Эта улица, где громыхает трамвай
по булыжнику, словно плетётся спросонок,
прочь из города, мимо столбов и собак,
мимо хода в ломбард, мимо двери в кабак,
мимо пальных акаций и жалких лавчонок.

Мимо рынка и мимо солдатских казарм,
прочь, туда, где кончаются камни бордюра,
далеко за последний квартал, за пустырь,
где прибой катафалков, раздавшийся вширь,
гроб за гробом несёт тяжело и понуро.

И в конце, на последнем участке пути,
вдруг сужается, чтобы застыть утомлённо
у ворот, за которыми годы легки,
где надгробия и восковые венки
принимают прибывших в единое лоно.