяк, не набрав силы, а вот веселье осталось.
   И девки запели. Что-то такое мне неизвестное. Наверное, модное нынче в молодежной среде.
  
   Как-то раз, я любил АМАЗОНКУ.
   И ОНА, ведь - любила меня!
   И родила она мне РЕБЁНКА:
   Небывалых размеров КОНЯ.
  
   Молока Он не пил, только ВИСКИ;
   И в квартире нам гадил, назло...
   К яслям с сеном - не шёл, даже близко!
   И просил постоянно седло...
  
   Забавные пошли песни у молОдежи и пОдростков. Но, всё же, это лучше, чем этот бессмысленный рэп американских черных уголовников. Все же, хоть и стёб, но в традициях родной культуры. Хотя, если разобраться по гамбургскому счёту, то первым в мире репером был Евгений Леонов, озвучивший Винни-Пуха в советских мультиках. А пиндосы, как всегда, жалкие плагиаторы. Хотя, надо отметить, что вечно у них, как с той мартышкой из анекдота получается: "дура, не дура, а тридцатник в день имею".
  
   Он девчонок копытами лапал!
   Чем же лапать-то? Ну, КОНЬ же Он, ведь!
   Громко ржал... И всё звал меня ПАПОЙ -
   Принуждая, на людях, краснеть...
  
   Зубы сжав, я забыл, всё что было...
   И хотел, было, дальше с НЕЙ жить!
   ...Но когда КОНЬ привёл в дом КОБЫЛУ -
   Понял я, что пора УХОДИТЬ... (стихи - Алана Эббота)
  
   Автобус подпрыгивал на кочках, но скорость была небольшой, так что никто языка не прикусил. Что подвигло всех на дальнейшие песенные подвиги. И видать, чтобы мне подольстить, завели длиннющую городскую сагу. Родом из годов шестидесятых прошлого века.
  
   В конце второй недели
   Он говорил ей так
   "Неужели, в самом деле
   Вы рассчитываете на брак".
   Маруська тут решила
   Что жизнь её стала хужей
   И в грудь себе вонзила
   Тринадцать столовых ножей...
  
   Они глотки надрывали, а я за их спинами с Наташкой целовался, как школьник, воспринимая их вокал, как музыкальный фон: АББУ там, или Джо Дасена из магнитофона, пока автобус не остановился.
   Как раз на куплете.
  
   Тарас - пидарас,
   Злой, как два Кличко.
   Берегите москали
   Вы своё очко. (текст - Кирилл Кац, рок-группа "Чердак офицера")
  
   Я, вывернувшись из наташкиных рук, встал и прошел к водительскому месту.
   С пригорка, раздвинув редкую рощу, поперёк нашего движения лежала лысая полоса в вельде, хорошо накатанная колесным транспортом. Ничего кроме искомой Южной дороги тут быть не могло.
   Приехали.
   Здравствуйте, девочки.
  
  
   Новая земля. Территория Евросоюза. Южная дорога, недалеко от Нью-Портсмута.
   22 год, 34 число 5 месяца, суббота. 11:21
  
   - Ну, с Богом, - положил руку на плечо Галины и слегка сжал ладонь.
   Антоненкова рывком отбросила чёлку со лба, воткнула передачу, играя педалями, и сказала.
   - Аминь.
   Автобус медленно, постепенно набирая скорость, покатился с пологого пригорка к дороге. В поворот Галка вписалась, как по рельсам, и на самой дороге уже смело, включив третью передачу, прибавила газку. Пока всё шло штатно.
   Я обернулся и увидел на холме, с которого мы съехали довольно большое животное, похожее на крупных земных кошачьих. Грязно-зелёного окраса. Оно сидело на заднице, обняв себя по лапам толстым хвостом, и внимательно провожало нас поворотом крупной головы. Бррррр...
   Слава Богу, что в гости к нам на шашлыки такая киса не заглянула. Задним умом я очень сильно его испугался. Настолько, что даже не стал никому на него указывать. Проехали!
   Дорога впереди нас была абсолютно пустой. Впрочем, сзади тоже. Пыль, очень летучая в саванне около орденских Баз, здесь довольно быстро опускалась на дорогу, и наблюдать за "ретирадной першпективой" особенно не мешала.
   Вокруг был холмистый вельд. Правда, холмы были пониже, чем на плоскогорье, и более пологие. Но также не лысые. Встречались и вполне приличные рощи, не колки даже, а вовсе даже гаи. И овраги. Последние, впрочем, наблюдались на приличном расстоянии от дороги. Особо и не разглядеть.
   Бегали там, вдали от дороги, небольшие стада копытных, словно спугнул их кто-то. Только самого спугнувшего видно не было.
   Падальщики неторопливо парили в небе. А вот бабочек было намного меньше, чем на плоскогорье, да и размером они были помельче - не больше человеческой ладони.
   День обещал быть ясным, на бледно-сизом небе не было ни тучки.
   По дороге пару раз перескочили через насыпной мост над большими бетонными трубами, из которых, петляя по равнине, вытекали тоненькие ручейки. Не дикое уже тут место.
   О том, что и тут живут люди, напомнила и табличка на деревянном столбе виде стрелки, показывающей направо от дороги, на которой было написано "Хай-он-Вай треф".
   И вскоре справа промелькнул неплохо накатанный отводной путь, уходящий за холмы.
   - Никак показались пригороды? - ухмыльнулась Антоненкова, - Цивилизация, мать её...
   Ей никто не ответил.
   Проехав десяток километров по направлению к Портсмуту, увидели первый встречный транспорт. Два джипа, пылили на большой скорости, быстро к нам приближаясь. Первый был "сухопутный крейсер" - сотка от "Тойоты", окрашенный в песочный цвет. Второй - белым иранским, "тойотовским" же пикапом "Семург" с кабиной на три посадочных места в ряд. В его кузове на самодельном сварном станке стоял, задрав ствол, пулемёт незнакомой мне системы. Людей около пулемёта не было. Все сидели в салонах.
   Оба джипа лихо пронеслись мимо нашего левого борта, быстро удаляясь на север. Я бы быстро забыл о них сразу, если бы не истошный крик Щицгал.
   - Жорик, эти поцы нас захватывать собрались. Сейчас сговариваются.
   - Какие поцы?
   - Те, что сейчас мимо нас проехали.
   Я тут же бросился с хвост салона, успев заметить, как лихо, практически классическим полицейским разворотом, оба джипа синхронно повернулись к нам мордами, и пошли нас догонять.
   - Жора, - Роза, наконец-то догадалась воспользоваться громкой связью салона, - Они ещё пока пререкаются, мы это или не мы, но они точно по наши души.
   Я молчал, глядя, как преследователи приближаются к нам.
   Антоненкова, конечно, прибавила скорости, но с этими машинами нам не тягаться. Догонят.
   - Да сделай же что-нибудь, козёл. Я жить хочу!!! - сорвав наушники истерически заорала Роза, видя, что я на её слова не реагирую.
   Не отвечая ей, взял брезентовую ленту, спускавшуюся со столешницы, обернул вокруг своей талии, застегнул на хромированное кольцо простым титановым карабином.
   Потом примерился к прикладу пулемета, прижал его левой рукой к плечу, дернул затвор и дал предупредительную очередь перед передовой машиной догоняльщиков. Пулемёт затрясся в руках, как припадочный, собирающийся вырваться из моих объятий.
   На дороге взметнулась цепь пылевых фонтанчиков.
   Джипы притормозили. Потом остановились.
   Из кабины пикапа, с пассажирской стороны, выскочил маленький толстый мужик и полез в кузов. Не иначе, как к своему пулемёту? А вот этого нам, как раз и не надо.
   Немецкая машинка снова затряслась в моих руках.
   Вражеский пулемётчик тут же упал на землю.
   Нет, в него я не стрелял - поверху дал короткую очередь. Но когда пули свистят над головами, не каждый будет героем.
   Зато пулемёт врагов завертелся на станке, как флюгер.
   Ну, надо же?
   Попал! Хотя и не целился в него.
   Заполучи фашист гранату! Интересно, чем они по нам теперь лупить будут?
   Волна эйфории поднялась откуда-то снизу рёбер, и пошла винтообразно подниматься вверх. Но в районе челюстей я её перехватил. Рано ещё радоваться. Джипы снова стали нас преследовать.
   Перенес прицел и снова дал очередь поперек дороги перед первым джипом, как бы предупреждая: "Не тронь меня!". Незачем за мной гоняться. Могу и покусать больно.
   Была мысль пострелять их тут всех на хрен и затрофеить, что останется. Но я не знал, как к этому отнесутся власти Портсмута. Кто их эти власти знает? Вдруг из меня же и сделают дорожного бандита. И извольте познакомиться с пеньковой тётушкой. Это мне надо?
   Можно было и радиаторы преследователям прострелить, но опять-таки, вдруг потом придется возмещать убытки. По нам же пока не стреляли.
   А их переговоры в эфире к делу не пришьёшь.
   Всё равно уже у города почти. Легче удрать, чем потом отбояриваться. Хотя, если всерьёз припрёт, то пусть лучше судят двенадцать, чем несут шестеро.
   - Гони, Галя, гони!!! - крикнул, не оборачиваясь, бултыхаясь по сторонам в брезентовой петле и держась за пулемёт, как за опору.
   В первом джипе открылся большой люк на крыше и оттуда по грудь вылез мужик в панаме с автоматом Калашникова.
   Дал тут же очередь над ним впритирку. Это должно его впечатлить. Тем более, что по крыше джипа что-то высверкнуло.
   И точно. Мужик упал обратно в салон, выпустив несколько патронов в воздух из задравшегося автомата.
   - Жора, держись!!! - крикнула Антоненкова, - Вижу городские ворота с танком. Навстречу к нам броневик выслали!!! С пушкой!
  
  
   Новая земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Город Нью-Портсмут.
   22 год, 34 число 5 месяца, суббота. 12:36
  
   - Я требую правосудия у князя!
   Худой лейтенант княжеских патрульных сил, командующий Северным КПП города Портсмута, устало оглядев и меня, и толпу из джипов, кивнул узкой длинной мордой.
   - Хотите правосудия? Будет.
   В его глазах читалось облегчение. Всё же разобрать на жаре безобразный и малоосмысленный гвалт наших взаимных обвинений ему оказалось не по плечу. Все стреляли и все обвиняют друг друга в дорожном разбое. И все одновременно орут. И я один умудрялся перекрикивать их пятерых.
   - Только для того чтобы обвинять этих людей в суде я должен знать их имена, - слегка теснил я лейтенанта, заставляя его чуть-чуть отодвигаться, отстаивая своё приватное пространство.
   Видимо, чтобы быстрее уйти из зоны дискомфорта, лейтенант торопливо сделал два шага в сторону к сержанту, у которого в руках был мобильный терминал, и что-то ему сказал вполголоса.
   Сержант вынул из подсумка блокнот на пружинке и, сверяясь с терминалом, начертал несколько строк. Потом вырвал страницу и отдал её худому лейтенанту.
   Тот передал её мне
   Сказать, что меня неожиданно пробило на ржач, это ничего не сказать. Нельзя же так неожиданно.
   Сами представьте: на ограниченном пространстве, можно сказать - пятачке, топчется нехилая толпа вооруженных людей.
   Мы, естественно, с преследователями в контрах.
   Вокруг нас княжеские патрульные солдаты с тяжёлым оружием, в полных непонятках.
   Со стороны города смотрит на нас жутким зевом шестидюймовое дуло "противопехотного" американского танка "Шеридан".
   Напротив него, со стороны дороги, тонкая длинная авиационная пушка из приплюснутой башни броневика на шести колесах в три оси, хвалится щелястым дульным тормозом.
   Вокруг десятка два патрульных с разнообразной стрелковкой в руках.
   В довесок три крупнокалиберных "Браунинга" с баррикад КПП.
   А мы внутри этого кольца.
   И всё это целится в нас с преследователями.
   А мы с преследователями целимся друг в друга. Или враг во врага, если хотите точнее.
   И чую, что вот-вот полыхнёт, настолько атмосфера накалилась. Достаточно кому-то психануть, и стрельнуть первому...
   И пипец всем.
   Преследователи около своих джипов с автоматами в руках. Обычными потёртыми калашниковыми. Но от этого мне не легче.
   Напротив них я с РПК в руках, со стволом в их сторону и пальцем на спусковом крючке. С банкой на семьдесят пять патронов, хотя, случись чего, успею выстрелить, дай Бог, с десяток.
   За мной автобус, форточки, в окнах которого открыты и из них торчат тонкие стволы "ругеров", как и из двери, нацеленные в пятерку у джипов.
   Вот так вот.
   А я тут ржу, согнувшись в три погибели, и ничего с собой сделать не могу, хоть убивай меня сейчас.
   А вы бы смогли?
   Увидев вот такой список.
  
   Udatyj
   Schtepa
   Drash
   Popenko
   Velikojon
  
   Лейтенант подхватил меня за локоть, помог выпрямиться.
   - С вами всё в порядке? - участливый, как будто минуту назад не он кричал, что если мы сейчас же не заткнёмся, то он прикажет стрелять в нас картечью из пушки. И насрать ему, кто прав, а кто виноват.
   - Да... - ответил, отдуваясь, - Не обращайте внимания. Это всё список.
   - А что такого смешного в этом списке.
   - Непереводимая на английский игра слов русского языка.
   - Украинского! - возмущённо крикнул высокий соломенный блондин с большим носом из толпы наших преследователей. Но на него никто не обратил внимания.
   - Доктор Волынски, вы по-прежнему настаиваете на судебном разбирательстве в нашем городе? - лейтенант был строг, но суров.
   - Да, лейтенант.
   - Вас устроит мировой судья или вы будете требовать жюри присяжных?
   - Вообще-то я хотел бы, чтобы судил нас сам князь. Но мировой?.. мировой судья тоже устроит. Я же всегда смогу апеллировать к присяжным, в случае чего?
   - Именно так.
   - А утверждает приговор князь?
   - Да.
   - Вот и хорошо. Главное, надо сберечь моих девочек от киднепинга, пока будет длиться процесс. Вы это сможете устроить?
   Лейтенант хищно улыбнулся.
   - Тут не Старая Земля и не Британия английской короны. У нас правосудие быстрое, справедливое и независимое. Только в этом случае вы все должны будете сдать всё имеющееся у вас оружие на время процесса.
   - Мы согласны, - отозвался я.
   - А мы нет, - заявил тот, кто кричал про украинский язык.
   - Тогда вы арестованы за сопротивление законной власти Валлийского принципата. Немедленно сдать оружие или по вам откроют огонь тяжелые пулемёты. Считаю до трёх. Два с половиной!..
   Пауза не затянулась.
   - Да подавись, - в сердцах крикнул по-английски мелкий и толстый хохол, больше похожий на пузырь, чем на человека, и, кинув свой автомат под ноги сержанту с терминалом, добавил, - Чоб тоби грэць, подмоскальчик.
   Остальные последовали его примеру.
   - Теперь вы, - обратился ко мне лейтенант.
   - Мы можем аккуратно упаковать оружие в оружейные сумки, лейтенант? Учитывая то, что в отличие от противной стороны, мы делаем это добровольно и сотрудничая с правосудием.
   - Можете, - не задумываясь, разрешил тот.
   Я повернулся к автобусу.
   - Девочки, аккуратно укладываем всё оружие в сумки. Галя, кинь мне сумку для своего пулемёта.
   Когда Антоненкова появилась в проёме автобусной двери, и, скинув мне сумку, сняла с себя пробковый шлем и грациозным движением откинула его за спину в салон автобуса, а потом небрежным движением стянула с головы шемах и, потрясая головой, распушила и поправила свои длинные волосы, закинув их за спину, то все патрульные ахнули.
   А пулеметчик с баррикады у "Браунинга", бросил пулемёт, дико заверещал, подпрыгивая, и размахивая руками.
   - Ааааа... Это же мисс Седьмой месяц с календаря Зорана!!!
  
  
   Новая земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Город Нью-Портсмут.
   22 год, 34 число 5 месяца, суббота. 13:22
  
   Правосудие в Уэльсе действительно было быстрым. Тут не подкопаешься.
   С КПП или как их тут называли "Северных ворот" нас за пять минут доставили к офису мирового судьи Северного округа города Нью-Портсмута под охраной патрульных, которые оказались ни много, ни мало - княжескими гвардейцами. Впрочем, внешне от орденских патрульных их отличал только темно-зелёный, почти изумрудного цвета, берет с кокардой в виде усеченной разлапистой стрелки лука-порея. Как пояснил мне сопровождающий нас капрал, эта эмблема есть символ сопротивления Уэльса английским захватчикам, и ведет свою историю с тринадцатого века.
   Особо много информации за те пять минут, что мы ехали до суда, я от капрала не выяснил. А то, что узнал, касалось только военной тайны.
   Вооруженные силы Валлийского принципата состояли из полка княжеских гвардейцев, которые не покидали территории анклава, полка валлийских стрелков, входящих оперативно в армию Британского содружества и по ротации воевавших где-то на южном берегу залива. И немногочисленной полиции, которая принадлежала не принцу, а городу, который её и содержал.
   Ну и, по традиции, было самостоятельно вооруженное городское ополчение, которое раз в год, перед сезоном дождей, проводит военные учения с шашлыками на природе. Большой праздник для города.
   Полки, как выяснилось, это очень громко сказано. Личного состава там от силы человек четыреста-пятьсот. И в каждом полку всего по четыре роты. Батальон, если по староземельному, но традиция...
   Твою маман!
   В гвардии каждая рота имеет еще своё отдельное название, знамя и парадную форму, отличную от других. Но полевая униформа у всех одинаковая. Разве что армейские стрелки не носят берета, а кепи с длинным козырьком. Да и, то, только потому, что берет цвета хаки носят английские вояки, которых тут не любят.
   Получалось, что княжеская гвардия тут, кроме охраны дворца и особы монарха, выполняет ещё функции внутренних войск. И гонять дорожных бандитов была одна из её задач.
   Вот всё, что удалось узнать про этот новоземельный Уэльс за пять минут.
   Офис мирового судьи был до неприличия похож на московский, (староземельной Москвы, новоземельной я пока ещё не видел) и также располагался в полуподвальном этаже жилого дома, рядом с полицейским участком, который тоже, если судить по староземельным меркам, был мизерабельный.
   Мировой судья Северного округа Нью-Портсмута, сидящий под гербом в традиционной судейской мантии и белым барашковым париком, одутловатый мужик лет сорока пяти, с большим носом алкоголика, щедро украшенного красными прожилками, убедившись, что мы оба христиане, привел меня и Семёна Штепу к присяге на Библии. Затем выслушал наши версии случившегося.
   Блондинистый Штепа напирал на то, что мы - кляти москали, ни за что ни про что, первыми обстреляли их на дороге из пулемёта, когда они мирно себе катили на север в Порто-Франко. А развернулись за нами они только затем, чтобы нас за это наказать. Ибо нельзя спускать такое хулиганство, которое может в одночасье перерасти в дорожный разбой.
   Я же свои показания начал с того, что просто ехал в русские земли по Южной дороге с севера, из Порто-Франко, умолчав о том, что на саму Южную дорогу мы выкатились с Плоскогорья. Никакого вранья под присягой. Всего лишь некоторое умолчание деталей, о которых меня не спрашивали. Спросили бы - ответил бы честно. А так, самому выдавать свои тайны я не нанимался.
   Потребовал суд связаться с Порто-Франко, с фрау Ширмер, которая в курсе, как уже произошедшего нападения на нас с целью похищения девушек в сексуальное рабство, так и о том, что такие нападения в будущем готовились криминальными кругами. И, естественно, что мы такого развития событий опасались. И о радиопереговорах между машинами нападавших на нас, которые разворачивались на дороге именно с целью нашего захвата в рабство, не преминул сообщить.
   На этом и построил обвинение хохлов в дорожном бандитизме.
   Возник, правда, некоторый затык с присягой Розы, но секретарь суда, выяснив, что она иудейка, куда-то вышел и быстро вернулся, неся в руках красиво оформленный томик кошерной Торы, на котором и предложили Шицгал дать присягу.
   Огромным нашим упущением было то, что Роза не записывала эти разговоры на компьютер, а только слушала. Поэтому всё уперлось в наше слово против их слова.
   Девочки мои все были в балахонистой полевой форме и впечатления на судью не произвели.
   Публики, которая бы поддержала бы нас по симпатиям к календарю Зорана, в этот маленький зал не допустили.
   Через полчаса мы уже выслушали вердикт мирового судьи.
   - ... так как налицо произошло создание правового казуса, которого нет ни в "Книге испытания судей", ни в валлийском прецедентном праве, я передаю это дело на решения принца Уэльского.
   И деревянным молотком по столу ударил, как водится в голливудских фильмах.
   Потом пристав стучал длинной палкой по полу и орал.
   - Встать, суд идет.
   И мировой судья скрылся от нас навеки за простой офисной дверью. Больше мы его не видели.
  
  
   Новая земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Город Нью-Портсмут.
   22 год, 34 число 5 месяца, суббота. 14:00
  
   - Думаю надо сначала пообедать, - сказал я сопровождающему нас капралу, одновременно наслаждаясь зрелищем, как банду бандерлогов гвардейцы передают полицейским и те, сковав им запястья наручниками, уводят в соседнюю от суда дверь полицейского участка. Скорее всего, в обезьянник. До княжьего суда.
   Приятно, чёрт возьми, быть победителем. Упиться унижением врага. Хотя бы на промежуточном этапе.
   - Надо немного подождать, - ответил капрал и, отойдя на пару шагов, стал что-то бубнить в портативную рацию на неизвестном мне языке, как я догадался - валлийском.
   Мои девчата скучковались около автобуса и что-то активно перетирали между собой, не повышая голоса.
   - Сейчас из княжеского дворца подъедет ваш новый сопровождающий и на этом моя миссия закончится. Какие-нибудь ещё пожелания будут? - и смотрит на меня этот синеглазый брюнет, словно ожидает чуда.
   - Да. Мне нужно наставление по стрелковому делу для немецких пулемётов MG-42 на русском или английском языках. А то я не знаю, как его разбирать, а после боя на дороге, его чистить надо.
   - Должны быть, - пожал капрал узкими плечами, - Если найду, то, как вам его переслать сегодня?
   - Буду очень благодарен, - ответил, как можно нейтрально.
   - И каков будет вид благодарности? - ехидный парень явно набивался на халявную выпивку.
   - Календарь Зорана, - ответил я с таким видом, что награждаю его высшим орденом.
   - Считайте, что эта брошюрка у вас уже есть. Даже если в городе она в единственном экземпляре, - поспешно ответил капрал, - Только никому об этом не говорите. Я не хочу ни с кем делиться календарем. Тот экземпляр, что нам прислали по почте, весь разорвали на отдельные листы и повесили в разных кубриках казармы. И то армейцы нам завидуют. Им никто ничего не присылал.
   - Что, такой дефицит? - удивился я.
   - Не то слово. На почте запись на месяц вперёд.
   Вот так вот, в погоне за хлебом насущным, люди тут позабывали о таких примитивных радостях, как красочные календари с полуголыми красотками, которые на Старой Земле есть обязательная принадлежность каждой солдатской казармы. Порнофильмы тут производят, а вот до такой малости не дотумкали.
   - Хорошо. Принесёте наставление, и я его обменяю вам на календарь, пахнущий ещё типографской краской.
   - Я вас сам найду, - пообещал капрал, - И, кажется, это едут за вами, - кивнул он мне за спину.
   Оглянувшись, увидел, как из-за угла выкатился камуфлированный "хамвик" в командирском исполнении с кучей антенн над крышей и без дверей, но с обязательным гербом княжества на капоте.
   Из "хамвика" вылез целый майор, здоровенный детина, лет тридцати, выше меня на полголовы, но довольно рыхловатый уже. Он был одет в довольно-таки необычную для этих мест парадную форму. Алый однобортный китель с тесным рядом золотых пуговиц, с черным воротником-стойкой и черными же обшлагами мыском. Черные бриджи с белым кантом, заправлены в высокие сапоги, начищенные так, что глядясь в них можно было бриться. На черных погонах с белой выпушкой блестела одинокая корона. На петлицах красовался привычный уже лук-порей. С левого плеча спускался золотой плетёный аксельбант. В руках он держал обыкновенную фуражку с черным околышем и красной тульей. Канты фуражки были белыми. Холёная морда его было гладко выбрита. Оружия при нём не было. Никакого.
   Вперился в меня, из-под длинных пушистых ресниц (на зависть любой красавице) синющими глазами. И спросил по-английски, как будто меня тут была куча вокруг одинокого гвардейского капрала, хорошим таким басам.
   - Кто тут будет доктор Волынски?
   - Это я. С кем имею честь? - отозвался не мешкая.
   Офицер надел на голову фуражку, приложил правую ладонь к козырьку и представился.
   - Барон Дай ап Бивар, майор штаба гвардии принца Кимри.
   - Принца Кимри? - переспросил удивлённо.
   - Простите, сэр, это на валлийском языке означает принца Уэльского.
   - Спасибо, что просветили.
   - Я должен проводить вас к месту вашего временного проживания.
   - Надеюсь, это не в тюрьму?
   - Что вы, сэр, небольшая гостиница, но очень хорошая.
   - Мы бы хотели сначала пообедать, если вы позволите. Девочки голодны.
   - Нет ничего проще. Вы заселитесь, и тут же покушаете - там рядом несколько неплохих этнических ресторанчиков в наличии, если вас не устроит еда в отеле. На этой стороне города кормят хуже, хотя и дешевле. Вы же не хотите обедать в компании китайских дальнобойщиков и грубых докеров?
   - Уговорили. Только один вопрос: что с нашим оружием? Меня это очень волнует.
   - Оружие поедет за вами в том же гвардейском пикапе, что и сейчас. Вам его обязательно выдадут на воротах, при выезде из города. Не опасайтесь, ничего не пропадёт.
   Я облегченно вздохнул. Подспудно я, как оказалось очень боялся, что власти конфискуют пулемёт.
   - Тогда прошу в автобус, познакомлю вас со своими девочками, - сделал приглашающий жест рукой.
  
  
   Новая земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Город Нью-Портсмут.
   22 год, 34 число 5 месяца, суббота. 14:20
  
   - Лучше бы я поел в компании с китайскими докерами, - сказал с осуждением майору-барону, глядя на то, как неспешно паром пересекает реку, - Пока дождемся парома, у меня все кишки слипнуться. И анус паутиной зарастёт.
   Майор Дай мою эскападу вежливо проигнорировал. Да и зря я на него наехал, он и так нас тут пропихнул без очереди. А она немаленькая. Но что делать, когда желчь разливается по организму.
   Мы уже пятнадцать минут стояли на берегу реки Мунви, разделяющей город, в ожидании этого чертова парома, который ушел у нас из-под носа.
   С переправой тут была напряженка.
   Нормального автомобильного моста не было совсем. Лишь дальше к северу, на высоких берегах, красовался вантовый пешеходный мост шириной в пару метров. Красивый.
   Саму реку пересекали две нитки понтонных мостов, явно военных по происхождению, с односторонним движением, по которым пускали автомобили не выше определенного веса. Для чего перед въездом на мосты соорудили грузовые весы, как на советских элеваторах.
   Услуга по взвешиванию - 10 экю.
   И сам проезд - 10 экю.
   Под грузовиками эти понтоны вели себя, как гибкая лента на волне. Лично мне ехать по такому мосту было страшно. Тем более за свои же деньги.
   Но для таких трусов, как я, был предусмотрен танковый самоходный понтон, выдерживающий нагрузку до пятидесяти тонн, хотя и с ограничениями по длине, и "за очень дополнительные деньги".
   Да и не жалко.
   Лишь бы безопасно было.
   Восточный Портсмут по сравнению с Порто-Франко производил жалкое впечатление. Вы когда-нибудь заводской поселок в российской глубинке видели? Так вот тут, то же самое. Замощены только главные улицы, а вокруг цеха, трубы, бараки, заборы и склады, склады, склады... На берегу - порт. Но видны от него были только деревянные краны.
   Когда-то белёные стены зданий давно стали серыми от копоти. Что поделать: обязательная плата за индустриальный рывок. Портсмут - второй центр металлургии Новой Земли после Демидовска. И хотя роза ветров тут сносит промышленные дымы далеко в море, на "клятых англян", городу остается достаточно подпорченной экологии.
   Пропускная способность понтонных мостов создала в восточном Портсмуте ещё и крупный логистический узел, где с тяжелых траков грузы переваливают на менее грузоподъемные автомобили, способные преодолеть хлипкий понтонный мост через Мунви, и доставить груз дальше. Часть таких грузовичков просто челночила между берегами быстрой реки, а часть развозила товар дальше по Южной дороге.
   Поначалу вся причина была именно в мостах, но позднее хитрожопые валлийцы раскусили всю коммерческую прелесть перевалки, и такое положение вещей просто законсервировали. К примеру, китайских лесовозов принудительно сгружали на восточном берегу, или в порту, или на дровяном складе возле Свинцового завода, скупая строевой лес прямо с машин. По принципу голландского аукциона. Китаец назначал цену на партию леса и пошагово опускал её, до первого согласившегося оплатить названную сумму.
   Для тех же, кто не рвался отдавать свой товар за местные цены, был пущен танковый паром по 250 экю за рейс, хотя проезд по понтонному мосту стоил всего 10 экю. Но понтонные мосты были муниципальными, а паром - частным. Таким образом, властями была соблюдена и выгода города, и свобода выбора для иногороднего продавца сесть на любой конец вил.
   Китайцы, может быть, и заплатили бы, даже с удовольствием (их строительная древесина, обладая природными антисептическими свойствами против гниения и паразитов, стоила дорого и чем дальше по дороге, тем дороже потому, как южнее Кхамского хребта она не росла), но их лесовозы (вот жалость-то, какая) не вписывались в габариты парома. А если бы и вписывались, то власти, не сомневаюсь, нашли бы способ паром слегка укоротить. Такие вот вилы.
   А своего торгового флота у местного Китая не было. Хотя ходили какие-то туманные слухи, что готовят узкоглазые сюрприз в виде постройки корабля из такого дерева, который этим же деревом будет и набит. И сплавят они его под парусом в залив. Но всё это пока слухами и оставалось. Хотя чисто инженерно никакой тут сложности нет. В Сибири в позапрошлом веке так сортовой лес и сплавляли, чтобы его излишне не мочить.
   - Барон, а что там за пароходик? Вроде военные на нем? - спросил, заметив небольшую пристань выше понтонных мостов, у которой грузился небольшой колесный пароход с высокой черной трубой.
   - Военно-речной флот принца Камри, - отозвался наш Вергилий, - Угольный канонерский пароход "Мерлин".
   - Но вроде его, как продуктами грузят, если я не ошибаюсь, куда им столько? Экипаж такое количество за год не съест?
   - Это он почту развозит по речным селениям.
   - Эти мешки и коробки?
   - А что такого? Купцу такой мелочевкой, которую планировать никак не возможно, заниматься невыгодно. Как и лавки ставить по деревням. Оборот мизерный. Вот и устроили для них заказ по почте, по каталогу. А моряки развозят, заодно реку патрулируют. Все довольны.
   - То есть сами флотские не торгуют?
   - Избави Бог. Даже думать об этом не смеют. Бизнес и служба у нас несовместимы. Мы не англичане, - майор просто оскорбился такому сравнению, но меня, как непросвещённого, тут же, простил, пояснив, - На пароход приносят квитанцию и получают заказанный и оплаченный груз. Застрахованный. А заказы и деньги принимает почтовый чиновник, который катается вместе с моряками на пароходе.
   - Почта орденская?
   - Нет, княжеская.
   - Насколько это дороже получается? От цен в городе.
   - Процентов на десять - двенадцать. Но все равно дешевле, чем самим за каждой мелочью по реке спускаться и подниматься обратно. Течение быстрое. Лодка топлива больше съест.
   - Ваши пейзане там у вас, в горах, похоже, просто сиднем сидят, безвылазно?
   - Нет, сэр. На праздники в город они приезжают и на ярмарки. Несколько раз в год.
   - Понятно. А вниз "Мерлин" идет пустой?
   - Никак нет. Вниз его самого грузят углем и ещё баржу с ним же он тянет. Там в верховьях карьер с очень хорошим углём, не хуже кардиффа. А эта пристань так и называется - Угольной. Баржа потом здесь на дрова разбирается. Так что без отходов получается. Вот так-то, сэр.
   Потом он перевёл свой взгляд на паром, который стоял на противоположном берегу и выругался.
   - Да что он там, с чужой женой милуется, вместо того, чтобы работать?
   Вынул из кармана маленькую плоскую рацию и, вытянув тонкую телескопическую антенну, раздражённо заорал в неё что-то неразборчивое. Наверное, опять по-валлийски.
   Не знаю, что за властью тут обладает этот майор, но обратно частный паром примчался, как наскипидаренный, едва на редан не выходя.
   Река было всего метров триста шириной и вскоре мы уже на западном берегу поднимались по замощенному брусчаткой спуску в "чистый город"
   Дома на этом спуске были внешне богаче, чем на восточном берегу, но не так чтобы очень. За редким исключением все двухэтажные. Первые этажи сложены из дикого камня, оштукатуренные и побеленные. Вторые - деревянные. Прям, как в старой Москве. Той, которой при Лужкове совсем не осталось. Первые этажи отданы под лавки и мастерские. Вторые - жилые с отдельным входом на улицу.
   У самого подъема увидели книжный магазин, вся витрина которого была облеплена изнутри разрозненными листами календаря Зорана, а сверху витрины, закрывая окна второго этажа, был натянут кустарный тряпочный транспарант, на котором довольно коряво было выведено полуметровыми буквами: "Welcome!". Воистину: скорость стука больше скорости звука.
   Девчонки выглядели обалдевшими. Всё же первый звук медных труб славы над ними вознёсся. Этого ни с чем не сравнить.
  
  
   Новая земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Город Нью-Портсмут.
   22 год, 34 число 5 месяца, суббота. 15.00
  
   Наконец-то поели. В приятном ресторанчике на первом этаже двухэтажной гостиницы в центре города, в которой, как по заказу, было всего десять номеров. Точнее - десять роскошных двухкомнатных люксов. Этакий филиал Хилтона. На самом здании никаких вывесок не было, хотя перед подъездом потел в тени козырька подъезда классический швейцар в зелёной ливрее и с посохом.
   Побросав вещи по номерам, мы моментально оккупировали ресторан. Так жрать хотелось, что даже вкуса, как следует, не разобрал. Метал в рот то, что поближе на столе стояло, как голодающий с Поволжья, у которого кусок изо рта большевики вырывают. С той же скоростью, не иначе. Да и девчата не отставали. Рубали всё, как точилка карандаш.
   Майор только удивлялся. Поначалу молча, а потом и вслух.
   - А чему тут удивляться, сэр, - пояснил ему ситуацию, - Мы последний раз ели с рассветом. Да и так, легкий завтрак был: кофе, сыр, немного хлеба. (Про вчерашний ужин с шашлыками я благоразумно промолчал). И весь день маковой росинки во рту не было.
   - Может тогда ещё что-нибудь заказать? - проявил он участие и гостеприимство, подзывая жестом ливрейного метрдотеля.
   - Да нет, - отмахнулся, - Того, что есть на столе достаточно для того, чтобы напитаться. Но зверский голод заставляет забыть об этикете. Уж простите нас. Я понимаю вы - британцы, нация чопорная, но потерпите немного из гуманитарных соображений. Этикет мы покажем, когда насытимся, - кисло улыбнулся.
   Мне было немного стыдно.
   - Мы не британцы, мы - валлийцы, - поправил меня майор Дай, - У нас с Британским содружеством общая только оборона, впрочем, как и у ирландцев. Остальное всё порознь, - возразил майор.
   - И торговля? - засомневался я.
   - И торговля, - ответил майор-барон вполне уверенно, - Торгуем, друг с другом, конечно, но совместных предприятий, кроме парома на острова, нет. У нас с русскими больший объем торговли, чем с англичанами на острове. Семьдесят процентов вырабатываемого нами свинца идёт в Демидовск на патронный завод. Остальное частью у нас оседает, а частью в Наполи идет на ремонт и изготовление новых аккумуляторов. Мы делаем судовые, наполитанцы - автомобильные. Опять-таки латунь наша, медь и бронза также идет прямо в Демидовск, а мы тут демидовскими патронами воюем. Англичане же всё из-за ленточки тащат на свои любимые калибры.
   - Я заметил, что у княжеской гвардии в руках "калашниковы".
   - Ну, сами автоматы из-за ленточки, со складов бывшей ГДР. А вот патроны - из Демидовска.
   - У вас с Демидовском торговля на бартер?
   - Частью - бартер, а частью деньги платим. Но больше двусторонний клиринг по весу золота между нашими местными банками, без орденского посредничества. Мы пока вроде, как у Демидовска в сырьевых придатках. Но вскоре и у нас пойдут спецстали, производство флюсов и присадок, тогда Демидовск будет нашим сырьевым придатком - слябы будет присылать, - улыбается просто крокодильей улыбкой, - На пароход, что вы видели, мы поставили русские автоматические миномёты, а мины к ним уже делаем сами.
   - "Васильки"?
   - Они самые. Хорошие машинки. "Мерлин" ими бандитов отучил к берегам нашей реки даже подходить. А то поначалу только правый берег и обживали. На левом было очень неспокойно. Но, слава Богу и принцу, пять лет уже никто там нам не докучает. Хотя в последнем крупном побоище первый принц наш и погиб. В бою с дорожными разбойниками. Великий был человек. Предлагаю за него выпить.
   - А на суде это не скажется, - засомневался я, - Скоро же в присутствие нам... И не в самой лучшей позиции.
   - Да что будет такому большому и крепкому человеку, как вы с одного дринка?
   - Но только один дринк, - согласился.
   Официантка с вычурной прической - с буклями, и в зелёной с золотом ливрее, которая смотрелась на ней, как шикарный парадный костюм, по неуловимому знаку майора, быстро притащила на маленьком подносе два стакана, в которых плескалось грамм по пятьдесят темно-янтарной жидкости. Писярик, значит. Обманул майор - в писярике два дринка. Ну, Бог с ним, не окосею с писярика.
   - За первого новоземельного принца Камри Давида ап Гвинеда Храброго, Третьего этого имени, - провозгласил майор стоя.
   Поднялся на ноги и я. Будем уважать хозяев.
   Не торопясь выпили и снова сели. Пойло на удивление было весьма неплохим на вкус.
   - А теперь кто вами правит, сын Давида? - продолжил пытать майора на информацию.
   - Нет, Давид Храбрый погиб бездетным. Мы выбрали нового принца, из второй линии древних валлийских королей. Для национального возрождения нужны символы.
   - Это, каких королей? Неужто короля Артура? - улыбнулся я, хотя хотелось в голос рассмеяться. Ну, это, как меня, к примеру, сейчас выбрать великим князем Литовским в современной Литве, основываясь на родовых преданиях, происхождения нашей фамилии от Боброка.
   - Зря смеетесь. К примеру, английские лорды Перси происходят от валлийца Персиваля, того самого - рыцаря круглого стола. Наша аристократия помнит свое происхождение. Но главное, что простые люди это тоже помнят.
   - Похоже, что на старой Земле вы были лордом Соединённого королевства? - закинул я пробный шарик.
   - Был. Но после того, как половину Палаты лордов стали выбирать и тут же выбрали в неё пакистанца, я понял, что Старая Земля кончилась, - он горько улыбнулся, - И эмигрировал сюда. Британский лорд - пакистанец, вы себе можете это представить?
   - С трудом. А здесь вы тоже лорд?
   - Лэрд, - поправил меня майор.
   - Разница в произношении?
   - Разница в английском извращении наших древних титулов.
   - Тут тоже есть Палата лордов? Я имею ввиду местное княжество.
   Майор-барон поморщился, но сделал вид, что не заметил моей оговорки.
   - Нет пока. Лэрдов не хватает. Чтобы была палата нас по "Акту о Новом Отечестве" должно быть двенадцать джентльменов. А нас только одиннадцать.
   - Что мешает монарху возвести кого-то достойного в это достоинство?
   - Традиция. Лэрд должен быть прямым потомком древнего валлийского рига.
   - Кого?
   - Рига. Так называли наших древних валлийских королей.
   - Сначала короли, потом, после объединения - князья. Непонятна мне эта логика.
   - А логика очень проста. Древние валлийские риги были чем-то вроде гомеровских басилеев. Тех тоже переводят на наши языка, как "короли", а на самом деле они всего лишь военные вожди своего рода. Если помните античную историю, то род Фабиев в Риме вел свою частную войну с этрусским государством Вейи. Было в этом роду пять тысяч воинов - огромная армия по тому времени. Этруски выиграли, перебили Фабиев, и они больше никогда так не поднялись в местных раскладах. Так и у нас было. Каждый род имел над собой "рига". Если роды объединились в племя, то им верховодил "верховный риг". А если страна объединялась, как при короле Утере Пендрагоне, то такой лидер носил титул "риг верховных ригов". Когда пришло христианство, то папа римский верховных ригов признавал в титуле принцев, если они крестятся. Многие так крестились.
   - Забавно. У нас, в Русском царстве, шёл аналогичный процесс. Мордовских панкОв, к примеру, если они крестились, тоже признавали наследственными князьями, хотя до того они были выборными родовыми старейшинами. Хотя наша церковь Риму не подчинялась и титул зависел от царя.
   - Вот-вот. Когда объединился Уэльс в одиннадцатом веке, то признанный королевский титул уже полностью стал зависеть от римского папы, а тот держал руку англосаксов. Так и остались наши правители князьями. Ну, а байку про Эдуарда и о том, как он обманул наших ригов, завладев титулом принца Уэльского для своего сына, вы, наверное, знаете.
   Я утвердительно кивнул.
   - Здесь, на Новой Земле, - продолжил майор-барон-лорд, аяло ковыряя вилкой в своей тарелке, - У нас оказалось всего три потомка средневековых валлийских князей. Двое, правда, по бастардной линии, хотя в Уэльсе на это всегда было плевать. Однако единогласно принцем выбрали Давида, который происходил от князей Гвинеда по прямой линии. Потому что, согласно нами же принятого "Акта о Новом Отечестве", это отечество - монархия, ограниченная парламентом. Князь может назначить министра, но парламент может его сместить, если докажет факт злоупотребления властью и корыстью. И в финансовой деятельности все должностные лица отчитываются перед Парламентом.
   - Парламент профессиональный?
   - В этом пока нет необходимости. Нас тут не более ста тысяч человек, не считая не граждан. Палата валлийских общин собирается три раза в год. А вот секретарь Парламента - лицо постоянное. Он готовит все бумаги к сессии.
   - Угу... Похоже на речь Посполитую. А князь? В чем его главная функция?
   - Как и в древности. Он военный вождь при обороне страны и верховный судья. И пока не соберётся Палата валлийских лэрдов, от этой ноши ему не избавиться. Хорошо, хоть торговые споры удалось сместить в Палату общин и создать при ней нормальный арбитраж.
   - А масонские ложи у вас тут есть?
   - Нет. Не сказать, что масонские ложи, как английские, так и шотландские у нас вне закона, но единственное, что по закону не могут делать масоны на территории княжества - это ночевать. За первое нарушение - пожизненное изгнание. На второй раз - смертная казнь, правда, с заменой на продажу в рабство в Конфедерацию.
   - Почему так строго?
   - Главой всех масонских лож Британии является английский король. Зачем нам тут агенты враждебного короля с беспрекословным ему подчинением.
   - Подозреваете, что британская разведка пустила тут корни.
   - Даже не сомневаюсь в этом.
   - А зачем ей это надо?
   - На всякий случай. Мало ли что? Англия всегда тратила на разведку больше денег, чем на армию.
   - Да, кстати, барон, проясните мне один вопрос. Тут Уэльс, а столица названа именем английского города, как могло возникнуть такое противоречие?
   - Очень просто. Первыми поселенцами тут были англичане. Они и назвали этот город Портсмутом по праву первого топтания земли. А потом они практически все по старой привычке перебрались на остров, где было безопасней, тут оставалась, как бы их перевалочная база. Но по мере накопления в этом городе валлийцев, власть в городском совете перешла в наши руки. Сначала на западном берегу. Потом, по мере роста нашей промышленности - а когда сюда переселилось достаточное количество специалистов горного дела и металлургов из "Ржавого пояса Уэльса" Старой Земли, то и на западном тоже. Тринадцать лет назад созвали Учредительное собрание и приняли "Акт о Новой Родине". После чего национализировали морской порт.
   - А англичане?
   - А что англичане? Их просто поставили перед фактом, - майор посмотрел на часы, обычный пластиковый "своч", который продают на орденских Базах, - Однако, пора вам собираться. Дам один непрошеный совет: оденьтесь поцивильней, если есть во что.
   - Показать товар лицом?
   - Нет, чтобы имиджево отличаться от противной стороны в тяжбе. Вы должны выглядеть, как мирные люди.
   Я усмехнулся.
   - Мирные люди с пулемётом?
   - Пулемёт тут не показатель воинственности, а атрибут выживания. Сейчас вы в городе. Под защитой. И можете без опаски показать своё настоящее лицо. Впрочем, это решать вам. Я всего лишь дал совет.
   Мдя... К таким советам необходимо прислушиваться. Это и не совет вовсе, а прямой намёк.
  
  
   Новая земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Город Нью-Портсмут.
   22 год, 34 число 5 месяца, суббота. 18.20
  
   Сидящий на некоем подобии трона, решающий нашу судьбу, князь, мужчина среднего роста с квадратным мясистым лицом и большими отвислыми мешками под тяжёлыми веками, сделал паузу, поправил на голове корону (наверное, тяжелая сцуко), отпил воды из стакана и продолжил.
   - Мы выслушали показания обеих сторон данных нам под присягой, и согласно нашему валлийскому праву, и в данном конкретном случае должны с неудовольствием констатировать, что у обеих сторон настоящей тяжбы нет достаточного количества свидетелей, чтобы подтвердить их версию случившегося.
   Ну, да, ну, да, - подумалось мне, где я вам тут найду полсотни валлийских мужиков, которые подтвердят под присягой то, чего не видели. Подтвердят-то они, может, и подтвердят, вот только за своего, что характерно. Никак не за чужака.
   А принц Кимри тем временем продолжал долдонить приговор.
   - Но, основываясь на косвенных фактах, мы должны учесть, что автобус с девушками ехал по дороге по направлению к Портсмуту, тогда как два джипа выехали ему навстречу из Портсмута, о чем есть запись в журнале Северных ворот города, и именно эти джипы стали преследовать встречный автобус, а не наоборот. Я более склоняюсь к версии того, что именно люди из джипов преследовали автобус с девушками по собственному решению, и со вполне ясными намерениями, а не автобус с фотомоделями напал на два джипа с пятью бойцами и пулемётом.
   Кто в кого стрелял, и кто начал стрельбу первым, также выяснить с достаточной точностью нам не удалось, и вряд ли удастся без независимых свидетелей, которых нет.
   Однако пространная телеграмма сверхштатного следователя Европейских патрульных сил в Порто-Франко миссис Ширмер свидетельствует о том, что девушкам было чего опасаться. Особенно, после того, как на них было совершено нападение с целью похищения в сексуальное рабство в гостинице "Ковчег", город Порто-Франко, двадцать восьмого числа сего месяца.
   К тому же, из штаба батальона Патрульных сил орденской Базы "Северная Америка" на наш запрос сообщили телеграммой, что ими тридцать первого числа сего месяца была захвачена банда дорожных разбойников, сидящая в засаде на трассе между Порто-Франко и орденской Базой "Северная Америка". Бандиты уже сознались в том, что засада была поставлена конкретно на захват автобуса с девушками, которые должны были в тот день вернуться с Базы "Западная Европа" в Порто-Франко к отбытию московского конвоя, чтобы проследовать в русские земли. Копия записи доктора Волынски на этот конвой автобуса нам также переслали из Порто-Франко телеграфом. Банда состояла из латиноамериканцев, которых наняли некие "русские". К сожалению, при захвате банды был убит её главарь, личность довольно дерзкая, одиозная и правоохранительным органам Европейского союза известная - Диего Родриго, португалец, который и договаривался с заказчиком об услугах. Так что имени заказчика в данном судебном заседании мы назвать не можем.
   Ню-ню... - подумал я, всё точно так же, как с албанцами. Всех покоцали, концы в воду. А заказчик-то, возможно, передо мной, на скамье подсудимых сидит, зубы скалит.
   - Таким образом, я вынужден признать, что девушки и их опекун доктор Волынски были в своем праве защищать свою жизнь и имущество на дороге от любых неожиданностей с применением огнестрельного оружия.
   Зал облегченно выдохнул. Все же девочки произвели фурор, и симпатии зала стопроцентно были на нашей стороне. А принц, как мудрый политик, за реакцией зала внимательно следил.
   Зря я на девочек бочку катил, когда они в Порто-Франко устроили тот бешеный шопинг. Жизнь такая непредсказуемая штука, что никогда не угадать, что лишнее, а что обязательно пригодиться. Вот и пригодилось. Девочки выглядели сногсшибательно и притом совсем не вульгарно. Чувствовалась, как опытная дизайнерская рука Ингеборге, так и умелая игла Анфисы. Думаю, не только зал, но сам верховный судья был покорён. К тому же календарь Зорана был модной новинкой сезона, о которой все говорили.
   Да и у бандюков челюсти на пол попадали. Им, конечно же, сказали что девочки красивые, но что настолько красивые, они, наверное, себе и представить не могли.
   А уж после того, как каждая, выходя на шпильках к свидетельской трибуне, как по подиуму, мягко называла свое имя и профессию - фотомодель, ни у кого и сомнения не осталось, подозревать в участии таких гламурных фифочек в дорожном разбое.
   Как мы все ошибаемся, не видя за фасадом половой привлекательности реального характера. Самыми жестокими следователями, как ВЧК, так и Гестапо были именно женщины.
   Красивые женщины.
   Стервы и садистки.
   Но я отвлекся от чтения приговора, а он, ни много, ни мало - обо мне.
   - Оппоненты доктора Волынски в данной тяжбе также стреляли, о чем говорит пороховой нагар в одном из изъятых у них автоматов, но, ни разу не попали в автобус.
   Итак, налицо у нас юридический казус, когда есть обвиняемые, но которых трудно обвинить во вменяемом им преступлении, так как самого события преступления в виде дорожного разбоя и похищения людей так и не случилось, или не успело случиться. И мы имеем слово против слова при наличии только заинтересованных свидетелей. Независимых свидетелей у нас в процессе нет, кроме показаний наших гвардейцев которые видели только заключительную часть погони со стрельбой, каковую доблестно пресекли.
   В данном случае, чтобы разрешить этот правовой казус, в деле доктор Волынски против господина Штепа с группой соотечественников, согласно кодексу Хивела Доброго и новоземельных дополнений к нему Давида Храброго, я, Левеллин ап Пендрагон, Второй этого имени принц Кимри, приговариваю: обеим сторонам тяжбы завтра с рассветом покинуть город Портсмут.
   Сказать, что, что публика была разочарована, это ничего не сказать. Но люди здесь собрались дисциплинированные, и возмущённый бухтёж быстро смолк. И лишь княжеский бас разносился под сводами.
   - Господа Штепа, Удатый, Драч, Попенко и Великожон завтра с рассветом на двух своих машинах должны покинуть город через Северные ворота, в направлении, в котором они покинули территорию Валлийского принципата сегодня утром, о чем есть запись в журнале Северных ворот. Этим господам запрещено в течение полугода появляться на территории Валлийского принципата под угрозой лишения свободы, конфискации имущества и продажи в рабство в Американскую Конфедерацию.
   Зал встретил это решение гулом одобрения.
   - Господин Валынски с госпожами: Шицгал, Прускайте, Комлева, Бисянка, Антоненкова, Иванова, Вахитова, Айзатуллина, Радуева и Синевич, должны завтра с рассветом на своём автобусе покинуть город через Западные ворота в сторону, в которую они и так намеревались отправиться дальше. Им также запрещено возвращаться на территорию Валлийского принципата в течение одного месяца под угрозой штрафа в пять сотен экю с каждого.
   До изгнания стороны данной тяжбы должны проживать в разных частях города, разделенных рекой Мунви, на той стороне, где находится ворота, через которые они с рассветом отправятся в изгнание.
   Переход реки Мунви любой из сторон настоящей тяжбы будет считаться оскорблением суда, величия принца и валлийского народа и обязан быть пресечен любым полицейским или гвардейцем, а при неповиновении законной власти - вплоть до смертной казни преступника на месте перступления.
   Сторону, ожидающую исполнениея приговора в восточной части города сопроводить туда из зала суда под конвоем.
   Оружие, принадлежащее стронам тяжбы, отдать всем при выезде.
   Судебные издержки в размере пяти тысяч экю возложить на господ Удатого, Штепа, Драч, Попенко и Великожон солидарно, ввиду того, что именно они являлись преследователями на дороге. При их невыплате, наложить на них штраф - конфисковать одно их транспортное средство в пользу казны принципата.
   Приговор окончательный, обжалованию не подлежит.
   Принц сделал паузу, добился ей тишины в зале и спросил.
   - Есть вопросы у сторон?
   - Ваше Высочество, но такого прецедента в нашем праве нет, - заявил, моментально вскочивший с места адвокат хохлов.
   - Нет? - принц весьма удивился, но, тут же, снова принял царственную осанку и соответствующую мину.
   - Если нет такого прецедента... Ну, так я его создам. Прямо сейчас. Вас так устроит, господин лоер? - принц ехидно назвал должность адвоката по-английски, хотя до этого обращался к ним, как к "советникам".
   Тонкий юмор монарха, очаровательный для тех, кто понимает. Адвокат оказался понимающим и больше с инициативами не лез.
   - Да, Ваше Высочество, - адвокат поклонился принцу, повернулся к скамье обвинения и развел руками.
   Принц встал, придерживая длинную изумрудно-зелёную мантию, расшитую золотыми стрелками лука.
   Пристав тут же стукнул посохом в пол и крикнул.
   - Встать, принц идет.
   Все в зале встали.
   Два юных пажа в бело-зелёных котах с вышитыми красными драконами на груди, моментально подскочив, подхватили края монаршей мантии, и вся группа неспешно вышла в боковую дверь.
   Пристав вновь ударил палкой по паркету и объявил.
   - Суд закончен. Слава принцу!
   Наш адвокат со счастливой улыбкой повернулся ко мне и показал большие пальцы на обоих кулаках, на что я только криво улыбнулся.
   - Чем вы недовольны, доктор, - спросил он.
   - Всем, советник, - ответил я, - Мы думали здесь отдохнуть пару-тройку дней. Осмотреть достопримечательности. Почистить пёрышки. И только потом двинутся дальше.
   - Увы, я сделал всё, что смог. Вы даже штрафом не отделались, - наш адвокат также развел руками, как перед этим, сделал такой же жест адвокат наших противников, - Впрочем, нам пора на выход.
   Ладно, отработал он сегодня свою пятихатку. Чтоб я так каждый день зарабатывал, как он. Впрочем, нас одиннадцать и с каждого клиента ему достанется меньше червонца. Не так уж и густо. Зато со славой защитника моделей Зорана он тут всех потом перетопчет.
  
   На выходе из зала нас придержали княжеские гвардейцы, выводя под стражей наших оппонентов
   - Мы ещё стренемся с тобой на узком шляхе, москалику, - проходя мимо меня прогундосил в мой адрес носатый блондин, сверкая глазами.
   Ну, прям злой чечен, а не добродушный салоед.
   - Мечтай, - ухмыльнулся в ответ.
   - И привет твоей невесте, Дуне Кулаченко, - глумливо улыбнулась за моим плачём высокая Антоненкова.
  
   Выходя из высоких дверей Дворца Правосудия на улицу, сразу уперлись взглядом в мощный медный зад валлийского законодателя Хивела Доброго, утвердившийся на широком каменном постаменте.
   - Жора, надеюсь, теперь тебе всё понятно про местную юридическую систему? - шепнула на ухо Наташка Синевич, указывая через мое плечо пальцем на статуй, - Чего бы не приговорили, на выходе всегда - жопа.
   - Ты права, милая, - ответил ей, - Хорошо ещё, что нас не лишили нормального вечера на двоих, а то бы так и торчали в гостинице до рассвета.
   - Я, думаю, мы и там бы нашли, чем заняться, - плотоядно улыбнулась девушка.
   - Кто бы сомневался, но только не я. Но у меня есть совсем другое предложение - пошли гулять по набережной. С тех пор, как я поселился на задах "Украины" с видом на реку, с тех пор я полюбил набережные за простор.
   Не успели мы, обойдя статую местного первозаконодателя, скучковаться всем автобусом для короткого моего брифинга, как подбегает к нам гвардеец с пачкой конвертов в левой руке, а правой машет нам, типа - стой, а то... А что?
   Он был одет в такую же парадную форму, как и давеча барон-майор, только вместо фуражки на его голове красовался белый пробковый шлем, украшеный большой серебряной кокардой с геральдичискими наворотами.
   - Интересные конвертики... - пробормотала меркантильная Альфия, - Надеюсь, он нам гонорар несёт за участие в этой судебной драме.
   - Размечталась, - фыркнула Роза, - Но вот сотку экю с этого солдатика ты бы сняла сейчас, как с куста.
   - Ага... - кивнула головой Аля, - Чтобы потом меня Жорик с автобуса ссадил, и мне, как не подчинившейся приговору, ещё платить штраф в полштуки экю? Хорошо придумала, подруга. Заботливая.
   - В чем же дело? Бери с него пятихатку, предварительно объяснив политику партии, - не прекращала Роза подначивать подругу.
   - Ага... И получиться, что я задаром жопу подставляла. Лучше ничего придумать не можешь?
   Этот весьма интересный для меня диалог, прервал наконец-то добежавший до нас гвардеец.
   - Хорошо, что я вас застал, - не представляясь, приступил он сразу к делу, - Гвардия приглашает вас всех на бал в честь проводов полкового козла на пенсию. Вот для вас пригласительные билеты именные.
   - И кто у вас в полку козёл? - поинтересовалась Ингеборге.
  
  
   Новая земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Город Нью-Портсмут.
   22 год, 34 число 5 месяца, суббота. 19.00
  
   Над княжеским дворцом, который составлял единый комплекс с Дворцом Правосудия, развевался довольно странный флаг, как если бы на знамя колчаковской Сибирской республики присел красный казанский дракон.
   В принципе это было единое трехэтажное сооружение, занимавшее целый квартал, с одной стороны которого был фасад Дворца Правосудия, а с другой вход в резиденцию принца Камри. По боковым сторонам этого огромного дома окна начинались на высоком втором этаже. И ни одной двери не выходило на боковую улицу.
   Напротив Дворца через довольно узкую проезжую часть - двум машинам раъехаться, стояли обычные дома традиционной валлийской архитектуры - двухэтажный барак из дикого камня под коньковой крышей с несимметричными окнами. Правда была одна особенность этой улицы: на первых этажах не было мастерских и магазинов.
   От Дворца Правосудия с сидящим перед ним медным Хивелом Добрым, мы, вслед за гвардейцем, обошли по часовой стрелке квартал, и оказались, после небольшого углового флигеля, перед фигурной чугунной оградой, за которой был парк - не парк, а нечто сотворенное ландшафтным архитектором не без изысков. Посередине этого, назовем его всё же парком, перед самым крыльцом княжеского дворца (больше похожего на высокую храмовую паперть) был небольшой плац, замощенный гранитной брусчаткой.
   На этом плацу как раз строились гвардейцы валлийского князя в парадной форме. Их было чуть больше сотни.
   Уже позднее я узнал, что если полк валлийских стрелков - местная армия, просто делится на номерные роты, то гвардия официально считалась бригадой и каждая реальная рота в ней называлась полком. Скорее всего, так было устроено для более высоких чинов их командиров. Потому как всей гвардией командовал генерал, а гвардейскими ротами - полковники. Весьма оригинальное решение, кстати. А то Петру Первому в России пришлось по "Табели о рангах" гвардейские чины числить на два класса выше таких же армейских, что до сих пор создает у читающего народа некоторую путаницу.
   Нас провели мимо часовых через настежь распахнутые фигурные ворота, и показали наши места на ступеньках дворца, откуда всё прекрасно было видно.
   Сегодня тут готовилось торжество полка гвардейских фузилёров.
   С левой стороны от крыльца по сурдинку настраивался духовой военный оркестр, естественно, с волынками. Куда кельтам без них?
   Наконец, когда все построились, вышел на крыльцо князь с небольшой свитой, на этот раз без короны и мантии, а в таком же красном мундире и пробковом шлеме, как и у солдат на плацу.
   Взвизгнули волынки и под их звуки на плац перед строем торжественно вывели из флигеля самого обыкновенного белого козла в красной попоне, у которого среди рогов был прикреплен серебряный герб княжества. На его ошейнике звенели две медали. На попоне с каждого боку было изображено три геральдических стропила.
   Как только стаф-сержант с козлом на поводке достигли середины плаца, в хор волынок вплелись трубы, и совершенно жуткий марш (для тех, кто воспитан на прусско-русской военной музыкальной традиции) раздался уверенными звуками по всей округе. Играли музыканты громко и закончили свою композицию на полуноте, по отмашке жезла тамбурмажора.
   В наступившей оглушительной тишине козёл припал на одно колено перед князем. Это впечатляло.
   Принц Камри спустился с крыльца по ковровой дорожке, и, подойдя к коленопреклонённому козлу, положил правую руку тому на лоб, (при этом строй гвардейцев, блестнув штыками, разом взял карабины "на караул"), и громко, несколько высперено, провозгласил.
   - Мой дорогой сержант Мэдок. Твоя служба кончилась. Отдохни от трудов. Пусть слышат все, что ветераны моей гвардии ни в чем не будут нуждаться. Спасибо за службу.
   Князь убрал руку и козёл, по неуловимому движению поводка от стаф-сержанта, встал на все четыре копыта, кивая рогами.
   Оркестр опять грянул что-то невыразимое, но достаточно громкое.
   Сержант с козлом встал по левую руку от князя.
   Раздались громкие, но невнятные для меня команды, и строй гвардейцев разом сделал то, что нашей армии и флоте делается по команде: "На одного линейного дистанции... Первый взвод прямо, остальные напра... Во! Шагом... Марш!".
   И гвардия пошла под музыкальный марш парадным строем.
   Офицеры с саблями наотлёт.
   Рядовыве с карабинами, которые свечкой стояли у них на ладони правой руки.
   И только мерный топот сотни ног ритмично перебивал оркестр.
   Все, кто был в форме, отдали параду воинское приветствие. Остальные просто невольно подтянулись.
   Стаф-сержант с козлом пристроился в хвост парада, и рота ушла из парка на улицу.
   Вслед за ней, не переставая играть, ушел и оркестр.
   К нам подошёл знакомый нам майор-барон и сказал.
   - Князь просит вас всех пройти в бальный зал. Там будет традиционный раут, а потом - танцы и фуршет.
  
  
   Новая земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Город Нью-Портсмут.
   22 год, 34 число 5 месяца, суббота. 20.20
  
   Вдвоём с Наташкой сидели на открытой веранде маленькой кафешки на набережной, и совмещали неторопливое насышение непритязательной местной кухней с созерцанием реки Мунви, что несла свои быстрые сизые воды в Залив. Самого Большого залива с этого места видно не было. Для этого нужно было переместиться несколько южнее по реке, но нам было уже влом. И если абстрагироваться от промышленного пейзажа на другом берегу, так вообще всё замечательно.
   С княжеского раута мы просто сбежали. По-английски.
   С детства не люблю все эти китайские церемонии, а тут они просто процветают. Отрицая всё английское, местные валлийцы, похоже, просто упивались церемониями английского королевского дома. И даже униформа их гвардейцев в точности повторяла ту, в которой Валлийский полк охранял носителей британской короны на Старой Земле. Разве что медвежьих шапок не было. Так и это, скорее всего, даже не от жары, а от отсутсвия гризли на Новой Земле.
   В двусветном бальном зале дворца, всем распоряжался типичный английский бифитер. Знакомый всему миру по этикеткам одноимённого джина. Только цвет его ливреи был зелёным. И все лакеи были в темно-зелёных с золотом ливреях и париках с буклями, что и в ресторане отеля, в который нас заселили. Закралось подозрение, что отель этот не что иное, как княжеская спец-гостиница для особо важныйх персон.
   С чего бы это нам такая честь? Да ещё после такого неоднозначного приговора? И спросить-то некого. Из лиц "приближённых к императору" в знакомых у нас только майор-барон, так и тот правды не скажет - дипломат, мать его ити.
   Хорошо ещё, что нас, как гостей торжества, представили принцу первыми, и монарху было просто некогда долго с нами беседовать. Всё общение ограничилось несколькими вежливыми, ничего не значащами фразами. Правда, с каждой моделью календаря Зорана князь беседовал отдельно.
   А потом вся толпа его фузилёров представляла князю своих дам: жен, невест или матерей. Тоже традиция, ещё от британской монархии. Не ошибусь, если принц почти всех их и так знает. Но церемония, есть церемония. Пропусти кого, обида, опала, фронда...
   Переглянувшись с Наташкой, мы стали потихоньку пробираться на выход, благо знакомых, с которыми требовалось обязательно по дороге расшаркаться у нас тут практически не было.
   Остальных девчонок я там так и бросил. Всё равно все они пребывают в сладком предвкушении будущих танцев НА БАЛУ У НАСТОЯЩЕГО ПРИНЦА! Золушки, блин.
   Пусть разочаровываются сами.
   Или очаровываются...
   Утром будет видно, кто с рассветом в автобусе будет сидеть.
   Кисмет, как говорят болгары по-турецки. И ничего от меня тут уже не зависит. Как фишка ляжет, так и будет.
   Молоденькая девушка в полосатой юбке и морковном шнурованном корсете на простую хлопковую рубашку принесла кофе и традиционно спросила, не хотим ли мы чего-нибудь ещё. Мы не хотели. Разве что у меня кончились сигареты, а весь остальной мой табачный запас томился в автобусе.
   Официантка, которая попросила называть её Уинн, быстро смоталась внутрь кафе и принесла мне оттуда толстую сигару. И даже дала прикурить от спичек, которые тут же оставила передо мной на скатерти. Обычные бумажные спички забором в картонной книжке. Даже с логотипом кафе.
   Сигара была хороша. Даже Наташа замолчала, глядя какое блаженство пришло мне с процессом запивания кофием табачного дыма.
   Потом мы, периодически целуясь, в обнимку гуляли вдоль реки до самого впадения Мунви в Залив, и там, на огороженой блюстрадой смотровой площадке, наслаждались ласковым бризом, и зрелищем круговорота прозрачной зеленоватой воды в крупных прибрежных камнях, и начинающимся заходом солнца.
   Наташа в моих руках, запинаясь, попросила робко.
   - Только не целуй меня сейчас, подожди до отеля, а то я и так уже вся теку.
  
  
   Новая земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Город Нью-Портсмут.
   22 год, 34 число 5 месяца, суббота. 21.50
  
   В холле отеля нас встретила одинокая Дюля Комлева, которая лениво листала какой-то журнал, сидя ногу на ногу в глубоком кожаном кресле напротив ресепшн. С верхней ноги её соскочила туфелька и качалась маятником на пальцах. Рядом стоял резной журнальный столик темного дерева, на котором валялось ещё пяток глянцевых тетрадок для тех, кто читает плохо. Над столиком висело на стене шикарное зеркало во сесь рост. Второе кресло было пусто.
   При нашем появлении Комлева отложила периодику на столик, и встала.
   - Дюля, а почему ты не на балу? Принцев не хватило? - пошутил я мимоходом, принимая ключ от своего номера у портье. Симпатичной молодой девушки в прическе с буклями. На обшлагах её ливреи были золотом вышиты перекрещенные ключи. Настроение у меня сейчас хорошее, почему бы не пошутить?
   Однако, сказать, что я удивился, увидев тут Дюлекан, это ничего не сказать. Она же сегодня в сказку попала и до полуночи ещё далеко, чтобы Золушку из себя изображать.
   - Сегодня мой день, если ты забыл, - спокойно ответила девушка, глядя мне прямо в глаза. Её взгляд отливал антрацитом и полным осознанием своего права на кусок моей плоти.
   В зеркале отражалась, стоящая за мной Наташа. Она насупилась, пальцы, сжимаюшие грушу с ключом побелели, в синих глазах образовалась обида на весь свет, ещё чуть-чуть и слёзы брызнут на полметра от такой несправедливости к ней.
   Вилы.
   Кого-то из них я сегодня просто обязан обидеть.
   И я в этом не виноват - так звезды сошлись.
   Говорили мы по-русски, но судя по тому, как оттопырила ухо из-за буклей девушка в зелёной ливрее, русский она понимала, а потому никаких разборок в этом гнезде княжеской контрразведки.
   Попал я в то положение, в которое не хотят попадать 99 процентов мужчин, да ещё публично. А что делать? Хотя если так ставится вопрос, по гамбургскому счёту, то, естественно, я выбираю Наташу. Просто потому, что я хочу с ней не просто прокатиться до Одессы, а жить с ней и дальше. Крестить с ней детей. Поэтому обижать будем Дюлекан, как бы мне самому этого и не хотелось.
   Вилы!
   - Игры кончились, Дюлекан, - сказал я, как только на это решился, - Все игры. В том числе и игра в гарем. Дальше будет только жизнь, в которой я хочу состариться рядом с Наташей. Извини.
  
  
  
  

Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"